КЕНТАВР

Н. А. Лисицына

Каково быть полузверем-получеловеком? Каково оказаться в других мирах? Понять, что родная земля на грани между Светом и Тьмой? Сквозь страх и боль, огонь и лёд, сражения и испытания главному герою – кентавру Ориону – предстоит пройти путь от простого охотника до вождя, обрести силу и мудрость или погибнуть.Жанр: фэнтези, боевик, приключенияКнига ранее была издана в издательстве Ridero в 2019 г. отдельными частями с авторскими иллюстрациями в тексте.

ЧАСТЬ III

СЛУЖИТЕЛЬ ТЬМЫ

Поток горной реки уносил меня вперёд. Я пытался плыть ближе к берегу, но получалось плохо — слишком сильным было течение, а, может быть, и моих сил оставалось немного. Копьё, я, к сожалению, потерял, пытаясь лавировать в бушующем потоке. Впереди над водой чернели огромные валуны. Поток бросил меня на камень. Я чудом смог удержаться за мокрую, гладкую поверхность. Слева от меня виднелся ещё один крупный валун. Я с силой оттолкнулся, совершив нечто вроде прыжка в воде, и оказался рядом с ним. Уцепился руками за камень с большим трудом, но, на моё счастье, почувствовал, как копыта коснулись дна. Дальше выбраться на берег особого труда не составило. Уже через несколько мгновений я стоял на берегу горной реки. Бурлящий поток, ворча в негодовании, проносился мимо. Повсюду высились горы. Вдали виднелись окутанные голубоватой дымкой вершины, сзади меня выступал скалистый склон с бесчисленным нагромождением камней. На берегу лежали стволы высохших деревьев, выброшенных течением. Кругом было много зелени — небольших деревьев, кустарников, в которых весело щебетали птицы, стараясь перекричать горную реку. В общем, здесь было красиво, а главное — тепло. Горный поток был, конечно, холодный, но это был не пробирающий до костей холод Мрачных Земель. Я стоял на берегу и наслаждался теплом яркого солнца, которое, согревая, как будто возвращало меня к жизни. Прекрасное место! Правда, где именно я нахожусь, было трудно понять. Похоже было на Эльфийские Земли. Скорее всего, владения горных эльфов. Я там ни разу не был. Неужели я дома, и все мои приключения, вернее, неприятности, позади?!

Здесь, похоже, действительно проблем не было: погода замечательная, трава зелёная, чистая вода, и… дичь! Я заметил сидящую на камне большую птицу, и первым же выстрелом из лука сбил её. Теперь была ещё и еда! Больше пока ничего и не нужно усталому путнику. Обработав птицу, я собрал сухие ветки, благо их было полно на берегу: за меня постарались время и река, так что не пришлось напрягаться с поиском, только собрать всё готовое. Как же я отвык от такой лёгкой жизни! Впрочем, это даже на пользу. Теперь знаешь настоящую цену, казалось бы, таким простым вещам. Костёр я развел уже привычно, используя мифрильные браслеты. И, надо сказать, впервые задумался над тем, что это у меня стало очень хорошо получаться. Дело даже не в том, что материал для костра был хорошим и погода замечательная. Просто я вспоминал мою первую робкую попытку выпустить огонёк на свободу: тогда это были маленькие, изящные, быстро гаснущие язычки пламени, при этом забирающие достаточно много энергии. А сейчас при небольших её затратах из браслетов вырывалось приличное пламя, в момент зажигающее хворост. Почему так? Научился ли я лучше концентрироваться или связь между мной и заложенной в браслетах магией стала сильнее? Возможно, это как у единорогов: боевая магия дана им от рождения, но уходит много времени на то, чтобы научиться ей управлять. А, может быть, сильнее стал я сам? Хотя нет, вряд ли… По крайней мере тогда, лёжа у костра, сильным я себя совсем не чувствовал. Всё тело было каким-то тяжёлым и непослушным, на ногах, изрезанных льдом, живого места не было. Как кошмарный сон я вспоминал ледяное поле и мрачный силуэт каменной арки. Близок Регнарек — Конец Мира… Звезда о девяти концах… Сейчас я неожиданно понял, что порталом воспользоваться было бы очень легко, если бы не этот многолетний слой льда. Наверняка самый верхний конец звезды указывал путь в Эльфийские Земли, как в самый древний и совершенный мир! Вот теперь я смотрел на завораживающий, бесконечно прекрасный танец огня и понимал, как глупо поступил. Нужно было попробовать использовать огонь из браслетов! Этот сильный, стремительный огонь! Но я не понимал, что делаю, забыл, чем обладаю. Впрочем, сейчас это уже не важно. Всё вокруг указывало на то, что я снова в прекрасных владениях эльфов. Завтра попробую найти путь к родным полям и лесным опушкам…

Впервые по-настоящему отдохнув за последние несколько дней, отогревшись у костра, я чувствовал себя гораздо лучше. Исследовав окрестности во время охоты, не обнаружил ничего, напоминающего портал. Его и не должно быть в Чёрных горах Эльфийских Земель, если это они. Осталось найти дорогу к Золотым равнинам. С лёгким сердцем отправился я в путь, когда солнце было уже высоко; начало заметно припекать. Идя вдоль берега горной реки, любуясь величием и красотой древних гор, я искал какую-нибудь тропу, путь через горы. Меня бы устроила даже лёгкая цепочка следов. Но я прошёл уже достаточно далеко, а следов эльфов или даже зверей всё не было. По ту сторону реки заметил красивого крупного орла, сидящего на скале. Когда я проходил мимо, орёл гордо расправил крылья и с интересом проводил меня взглядом. Больше никакой живности в округе не было. Впереди склон горы становился более пологим, и я поспешил туда. Когда приблизился к этому месту, обнаружил и следы. Много следов! Конские копыта. Ими была взрыта земля. Очевидно, табун не первый раз приходил на водопой к реке. Кто это мог быть? Анайверы не живут в горах, по крайней мере, мне такие не встречались… да и следы были бы крупнее. Больше похоже на белых единорогов. Протоптанная тропа вела вверх по горному склону. Я решил найти единорогов и спросить путь к родным местам. Единороги обязательно помогут. А, может быть, поднявшись в горы, я и сам увижу знакомую местность? Решение было очевидным, и я направился прочь от реки, по конскому следу.

Тропа петляла, огибая завалы из сухих упавших деревьев и огромные валуны. Дорожка неизменно вела вверх к вершине горы; кое-где она сильно сужалась — вела по кромкам скал над обрывами (мне приходилось ступать крайне осторожно, чтобы не упасть). Я шёл медленно и очень аккуратно, боком опираясь о каменную стену. Грунт становился всё более каменистым, чаще всего следы были совсем неразличимыми. Но путь был логичен, и свернуть, потерять тропу было почти невозможно. С высотой менялась и растительность: травы попадалось меньше, всё больше встречались хвойные деревья, цепко держащиеся корнями за камни. Наконец я добрался до вершины. Это была достаточно ровная площадка, продуваемая ветром. Вид с неё поразил меня: кругом были горы, старые, выветренные, исчезающие в голубоватой дымке. И бескрайнее голубое небо с редкими островами безобидных кудрявых облачков. Кое-где зелёными пятнами расположились горные долины. Долгожданные просторы полей я так и не увидел. Меня окружала лишь грозная, величественная и холодная красота гор. Спуск с горы я нашёл достаточно быстро. Вскоре мне стали попадаться и лёгкие царапины на камнях — очевидно, своеобразный след от копыт. Дорога бесконечно петляла. Были спуски и подъёмы, небольшие полянки в низинах и даже неглубокий горный ручей. Когда горы стали темнее и только верхушки их озарялись красными отблесками заходящего солнца, я решил заночевать в низине и развёл небольшой костёр.

