Пари с последствиями

Надежда Волгина, 2020

На первый взгляд – это очередная сказка. Сказка про девушку, которую бросил парень, на шее которой висит ипотека, а заказы на работу тают как первый снег. Но тут – забавный поворот судьбы – вместе с заказом на работу в жизни героини появляется и новый принц. Правда, принц ей совсем не по душе, а условия работы с ним весьма и весьма необычные. Но когда сама судьба в лице сурового мужчины делает необычное предложение, стоит ли отказываться? Вот и героина романа «Пари с последствиями» согласилась. К каким переменам приведет ее эта сделка?

Глава 4

— Доброе утро, леди! — такими словами меня приветствовал водитель, когда я заскочила в его машину, хапнув немного утреннего морозца.

— Меня зовут Галя, — улыбнулась я ему.

— Николай. Приятно познакомиться, леди, — не остался в долгу водитель.

— А почему леди-то? — рассмеялась я, маскируя смущение.

— Гляжу на вас, и это слово само рождается, — серьезно отозвался Николай. — Выглядите вы именно так.

Надо же! Никогда бы не подумала. Особенно сегодня, когда оделась максимально удобно для объекта, где вовсю ведутся отделочные работы. Джинсы, джемпер, кроссовки и укороченная курточка. Волосы собрала в хвост и обошлась минимумом косметики. Хороша леди, ничего не скажешь. Разве что местного розлива. Последняя мысль невольно вызвала улыбку.

— Рад, что сегодня вы бодры, — проговорил водитель и плавно тронулся со двора.

А как я-то этому рада! Выспалась отлично, встала в приподнятом настроении. Прогнала в голове вчерашний разговор с Ниной и пришла к выводу, что все это досужие сплетни, что не может быть Громов таким, каким его обрисовала подруга. Ну а с его недостатками я как-нибудь справлюсь. И то, что женщин он недолюбливает, возможно, мне даже на руку — не будет приставать, а то в моей работе и такое порой случалось. А я этого ох, как не люблю!

Моя несколько наигранная бодрость на самом деле прятала за собой волнение. А волновалась я нешуточно, ведь именно сегодня я услышу приговор — годна или не годна. И, кровь из носу, я должна быть годна!

На дорогу много времени не ушло, хоть и в паре пробок мы все же потолкались. А вот на объекте меня поджидал сюрприз в лице хозяина. Кто бы мог подумать, что решит он наведаться сюда в такую рань. И, конечно же, он снова распекал прораба. На этот раз Громову не понравились балясины на крыльце. Из обрывка разговора я ухватила, что кажутся ему те слишком витиеватыми — мещанскими.

— Замените на простые металлические, — велел Громов прорабу, но смотрел в этот момент на приближающуюся меня.

Я заметила, как чертыхнулся тайком Григорий Сергеевич, и искренне ему посочувствовала. Балясины как балясины, причем довольно симпатичные. А простые будут и широкое крыльцо делать таковым. Но вмешиваться я не стала, конечно же.

— Вы опоздали.

— Всего на две минуты, — кинула я взгляд на часы. Черт! Правда, опоздала. — В городе пробки. И доброе утро, Игорь Дмитриевич, — постаралась я выглядеть предельно вежливой.

— На первый раз прощаю. Второго раза, надеюсь, не будет, если не хотите распрощаться раньше, чем пройдете испытание.

— Две минуты не считаются опозданием, — невольно вспылила я. — Ровно столько я выбиралась из машины и шла к вам.

Издевается он, что ли? Нельзя же так с людьми…

— Значит, вы должны быть здесь загодя, чтобы ровно в девять приступить к работе. Это понятно?

Еще как понятно. Жили бы мы в средневековье, меня бы, наверное, распяли, или колесовали, или обезглавили. Нет! Меня бы сожгли на костре как злостную ведьму.

— Понятно, — ответила я голосом покорного ягненка. — Я могу приступать?

— Можете. В половине седьмого я приеду, чтобы принять работу. Надеюсь, к этому времени вы управитесь.

Это не было вопросом, а потому я предпочла не отвечать. Все так же вежливо кивнула и переключила свое внимание на Григория Сергеевича.

— Едем? — только и спросила.

Нас ждала грандиозная закупка стройматериалов под моим чутким руководством. Заняться этим мы запланировали еще вчера и первым делом.

— Едем, — отозвался прораб. — Вы идите, а я сейчас…

Все это время Громов не двигался с места, внимательно наблюдая за мной. Радовало уже то, что он молчит — разговаривать с этим мужчиной было сложно, да и не хотелось особо. Поэтому я и отправилась бодрым шагом к минигрузовику, который выполнял тут роль рабочей лошадки.

