Война кланов

Надежда Сергеевна Сакаева, 2021

Вампиры. Что представляет человек, говоря это слово? Бледного красавца с печальным взглядом? «Плохиша» в черной кожанке, столь привлекательного в своей порочности? Аристократа с изящными манерами, красивым замком и пристрастием к сигарам? Реальность отличается от сказок, ведь в ней вампиры – это кровожадные монстры, не считающиеся с человеческой жизнью. Столь же красивые, сколь и жестокие существа, движимые жаждой крови. Мертвые, холодные, потерявшиеся в своем бессмертии. И теперь я одна из них. Третья, заключительная часть в серии «Сказки для вампира».

Глава 5

Прошло не так много времени с момента моего обращения, но я даже не представляла, как успела соскучиться по его поцелуям и насколько мне не хватало его крепких объятий.

Всего одно касание губ, а мое тело уже вспыхнуло, желая большего. По коже пробежали мурашки, а кончики пальцев закололо.

Вампиры не умеют краснеть, но очень даже умеют заводиться.

— Я скучал по этому, мой пряничек, — будто откликаясь на мои мысли, прошептал Эш, обжигая меня своим дыханием. — Скучал по тебе, по твоим объятиям и вкусу губ, по твоему дыханию.

Одной рукой он облокотился о спинку кресла рядом с моей головой, а другой все так же поддерживал мой подбородок, нависая сверху, не давая мне отвернуться или передумать.

Да я и не собиралась.

Наверное, спускать все, что он сделал, так быстро было неправильно и нелогично с моей стороны.

Но какая может идти речь о логике, если чувства рвутся наружу?

Какая может идти речь о правильности, если это Эш — самый неправильный, самый невозможный и самый красивый вампир во всем мире?

— Нам надо закрыть дверь, — тяжело дыша, проговорила я в ответ, хотя именно сейчас говорить хотелось меньше всего.

— Чертов Майки! — с чувством выругался Эш, словно выплюнув неприятное ему имя, а после метнулся к двери.

Всего секунда — и вот он снова нависает сверху.

Я сделала глубокий вдох, втягивая в себя его запах — смесь металла, увядших цветов и крови, которой пропиталась наша одежда за время тренировок. Запах, который я даже не ощущала, будучи человеком, но который был так притягателен теперь, когда я стала вампиром.

Эш нежно провел большим пальцем по моим губам, обрисовал скулы и линию подбородка. В тусклом свете единственной лампочки, имитирующей свечу, я четко видела каждую черточку его лица и алые глаза, мерцающие, как рубины, в которых ясно читалось желание.

Не выдержав, я потянулась, чтобы снова поцеловать его, и он прижал меня к себе, одной рукой поглаживая чувствительное место позади шеи, а другой забравшись мне под майку.

Теперь, когда я сама стала вампиром, лед его губ ушел, оставив только невыносимый жар и почти неуловимый привкус крови.

Я провела рукой по его груди, спустившись вниз, сначала к животу, а после — к ширинке брюк, облегающих его бедра.

— Какая же ты все-таки красивая, зефирка, — покачав головой, прошептал Эш, отрываясь от моих губ.

Вместо ответа я попыталась снять с него футболку, совершенно не рассчитав силы. Ткань затрещала под моими пальцами, расползаясь на лоскуты, но, главное, я достигла, чего хотела и теперь беспрепятственно могла гладить его гладкий, мраморный торс, любуясь кубиками пресса и тугими мышцами идеальных рук.

Усмехнувшись моему порыву, Эш с легкостью проделал то же самое с моей майкой, а после провел пальцем по груди, вдоль краев чашечек бюстгальтера, спустился вниз, обведя пупок, ногтем подцепил пуговку на джинсах. Подцепил, казалось, легко, но она отлетела прочь.

Я потянулась ему навстречу, вновь попытавшись поцеловать, но он покачал головой, коварно, и так сексуально усмехнувшись, а после избавил меня от остатков одежды, совершенно не пытаясь оставить их в целости.

Кажется, если мы будем делать это постоянно, то вскоре у меня не останется ни одной нормальной вещи.

Я захотела избавить от брюк и его, но Эш вновь покачал головой, перехватив мои руки.