На следующий день я продолжил путь. Поначалу в окружающем пейзаже ничего нового не наблюдалось, но вот тропинка постепенно начала спускаться, между огромными отвесными скалами. Своеобразный коридор был достаточно широким: рядом могли идти около шести лошадей. Земля и песок были утоптаны множеством копыт. Вскоре я разглядел впереди зелёные оттенки травы и деревьев. Горный коридор продолжался и дальше, но прямо на пути горы широко расступались, образуя прекрасный обитаемый островок среди камня и песка. Осторожно приблизившись ко входу в долину, я увидел большую зелёную поляну, с озером, отражающим нежно-голубой цвет неба, и табун лошадей. Да, именно лошадей! Множество гнедых, рыжих, чалых, серых. Но ни одного единорога. Да и лошади совсем не напоминали тех, что были обитателями Эльфийских Земель. Эти были крепкие, коренастые, совсем не похожие на результат эльфийской селекции. Сделав ещё пару шагов вперёд, я прислонился рукой к скале, в растерянности глядя на табун. Мышиной масти вожак, раздувая ноздри, внимательно смотрел в мою сторону, не решаясь пока как-то определённо отреагировать. Горькая правда накрыла меня, словно ледяным дождём: это не Эльфийские Земли. И куда я вообще попал — неизвестно. Уже и зелёная долина с озером не казалась такой прекрасной, и чистое небо над головой как будто разом потускнело и не вызывало никаких чувств, кроме бесконечной тоски. Неожиданно я услышал негромкий щелчок или что-то в этом роде. Поднял голову, и увидел, как со стороны коридора, продолжавшегося через долину, показались четверо всадников. Это были люди, одетые в кожаные одежды, в широкополые шляпы, держащие в руках что-то вроде палок. Я удивлённо смотрел на людей, пока один из них не направил на меня этот странный чёрный предмет. Затем раздался оглушительный звук, похожий на раскат грома. Я почувствовал сильный удар в плечо, в панике встал на дыбы. В следующий момент снова громоподобные звуки разорвали тишину долины. Резко развернувшись, я бросился прочь по горному коридору. Сзади послышался топот множества копыт — дикие лошади также бросились бежать, напуганные страшным грохотом. Бешеным галопом я мчался вперёд, за мной где-то позади нёсся табун. Этому обстоятельству я был даже рад, потому как скрыть следы в этом случае будет очень легко. Когда удалось достигнуть относительно пологих склонов с перелесками и кустарниками, я свернул с тропы, скрывшись в тени деревьев. Что же всё-таки произошло? Правое плечо онемело и было в крови — очевидно, меня ранили, но как? Ни луков, ни стрел, ни арбалетов, только эти странные, похожие на палки устройства. Если они могут так стрелять, практически не целясь, это опасно, по-настоящему опасно! В это время, поднимая клубы пыли, по тропе промчались дикие лошади. А вот и группа всадников показалась. Я уже начинал злиться: в конце концов, в том, что в тебя стреляют просто так, нет ничего хорошего! Мне очень хотелось пустить в одного из них орковскую стрелу, а может, и в двоих. Лук уже был наготове. Я мгновенно прицелился и выстрелил — один их моих обидчиков, раскинув руки, упал с лошади. Я снова приготовил стрелу. Скрывшиеся было за поворотом всадники, вернулись, погоняя фыркающих лошадей. Я выпустил стрелу ещё в одного. В своей меткости я не сомневался — стрела попала прямо в грудь человеку в белой шляпе. Двое оставшихся схватили своё оружие, но меня они не видели в тени кустов и деревьев. Слишком ярко светило солнце, тени были густые по контрасту и хорошо скрывали в засаде. Всадники начали стрелять наугад в мою сторону. Только один верный выстрел мне нужно сделать — после этого меня точно обнаружат. Что-то противно просвистело совсем рядом с головой… Рука болела, но я старался как можно точнее направить стрелу… Через мгновение ещё один человек упал. Другой в это время прицелился в скрывавшие меня кусты. Мощным прыжком я выскочил из своего укрытия и ринулся наверх по каменистой осыпи. Вслед прогремел ещё один выстрел. Вниз летели мелкие камни, скользя по песку. Я отчаянно карабкался вверх. Видимо, из-за огромного облака пыли, которое скрыло мой силуэт, стрелок опять не мог хорошо прицелиться. Гремели выстрелы, что-то с отвратительным звуком ударяло в камни, окружавшие меня, но я отталкивался что было сил, и пробирался к вершине. Мне удалось выбраться наверх. Переводя дыхание, я отошёл на некоторое расстояние от края, приготовив лук к стрельбе. Если преследователь приготовится стрелять — он будет убит. Сердце стучало в волнении, я старался успокоить дыхание для точности выстрела. За обрывом слышался шорох скатывающихся камней; преследователь также пытается забраться по осыпи. Неожиданно раздался отчаянный крик и пронзительное ржание, что-то тяжёлое с шумом покатилось по склону. Я осторожно приблизился к обрыву — стрела наготове — и глянул вниз. В груде осыпавшихся камней отчаянно барахталась рыжая лошадь, не в силах подняться. Своим весом она придавила человека, который тоже никак не мог выбраться из такого неудачного положения. Насколько я смог разглядеть, в руках у него ничего не было. Оружие, он, видимо, выронил при падении. Поодаль неподвижно лежали тела застреленных противников. Вроде бы, путь был безопасен. Приседая на задние ноги, я аккуратно спустился вниз в облаке пыли. Ещё раз огляделся вокруг — обстановка не вызывала подозрений. Затем приблизился к упавшим со склона. Человек кричал, лошадь сделала слабую и тщетную попытку встать (я больше сочувствовал, конечно, лошади). Не по своей воле животному пришлось карабкаться на эту опасную осыпь. Теперь у лошади была сломана нога. Ужасный открытый перелом. Тяжело вздохнув, я перевёл взгляд на человека. Это был длинный, худощавый мужчина с обвислыми чёрными усами. Мне нужно было знать, где я нахожусь, в какое время попал. Мне нужна была хоть какая-то информация о портале! Этот поверженный враг был моим шансом. Я сделал шаг вперёд к рыжей лошади. Лошадь дёрнулась, человек закричал от боли. Я подошёл ещё ближе. Мужчина, встретившись со мной взглядом, испуганно вскрикнул, а затем потерял сознание.

«Силы Света!» — простонал я, оглянувшись. Кругом было тихо. Ни души. Только в небе, широко расправив крылья, парила одинокая чёрная птица. Лошадь жалобно заржала. С тяжёлым чувством я натянул тетиву лука и прицелился ей в сердце. Чёрная орковская стрела попала в цель… и ещё одна жизнь оборвалась. У неё не было шансов выжить здесь. Последний раз, дёрнувшись в агонии, рыжая лошадь умерла. Я прочитал над ней охотничье заклинание, чтобы её дух нашёл покой там, куда отправляются души животных. Потом с трудом оттащил её чуть в сторону, и кое-как вытащил человека. Плечо болело, и мне всё это стоило немалых усилий. Нельзя было оставаться с ним на открытом месте. Но и далеко утащить его я не мог. Был ли вообще в этом смысл? Я нагнулся и ощупал своего недавнего противника. Нижние рёбра у него были сломаны. В верхней части всё в порядке. Значит, говорить сможет. У седла было привязано оружие. Длинный чёрный ствол прятался в вышитом чехле. Я срезал поводья у лошади и привязал ими плотно к боку мужчины неведомое мне оружие. Металлический корпус не даст телу сгибаться, и человеку будет не так больно, если он вдруг придёт в себя. Ерунда, конечно, но мне тогда никакой лучшей идеи просто в голову не пришло. Взяв затем здоровой рукой всё ещё бесчувственного человека за ногу, я потащил его в укрытие — нагромождение огромных осколков скалы и камней, которое приметил неподалёку.

Отдышавшись, я сконцентрировал свои оставшиеся силы в руках и выпустил из браслетов холодную, живительную воду. Брызги ледяной воды привели мужчину в чувство. Увидев меня, он опять в ужасе закричал.

— Шанес (молчи)! — рявкнул я на него, не подумав, что человек не знает языка анайверов.

— Пожалуйста, не убивай меня! — взмолился человек. Его язык был мне знаком, хоть и звучал несколько странно.

— Сначала поговорим, — строго глядя на мужчину, сказал я уже на его языке.

— Но ты отпустишь меня?

— Зависит от того, что ты скажешь. Ты, в любом случае, сейчас не в том положении, чтобы торговаться. Для начала, я хочу знать, где мы находимся.

Человек удивлённо посмотрел на меня:

— Ясное дело, где. В Аризоне, на Диком Западе.

— Признаться, мне это мало о чём говорит. Это — мир людей?

— Конечно! Не животных же! Ты сам-то кто будешь: то ли лошадь, то ли нет, да ещё и говоришь по-нашему?

— Люди мой народ называют кентаврами. Мы говорим на многих языках.

— Ни разу о таких не слыхал…

— Ну вот, теперь и слышишь, и видишь. Но к делу: зачем вы в меня стреляли? За что?

— Ну… Не поняли мы ничего. Индеец — не индеец — непонятно. Мысль такая была, что наши соседи, небось, какую пакость новую хотят нам учинить. У нас же тут война идёт.

— Ваши соседи похожи на кентавров? Вы их тоже выслеживали по следам копыт?

— Да нет же! Соседи — люди как люди. Только война у нас. Вот недавно большая стычка была — многих наших перестреляли, лошадей убили. На нашем ранчо совсем мало лошадей осталось — вот отправились на охоту за мустангами, а тут ты появился…

— А из-за чего война?

— Из-за земли, конечно. Скотоводам нужны пастбища и источники воды, вот их и делят. Да всё никак поделить не могут. Мне-то всё равно: платят сороковник в месяц — и ладно. За такие деньги и пострелять можно.

