(Б)рак с (б)раком

Надежда Волгина (2024)

Станислава родилась с золотой ложкой во рту. Росла в роскоши, ни в чем не зная отказа. Единственная любимая дочь строительного магната. Гениально умная и жутко избалованная красавица. Частая гостья светских хроник и модных глянцев… Всё закончилось в одночасье, когда умер отец Станиславы. Теперь она богатая наследница, горько оплакивающая отца. Но вот беда — распоряжаться наследством она не может. И все финансовые вопросы теперь решает человек, который даже не является членом семьи.

Глава 3

— Стаська, сильно не гони, а то меня растрясет! — пьяно проголосила Лёля с заднего сидения.

— Ты главное не испорти салон, — повернулся к ней с переднего Михаил. — Хорошо хоть, до твоего дома рукой подать…

Станислава вздохнула и никак не прокомментировала короткий диалог друзей. Время было еще не позднее, всего-то семь вечера, но Лёлька умудрилась набраться в баре под завязку. С чего бы это? Миханя тоже выпил, вот и пришлось Стасе исполнять роль извозчика, коль уж единственная не пила. А все потому что настроение держалось паршивое, и Стася точно знала, что алкоголь только усугубит дело.

— Не волнуйся, Миханя, всё под контролем, — резво подорвалась с сидения Лёля и обхватила парня руками. — Как же я тебя обожаю! — звонко чмокнула она его в щеку.

— Угомонись уже, подруга, — скривил Михаил губы в улыбке и скинул с себя руки Лёли. — Напилась — веди себя прилично.

Но Стася-то заметила, что признание подруги пришлось ему по душе, потешило его мужское подвыпитое эго. И к слову, сегодня Лёля не впервые призналась Михане в любви. По пьяни, но всё же… Это тоже изрядно действовало Стасе на нервы. Поскорее бы уже оказаться дома.

Дорога до дома подруги не заняла и десяти минут. Правда, сама Лёля умудрилась уснуть за это время. Михаилу пришлось расталкивать ее, а потом еще и вести к дому. Стася осталась ждать в машине.

— Вот же пиявка, — вернулся он в машину. — Еле сбагрил ее в руки прислуги. И как же жрать хочется! Надеюсь, твоя Ирина встретит нас чем-то вкусненьким, — потер он руки в предвкушении.

— А ты собрался ко мне? — бросила на него Стася удивленный взгляд, выруливая от дома Лёли.

— Ну да… — откинулся Миханя на спинку сидения и прикрыл глаза. — Куда же еще?

— Домой, Миханя, — твердо произнесла Стася. — Я везу тебя домой. У меня сегодня настроение побыть одной.

— Ну Стась… Давай я побуду пару часиков у тебя? Поем, протрезвею, а потом свалю. Ты ж знаешь, если приеду домой такой… папаня опять начнет читать нотации.

И правильно сделает, — мысленно хмыкнула Стася. И чуть не добавила в слух «Ты же мужчина!» Нет, ну правда, парню уже двадцать четыре, скоро второй четвертак разменяет, а в голове один ветер. Институт бросил, сидит на шее у отца. Любимое занятие — сорить деньгами, опять же, отца. Бухает, гуляет и девчонкам глазки строит. Поднадоел он ей, если честно. А в свете последних событий, так и без него есть о чем думать.

— Потерпишь, Михань, — серьезно посмотрела Стася на бойфренда. — Мне сегодня не до чего.

— Да брось ты. Ну хочешь я куплю тебе эту тачку, чтобы ты успокоилась?

Еще чего! Он купит — на деньги отца. Только ей этого точно не надо. Да и не в машине дело, а в принципе. Почему она должна менять свою жизнь, если кого-то петух клюнул в одно место?

— Я сама себе в состоянии ее купить. И мы едем к тебе домой! — сказала как отрезала Стася, ну и Миханя обиженно засопел, отвернувшись к окну.

