Двое против всех

Н. М. Фишер, 2023

С самого рождения Илья и Дарина шли рука об руку. Вместе обнаружили в себе способности к магии посреди петербургской серости. Вместе противостояли миру, когда эти способности обнаружили другие.Жизнь парочки обрела новые краски со вступлением в магический клуб единомышленников. Новые знакомства, новые силы. И всемогущий ведьмак с черным вороном на плече, который так долго ждал Дарину…Что победит – вера друг в друга или безумная страсть?

Глава 1

— Даш, подъем! До первой пары осталось полчаса! — Илья назойливо теребил меня за плечо, не давая досмотреть сон.

Я натянула подушку на голову и попыталась спрятаться от неуместных тирад по поводу моей лени и необразованности. Отличник. Что с него взять. Всегда таким был. К доске — он первый, остаться после уроков на дополнительный час математики — зовите Илью Фролова, кого же еще! Факультатив по истории — все те же лица. И как только он до сих пор терпел меня, обыкновенную троечницу, резкую в общении и дерзкую с учителями.

Не будь я сиротой на попечительстве бабушки, которая благополучно проживала в деревне и вряд ли помнила, что у нее есть внучка, меня бы давно выгнали из школы и уж точно не взяли бы в институт. Если бы не Илюха и его семья.

И все же это не давало ему права так бесцеремонно стаскивать с меня одеяло, когда первой парой стояла противная Экономика, на которой я бы все равно заснула.

— Ну, отметь меня, как будто я была! Пожалуйста, — прогнусавила я, чувствуя, как голые ноги покрываются мурашками. В битве с одеялом Илья все же победил.

— А что мне за это будет? — Раздался ехидный голос друга.

— Поцелую, поцелую, — кинула я в ответ и представила довольную Илюхину ухмылку.

Мы дружили всю жизнь. С момента, как я себя помню. А может, и дольше. Илья вечно шутил, что мы знаем друг друга не первую жизнь. Что ж, ему виднее. Это он умел путешествовать в прошлые жизни, вместо того, чтобы во сне мирно перерабатывать психикой события прошедшего дня, как все нормальные люди. Я такими способностями не отличалась, хотя отличалась другими.

Он признался мне в любви год назад. Зеленоглазый, высокий, с черными волосами до плеч, Фролов будто светился изнутри, когда опустился передо мной на одно колено и вручил букет кроваво-алых роз с ароматом каких-то ягод. Я боялась самого страшного — предложения выйти замуж, как только мне исполнилось восемнадцать. Но друг детства оказался весьма благоразумным и предложил встречаться. С тех пор мы считались парой.

Как пара поступали в институт, как пара жили в бабушкиной квартире. Как пара готовили обеды и смотрели вместе фильмы под пледом. Как пара пытались любить друг друга. Как весьма странная пара проводили колдовские ритуалы.

Мы с детства были не такими как все, поэтому, наверное, и прибились друг к другу. Я смотрела на мир под другим углом — могла улавливать мельчайшие изменения в настроении людей, чувствовала ложь, предугадывала события, острее чувствовала запахи и звуки и каждую мелочь переживала так, будто сейчас разорвусь на части.

Родителей я не помнила, а бабушка в шутку называла меня припадочной, когда рядом рыдал ребенок, который не мог объяснить родителям, что случилось, а я подбегала к ним в слезах и рассказывала, как сильно у малыша болит живот.

С такими особенностями мне было непросто в школе. Меня не любили, не принимали, сторонились, и я избрала самый простой путь — пусть изгоя. Последняя парта, посредственная учеба, отсутствие друзей. Был только Илюха — мы нашли друг друга еще в детском саду. Он тоже был другим. И тоже изгой. Вот только он пошел по другой дорожке — стал лучшим. Что бы он ни делал, получалось идеально. Спорт, учеба, даже ритуалы, которые мы придумывали сами. Я просто чувствовала, что нужно делать. Он — прописывал план и требовал его четкого исполнения.

И все же мы были вместе. Двое против всех. И так было всегда.

Илья расплылся в довольной улыбке. Сейчас, когда нам обоим стукнуло по восемнадцать, я наконец рассмотрела, что он красив. Раньше он был просто мой Илюха, лучший друг, помощник, защитник, практически брат. Но его предложение встречаться и скорый переезд ко мне заставили меня посмотреть на парня совсем другими глазами.

Я по-прежнему не чувствовала любви, выжигающей дыру в солнечном сплетении, или страсти, заставляющей тело завязываться в узел и изгибаться подобно змее. Я знала эти чувства — улавливала в других людях, ощущала в книгах, но сделать их своими мне так и не удалось. Я смирилась и решила, что уверенность и близость душ, пожалуй, куда важнее, чем безумие страсти и бурление крови. Я рыдала над фильмами, когда любимым приходилось расстаться, потому что так нужно. Я считала, что они просто дураки, неспособные на решения, но все равно рыдала. Хотела бы я пройти через такое в жизни? Ни за что. Мне вполне хватало судьбы сироты и изгоя общества. Ну какая еще любовь с ее помешательством?