— Понятно. Вы так в горах и живёте?

— Нет. Это мы за мустангами так далеко забрались. Наши ранчо в предгорьях. А дальше тоже то равнины, то горы.

— Как туда попасть?

— Да по этой тропе. Откуда мы пришли. Только вот в городе тебе лучше не появляться, да и на ранчо тоже: пристрелят на месте.

— Почему? Тоже примут за соседа?

— Да нет. На других ты не похож — а это тоже причина. Ведь, значит, не свой, а чужой. А чужой — значит, враг. А с врагом лучше всего дело иметь, когда тот мёртвый лежит.

— У вас традиции очень на орковские похожи, — подумав, проговорил я.

— На чьи?

— Неважно. Ты что-нибудь знаешь о портале? Это такое место, откуда можно попасть в другие миры.

— Другие миры? Это в Рай, что ли? Это просто — пуля в голову — и билет на Тот Свет обеспечен.

— Да я не об этом. Там я уже бывал и пока возвращаться не планирую. Я говорю о параллельных мирах: их девять.

— У-у-у… — только с присвистом промолвил человек, — такого никто не знает. Тебя, случаем, по голове не задели?

— Нет. Действительно ничего не знаешь?

— Да чем хочешь, поклянусь, ничего подобного не слышал.

— Ладно, проехали, — я, конечно, был жутко расстроен, но, похоже, человек не лгал. — Скажи мне ещё, какой год сейчас у вас?

— 1881-й,… июнь. Кажется, сегодня 23-е число.

В Эльфийских Землях летосчисление идёт дольше, нежели у людей. И ведут его анайверы с момента прибытия в наш тайный мир. Эльфы не считают нужным вести счёт годам. К тому году, что называет человек, прибавить 528 лет и получим… Ерунда какая-то. На 100 с лишним лет несоответствие. То время, в котором я оказался, уже давно миновало. Портал — межпространственный и межвременной переход. Я — в прошлом. Так ещё труднее будет попасть обратно. Если вообще, попаду. Неужели здесь нет портала? Но ведь какая-то связь должна присутствовать: я же попал сюда! В очередной раз я корил себя в том, что не догадался воспользоваться браслетами у портала Мрачных Земель.

Незнакомец ответил на мои вопросы. Узнал я от него немного, но всё же было над чем подумать.

— Ты свободен, — обратился я к мужчине. — И не советую меня преследовать.

— Да это уж я понял. Кстати, хорошо стреляешь!

— Не надо комплиментов… Ваши чёрные изобретения тоже ничего! Впечатление производят!

— Это точно. Револьверы, винтовки. Короткие — это револьверы. Кольты называются. Заряжаются свинцовыми пулями. Металл и огонь — вот наша сила! И ещё быстрота! Дикий Запад славится меткими и быстрыми стрелками! Так что, если ты под прицелом, шансы у тебя невелики!

— Буду иметь в виду. Всё же мне ближе моё оружие. А ты… Оставайся на месте, пока я не скроюсь из виду, потом можешь ползти, куда тебе угодно, лишь бы не по мою душу.

— Хорошо. За мной придут.

— Я знаю. По следу, который остался, тебя найдёт и ребёнок.

Ещё раз я оглянулся вокруг: в скалах царила тишина. Бросив последний недоверчивый взгляд на незнакомца, я выбрался из-за камней и помчался прочь, стараясь поскорее скрыться из зоны возможного выстрела.

Некоторое время я, не останавливаясь, мчался до самой долины. Я не убегал от того человека, скорее пытался умчаться подальше от собственных мыслей. То, что когда-то было повседневной реальностью, теперь осталось только мечтой, лёгкой ускользающей тенью! Мои родные края и привычный образ жизни в Эльфийских Землях казались теперь не более чем прекрасным сном, который, возможно, никогда больше не повторится! Конечно, я продолжу поиски портала, буду искать его до конца! До конца этого мира или моей жизни… Но, сколько? Сколько ещё мне предстоит скитаться между мирами, между временем и пространством? Я везде чужой. А теперь, попав в мир людей, я чувствовал, что шансы на успех ничтожны. Ведь именно люди истребили когда-то анайверов. А теперь у них новое, более совершенное оружие. У меня хорошая реакция и скорость, но ведь иногда и числом побеждают. Мне теперь нужно избегать людей, не попадаться им на глаза. Но как я тогда узнаю о портале? Мне это казалось неразрешимой проблемой. Я понимал, что ещё придётся испытывать судьбу, возможно, эта перестрелка была вовсе не последней. У меня перед глазами проносились те, кого я убил: орки, звери, люди… О, Великие Силы Света, на кого я стал похож?! Я чувствовал, что меняюсь — и эти перемены мне совсем не нравились! Я стал больше ценить жизнь, но мне уже не раз пришлось отнять её у других, чтобы выжить. Смогу ли я остаться самим собой в конце пути, не стану ли просто циничным убийцей? Аталиону, наверное, тоже пришлось пережить нечто подобное. А что, интересно, видел за свою жизнь Альвис? Ведь ему уже несколько тысяч лет! Он участвовал во многих битвах. Но он сохранил в себе Свет. Это должен сделать и я.

Времени у меня было не очень много: тот человек мог и не сдержать слово, что не будет охотиться за мной. Я ведь убил его товарищей. Похоже, правда, что в этих краях это было весьма распространённое явление. Тем не менее, я решил немного передохнуть, прежде чем отправляться дальше по тропе. Я приблизился к озеру и с удовольствием прыгнул в чистую прохладную воду. Живительный фонтан брызг прогнал на время тревожные мысли. После напряжённой скачки в пыли под палящим солнцем так приятно было оказаться в воде. Я нырял, плавал и постепенно начал чувствовать себя гораздо лучше! Единственное, меня беспокоила правая рука: шок прошёл, и плечо как бы онемело и плохо двигалось. Рана не опасная сама по себе, но вот стрелять теперь мне будет очень неудобно…

Наплескавшись в горном озере, я приободрился и продолжил путь, предварительно встав и прислушавшись: нет ли звука шагов, топота копыт? Нет, всё тихо. Только поют птицы в кустах… две птицы. «Наверно, пересказывают сплетни, — решил я, — в этих краях есть о чём порассказать!» Последний раз я окинул взглядом зелёную долину, и отправился дальше по горному коридору, не ведая, куда, когда и как приведёт меня эта незнакомая тропа.

Прошло ещё дней пять, прежде чем мне удалось покинуть горы. Я не особенно торопился в пути: сильно спешить было, в общем, и некуда. Я охотился, примечал особенности природы этих мест, но постоянно был настороже: если между людьми в этой местности шла война и всех чужаков они отстреливали, нужно было путешествовать крайне осторожно, внимательно смотреть кругом и прислушиваться. На ночь я искал укромные укрытия в пещерах, либо в низинах среди деревьев и кустарников, чтобы спокойно можно было развести костёр и обогреться, не оповещая ярким огнём всю округу о своём местоположении.

Погода всё это время стояла хорошая; ярко светило солнце, каждым лучиком освещая красоту окружающей природы. Взобравшись по тропе на очередной склон, я увидел, что этот подъём был последним: тропинка, извиваясь, уходила вниз, а с высоты горной площадки передо мной открывался край холмов с блестящими лентами небольших речушек. Всё утопало в зелени. Местами можно было разглядеть большие группы животных на выпасе. Скорее всего, это коровы. Вокруг стад местами сновали подвижные фигуры всадников; вдалеке виднелись какие-то небольшие деревянные постройки. Наверняка там и живут люди. Увидев всё, что мне было необходимо, я запомнил примерное расположение объектов на местности и поспешил спуститься с горы, чтобы своим силуэтом на фоне неба не привлекать излишнего внимания всадников. Направился в ближайший лесок. Там нашёл тихое, неприметное местечко среди густых зарослей орешника и огромных упавших стволов сосен. Здесь я решил отдохнуть и продолжить путь ночью, когда пересекать населённую людьми местность будет не так опасно. Проснулся, когда уже было темно. На небе сверкал тонкий серпик растущей луны. Этой ночью мне предстояло преодолеть достаточно большое расстояние по открытой местности, и я радовался тому, что луна маленькая — не будет так сильно освещать землю. Хотя, лучше бы сейчас на небе были тучи и шёл дождь. Но, судя по редким кучевым облачкам и светлому в желто-оранжевых тонах закату, которые неизменно появлялись в эти дни, дождя в скором времени не предвиделось.

