На пути к Ней. Мы смотрим на те же звезды

Наби Оспанов

Звезды наблюдают за ними. Любуются ими тремя и переживают за их сердца. Звезды безмолвно хранят их сокровенность, что молодым так важна. Звездам известны их желания. Звездам известны их пути. Те мечты и пожелания, в которых говорится: «Я и Ты». Звезды дружелюбны и верны. Они спокойны и просты. Они так прекрасны. А молодые сердца еще больше молодцы. Они стремятся произнести «Мы», и звезды видят их пути.

Глава четвертая «Они были загаданы еще тремя»

— Ты уверен, что это сработает?

— Конечно. — положил он телефон в коробку и поставил её на стол.

Шторы были прикрыты. Солнца луч забылся на той стороне стекол. В темном зале увеличительная лупа охватила включенный дисплей телефона и луч из маленькой коробки был перенаправлен на белые обои. Санжар возгордился своим самодельным кинопроектором, а дядя Женя дал диву чудному устройству.

— Да ты глянь! Показывает.

— А как же, дядь Жень. Всё работает. — разные взгляды устремились на одну фотографию. Санжар смотрел с любопытством, а дядя Женя с ноткой ностальгии. Пленочная память старых его фотографий была перенесена на цифровую. Как же в один поворот дисплея способны мы оказаться в прошлом. Охватили воспоминания зрелого ума. — Помните, когда это было?

— Летом 92-ого.

— В какой-то деревне?

— Да, у друга Сале.

— С ружьями в руках. Собирались на охоту?

— Волков отстреливали. В тех степях они часто обитали. Давненько не ездил к нему. — выдохнул он с горяча. — Интересно как он там?

— Когда вы виделись в последний раз?

— Ох… лет десять-пятнадцать точно. Сослуживец… старина…

— Съездили бы к нему. А то всё время один.

— Да куда мне ехать. Кому я там нужен? Были бы дети они возили бы куда мне надо. А так… лучше в своем доме чем где-то. Где тебя не знают и никому ты не нужен. Родное всегда важней. Родное оно навсегда и останется после меня.

— Черпну-ка вашей мудрости.

— Ладно… давай следующую.

Санжар провел пальцем и явился другой отрывок памяти.

— О! А вы тут на Новый год.

— Ага… Встречали 73-ый.

— Так это же наша площадь.

— Она самая.

— Вы здесь такой веселый и молодой.

— Двадцать один мне было. В тот раз получилось мне по-настоящему стать счастливым.

Смотрел он на молодого себя который так бережно держал её за руку. Их лица счастья запечатлела вспышка.

— Влюбились в эту девушку? Кто она?

— Карлыгаш… подруга…

— Только подруга?

Дядя Женя посмотрел в любопытные глаза юнца. Молчал он над вопросом. Думал он над ним. Вспоминал… Есть ли смысл лгать о прошлом? О несбывшимся? Он лишь еле видно помотал головою что сам этого не заметил. Но в глазах Санжар всё прочел. Увидел в блеклых глазах вспышку юношеских воспоминаний. Как когда-то оно было таким ярким-ярким. Таким важным-важным. А сейчас… а сейчас лишь этот блеклый взгляд. А сейчас лишь эти отрывки. Отрывки тех самых восхождений в любви. Раньше и силы у него на это были. И несдержанная смелость стремилась помочь ему в любви. Всё это прочел он в этих глазах. Всё это высказалось в безымянном ответе. Наступила тишина. И только кот запрыгнул на стол. Мурлыча изучал самодельный аппарат. Лапой проводил по лучу. Санжар почесал его за ухо, и он с довольным видом прыгнул к нему. Гладил он его щедро. И в этой ночи сидели они мирно. Дядя Женя смотрел на их фотографию неотрывно. Ох как он скучает по ней сильно-сильно. «Где же ты теперь? И с кем? Вспоминаешь ли ты меня иль нет? Сегодня у меня юбилей. Ровно семьдесят. И тебе будет в декабре я помню. Всего хорошего тебе. Всегда желаю.» — а сказать то уже нечего. В годах потерялись слова, но не забылись… Не забылись… В дряхлой памяти сохранились они бережно-бережно. Но увы им еще не сказаны… Не сказаны… И вряд ли скажутся, глядя ей в глаза. Наверное,… уже никогда. Любовь печалит. Особенно когда она давно прошла. В этих рассуждениях заблуждаются люди. Любовь не проходит. Она остается. Или её оставляют. И его любовь осталась там в карманах прошлого. Погрязшая в ветвях времени. Осевшая в их корнях, которые он еще не вырвал. Он не сможет. Единственное что у него осталось. Что его держит. Они зарыты глубоко-глубоко, но уже не так крепки. Но жизнь по ним еще идет… его жизнь. Всё это навеяло с одной фотографии. Всё это навеяло с одной мысли.

