Обретая нас

Надежда Скай, 2023

Я была безумно счастлива в браке, но предательство любимого мужчины разрушило всё: веру в счастливое и светлое будущее, настоящую любовь и в самих мужчин.Мы развелись, расстались на ножах, но это было только начало, ведь в скором времени судьба мне преподнесла подарок – маленькое чудо по имени Егор. Но сейчас, по прошествии нескольких лет, мне придётся встретиться с бывшим, иначе я потеряю смысл моей жизни, нашего сына.Как воспримет бывший муж новость о сыне? Справлюсь ли я со своими чувствами, которые так и не умерли?!

6 глава

Ева

С самого выезда из города я была не в своей тарелке. Нервы натягивались с каждой минутой, с каждым километром, который оставался позади. Только одна мысль успокаивала и заставляла держать себя в руках — уже утром я увижу своего малыша, и мы снова будем вместе. Я безумно соскучилась и в какой-то степени немного была рада этой внезапной поездке.

Но не успели мы выехать на трассу М4 Дон, как Глеба прорвало. Знала и ожидала, но всё равно не была готова к разговору о нас и обо всём том, что было и есть. Я хотела только одного — его помощи и здоровья своему ребёнку. Но зная Абрамова, прекрасно его зная, он не оставит меня в покое, пока не отвечу на все вопросы и это точно будет не сладко, ведь от болезненных укусов с его стороны меня никто не оградит.

Тяжело вздохнув, посмотрела в окно, на проносящийся на сумасшедшей скорости пейзаж и повернулась к Абрамову. «Хорошо, поговорим сейчас, чтобы по приезду восстановить моральное состояние».

— Мама не поверила в банальное оправдание в «не сошлись характером», пришлось рассказать про ссору, твою Шурочку и про то, что я не делала…

— Отлично, свалила всё на меня, твоя мама поверила и решила подыграть несчастной дочке в сокрытии ребёнка!

— Тебя это сейчас так волнует?

Обида и злость в голосе Глеба очень удивляли. Не всё ли ему равно? Он с такой лёгкостью выкинул меня тогда из жизни, а теперь его уязвляет несправедливость с моей стороны.

— Представь себе — да. Зинаида Михайловна всегда была на моей стороне, а я с лёгкостью называл её мамой, — в памяти мгновенно всплыла картинка, как при первой же встрече с мамой Глеб очаровал её за пять минут и сразу же после предложения «руки и сердца» стал звать мою родительницу «мамой». — Интересно, а как ты представишь меня ребёнку?

— Ты перегибаешь! В таком духе мы точно не сможем нормально поговорить.

— Хорошо, прости. Но не уходи от вопросов.

— Просто я не готова, не готова к твоему внезапному решению поехать, забрать Егора и…

— Договаривай.

— Я правда не знаю, что сказать Егору о тебе.

И тут мой голос дрогнул, выдавая все чувства, а ощущения были такие, словно меня вывернули наизнанку. Ведь и правда, до этой минуты я не думала о том варианте, что отец и сын могут когда-то встретиться. У меня был чёткий план: встретиться, всё рассказать, попросить помощи и, если таковая будет получена, действовать дальше без Абрамова. Но он всё сделал по-своему.

Снова отвернувшись к окну, сглотнула ком в горле и тихо сказала:

— Ты сам для начала реши — сын он тебе или нет.

— Круто ты сейчас перевернула. Тогда другой вопрос: ты вообще, хоть когда-то, собиралась меня поставить в известность о ребёнке?

— Ты себя сейчас слышишь? То отказываешься до результатов теста принимать сына, то уже настаиваешь на факте, что я скрыла от тебя ребёнка!

— Я всего лишь допускаю такую возможность.

Абрамов включил поворотник и резко дёрнул руль в лево, обгоняя очередную машину. Я же схватилась за ручку, пытаясь удержать равновесие от резкого манёвра.