Путь я начал резвой рысью, пока ещё тёмная стена гор скрывала собою мой силуэт. Затем, продолжая бежать, перешёл на лёгкую, почти бесшумную рысь, стараясь держаться под прикрытием холма. После большого пробега по низине пришлось выбраться на открытую местность. Оглянувшись, я убедился, что поблизости никого нет. Только где-то вдалеке одиноко горело окошко дома. Я спокойно побежал по равнине. Но что это? В доме в следующее мгновение загорелось ещё одно окно, и… ещё! Дом был далеко, и видеть меня оттуда люди не могли. Но что бы это значило? Где-то совсем далеко послышались звуки выстрелов — их я уже не мог ни с чем спутать. Спустившись к подножию очередного холма, я всё поглядывал за тем, что происходит возле дома. Горели уже шесть окон. До меня донеслись отдалённые крики. Вскоре группа всадников с огнями, видимо, это были факелы, промчалась возле дома и скрылась в том направлении, откуда прозвучали выстрелы. Очевидно, это один из эпизодов местной войны. Теперь можно воспользоваться ситуацией: всё внимание людей приковано было к противоположной от моего маршрута стороне. Я спокойно могу промчаться незамеченным! Итак, той ночью всё обошлось: я скакал ровным галопом до рассвета, миновав ранчо, и обогнув город по широкой дуге. Город представлял собой некое скопление деревянных строений, и только в одном из них горел свет. Мой путь был заметен лишь ярким звёздам да полевым травам, но они надёжно хранят тайны. Я надеялся, что это направление поисков подсказывали мне светлые силы, а не те, от которых следует держаться подальше.

К утру я приблизился к руслу реки. По берегам росла сочная трава, а над водой печально склонились ивы. Прекрасное место для стоянки, если бы не тучи москитов. Я развёл костёр, набрав возле речки сухих веток. Костерок сделал небольшим, улёгся совсем близко к нему. Москиты уже перестали так донимать, только звенели над ухом, беспокойные и злые. Но после столь продолжительной скачки они меня мало волновали.

Прошло ещё несколько дней. Единственным запоминающимся событием за это время стал дождь — сильный, с грозой, с раскатами грома, от которых содрогалась земля. Меня этот ливень застал на равнине, где, насколько можно было разглядеть, не было ни одного приличного укрытия. Разряды молний полыхали один за другим, и мне не хотелось быть самым высоким объектом на много лиг вокруг. Небольшая ложбинка, в которой я устроился, очень быстро превратилась в большую лужу. Выбрался из неё, когда утих дождь, весь мокрый и грязный и не в лучшем настроении.

Больше никаких запоминающихся встреч или событий за последнее время не было. Я путешествовал не торопясь и, кажется, стал уже привыкать к условиям жизни в этой дикой местности. Природа тут была гораздо более благосклонна к живым существам, нежели в Мрачных Землях. Остерегаться стоило, в основном, людей. Пару раз я видел вдалеке всадников, больше никого не встречал. Равнины чередовались с гористыми выветренными кряжами, иногда попадались одинокие скалы. Вдали от ручьёв трава была жухлая, а то вообще сменялась колючками на песчаной почве. В таких местах шары перекати-поле да чёрные грифы над головой навевали сильную тоску и будили самые мрачные мысли, но мой путь продолжался. На закате, поднявшись на очередной холм, я увидел впереди тёмные силуэты деревянных домов. Наверное, это ещё один город. Он располагался недалеко от ручья, огибающего холм. Странная идея пришла мне в голову — я прогонял её, но она уходить не хотела, наоборот, кружилась как назойливая муха — и состояла она в том, чтобы под покровом темноты пробраться в город и послушать, что люди говорят. Возможно, это и не самая светлая мысль, но вдруг я узнаю что-то про портал. Черноусый человек о нём ничего не знал. Те места остались далеко позади. Может быть, среди обыденных житейских разговоров местные жители вспомнят какую-нибудь необычную историю, что даст мне ключ к поискам.

Дождавшись пока солнце сядет, я спустился в город. Ещё издали я заметил на окраине совсем невзрачную, полуобвалившуюся лачугу. Было похоже, что там никто не живёт. Я направился к ней. При ближайшем рассмотрении это оказался дом, где когда-то произошёл пожар. Постройка не сгорела полностью, но для жизни это место было уже не пригодно. Я спрятался, прижавшись к стене и наблюдал за улицей. Окна домов, горевшие тёплым оранжевым светом, гасли одно за другим. По улице лениво плёлся большой дворовый пёс. Вот он остановился напротив, насторожившись, поднял высоко голову, глядя на меня. Его глаза сверкали зелёным, отражая свет. «Всё хорошо, друг. Иди своей дорогой… Не обращай на меня внимания», — проговорил я тихим, ласковым голосом, так, чтобы слышала только собака. Пёс как будто всё понял, вильнул хвостом, снова устало опустил голову и пошёл по пыльной улице. Городок притих, всё меньше окон светилось в темноте. Свет горел только в окнах первого этажа большой двухэтажной постройки. Туда же, судя по всему, направлялись и трое пьяных, идущих по дороге, поддерживая друг друга. Пьяные наверняка идут туда, где можно ещё выпить и поболтать, только если не идут домой. А это строение никак на окружающие домики не походило, значит, мне следовало рискнуть и направиться к нему. Я пересёк улицу и подошёл к боковой стене того здания. Перед одним из окон, которое было ближе к дороге, стояло несколько бочек. Я прилёг на землю, спрятавшись за ними. Поначалу ничего внятного я не слышал, несмотря на то, что стены этого заведения были относительно тонкие. Затем, привыкнув к доносившимся звукам, стал потихоньку кое-что различать. Но разговор шёл настолько скучный, что я чуть было не уснул: обсуждалась готовка жены и какая-то вредная корова. А затем разговор принял совершенно неожиданный оборот:

–…Так вот Билл клянётся, что был трезвый и видел его своими глазами! Ковбой он никудышный, но честный человек. Раз говорит, что видел этого… как его… кентавра, значит, видел.

— И что же это за зверь такой?

— В том-то и дело, что не совсем зверь: полулошадь-получеловек, с копытами и хвостом!

— А рогов, случайно, не было?

— Про рога он ничего не говорил. Но Билл с кентавром беседовал. Тот всё про какой-то портал спрашивал. И говорил-то по-нашему!

— Не, явно он пьяный был, ему и привиделось. Вот я однажды перебрал… так тоже видел нечто подобное: чёрненький такой, с рожками приходил, а страшный до ужаса! С тех пор я больше так не напиваюсь.

— Эх, да я же сказал уже, что не пил Билл! За мустангами они охотились. Дело в том, что у них с Тревисом война идёт, так вот они стреляли в чужаков. А тут в этого пришельца стрельнули. Он всех троих в отместку убил, только Биллу и удалось спастись. Ребята с ранчо потом приехали на то место. Те трое лежат: мертвее не бывает, а из каждого стрела торчит из чёрного металла. Ковбои такими не пользуются. Индейцы тоже. Вот в чём загадка!

— Да ну! А следы какие были?

— Конские копыта. Очень крупные. Без подков.

— Ну да… Индейских пони крупными не назовёшь.

— Самое интересное, что Джейкоб Тибс, наш богач, не поскупился, и набрал команду из сорока человек, чтобы выследить того кентавра. Говорят, платит Тибс хорошо. Да ещё может для погони своих чистокровных моргановских лошадей предоставить.

— Спятил он, что ли?

— Может, да, может, нет… Нам мысли богачей не ведомы, как и им наши. Часто они на странные вещи деньги тратят. Хотя, признаться, раньше за Джейкобом только холодный расчёт наблюдался. Он человек непростой, жёсткий, но притом хитрый. Много чего знает. И команда у него крутая!

— Не знаю даже, что теперь и думать…

— Да, на сегодня, пожалуй, думать хватит: пропустим ещё по стаканчику!

Я сидел в своей засаде в полнейшей растерянности: столько лиг пути я оставил позади, столько дней прошло, а нежданные слухи оказались быстрее меня, как будто принесены они были в тот город и не человеком вовсе, а вездесущим степным ветром…

Теперь за мной охотятся за деньги, и, судя по всему, эта охота пойдёт до конца… А если бы я тогда не выстрелил? Если бы просто скрылся? Стали бы меня преследовать? Что это за богач Джейкоб? Ему-то я зачем? Наверное, нужен как редкостный охотничий трофей в виде шкуры на полу. Мысль эта совсем не радовала. Нужно убираться отсюда! И чем быстрее и дальше, тем лучше!

Я уже хотел встать и незаметно выбраться из своего укрытия, как услышал приближающиеся шаркающие по песку шаги. В просвет между бочкой и стеной я видел, как из-за угла появился тёмный силуэт человека в шляпе, он передвигался, пошатываясь, одной рукой держась за стену. Я лежал тихо, как притаившаяся мышь. Человек «отлепился» от стены и нетвёрдой походкой прошёл ещё чуть вперёд, расстёгивая ремень.