И понеслось. В строительном маркете, хоть мы с Григорием Сергеевичем и старались делать все быстро, да и список необходимого был составлен заранее, все равно потратили непростительно много времени. А каждая даже не минута, а секунда у нас сегодня была на счету. Никогда я еще настолько остро не ценила время, как и не замечала раньше, насколько быстро оно летит. Секунды сменяли минуты, а те — часы. Перед ребятами-отделочниками я заранее извинилась, что буду весь день сегодня рядом с ними. Очень важно было самой следить за каждым шовчиком и мазком, как и подгонять периодически ребят. Порой даже становилось стыдно, но выхода у меня не было.

Работать приходилось в стесненных условиях. Ведь то, что обычно делается в определенной последовательности, сегодня выполнялось все и сразу. В небольшом помещении приходилось буквально толкаться попами. Тут и строгали, и красили, и устилали пол ламинатом… От разнообразия строительных запахов кружилась голова. И порой я мысленно задавала себе вопрос — а так ли тебе это все надо, Галя? Но сразу же отвечала себе, что да, надо, где я еще найду такую работу?

На обед решено было выделить полчаса, не больше. И даже их мне было жалко.

— Не унывай, Галюша, все будет хорошо, — подбодрил меня Григорий Сергеевич, когда я в очередной раз «зависла» с бутербродом в руке.

— Думаете, ему понравится? — страдальчески посмотрела я на прораба.

— Иначе и быть не может, — уверенно кивнул он. — Мне уже нравится, — растянул губы в подбадривающей улыбке.

— А работа ваша вам нравится? Я имею в виду здесь, — обвела я взглядом холл, на пятачке которого, обогреваемом калорифером, мы и обедали.

— Работа как работа, — пожал плечами Григорий Сергеевич. — Ничего другого я не умею. Уже, почитай, двадцать лет в этом бизнесе.

— Да бизнес-то отличный. Только вот заказчики… попадаются разные, наверное, — деликатно увильнула я от прямого обличения Громова. — Часто вас заставляют тут всё переделывать?

— Ну, всё — это громко сказано, — рассмеялся прораб. — А вот местами приходится. Частенько, честно говоря, и нервы мои тоже не железные. Но этот заказчик платит исправно и хорошо. В таких случаях грех жаловаться, как говорится.

— Ну да… — протянула я, вспомнив, что время бежит, обед заканчивается, а бутерброд я так и не съела.

И снова усталость давала о себе знать. А всё нервы, как ни крути. Даже вдруг выпить захотелось, хоть обычно я и не практиковала такой способ расслабиться.

Мы всё успели! И без пяти минут шесть я совершала обход отделанной теперь уже спальни с проверкой на предмет малейших недочетов. На мой взгляд, все было просто идеально, ребята постарались на славу, за что я им была безумно благодарна. Только вот…

— Эх, помыть бы стекла, да времени нет, — вздохнула я, стоя напротив панорамного окна, стекла которого были местами заляпаны строительной грязью. Дверь я сама лично отдраила, и та теперь блестела новизной и красным деревом.

За эту дверь, если честно, я больше всего переживала, потому как она единственная не вписывалась в общую серую гамму. Но так я поступила намеренно — ведь должно быть хотя бы одно яркое пятно во всей этой пусть и стильной, но серости.

Приемку работы мы вели вместе с Григорием Сергеевичем, отправив ребят переодеваться. Слава богу, и этот день подошел к концу. И очень хотелось, чтобы и завтра меня тут ждала работа, пусть она и обещает стать изнурительной.

Ответить прораб не успел. За него это сделал другой — Громов, голос которого раздался от входной двери. Мы не слышали, как он появился. А я и не ждала его раньше половины седьмого, как было обговорено.

— Мыть окна — не ваша забота. Это сделают профессионалы.

Я дернулась, как от удара, и развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Мы закончили, — с перепугу отрапортовала.

— Вижу, — насмешливо отозвался Громов, мазнув по мне взглядом, полным презрения.

И сразу же в душе зашевелился гаденький червь сомнения — моя работа, двухдневный адский труд, и не только мой, ему не нравится.

— Оставьте меня одного, — обратился хозяин коттеджа к нам с прорабом.

Да с радостью! Я практически пулей вылетела из комнаты, испытывая острую необходимость отдышаться где-нибудь, где не будет Громова. Срочно нужно собрать все мысли воедино, чтобы достойно выслушать оглашение приговора, каким бы тот ни стал.

— Галюш, не трусь. Все будет хорошо, — успокаивал меня Григорий Сергеевич, но и сам выглядел крайне взволнованным.

Ну конечно! Меня в худшем случае не возьмут на работу. Ему же — все переделывать в случае чего.

— Думаете, ему понравится? — простонала я.

— Уверен! Иначе и быть не может, — подбодрил он меня улыбкой.

Ребята уже переоделись и ждали Григория Сергеевича во дворе, чтобы он увез их в город, как делал каждый день. Мне же сегодня придется задержаться.

— Галина! — раздался властный окрик сверху.

— Ни пуха! — проговорил прораб, поднимая кулак. — Пойду-ка я покурю.