К своему дому Стася подъехала около восьми. Ну и первый, кого увидела, был предмет ее гневных мыслей длинною в день — Владимир Дроздов собственной персоной. Он спокойно стоял на подстриженной лужайке, возле кустов роз, которые пока еще, в это время года не цвели, и мило беседовал с Лаврентием — садовником. На машину Стаси этот унылый клерк даже не взглянул, когда заезжала она в гараж. И Стасю подобное спокойствие возмутило сверх меры. Да кем он себя возомнил, что является в ее дом, как хозяин?! Срочно нужно поставить его на место, чтобы твердо усвоил, где оно, и кто вообще он такой.

Выходить на улицу Стася не стала. Она не сомневалась, что Дроздов войдет в дом, как только закончит разговаривать с Лаврентием. И ее разбирало любопытство — о чём же таком интересном они беседуют? Хотя, плевать ей на это!

Быстро приняв душ, Стася переоделась в домашнюю одежду и спустилась в холл. Она была уверена, что Дроздов уже ее там дожидается. Но холл пустовал. В саду его тоже не было, а Лаврентий привычно подстригал кусты, на которых уже вовсю распускались сочные зеленые листочки.

— Свалил, что ли? — пробормотала Стася, направляясь в кухню.

По пути размышляла: если Дроздов свалил, то зачем вообще сюда приезжал? Вывод напрашивался один — он где-то в доме. И почти сразу же она встретилась с ним лицом к лицу.

— Добрый вечер, Станислава! — поприветствовал ее Дроздов в кухне.

Оказывается, он там чаи распивал в компании Ирины. А та еще и бутербродики ему соорудила. Какая забота.

— Для тебя я Станислава Борисовна, — фыркнула Стася. — Ира, почему в доме посторонние? — посмотрела на домоуправительницу и кухарку в одном лице.

— Стасенька, да какой же Володя посторонний? — растерялась женщина, и Стасе стало стыдно.

Уж точно не она виновата во всех бедах, а собак, получается, Стася спустила на нее. А этот… сидит себе и в ус не дует. Хоть бы что-то сказал, а не продолжал невозмутимо пить чай.

— Я правильно понимаю, что явился ты по делу? — приблизилась Стася к столу, в упор глядя на Дроздова.

— Угу, — кивнул он, не переставая жевать. — Только вот доем и чай допью…

В этот момент Стася поняла, что плохо себя контролирует и чуть не выбила у него из рук чашку. Это было бы уже слишком.

— Доедай и допивай быстро! — проговорила она. — Жду тебя в холле…

За дверь кухни она буквально выскочила, чтобы не сказать и не сделать что-то еще. Что-то недопустимое, грубое, вульгарное.

— Пап, ну зачем ты так со мной? — остановилась она у портрета отца, вглядываясь в такое родное и любимое лицо. — Чем я заслужила?..

На этой неделе они справили сорок дней по отцу. Сорок дней, как он ушел из ее жизни, оставив совершенно одну. И пусть смерть отца стала лишь итогом его болезни, подготовиться к этому Стася так и не смогла. Даже за тот месяц перед смертью, что отец был прикован к кровати. Пусть бы он и дальше лежал, но был бы жив. Дышал бы, смотрел, говорил… Хотя, так рассуждать, конечно, было жестоко — Стася никогда не забудет, насколько сильно страдал отец от боли, особенно в последние дни жизни. И смерть стала избавлением для него.

— А мне-то как жить дальше без тебя? — прошептала Стася, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — И почему он? Я же у тебя умница, сама бы справилась.

Не справилась бы. И не такая уж она и умница. Учителя говорили, что родилась она со звездой во лбу и задатками гения. Школу окончила с отличием, университет — экстерном за три года. Учеба ей всегда давалась с легкостью. А дальше… Дальше наступила какая-то пустота, которую Стася заполняла шопингами, салонами, ночными клубами, барами. И ничего менять она не хотела, потому что понятия не имела, чего вообще хочет от этой жизни.

А потом заболел отец, и жизнь Стаси вообще полетела в какую-то бездонную пропасть. Чтобы заглушить боль и отчаяние она стала гулять еще больше. Частенько уезжала из дома на неделю-две, чтобы только забыться, не думать о плохом. Но это плохое никуда не девалось, а становилось только ближе.