«Свинья свиньёй, — подумал я, — ну да ладно, пусть делает то, за чем пришёл, уйдёт — и я покину это место». Но всё случилось иначе. Пьяница, на ходу пытаясь совладать с пуговицей брюк, налетел на валявшуюся в пыли небольшую бочку, рухнул и оказался прямо рядом со мной, с грохотом снеся всю конструкцию из бочек! Я вскочил, чтобы быстрее скрыться — на шум могли сбежаться его дружки из питейной. Увидев меня, человек начал кричать так, как будто увидел собственную смерть, с жутким осознанием, что скорости уползти ему не хватит. Но мне-то он был не нужен! Злясь на своё невезенье, я быстро перепрыгнул через него и ещё через пару бочек. Выбегать на центральную улицу было глупо, тем более я уже слышал крики людей и топот ног, поэтому помчался в тёмный переулок вдоль стены дома. Передо мной из темноты вырос забор, я с ходу перемахнул через него. Попал в чей-то сад. Услышал, как с лаем ко мне приближаются собаки, проскакал вперёд и снова прыгнул через ограду. Теперь передо мной лежала открытая местность, и я помчался прочь во весь опор, надеясь, что открытого столкновения с людьми удастся избежать.

Да, в ту ночь мне удалось спокойно скрыться. Погони либо не было вовсе, либо она отстала где-то в начале пути. Но для меня это было малым утешением: я оставлял следы. И теперь по ним шли преследователи. Нет, не те любители провести вечер в пьяном угаре — за мной шли настоящие охотники. Видимо, на след напали те, о ком я слышал ночной разговор, — наёмники. Их цель была мне предельно ясна, цена объявлена. Я видел их то с одной стороны в отдалении, то с другой. Вот на холме кто-то разжёг сигнальный костёр. Я бежал быстро, надеясь, что их лошади вымотаются: ведь кентавры гораздо сильней, быстрей и выносливей любой верховой лошади. Я не собирался вступать в бой: ночью я видел восемь или десять лагерных костров — подготовлю засаду, — меня просто возьмут в кольцо. В лучшем случае мне удастся перестрелять человек пять-шесть, но затем заговорят уже ружья, и подтянется подкрепление. Мне оставалось только бежать, в надежде вымотать лошадей.

Уже неделю продолжалась погоня по пыльным равнинам и травянистым холмам. Я мчался к горизонту из последних сил. За это время я почти ничего не ел, так как времени охотиться не было. Когда дорогу уже было не различить в темноте, я останавливался, весь в пене, дрожа всем телом от перенапряжения и слабости. Я всё время оглядывался на огни костров позади и тяжело опускался на землю, не позволяя себе такой роскоши как жечь костёр: это бы означало выдать место своей стоянки. В тяжёлых, тревожных снах меня продолжали преследовать бесчисленные враги, которые загоняли меня, как дикого зверя…

Браслеты выручали водой — я не был привязан к источникам, и это было, пожалуй, единственное моё преимущество. Моя надежда на то, что погоня отстанет, загнав лошадей, не оправдалась. Люди заезжали в города и ранчо, встречавшиеся на пути, и брали свежих коней в обмен на уставших. Я пытался запутать след, но безрезультатно: опытные охотники Дикого Запада знали, казалось, все возможные уловки в этом искусстве. Вскоре я понял, что, скрывая следы, я только теряю время. Мрачные мысли всё чаще посещали меня, кружась неотступно, как местные стервятники. Но я продолжал эту невыносимую скачку. Даже не потому, что так уж хотел жить, скорее потому, что не хотел сдаваться! Пойти наперекор, чтобы ни один враг не восторжествовал в лёгкой победе! Назло им! Назло неудачам!

Я встал с трудом, когда тёмное небо чуть только подёрнулось серой предрассветной дымкой. Сколько верёвочке не виться, а конец будет. Я чувствовал, что и моим силам приходит конец. Впереди я видел горные хребты. Укрыться в скалах — вот мой единственный шанс в теперешнем положении. Но до этих гор ещё нужно добраться. Впереди — бескрайняя выветренная равнина. Я направился по ней тяжёлой рысью, спотыкаясь о камни и кочки. Плечи ссутулились; понуро опустив голову, я старался ни о чём не думать, только сконцентрироваться на беге. Тишину нарушал лишь мерный перестук копыт. Но вот вдали послышались выстрелы. Я остановился, поднял голову, оглядываясь назад: растянувшись длинной цепью, во весь опор мчалась огромная группа всадников. На вскидку примерно сорок человек. Напряжённо вздохнув, я развернулся и галопом, насколько мог быстро, помчался к горам, манящим последним лучом надежды.

Не знаю, сколько продолжалась эта скачка. Я уже потерял счёт времени. И только механически, в одном ритме, старался сохранять темп галопа. Споткнулся на какой-то ямке, упал, в кровь расцарапав колени. Но снова поднялся и продолжил путь. Над головой недовольно прокричал чёрный гриф — он бы предпочёл, чтобы я остался там, где упал. Ничего, не дождётся — не сегодня, по крайней мере, не сейчас! Я приближался к широкой колее, которая вела между двумя скалами. В дальней скале я приметил небольшую трещину. Всадники, вероятно, будут преследовать меня по главной дороге, а я спрячусь в горах, пройдя через этот неприметный проход. Приблизившись к расщелине, я убедился, что она достаточно протяжённая, а значит, куда-то ведёт. Я нырнул в тень скалы и направился вперёд по узенькому коридорчику, задевая боками скалы. Вскоре скальный коридор расширился и по ходу движения становился всё шире и шире. Так я попал в долину. Только эта долина сильно отличалась от той, что довелось мне увидеть в горах, где начиналось моё путешествие: здесь не было ни травы, ни воды. Только голые отвесные скалы, бежево-коричневых оттенков да нагромождения упавших камней. Ни кустика, ни деревца. Но что было хуже всего — отсутствовал сквозной проход. Ладно, с водой проблем у меня не будет. Немного отдохну, а там попробую скрыться от погони. Сюда они навряд ли доберутся. Я закрыл лицо руками — от пыли болели глаза. Постоял так, покачиваясь, не чувствуя ног, но слыша бешеное биение сердца и хриплое дыхание. Через некоторое время начал различать и другие звуки: неспешный топот копыт. Поднял голову; вдали, со стороны коридора увидел тёмные силуэты, приближающиеся плотной стеной. Я выхватил лук, который чуть не выскользнул из мокрой ладони, достал орковскую стрелу и приготовился к своей последней битве. Понимал, что выхода из этой западни нет, а всех преследователей не перестреляешь.

Всадники приближались плотной цепью, держа меня на прицеле. Группа всадников остановилась, как по команде. Воцарилась напряжённая тишина. Большая, сине-зелёная муха лениво прожужжала возле моего лица и уселась на плечо. Больше — ни звука. Только бешено колотится сердце в груди. Все чувства напряжены до предела. Я видел цель, но не решался стрелять, потому что этот выстрел означал бы конец всему происходящему, конец моему пути. Я смотрел прямо в глаза крупному мужчине с жёстким лицом с тёмной щетиной, в которого я прицелился из лука. Скорее всего, это их главарь. Неожиданно он медленно поднял вверх правую руку, ладонью повёрнутую ко мне. Такого развития событий я не ожидал — это сбивало с толку. Что он задумал?

— Кентавр, если ты понимаешь… опусти лук. Поговорим. Мои люди не будут пока стрелять — даю слово.

Что ж, на этот раз уже я был не в том положении, чтобы торговаться. По крайней мере, хотелось узнать напоследок, что им от меня надо. Я опустил оружие, тоже медленно, проговорив:

— Я тебя понимаю. Можешь говорить.

— Ты нас изрядно погонял эти дни. Мы устали, ты устал. Надо договориться. Мы не собираемся тебя убивать. Мы посланники.

— От кого?

— От Джейкоба Тибса. Но тебе вряд ли это имя о чём-то говорит. Это богатый и уважаемый человек, заводчик племенных лошадей.

— Я с ним не встречался. За что он меня преследует?

— Нет, немного не так… До него дошла молва о твоём появлении здесь и о том, что ты ищешь. Джейкоб предлагает тебе сделку.

— На каких условиях?

— Вот это с ним и обсудите. Я лишь наёмный работник. Мне хорошо платят, но в коммерческие тайны никто меня посвящать не станет. В любом случае выбор у тебя не велик: начнёшь стрелять — тебя убьют, пойдёшь с нами добровольно — сможешь договориться с хозяином и даже получишь выгоду.

— Я пойду с вами, но оставлю при себе своё оружие.

— Без проблем. Только не используй его. У нас всё равно стволов больше. Устроишь бунт — тебе несдобровать. Будешь себя вести спокойно — и тебя никто не тронет. Меня зовут Текс, на всякий случай. А к тебе как обращаться?

— Орион.

Так начался наш путь обратно. По ущелью продвигались в тишине, только перестук копыт о камень нарушал мрачный покой гор. Выбравшись на равнину, всадники немного рассеялись, начав потихоньку переговариваться.