— Не торопись, мой пряничек, — прошептал он хриплым голосом. — Я хочу, чтобы ты навсегда запомнила свой первый, вампирский, раз.

Вместо ответа я обхватила его ногами, и Эш, стиснув мои бедра, поднял меня из кресла, опустив на пол, устланный ковром.

Теперь я лежала полностью обнаженная, а Эш нависал надо мной, одной рукой держа меня за запястья, закинутые наверх, другой поглаживая мое тело.

— Наши чувства обострены, и каждое приятное прикосновение кажется еще более приятным, — продолжал шептать Эш, с новым словом выбивая из меня всхлип наслаждения.

Действительно, каждое его прикосновение ощущалось мной в сто раз более отчетливо, чем, когда я была человеком, и теперь Эш умело этим пользовался, определенно зная, где именно нужно касаться, чтобы я забыла обо всем.

Выгибаясь ему навстречу, я сжимала пальцы, царапая пол и даже не замечая, что оставляю на нем глубокие борозды.

Обхватывая его бедрами, я пыталась поймать его для большего, но он шептал мне «Рано» и продолжал сладкую пытку.

Мне нравилось, нравилось все, что он делает со мной. Нравилось чувствовать его руки и поцелуи на своей груди, нравилось ощущать его желание, нравилось губами ловить его тяжелое дыхание.

Он ласкал, раздразнивая меня, показывая, что значит быть вампиром в этом смысле. Действовал завораживающе нежно и ошеломляюще страстно. Не спешил переходить к главному, с чувством и знанием исследуя мое тело, заставляя терять голову от прикосновений трепетных пальцев, и желать до невозможности, до сжатых кулаков, до хриплых стонов, до тугого узла в животе.

Действительно, эту первую нашу ночь я запомню надолго.

Эш раз за разом доводил меня до исступления, и едва я думала, что у меня больше не останется сил, он начинал все сначала, и снова я кричала под его руками и губами.

А когда я действительно смогла поверить, что это никогда не закончится, Эш встал, подняв и меня.

Момент, когда он избавился от своих джинсов, я даже не заметила.

Развернув меня к себе спиной, Эш резким движением наполнил меня собой, и это было сладко и невозможно приятно, словно он всегда был моей частью, которую я давно потеряла и наконец нашла.

Закричав от переполнявшего меня наслаждения, я вцепилась в подлокотник кресла, оказавшегося прямо передо мной, сминая и ломая его, точно лист бумаги.

Эш сжимал меня так же крепко, двигаясь сначала медленно, а после быстрей и быстрей, превосходя человека. Да и пальцы его впивались в мои бедра так, что будь вместо меня обычная девушка — он бы сломал ее, как куклу. Да уж, так значит, вот насколько он сдерживал себя, когда мы занимались этим впервые.

И насколько полными были его ощущения, по сравнению с моими.

Кровь стучала у меня в ушах, а от каждого толчка по телу разлетались искры, растекаясь сладкими судорогами. Боже, как прекрасно!

Горячо, нежно, страстно, невозможно…

Когда все закончилось, я тяжело опустилась на колени, уткнувшись лбом в порядком испорченное кресло. Эш устроился рядом, обняв меня за плечи и прижав спиной к своей груди.

— А ты все такая же сладкая, пряничек, — прошептал он мне на ухо, обжигая его дыханием и щекоча щеку прядкой волос.

Ничего не ответив, я запрокинула голову и вновь поймала его губы своими. Казалось, что я могу целоваться с ним всю вечность напролет.

— Тебе пора спать, зефирка, — мягко отстранившись, Эш подхватил меня на руки и поднялся сам.

Беспомощно оглядев то, что осталось от нашей одежды, он чутко прислушался.

— Нееет, — помотала я головой, поняв, что он собирается сделать.

— Майки уже спит, — усмехнулся этот невозможный вампир, а после все-таки выскочил за дверь, молнией долетев до моей комнаты. — Видишь, пряничек, совсем не страшно.

— Кому как, — я вздохнула.

Эта выходка была совершенно в стиле Эша.

— Сладких снов, моя мармеладка, — он опустил меня на кровать, заботливо прикрыв одеялом.