— Если допустить «такою возможность», — специально сделала акцент на этих словах, уловив лёгкую усмешку Глеба, — то да, но когда точно, не могу сказать.

— И на том спасибо.

Удивительно, но на этом Абрамов замолчал. Я искоса бросала на него взгляд и каждый раз, когда свет от фар встречных машин вырывал его лицо из темноты, видела, как Глеб хмурил брови и плотно сжимал губы. Он явно о чём-то думал. «Чтож, хоть немного тишины». Какое-то время мы ехали молча.

— Расскажи подробнее про болезнь и лечение, которое вы прошли, — Глеб закинул в рот драже «Тик Так» и предложил мне, но я лишь покачала головой.

Собравшись с силами, ведь для меня это безумно больная тема, я начала всё с самого начала. В этот раз рассказ занял большее время. Я запиналась на тяжёлых моментах и замолкала, когда от воспоминаний снова зашкаливали эмоции, а ком в горле мешал говорить.

— Врачи дают гарантию на положительный эффект, но только если мы пройдём курс приёма данного препарата и чем быстрее, тем лучше.

Абрамов слушал, иногда, когда чего-то не понимал, переспрашивал, но в основном молчал и только плотно сжимавшие руль руки выдавали его чувства. Снова повисла тишина, а я отвернулась в сторону и растёрла ладонями щёки, пытаясь привести эмоциональный фон в более-менее спокойное состояние. Удивительно, но рассказать Сёме было не так больно, как бывшему мужу.

— Ева, всё будет хорошо.

Он так тихо это сказал, что мне показалось что это почудилось, но нет, Глеб протянул руку и слегка сжал мою в знак поддержки. Неожиданно приятные ощущения, на краткий миг вернули в прошлое. Глеб отнял руку, и я снова вернулась в реальность, где мы по сути никто друг другу, а сейчас вместе только по одной единственной причине.

— Очень на это надеюсь, — ответила шепотом, всё ещё чувствуя тепло на своей руке.

— Но ты так и не ответила.

— На что?

Глеб постучал пальцами по рулю, а потом повернулся ко мне.

— Как ты представишь меня мальчишке?

Если бы я знала! И решить этот вопрос мне нужно было прямо сейчас. Не люблю, когда на меня давят, тогда мозг уступает место эмоциям, которые не всегда принимают верное решение.

— У тебя есть варианты?

— Да.

— Слушаю.

— Скажи, как есть, а если это не так…

— Хватит, Глеб! Это так!

— Тогда тебе нечего переживать о дальнейшем.

Я уставилась на него, не понимая — это была угроза или благословение? Хотелось ответить резко и грубо, а смысл? Сейчас жизнь моего ребёнка зависит от Абрамова и ссора с ним мне совсем не нужна. Мысленно прикусив язык, я лишь кинула на него убийственный взгляд, который Глеб даже не увидел в темноте салона. Он, как ни в чём не бывало, продолжил:

— После положительных результатов теста, заметь, я верю тебе, надо будет переоформить документы Егора на мою фамилию, чтобы я мог с вами полететь в Германию.

— Что? Но ведь тогда… Тогда у нас с ним…

— Тебя никто не заставлял менять фамилию, пользовалась бы и дальше.

— Вот же ты сволочь!

Всё во мне взорвалось, словно кинули ядерную бомбу без таймера отчёта, и она сработала моментально. Я стерпела много провокаций с его стороны, но это было уже слишком! Я тут же пожалела обо всём: о решении обратиться к нему за помощью и поездке за сыном.

— Я сволочь? Интересно почему? — Абрамова явно забавляло моё поведение, и он стал говорить со мной, как с маленьким ребёнком. — Сволочь, потому что хочу признать Егора своим сыном? Сволочь, так как не знал о нём и сразу решил помочь?

— Нет! В другом…

— В чём, Ева? Мне продолжить?

Хотелось крикнуть «нет», но я упрямо сжала челюсти, продолжая прожигать взглядом, мечтая причинить хоть какой-то вред и жалея, что ничего не получится.