Я уныло плёлся за серо-чалым конём Текса. Я не обрадовался предложению людей и не верил им. Но другого выбора у меня не было. По складывающимся обстоятельствам был только один выход — рискнуть и пойти на сделку с Джейкобом.

— Привал! — в скором времени объявил Текс. — Лошадям нужен отдых.

Мы остановились прямо посреди пустынной равнины. Кругом песок и камень, сухие шары перекати-поле и разные колючки. Люди расседлали и стреножили лошадей, отвели их в сторону. Я с интересом наблюдал, как они наливали из фляг воду в свои шляпы и поили коней. Пока все были заняты лошадьми, на меня никто внимания не обращал, и я смог воспользоваться браслетами: напился и умылся чистейшей водой, какой не было ни у кого, ни в одной фляге! Затем люди стали возвращаться, неся свои котомки, оборудовали места для костров. Я лежал, устало наблюдая за тем, как обустраивается лагерь. Неподалёку от меня кинул в пыль свои вещи Текс. Наклонившись, порылся в седельных сумках. Затем направился ко мне, что-то держа в руках.

— Держи: миска, ложка, кружка. Что Эд сварганит, то и будем есть. Подойдёшь со всеми на раздачу — будет и кофе и кормёжка.

Я поблагодарил Текса, взяв металлическую походную утварь. Совсем неплохая перспектива для пленника — поесть, сколько захочется, да ещё и вместе со всеми.

Вскоре костры ярко разгорелись, готовка кипела. Текс куда-то уходил, но через некоторое время вернулся, держа в руке странный зелёный предмет. Затем порылся снова в своём багаже, откуда достал небольшой белый свёрток и ножик. Направился ко мне.

— Вот, смотри: это кактус. Срежешь верхний слой колючек с кожицей, разрежешь, приложишь к коленям и забинтуешь.

— Благодарю, Текс, — я осторожно взял незнакомое растение, бинт и нож.

— Путь нам предстоит долгий. Не хочу смотреть, как ты мучишься. И так выглядишь неважно.

Я был благодарен ему. Сок кактуса действительно оказался очень полезен. Без него и бинтов мне действительно было бы гораздо труднее продолжать путь с расцарапанными коленями. Не могу определённо говорить за других ковбоев, но Текс показался мне порядочным человеком, не способным на подлые поступки. Но таков ли его босс? Можно ли ему верить?

Вкус чёрного крепкого кофе был для меня непривычным, а, в остальном, стряпня была хорошей. Люди время от времени искоса поглядывали на меня, о чём-то шептались. Конечно, мне было не очень уютно, но я ведь находился не в дружеской компании, и в моём положении всё происходившее было неплохим вариантом. Через пару часов мы свернули лагерь и продолжили путь.

Так мы шли несколько дней. В города не заходили. Текс отправлял туда троих-четверых всадников пополнить припасы, но всю группу держал в стороне. Однажды вечером на привале он подошёл ко мне и сел рядом:

— Знаешь, Орион, я вот никогда не думал, что буду вот так сидеть у костра рядом с кентавром. Сколько живу на свете, никогда про вас ничего не слышал. Ты откуда взялся?

Я помолчал, думая, стоит ли говорить ему об этом. Впрочем, моя история и так уже разлетелась по всем окрестностям, обрастая всеми правдами и неправдами (я это понял, уловив кое-что из разговоров ковбоев).

— Можешь не отвечать, если это уж такая тайна, — продолжил мой собеседник.

— Тебе скажу. Только не рассказывай эту историю кому попало.

— У меня не так много друзей. А пустой трёп я и сам не очень люблю. Вот ребята говорят, ты уже успел человек десять укокошить. Держу пари, к концу нашего путешествия твои подвиги обрастут ещё дополнительными подробностями. Но я этому не верю. Полнейшая чушь! Я уже пожил достаточно, чтобы отличить байки от реальности.

— Я с другой земли. Когда-то мой народ жил и в вашем мире. Много кентавров было в Греции.

— Про Грецию, вернее, Древнюю Грецию, я что-то слышал. Это очень далеко отсюда. За океаном. Наверное, поэтому местные ничего о кентаврах не знают.

— Не только поэтому. Уже давно, очень давно, кентавры покинули мир людей. После войн. Люди развязали эту войну, истребив все другие народы, в том числе, и нас. Но земли людей — только часть огромного Мира. Есть и другие земли, за Гранью. Существуют переходы между ними — порталы. Постоянные и временные. Не всегда можно знать точно, куда попадёшь. Я случайно попал к вам на Дикий Запад. Теперь ищу путь домой. Может быть, ты знаешь что-то о портале в ваших землях?

— Хм-м-м. Слышал я что-то такое от Снайпера. Ходят легенды, будто воинственные индейцы, появившиеся в Америке раньше белых, завоевали территории древних племён с гораздо более развитой, но мирной культурой. Так вот, часть этих древних, живущих в горах, ушла куда-то бесследно. Сами индейцы говорят об этом нечасто и крайне серьёзно. Подобные слухи ходят и о Бермудских островах. Там исчезают корабли, являются призраки. А кое-кто из моряков, бывавших неподалёку, клянётся, что видел, как в мареве над островами видно было другие народы в странных одеждах. Но это далеко. Лучше в горах поискать. Но где и в каких — я не знаю. Здесь множество гор. Джейкоб, видно, что-то знает, раз предлагает сделку.

— А ему можно доверять?

— Хороший вопрос, — Текс оглянулся, чтобы удостовериться, что никто нас не подслушивает, — он непростой человек. Любит хитрить. Будешь договариваться с ним, возьми с него слово, что выполнит свою часть сделки. У нас на Западе к этому серьёзное отношение: уговор дороже денег, и лучше погибнуть, чем не сдержать слово. Здесь дорожат своей репутацией. Большинство. Не все, конечно.

— Благодарю за совет.

— Эх, тебе бы со Снайпером встретиться надо было бы, а не со мной.

— Снайпер? Кто это?

— Мой друг. Известен, как Снайпер. А так его Ринт Фримен зовут. Он вне закона, но очень хороший человек. Вот он действительно может знать что-то, что тебе было бы интересно. Да вот проблема — найти его трудно. Путешествует по всей стране. Сегодня здесь, завтра — там. Прокатился бы я с ним, да не могу.

— Почему? Ты ведь свободен.

— Не совсем. Я работаю на Джейкоба, потому что он хорошо платит. А ранчо моих родителей в больших долгах. Это долгая история и абсолютно обыденная: пожары, неурожай. Выплатить мне немного осталось. Поработаю ещё месяц — и уеду спокойно. А вот Снайперу я весточку передам. Ты уже заметил, как быстро информация здесь распространяется. Поговорю с нужными людьми — они и передадут весть о том, чтобы Ринт приехал в эти края. Вдруг у вас с Джейкобом не всё пойдёт гладко… Но постарайся всё-таки с ним договориться. Неизвестно, сколько пройдёт времени, пока до Снайпера дойдут вести. Да и надежды на него не так много — он ведь и сам постоянно под прицелом. Там кровная месть и всё такое…

— Благодарю тебя, Текс.

— Да, пожалуйста. Сам я не раз в переделках был — понимаю, каково оно.

И вот настал тот день, когда долгий путь на ранчо был окончен. Большие деревянные ворота со скрипом закрылись за мной. Уставшая и запылённая группа всадников спускалась с холма к огромному дому, окружённому корралями с лошадьми и другими хозяйственными постройками. На веранде дома в большом кресле, закинув ноги на стол, нас поджидал крупный человек, с густыми седыми усами и большой чёрной трубкой. Вынув трубку изо рта, человек медленно встал и облокотился на балку, служащую опорой на крыльце.

— Привет, ковбои! Я смотрю, охота удалась! — басом прохрипел хозяин дома, — Вот и молодцы! Долго же, однако, вас ждать пришлось. Ну, неважно. Дело сделано! Отправляйтесь на отдых. Деньги я вам обещал — и заплачу. Лови, Текс! Всё разделишь по-честному, — с этими словами он бросил кожаный мешочек всаднику.

— Ты, — Джейкоб указал на меня пальцем, — остаёшься здесь. Для разговора.

Ковбои разъехались. Мы остались одни. Да, Текс, верно, был прав. Здоровяк производил впечатление решительного и хитрого человека. С ним надо быть начеку. Хоть он и находился в своих владениях, но был обвешан кобурой с двумя револьверами. Или это по случаю моего прибытия? Он также оценивающе окинул меня взглядом.

— Ну что ж, сложен неплохо, — бормотал под нос ранчер, попыхивая трубкой. — Как твоё имя? — спросил он уже громче.

— Орион.

— Меня зовут Джейкоб Тибс. Это — моя земля, — гордым жестом он указал рукой вокруг себя. Потом сменил тему: — И далеко тебе удалось загнать моих людей?