— Я согласна встать только ради кофе!

— Уже ждет на кухне. Разве не чувствуешь?

Конечно же, я чувствовала. Но уже давно научилась блокировать вкусы, запахи и ощущения. Если открыться миру слишком сильно, можно обнаружить, как соседка за стеной с горечью смотрит на нелюбимого мужа и воображает себе совсем другого мужчину из дома напротив. А сосед сверху раздражается на детей, а потом корит себя, отчего еще больше раздражается. Я не могла выносить этот непрерывный поток, и потому иногда было проще не ощущать ничего из окружающего мира, чем погружаться в хаос из разочарований и скорби.

Голые ноги опустились на идеально гладкий паркет, словно его отполировали ногами сотни людей до меня. Бабушка рассказывала, что въехала в эту квартиру молодой, когда дом только построили, и с тех пор ничего здесь не изменилось. А потому мои домыслы о сотнях людей так и оставались неизвестно откуда всплывшими в голове картинками.

Я поднялась на цыпочки и неумело чмокнула Илюху в губы. Он зажмурился, как довольный кот, пригревшийся на солнышке, и разве что не замурчал. Обнял меня крепче и притянул к себе, плотно прижимаясь стройным юным телом к моей заледеневшей коже. Замер. И в глубине моего тела на секунду что-то шевельнулось, отзываясь на настойчивую руку, сжавшую бедро, но тут же замерло. Я вздохнула и шутливо куснула друга за щеку. Он хихикнул и повел меня в кухню.

Аромат кофе проник сквозь все выставленные мной барьеры, и я покорилась, открываясь навстречу горьковатому терпкому запаху, заполнявшему каждую клеточку моего тела. Ничего приятнее с утра не выдумать. Кажется, это я сказала вслух. Потому что Илья хмыкнул и заявил, что знает кое-что приятнее, но времени слишком мало. Я шутливо пригрозила ему пальцем, в три глотка осушила чашку и отправилась одеваться.

После одиннадцатого класса Илюха решил, что нам нужно постигать азы лингвистики. И если математика вместе с остальными точными науками у меня хромали по полной программе, то языки просто изредка спотыкались. Я не учила их, но чувствовала. Отдавалась своей сути, прислушивалась к людям, и слова вылетали сами. Хоть что-то полезное было в моем даре, кроме постоянных мыслей других людей и странных картинок, которые потом сваливались на меня в реальности.

Илья страшно раздражался, когда ему приходилось опаздывать из-за меня. А я придурошно хихикала, чем раздражала моего парня еще сильнее. Он вообще считал, что я слишком много смеюсь, называл несерьезной. Потом извинялся, признавал, что не прав. Но стоило мне пошутить и потом истошно рассмеяться, как он снова возвращался к своему мнению. И все же нам было хорошо вместе. Мы понимали друг друга почти без слов, иногда словно читали мысли. Если это не настоящая истинная любовь, то что.

Мы влетели в аудиторию на пять минут позже начала пары. Преподаватель посмотрел на нас с укоризной — еще бы наглые второкурсники опаздывают на второй неделе сентября. Да уж, с такой подругой Фролову не заработать себе приличную репутацию. Если с его длинными волосами и темной одеждой можно было смириться, то мои фиолетовые волосы, которые я то и дело заплетала в немыслимые косички, бесили абсолютно всех. Сегодня преподу повезло — моя голова представляла из себя фиолетовое каре без лишних элементов. Кроме немого укора мы ничего не хлопотали и пробрались за парту в третьем ряду.

В институте мы с Ильей пришли к компромиссу — третья парта, никаких первых и последних. Кстати, в универе дела пошли гораздо лучше. «Фриков», как нас иногда называли, здесь было гораздо больше. И мы мирно сосуществовали с однокурсниками.

— Я придумал кое-что на вечер, — шепнул мне на ухо Илья и вдруг покраснел.

— Обряд? — небрежно спросила я, даже не догадываясь, к чему он клонит.

— И он тоже, — хмыкнул мой парень и звонко опустил руку на мое бердо под партой. Звук хлопка пронесся по аудитории, и соседи хмыкнул, догадавшись, что произошло.

Я не привыкла ожидать от Илюхи чего-то необычного, когда дело касалось отношений. Особенно интимных. Но будучи совершенно неискушенной в вопросах любви и имеющей представление о том, что же вообще нужно делать, только из романов, я принимала внимание парня с долей самолюбования. Меня любят, и хорошо. А как — не имеет значения. Во всяком случае, так мне казалось тогда.

Вечера я ждала с упоением. Скучные четыре пары заставили меня зевать уже на второй, а к пяти вечера я прокляла Илью, что тот вообще вытащил меня из дома. Могла бы нежиться в кроватке вместо двух экономик, а потом спокойно отсидеть английский и немецкий. В итоге я пришла домой, голодная и злая, и на пару часов завалилась в кровать и забылась сном. Голова спросонья гудела, а сил оставалось только на то, чтобы слабо отбиваться от Ильи, который тряс меня за плечо. Пожалуй, пора начинать нормально питаться и не зачитываться дурацкими романами о любови до пяти утра.