— Останься, — поняв, что он собирается уходить, я поймала его руку.

Поколебавшись, Эш лег рядом, крепко сжав меня в объятиях.

Это был первый день, после моей смерти, когда мы спали вместе.

Сквозь дрему я чувствовала его тело, слышала его дыхание, и от этого мне становилось удивительно спокойно.

В эту ночь я проснулась поздно и спала крепче. То ли от того, что усиленно тренировалась в прошлую, то ли от того, что Эш был рядом.

Сквозь сон я слышала, как он проснулся — дыхание его несколько ускорилось. Но он не стал вставать, не желая меня тревожить, так и пролежав рядом, пока я не открыла глаза.

— Для вампира ты слишком много спишь, — хмыкнул Эш, сразу же поднимаясь.

Я сладко потянулась. Начало новой ночи было прекрасным.

Тем временем Эш, ничуть не стесняясь своей наготы, закинул руки за голову, довольно прищурившись. Украдкой я любовалась его идеально слепленным телом, кубиками пресса и рельефными мышцами.

— Можешь не прикидываться, я ведь все вижу, — усмехнулся Эш, хотя со стороны казалось, что глаза его по-прежнему плотно закрыты.

— Тебе просто чудится, — фыркнула я, садясь в кровати и прикрывая грудь одеялом.

В отличие от Эша у меня еще осталось немного стеснения.

— Так же чудится, как и то, что сейчас ты улыбаешься?

В ответ я улыбнулась еще шире, а после закуталась в одеяло и прошла к шкафу. Да уж, вещей в нем оставалось катастрофически мало. Конечно, часть сейчас лежит в спальне Эша, но все-таки с этим надо что-то делать.

— Зачем тебе эта тряпка? — Эш дернул край одеяла так внезапно, что я даже не успела удержать его, и уже через секунду оно валялось у моих ног.

— Эй! — возмутилась я, не зная, то ли прикрываться руками, то ли нагибаться за одеялом, то ли просто расслабиться и оставить все как есть.

В конце концов, чего он там не видел, после того, что между нами было.

— Так гораздо лучше, — Эш удовлетворенно хмыкнул, откровенно меня разглядывая. — Ты идеальная от пяток и до макушки.

— Ты же хотел тренироваться, — мне нравился его взгляд, но вряд ли Ольга станет ждать, пока мы на… кхм… налюбуемся друг другом.

— Хотел. Но тренировка сможет подождать еще немного, — он прижал меня к себе.

Одной рукой Эш зарылся в мои волосы, другой крепко держал за талию так, что между нашими обнаженными телами оставалось катастрофически мало пространства.

Катастрофически потому, что если он продолжит, то я напрочь забуду о тренировке.

— Ладно, нам действительно надо тренироваться. Времени не так много, — он нежно чмокнул меня в макушку и с неохотой отпустил.

— Да, надо, — разочарованно согласилась я.

Не скажу, что раньше была пай-девочкой, берегущей себя до свадьбы. У меня были парни, да и университет такое место, где сложно остаться в стороне от веселья и новых знакомств. Но никогда прежде мне не было так хорошо, как с Эшем. Мы провели вместе всего две ночи, но мне хотелось повторять это снова и снова, раз за разом. Эш был действительно великолепен, ловя мои желания на лету. Он хотел дарить и дарил мне наслаждение, отдаваясь этому как никто прежде.

С ним я чувствовала себя особенной. Особенно красивой, особенно желанной.

Его я не хотела отпускать.

— Вот же ж… — выругался тем временем предмет моих мечтаний.

— Что такое?

— У меня нет одежды, а Майки, — Эш прислушался, — уже встал.

— Неловко, — согласилась я.

Мечтая, я не забыла натянуть на себя джинсы с футболкой, и сейчас стояла уже готовая.

Скривившись, Эш закутался в мое несчастное одеяло и выскользнул за дверь. Расчесав волосы, я так же вышла из комнаты, решив подождать его в гостиной, о чем тут же пожалела.

Конечно, ведь мы успели привыкнуть жить вдвоем, и вчера совершенно забыли убрать за собой. А сейчас Майки восседал в сломанном кресле, с интересом разглядывая мои порванные трусики.