— Спасибо, — пробормотала я и на негнущихся ногах ступила на лестницу.

Громов стоял посреди комнаты и встретил меня все таким же непроницаемым взглядом. Только я собралась хоть что-то сказать, как услышала:

— Вы приняты.

Я не ослышалась? Он берет меня на работу? Боже! Я счастлива! Но внешне должна оставаться спокойной.

— Очень рада, что работа моя вам понравилась.

Эту реплику, судя по всему, пропустили мимо ушей.

— Завтра я сам заеду за вами. Будьте готовы к девяти часам.

Все? Он больше ничего не хочет добавить? Например, что ему безумно нравится дверь. Ведь она вносит в атмосферу спальни толику теплоты. На нее хочется смотреть и смотреть… Но Громов молчал, и я вынуждена была ограничиться одним словом:

— Хорошо.

Кажется, на сегодня я могу быть свободна. Потоптавшись еще немного на пороге и наткнувшись на очередной ледяной взгляд серых глаз, я со спокойной совестью покинула спальню и спустилась вниз.

— Ну что? — такими словами встретил меня взволнованный Григорий Сергеевич.

— Я в команде, — с улыбкой сообщила ему я.

Это услышали и все остальные. И посыпались поздравления с обнимашками. С некоторым недоумением обнаружила, что потискать меня захотели все строители по очереди. Через какое-то время чувствовала себя слегка потрепанной, но безмерно счастливой. Сама я все еще не могла поверить, что теперь эта работа у меня в кармане. Ну и в очередной раз сообразила, что опять забыла обсудить финансовую сторону. Ну да ладно, завтра обязательно поговорю с Громовым об этом.

Кстати, о птичках. Пока меня обнимали, Громов, оказывается, наблюдал все это с лестницы. Мне стало стыдно, конечно же, а вот его лицо осталось все таким же непроницаемым. Удивительно! Никогда раньше мне не приходилось встречать людей, единственной эмоцией которых было нетерпение. Все остальные или напрочь отсутствовали, или он их искусно прятал. На этой не самой радостной мысли я и отправилась домой. В глубине души даже немного сочувствовала своему теперешнему работодателю. Должно быть, ужасно скучно жить, будучи таким сухарем.

По дороге домой я попросила Николая заскочить в магазин. Там я купила бутылку красного сухого вина и тортик. Сразу же позвонила Нине и торжественно пригласила ее к себе — отметить важное в моей жизни событие.

— Ну, рассказывай, — плюхнулась Нина на табурет за кухонным столом, который я празднично сервировала.

— Да, собственно, рассказывать и нечего. Меня взяли на работу, и это самое главное, — пыхтя, отозвалась я, пытаясь откупорить вино.

— Дай сюда, — отобрала у меня Нина бутылку и лихо извлекла пробку. — Я так понимаю, что работа твоя ему понравилась? — разлила она вино по бокалам и посмотрела на меня. Вернее, всмотрелась в мое лицо, пытаясь прочесть на нем потаенные мысли, должно быть.

— Об этом история умалчивает.

— Что, вообще ничего не сказал? — удивилась подруга.

— Ни словечка!

— Вот же… Ты впахивала на него два дня. Заметь, совершенно бесплатно и рискуя не только здоровьем. А он… Да придурок он, вот кто! А посему предлагаю выпить за хороших людей, которых больше! — чокнулась она с моим бокалом и одним махом осушила свой. — Ух, вкуснятина! Давненько мы с тобой не прикладывались к красненькому.

Давненько — не то слово. В последнее время наши с Ниной посиделки случались редко по вине Кирилла. У них с Ниной взаимная нелюбовь развилась с первого взгляда, и встречались мы с подругой или у нее дома, или же на нейтральной территории. Встречались очень редко, по праздникам, так сказать. Дома у Нины было семеро по лавкам, а на кафе не всегда находились деньги. Так что сегодня мы отрывались по полной.

— А знаешь что? — изрядно осоловело уставилась на меня Нина после очередного бокала. Сухое-сухое, а крыло вино не слабо, должна сказать. Я и сама уже немного поехала, и стены кухни временами крутились перед глазами. — Проучи его.

— Кого?

— Ну Громова, кого же еще. Покажи ему, где раки зимуют, — изобразила Нина не самый приличный жест средним пальцем, который имел слабое отношение к ракам.

— И как же я это должна сделать? — усмехнулась я.

— А ничего особенного и делать не нужно. Просто будь самой собой. Знаешь, характер у тебя не подарочек. И не дай бог кому-то перейти тебе дорогу. Глядишь, общаясь с тобой, этот заносчивый тип многому научится.

— Ой ли… — вздохнула я, подперев рукой голову.

Эйфория прошла, уступая место слабому похмелью, и мысли закрутились в голове более четко. Сдается мне, я даже примерно не знаю, под чем сегодня подписалась. На расстоянии, как ни странно, Громов казался мне куда как опаснее.