— Это они меня загнали… на восьмой день преследования.

— Они меняли лошадей? Ехали быстро?

— Да.

— Восемь дней… Невероятно! Это то, что мне нужно! Ты ведь сюда как-то попал… Откуда пришёл?

— Из другогомира, где нет людей.

— Но говоришь ты по-нашему хорошо.

— Кентавры с детства учат языки многих народов.

— Так значит, ты сюда через переход прибыл, между мирами который!

— Да, случайно. Я не хотел. Мне надо вернуться. Но я не знаю, как. А ты откуда знаешь о переходе?

— Ха! Бизнес, мой дорогой, бизнес… Мне приходится иметь дело со множеством разных людей по всему континенту. У меня большое хозяйство. Племенной скот! Но моя гордость — великолепные моргановские лошади. Благодаря им я сколотил приличное состояние и имею друзей во многих важных кругах. Я собираю разную информацию. Иногда плачу за неё, иногда люди сами что-то интересное рассказывают. Моё дело — слушать и запоминать. И делать деньги, естественно! Я кое-что знаю про портал. Но… услуга за услугу. Мне нужно, чтобы ты выиграл скачки!

— У тебя же лучшие лошади! Я-то тебе зачем?

— Ну, у всех бывают трудности. У меня был Кинг — прекрасный скаковой жеребец, моя гордость! На эти соревнования я его готовил целый год. Рацион, тренировки. Это тяжёлая работа — вырастить призовую лошадь. Но произошла глупейшая случайность: на одной из тренировок конь попал ногой в нору какой-то твари и сломал ногу. Пришлось умертвить беднягу. Была неплохая кобыла, но её похитили конокрады. Их поймали и повесили, но прекрасную лошадь они успели загнать насмерть. У меня осталась ещё парочка элитных кобыл, но они молодые и не успели натренироваться должным образом к соревнованиям такого уровня. Скачки с большими ставками проходят у нас раз в год. И, как назло, именно в этом году из Оушена, город на востоке от нас, — приезжает Тим Блекстоун со своей английской чистокровной кобылой, не раз бравшей первые места. Она может выиграть. И все ставки будут на неё, а я останусь ни с чем. А мне этого очень не хотелось бы по ряду причин.

— А меня допустят до соревнований? Я ведь не лошадь.

— Да лишь бы копыта были. Здесь у нас правила простые. Хоть на осле скачи, хоть на муле. Лишь бы быстро! Раньше, когда у меня ещё моргановских лошадей не было, скачку выиграл мул. Да, самый настоящий мул! И такое бывает.

— Надеюсь, я поскачу один — без всадника.

— Конечно. Так легче. Об этом я договорюсь. Главное с маршрута не сбейся.

— Хорошо. Я приму участие в соревнованиях и принесу тебе победу. Но дай мне слово, что после скачек расскажешь мне, где находится портал и отпустишь меня!

— Даю слово. По рукам! — Джейкоб торжествующе улыбнулся.

Затем пошёл вперёд, веля мне следовать за ним. Мы подошли к огромному амбару. Джейкоб снял тяжёлый засов и вошёл внутрь. Я — следом. Приятно пахло сеном. Высушенная заготовленная трава и мешки с зерном были повсюду. Слой сена устилал дальнюю часть пола амбара.

— Будешь жить здесь. До соревнований ещё неделя. Амбар тёплый, подстилка мягкая. Никто не беспокоит. Еду принесут. Всё самое лучшее. Направлю своего конюха Питера, он человек умелый, приведёт тебя в порядок — на соревнованиях в лучшем виде будешь. Пару дней отдохнёшь, а потом с Питером устроим пробный заезд с моими лошадьми. Посмотрим, что умеешь. Ну, вот и всё. Территория ранчо в твоём распоряжении. Гуляй, бегай, купайся в озере, только ни шагу за пределы моей земли!

С этими наставлениями он ушёл, а я остался один, посреди огромного амбара. Говорил Джейкоб хорошо, да вот что-то меня всё равно в нём настораживало. Но что именно? Не понятно. Вроде бы всё было изложено разумно и логично.

Я лёг на мягкую ароматную подстилку из просушенного сена возле дальней стены. Подумал о том, что, возможно, у меня в голове уже искажается восприятие событий. После многих дней скрытного путешествия, преследования, мне уже везде мерещится подвох. Да, вероятно, это просто усталость.

На следующий день я гулял по просторам ранчо, купался в озере, грелся на солнце, лёжа не зелёной мягкой траве. Вокруг пели птицы, летали бабочки и стрекозы. Всё было бы замечательно, если бы не одно «но»: не смотря на видимость свободы, это был плен. Самый настоящий. Я избегал людей, но видел, как вдоль границ ранчо неспешно разъезжают всадники, вооружённые винтовками. А ведь здесь не было никакой войны с соседями.

Ближе к вечеру с пастбищ стали возвращаться ковбои. Ко мне подъехал Текс. Оглянувшись, он обратился ко мне:

— Привет, Орион. Ты как?

— Нормально.

— Договорились с Джейкобом?

— Да. Он дал слово, что поможет мне с информацией и отпустит меня после того, как я выиграю соревнования.

— А вы с ним не обсуждали, случайно, что будет, если ты проиграешь?

— Нет…

— Орион, ты производишь впечатление умного человека, извини, кентавра. Подумай над этим. И над тем, что Джейкоб приказал усилить охрану по границе ранчо. Случись что, я — на твоей стороне. Но не за всех ковбоев могу поручиться. Кое-кто тебя искренне уважает. Кто-то боится. Есть и та категория, которая будет просто выполнять приказ. Любой. В общем, будь начеку.

Текс снова оглянулся. Кое-кто из ковбоев отстал от других, ожидая его. Пришпорив чалого, он поспешил присоединиться к остальным.

Через пару дней я принял участие в пробном забеге с моргановскими лошадьми Джейкоба. Я сразу решил, что не буду показывать всех своих скоростных возможностей. Достаточно пока будет просто обскакать лошадей с хорошим отрывом. Трассу отметили палками с яркими платками. Она проходила по большому кругу. В центре стоял сам Джейкоб с секундомером. В скачках участвовали лучшие лошади: пара молодых кобыл и мерины. Всего было пятеро всадников, среди них — кузнец и конюх Питер, пара ковбоев из тех, что я видел, ещё двоих я не знал. Джейкоб старался подобрать опытных и лёгких наездников, чтобы лошади показали то, на что реально способны. Итак, после сигнала скачка началась. Всадники плотной группой захватили внутренний радиус «дорожки». Позиция удачная, но я на неё не претендовал. Скакал свободно, всё больше набирая скорость. К тому времени, когда лошади уже не могли поддерживать вровень со мной прежний темп, я только по-настоящему разогрелся и ощущал хорошую ровную скорость, идя в отрыв. В общем, я показал тот результат, который и планировал. Хорошо пробежал, получил нормальную нагрузку (я всё ещё был не в самой лучшей форме после той недельной скачки). Другие же лошади в хлопьях пены вышагивались, тяжело дыша. Джейкоб был поражён увиденным.

— Невероятно! Просто замечательно! — восклицал он хрипловатым голосом. — Результат лучше, чем я видел у лошадей когда-либо! Победа будет за нами!

— А если… что-то пойдёт не так? Если я проиграю? — я сам в это не верил, но хотел узнать, что предпримет ранчер в таком случае.

Мой вопрос повис в воздухе. С полминуты длилась полная тишина.

— Тогда я тебя убью! И, твоё счастье, если быстро! Потому что ты обязан выиграть! Другого выбора у тебя нет! — в ярости прорычал Джейкоб.

Оставшиеся до соревнований дни я провёл в тягостном ожидании. Питер крутился вокруг, давая множество советов о том, как вести себя на трассе, рассказывал о разных лошадях и выигранных ими скачках. Затем долго меня убеждал в необходимости ковки. Я же совершенно не собирался носить подковы. Зачем? Копыта у кентавров и так очень крепкие, а подковы рано или поздно имеют свойство теряться, что может привести к очень неприятным травмам. Я в свою очередь, убеждал Питера, что соревнования выиграю и так, а потом мне снова нужно отправляться в дальний путь, где конюха-кузнеца не будет рядом. В общем, от подков я наотрез отказался, но день наведения красоты перед соревнованиями пришлось выдержать. Я был не против подровнять немного причёску и хвост, но вот натирать какой-то ерундой копыта для блеска мне не хотелось. И так выглядели хорошо. Но пришлось смириться со вкусами людей. В общем, было много споров по внешнему виду: то предлагалась особая причёска, то ленточки (не знали, правда, куда их привязать), то шляпу хотели на меня одеть. Я разозлился, крикнул Питеру, что я не кукла и даже не лошадь, затем угрожающе встал на дыбы, потрясая воздух копытами. На этом полёт фантазии конюха прервался.