Илья снова будил. В этот раз гораздо оригинальнее, чем утром. В своей голове я плыла на ветхой лодке среди бушующих волн океана. Со всех сторон захлестывал дождь, а над головой клубились гигантские черные тучи, готовые в любую секунду поразить меня молнией. Уши закладывало от раскатов грома, а тело дрожало от прилипшего мокрого платья. И я была не я. И мир какой-то ненормальный. В общем, классические странности снов. Кажется, что-то подобное я недавно встречала в очередном фэнтези-романе.

Илюха просто материализовался посреди воды. Подплыл к лодке и, легко подтянувшись, перемахнул через борт. Очень в его стиле.

— Просыпаться будем? — сходу спросил он, не дав мне понять, что происходит.

Я совершенно не умела управлять снами, а потому только развитое чутье позволило мне понять, что это не часть моего воображение, а мой парень действительно нагло вторгся в мое подсознательное. Я попыталась сделать над собой усилие и ответит какой-нибудь колкостью. Но стоило подключить мозг, как магия сна рассыпалась, и я открыла глаза на своей кровати посреди небольшой однушки.

Лет 150 назад наш дом был доходным, в котором снимали квартиры всякие пропащие люди, вроде нас с Ильей. Позже его превратили в огромные коммуналки, а потом поделили на отдельные квартирки. В одной из таких и обитали мы с моим парнем. Бабушка всегда говорила, что квартира моя, и при первой же возможности сбежала на дачу — поближе к соснам и камням, ее стихии.

Я любила свою квартиру. Нежно-бежевые стены, двухсотлетние канделябры и лепнина на высоченных потолках. Огромная двуспальная кровать, накрытая мягким леопардовым пледом, и балкон, выходящий на пешеходную улочку, где никогда не смолкали музыканты. Уютная кухня, наполненная ароматом кофе, и свет, проникавший сквозь никогда не зашторенные окна.

— Сколько раз я просила так не делать! — Я лениво перевернулась на другой бок и пнула Илью ногой. — Я ненавижу, когда ты вторгаешься в мои сны.

— Иначе ты не хотела просыпаться.

— А так я тем более не хочу просыпаться. Голова раскалывается. Верни меня обратно в море.

— Ты просто проголодалась. Пошли, сейчас все наладится.

Парень потянул меня за руку, а я слабо застонала. Меньше всего на свете мне хотелось вставать. И почему он не может оставить меня в покое? Решил, что свиданию быть сегодня, значит, ничто его не остановит. Ни больная девушка, ни атомная война. Настоящий отличник. Как будто нет в году остальных трехсот шестидесяти четырех дней.

Спорить с ним было бесполезно. Иногда я до последнего стояла на своем и упиралась изо всех сил. Когда не хотела ссориться, просто делала по-своему, словно не замечая комментариев парня. Сейчас же мне было немного любопытно, куда он так упорно меня тащит, и что за сюрприз приготовил. Я скорчила недовольную мину, но все же отправилась умываться и приводить себя в порядок. Свидание как никак.

Вечера все еще были светлые, а вот погода теплом не баловала. Я кое-как стянула фиолетовые косички с перьями резинкой, натянула любимую толстовку цвета детской неожиданности, как называл ее Илья. Но, боюсь, о детях, как и об их неожиданностях он не знал ровным счетом ничего. Я же была одета в любимых хаки.

Илюха встретил меня в дверях, разодетый во все черное, включая плащ и волосы. Даже глаза слегка подвел. Ну чистый гот! В руках он держал обычную плетеную корзинку, в каких бабушки продают помидоры. И из нее торчали эти самые помидоры, а еще кусок запеченного мяса в фольге, багет, бутылка вина с бокалами и несколько свечей. Когда желудок предательски взревел, я поняла, насколько проголодалась.

— Пикник! — торжественно объявил парень, отвечая на мой вопросительный взгляд.

— На обочине? — уточнила я.

Илюха только хмыкнул. Да, отличник, а классику не знает. К тому же, где еще устраивать пикники в нашем городе, сплошь устланном гранитом и мрамором? Обочина да набережная — вот и весь выбор.

Но мои предположения разбились о реальность, когда мой парень отправился вверх. И когда мы достигли шестого этажа, Илюха заговорщицки зыркнул на дверь чердака и достал ключ. Я чуть не завизжала от счастья.

Несколько лет назад очередная управляющая компания взбунтовалась, что по крышам лазят всякие маргиналы и сменила замок на чердаке. Я сотню раз пыталась его взломать или подобрать ключ, но тщетно. И тут такой подарок судьбы. Или Илюхи.

Я не удержалась, подлетела к парню и чмокнула его в щеку. Вот это свидание — так свидание!