— Привет, Хоуп. Вижу, вы хорошо провели вчера время, — он широко улыбнулся, поболтав пальцем, на котором висела кружевная черная тряпочка. — Впрочем, я слышал это еще днем. Трудновато спать, когда за стенкой происходит такое…

— Будь добр, положи на место, — выдавила я, с трудом удержавшись от того, чтобы не вылететь за дверь.

Я никогда не была особо скромной, но такая ситуация смутила бы кого угодно. Кроме Эша, разумеется.

— Тебя не учили не брать чужие вещи без спроса? — мягко спросил он, появляясь на пороге.

— Доброго вечера, Эш, — улыбнулся в ответ Майки. — Прошу прощения, на них не было бирки с именем. Но я верну.

И он протянул вещь мне.

Только разве от этого ситуация стала менее неловкой, если обрывки нашей одежды все еще валялись по всей комнате? Да и что мне теперь делать с этими трусами? В карман спрятать?

Тем не менее, я забрала клочок ткани и действительно спрятала его в карман.

— Молодец, — усмехнулся Эш. — Мамочка не зря тебя воспитывала. Конечно, еще есть над чем поработать, но, по крайней мере, ты хотя бы слушаешься старших.

Майки фыркнул, однако ничего не ответил, а я все так же стояла, не зная, куда себя девать.

Мои сомнения разрешил Эш, за секунду собравший наши вещи.

— Выкинем этот мусор по пути, — он потряс остатками одежды. — Пойдем, Хоуп. Нам пора.

Кивнув, я последовала за ним, бросив взгляд на Майки.

Тот все так же сидел в разломанном кресле, скрестив руки на груди и недовольно сверля спину Эша глазами. Увидев, что я смотрю на него, он широко улыбнулся и помахал пальцами, словно царапая воздух.

Все-таки мой вампир прав — поведение Майки было несколько странным. Любой приличный человек, увидев бардак в гостиной, просто вышел бы оттуда, оставив все, как есть. Или и вовсе не заходил бы туда, раз прекрасно слышал, что именно там творилось днем. А Майки… Майки словно нарывался, выводя Эша на эмоции. Только он не учел, что последний умеет мастерски скрывать их.

— Вот же ж… тип! — с чувством воскликнул Эш.

Мы отбежали довольно далеко от замка, облюбовав небольшую полянку.

— Вы были знакомы прежде? — спросила я.

Эш выглядел разозленным и отчасти расстроенным, на некоторое время откинув свою маску холодной насмешливости.

— К сожалению, да, — он помотал головой. — Майки очень старый вампир, немногим моложе меня, один из самых сильных в клане Виктория. И, в отличие от остальных вампиров клана, он был обращен не самим Викторием, а прибился к нему позже, уже после смерти графа, когда тот основал свой клан. Майки придерживается правил и заслужил доверие Виктория…

— Но? — это «но» слышалось во всем его тоне.

— Но прежде он таким не был. Клан Виктория, пожалуй, единственный в своем роде. Там вампиры стремятся не убивать. В остальных же убийство человека зачастую считается нормой. Клан Ольги один из самых жестоких в мире, но поверь, прочие недалеко от него ушли.

— Почему? Неужели так сложно просто не убивать?

Я действительно по-прежнему не понимала логику вампиров и склонности к бессмысленному насилию, хотя стала одной из них. Да, жажда может толкнуть на ужасные вещи, но жажда не вечна, и после ты всегда осознаешь последствия своих поступков.

— Потому что так повелось. Даже сами вампиры не знают историю своего происхождения, хотя легенд за тысячелетия накопилось множество, начиная от библейских, где живущие в ночи считают себя потомками Люцифера, заканчивая теми, где первый вампир был мутантом. Но самые старые немертвые, которых я знал, например, граф, всегда были жестоки. И последователей они подбирали под стать себе. Алчных до власти, силы и чужой боли. Насилие всегда порождает насилие, и если в ком-то из претендентов на вечность и оставалось хоть что-то хорошее, то после обращения жажда убивала эти чувства напрочь. Проще задвинуть совесть на дальнюю полку, чем страдать виной всю оставшуюся смерть, — пояснил Эш. — Да и прочие вампиры попросту не дадут сохранить тебе человечность. Слабость неприемлема. Она презирается, она осуждается, она изгоняется. И Викторий смог остаться собой, только потому, что графу это казалось забавным. Захоти он иначе, и вампир-вегетарианец, уважающий людские жизни просто перестал бы существовать, превратившись в монстра.