А время течет за окном. Солнца луч бьется в стекло. Они просмотрели все фотографии и окончен был их внеплановый киносеанс. Приоткрылись шторы. Пыль с них встряхнулась. Глаза увидели солнце. В комнаты сквозь форточки проник воздух жизни. Кот оживленно стал ловить солнечного зайчика на ковре, а Санжар вынимал телефон из коробки.

— Спасибо что еще раз пришел.

— Да без проблем. Мне самому было интересно.

— Чаю будешь?

— Да нет, спасибо. Пойду, наверное, — вышли они в прихожую.

— Но всё равно спасибо что заглянул, Санжар.

— Конечно, если что звоните. — обулись его ноги. — За минуту к вам поднимусь.

— Интересно ты придумал с коробкой. Не знаю, что бы без тебя делал. Помер бы со скуки.

— Не надо такое говорить. Рано вам еще.

Дядя Женя лишь улыбнулся ему добро.

— Ты благое дело делаешь. Благо к тебе вернется. Спасибо. — протянулась его седая рука.

— Еще раз с юбилеем. Живите еще долго. Компанию всегда составлю.

Получил он в награду его искреннюю улыбку. И вышел он в подъезд и мигом спустился на свой этаж. Во время их киносеанса мысль к нему пришла собрать сегодня друзей. Не виделись давно. Пора уже. Пальцы набирали буквы в общий чат. Двое из двоих откликнулись на сообщение. Двое из двоих согласны на сегодняшний вечер.

Ветер проносил их дыхания. Ветер сопровождал их шаги. Собрались три юнца в любимом для них месте. У старых качелей во дворе Данияра. Олжас обрадовался встрече. Данияр в уюте раскачивался на качели.

— Чем займемся? Куда пойдем? — смешался его вопрос со скрипом ржавого металла.

— Да можно никуда не ходить. Здесь побудем. — предложил Олжас.

— Как вы вообще? За этот месяц собираемся раз в третий. — поинтересовался Данияр.

— Да нормально. Только блин экзамены скоро. Гоняют по пробным тестам на каждом уроке.

— Та же ерунда. Еще на работе допоздна.

— А я так и не понял зачем ты устроился?

— А чего дома сидеть, штаны протирать. Так хоть деньги будут. К тому же вряд ли я потяну на грант. И не хочу родителей напрягать. Скорее всего всё пойдет на обучение.

— Дальновидно поступаешь. — подбодрил Санжар. — Это правильно.

— В самом деле ты молодец. — добавил Данияр. — Я вот тоже сомневаюсь, что смогу на грант. Да и еще не определился кем буду. Хочется просто в играх застрять. И не парились бы ни о чем.

— Есть такое. Я так понимаю ни у кого нет прогресса в личной жизни?

— Ох ничего ты вспомнил. Откуда у меня девчонке взяться? — усмехнулся Санжар. — Полная тишина в этом плане.

— А у тебя? — спросил он Данияра.

— И я ни с кем не общаюсь. — ответил он робко.

— Так вы и не пытались. — пристыдил их Олжас.

— А сам-то? Нашел кого? — спросил Санжар.

— Пока нет. Пока просто мысли.

— Какие мысли?

— О том, как найти её. Как не ошибиться. Я ведь не для галочки этого хочу.

— Это да… по любви надо. — продолжил Данияр. — По взаимной любви…

— Ты, о чем ты задумался?

— Да так… что-то промелькнуло.

— Темнишь ты что-то. — заметил Олжас.

— Да нет. — махнулась рука. — Появись кто у меня вы первые узнаете.

— Давайте доведем до этого.

— Согласен. Может, что и получиться однажды. — добавил Санжар.

— Не однажды. А в этом году. — был тверд Олжас.

Вот такие мысли доносились со двора. Эти мысли уносили ветра. Эти мысли услышала луна. Эти мысли сохранила она. Эти мысли не позабыло время. Эти мысли были загаданы еще тремя. Они забили их сердца.