— Молчишь, хорошо. Я сволочь, что узнал о измене любимой жены и все эти годы не знал, что у меня есть сын? Спасибо, приятно познакомиться!

— В отличие от тебя, я не предавала НАС! А про Егора…да, я не планировала пока тебя ставить в известность, зная, что плевать ты хотел на меня, раз так легко изменил!

— И снова старая песня! Но мне не плевать!

— Интересно с какого времени?

— С той минуты, когда ты вошла в кабинет.

Глеб свернул на обочину, заглушил двигатель и вышел из машины, а я сидела с открытым ртом, переваривая его последние слова. Хотелось верить и в тоже время не давать надежду сердцу на большее, не пускать этот орган в радостный скач. «Зачем он всё так усложняет?» — первое, что пришло на ум и легче не стало.

Теперь мне нужны были ответы. Я выскочила из машины и поёжилась от резкого, ледяного порыва, застегнула куртку и подошла к Глебу.

— Я тебя совсем не понимаю. То ты меня гонишь, обзывая всеми известными ругательствами, то говоришь, что тебе не всё равно и готов с ходу усыновить Егора.

Он стоял у капота, засунув руки в джинсы и смотрел на небо, совершенно не замечая пронизывающий ветер.

— Погода портится, садись в машину. Я сейчас приду.

— Глеб ответь.

— Поехали, время идёт.

Я лишь покачала головой и вернулась в машину, а через минуту сел и он. Дальше мы ехали молча. Я загривком чувствовала, что продолжения разговора сейчас не будет, а от Абрамова так и фонило нескрываемым раздражением. Не стоило провоцировать льва, который был мне так нужен. И я молчала, переваривая всё сказанное нами и снова не понимала своего бывшего мужа.

Через час пошёл дождь, который перешёл в стену воды и наша поездка значительно замедлилась, дворники еле справлялись и, словно бешеные, гуляли по стеклу. Я смотрела на эту завесу непогоды, на дворники и изредка на Глеба, который спокойно продолжал вести машину, а мне с каждой минутой становилось не по себе.

— Может переждём дождь?

— Он скоро закончится.

— Но видимость почти нулевая.

Глеб лишь мотнул головой, упорно продолжая следить за дорогой. И правда, вскоре ливень прекратился, падая мелкими каплями на лобовое стекло. Я тихо выдохнула и немного сползла на сиденье, закрыв глаза и моля Бога о дальнейшем спокойном пути.

— Если сможешь, то поспи, ещё долго ехать.

— Не уверена, что смогу.

И я не врала. Мне и раньше было тяжело спать в дороге, а сейчас тем более. Глеб накрутил музыку погромче и придавил газу, а я задала один простой, но тоже очень важный вопрос.

— Где мы будем жить до поездки в Германию?

— Не переживай, места у вас будет много.

— Можешь не говорить загадками?

— В Кировском районе у меня есть хорошая квартира, там же неподалёку небольшой парк с детскими площадками. Там вам будет удобно.

— Ясно и спасибо. А наш дом?

Как же я поздно поняла, что спросила совсем не то и вообще не стоило, слишком больная тема «наше прошлое», но слова обратно не вернуть. Внутренне собравшись, я приготовилась к очередной волне сарказма, яда и негатива, но Глеб пожал плечами, криво улыбнулся и спокойно ответил:

— Я продал его сразу после развода и купил квартиру в центре в новой высотке.

— Так просто?

— Ева, что ты хочешь услышать?

Я сама не понимала, что хочу услышать, но меня разрывало любопытство, мне до чёртиков хотелось знать, как он жил дальше без меня. Но вместо этого я прикусила губу и отвернулась к окну. Что-то подсказывало, не стоит продолжать, будет больно.

— Ничего, проехали.

— Как скажешь, — Глеб переключил песню, сделал чуть тише и убил меня следующей фразой. — Этот дом был нашей частью, и я не мог там дальше жить, каждый день вспоминая тебя.