Пожалуй, таким серьезным я видела его во второй раз. Сейчас привычную усмешку словно стерли — губы его были поджаты, брови нахмурены, а голос не обволакивал бархатом, как обычно.

— А Майки?

— Майки входил в один из сильных и жестоких кланов. Основатель был не так жесток, как граф, но очевидно, стремился к этому. Ходили слухи, будто давным-давно граф обратил его лично, но после прогнал. Не знаю, насколько они правдивы, ведь граф обычно держал всех созданных им при себе, но тот вампир был довольно стар. Однако и на него нашлась управа, а после его смерти в клане началась борьба за власть. Майки отказался от борьбы, хотя имел шансы победить, и некоторое время жил в одиночестве, а после прибился к Викторию. Никто не знает, чем он занимался, пока не состоял ни в одном из кланов, но прежде он слыл жестоким вампиром, и тем удивительнее, что после он обратился именно к Викторию, а не к кому-то еще.

— Ты тоже слывешь жестоким вампиром, но ведь это неправда, — покачала головой я.

Эш горько усмехнулся.

— Неправда. Но это неправда только лишь потому, что остальные считают это правдой.

— Мне плевать на остальных, главное, я знаю. А раз смог ты, то может, смог и Майки?

— Смог? — Эш пожал плечами. — Когда мы еще жили с графом в горах, я познакомился с одной девушкой. Она чем-то была похожа на тебя, зефирка. Она жила в соседней деревне и была храброй до отчаяния. Упыри, созданные графом, убили ее семью, но вместо ужаса, она была наполнена решимостью. Она даже пыталась убить меня, пока не узнала поближе. Мне удалось скрыть ее и от графа, и от Ольги, но не от Майки. Тогда он еще не присоединился к Викторию, и я даже не знал, как его зовут, но я его хорошо запомнил, ведь немертвые не забывают. Он забрал девушку почти из-под моего носа, и больше ее никто не видел. Сам Майки говорит, что это был его потомок, и он лишь увез ее подальше от вампиров, и Викторий склонен верить ему. Я же… не знаю. Если это неправда, то он виновен в смерти дорогого мне человека, а если правда — то, пожалуй, я ненавижу его еще больше, ведь он сделал то, на что у меня не хватило сил. А теперь он так смотрит, что мне кажется, он может забрать и тебя.

— У него не получится при всем желании, — я ободряюще улыбнулась, взяв своего вампира за руку.

— Буду в это верить, зефирка. Буду верить в тебя, как ты веришь в меня. До конца, — Эш потряс головой. — Нам уже пора приступать.

Тренировалась я с полной отдачей, несмотря на то, что голова была занята словами Эша.

При мыслях о другой девушке, с которой этот невозможный вампир был близок, сердце колола ревность, хотя та девушка и умерла много лет назад. Выходит, я не единственная, кто разглядел его настоящего? Или тогда, проведя с Ольгой и графом не так много времени, он еще не научился столь мастерски менять маски?

Впрочем, ревность стоит задвинуть подальше, ведь важным сейчас было иное — о чем же на самом деле думает Майки?

Викторий не до конца доверял Эшу, хотя и согласился ему помочь, но при этом Эш был хорошим, и я это знала. Зато Викторий доверял Майки, о котором я не имела ровным счетом никакой информации. Была ли та девушка действительно спасена, или же стала его жертвой? Кто же теперь разберет…

С тех пор прошло несколько веков, часть которых Майки провел рядом с Викторием, и если последний так до сих пор и не раскусил ложь, то вариант со спасением становится более вероятным.

Так же понятно, почему первым Викторий послал именно Майки. Наверняка дело было не столько в том, что он оказался ближе остальных, сколько в его силе, лишь немного уступающей силе Эша.

Конец ознакомительного фрагмента.