Наступил день проведения скачек. Трудно описать те чувства, что я испытывал в то утро, проснувшись на мягком сене в большом амбаре, среди золотистых лучей солнца, пробивающихся сквозь щели. С одной стороны, соревноваться мне всегда нравилось, и снова был азарт, желание победить! Но сильнее была радость оттого, что это мой последний день на ранчо. У меня не было сомнений в победе. Так что сегодня я обрету, наконец, свободу! Узнаю, куда мне идти — у меня появится вполне определённый путь к цели. Это было то, что сейчас я хотел больше всего! Но радость этих эмоций омрачали сомнения, предчувствия некой угрозы.

Скрипнув, открылась тяжёлая дверь, и на пороге появился Джейкоб Тибс в сопровождении Питера. Хозяин ранчо оделся, видимо, в свой лучший светлый костюм, глаза его горели от возбуждения, а неизменная трубка выпускала густой дым.

— Ты готов?

— Да. Уже иду.

— Оружие оставь здесь. Участники соревнований скачут без оружия.

— Я не ожидал…

— Мы вернёмся сюда. Ты же не думаешь, что я стану при всех разговаривать с тобой о других мирах, — проворчал с упрёком Джейкоб. — Сразу после соревнований мне надо будет получить деньги со ставок, возможно, заключить сделки — приезжает очень серьёзный контингент… Потом я вернусь на ранчо, и мы поговорим. Со скачек тебя проводят мои люди.

Меня, если честно, такой расклад не очень устраивал. Но так было, видимо, у них заведено. Здесь я не мог ничего изменить. Вздохнув, я положил эльфийский лук и колчан со стрелами на подстилку и вышел c Джейкобом и Питером на улицу. Во дворе нас уже поджидала группа всадников. Я искал взглядом Текса, с этим спокойным и разумным человеком было как-то надёжней. Но Текса я не увидел. Правда, оглянувшись, заметил, что в одном из корралей стоит уже осёдланный серо-чалый конь. Но его хозяин если и собирался куда-то, то явно не с нами.

В том городе, куда мы прибыли, я уже бывал раньше. Той ночью, когда отправлялся «на разведку». Здесь был тот же обгорелый дом, большая пыльная улица. Но она была совсем не пустынна, как тогда, ночью. Людей здесь было как муравьёв в муравейнике! Протискиваясь, то тут, то там через толпу сновали всадники. Был слышен плач детей, ругань, хохот, лай собак, ржание лошадей. Всё это временами прерывали призывы из рупора делать ставки. Джейкоб скрылся в людском потоке в сопровождении своих людей. Со мной остались двое. Они проводили меня на территорию большого, огороженного от толпы канатами, круга, сказали, что надо разогреться, подвигаться и отсюда будем стартовать. Здесь же будет и финиш. Больше ничего особенного ковбои мне не сообщили и покинули площадку. Это совсем не значит, что остался я там один. Всадники на разномастных лошадях всё прибывали и прибывали. Кто-то водил своих коней в поводу, кто-то скакал верхом. Порой казалось, что движущиеся навстречу друг другу лошади вот-вот столкнутся, но они разъезжались. Одни животные вели себя спокойно, другие постарались проявить свой характер: кто-то пытался сбросить всадника, кто-то задирался с проходящими рядом лошадьми. Я не хотел участвовать во всей этой толкотне, которая называлась разминкой, и встал в стороне, но не особенно близко к канатам. За пределами натянутых верёвок всё уплотнялась толпа людей. Конечно, я был в центре внимания. Одни указывали пальцем, другие хохотали, женщины в испуге уходили подальше, кто-то просто с интересом наблюдал. Повсюду раздавались реплики: «Это кто такой? Уведите отсюда женщин и детей! Эта тварь убила нескольких человек! Убийца! Урод! Леди и джентльмены, делайте ставки!»

Само собой, я чувствовал себя неуютно и нервно в такой обстановке. Стоял на месте, почти застыв, высоко подняв голову, глядя на крыши домов, на небо, лишь бы не на толпу. Эти люди меня раздражали. Я чувствовал себя как дикий зверь, загнанный сворой собак, которые не решаются напасть напрямую и лают, что есть сил, в ожидании охотников. Но из этого окружения не выбраться при всём желании.

Вдруг до моей конской груди кто-то дотронулся. Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз. Передо мной стояла маленькая светловолосая девочка с большими и выразительными голубыми глазами и тянула свою ручонку, чтобы дотронуться до меня.

— Привет! Ты живой! Совсем как в сказке! Ты очень красивый! — восхищённо зазвенел тонкий голосок.

— Благодарю. Но у большинства другое мнение. Не боишься? — улыбнувшись, спросил я девочку.

— Нет. Ты совсем не страшный. И у тебя грустные глаза. Может быть, я могу тебе помочь?

— Нет. Но всё равно, спасибо за сочувствие. Как тебя зовут?

— Эмми. А тебя?

— Орион. Послушай, Эмми… Ты мне не можешь помочь, но я очень прошу тебя: оставайся такой же доброй, как сейчас, к любому живому существу. Ты мне напомнила ребёнка-эльфа. Отсутствие страха и доброта — это такой редкий дар в вашем мире!

— Хорошо… — улыбнулась девочка.

В это время из-под канатов вылез мужчина и быстро схватил девочку на руки:

— Ты что делаешь, Эмми! Этот зверь опасен!

Мужчина скрылся в толпе, унося малышку. Вскоре голос из рупора прогремел:

— Участники соревнований, просьба занять свои места на линии старта!

Всадники начали выстраивать лошадей возле лежащей на земле верёвки. Я занял крайнюю позицию справа. Быстро огляделся. Возле столба здания, к которому были привязаны канаты, стоял человек, пристально глядевший на меня. Он был одет не как окружающие люди: несмотря на жару, укутался в чёрный плащ. Он вообще был весь в чёрном, ни одного цветного пятна в одежде. Только выделялось очень бледное лицо и очень блёклые, холодные глаза; меня как-то передёрнуло от этого взгляда. Но вот раздался револьверный выстрел — сигнал к старту — и, сотрясая землю копытами, мы рванулись вперёд резвым галопом.

Путь был отмечен красными флажками, так что сбиться с маршрута было нельзя. Поначалу мы мчались плотной группой, но чуть позже некоторые всадники начали уходить в отрыв. От топота копыт дрожала земля. Лошади на скаку косили на меня воспалёнными испуганными глазами, хрипели, подгоняемые неистовыми криками всадников, ударами плетей и шпор. На одном из участков дорога сужалась, проходя по насыпи, приготовленной для железной дороги. Мне необходимо было обогнать всадников. Поравнявшись с крайней лошадью из плотной группы, я заметил, как сидевший на ней ковбой занёс плеть. Вот только замахнулся он не на лошадь, а на меня. Лицо человека перекосилось в злом оскале. Но ударить он не успел: на скаку я сильно толкнул корпусом его лошадь, стараясь конским плечом попасть седоку по ноге. Человек вскрикнул, согнувшись в седле, лошадь начала в испуге бить задом. В общем, тот, кто всё хотел решить силой, просчитался. Я быстро вышел вперёд через освободившееся пространство и вскоре обогнал скакавших впереди лошадей. Дорога тем временем свернула на обычную проезжую колею. Компания участников подобралась сильная. Когда-то я бы легко их обскакал, но теперь приходилось максимально выкладываться для результата. Ведь тогда в прерии меня действительно загнали, и на полное восстановление нужно было значительно большее время. Но всё же я был впереди. Набрал хорошую дистанцию от группы преследования. Маршрут теперь пролегал через осиновый лес у подножия холма. Подвижные листья деревьев игриво отражали солнечные лучи, а внизу расположились зелёные кустарники и трава. При моём приближении в разные стороны из кустов вспорхнули маленькие птички. Топот копыт скачущих сзади лошадей и крики всадников доносились всё тише. Неожиданно воздух взорвал оглушительный звук выстрела, вернее, двух выстрелов, почти слившихся в один. Пуля врезалась в дерево — и всё стихло. Не останавливаясь, я продолжил путь, мчась во весь опор. Кто-то решил, что я непременно выиграю, и это его не устроило. Интересно было всё же знать наверняка, снайпер выцеливал меня или любого конкурента? И почему прозвучали два выстрела? Я не мог разгадать эту загадку, но очень был рад, что стрелок промахнулся. Потом дорога снова пошла по открытой местности. Я прислушивался, но больше звуков выстрелов со стороны леса не услышал. А вскоре показался и город.

Приближаясь к постройкам, я уже слышал, как из рупора кричал организатор скачки: «Первым к финишу подходит кентавр! С огромным отрывом! Победа!» На всём скаку влетая на площадку, окружённую канатами, и пересекая красную финишную ленту, я увидел, как мне навстречу бежит малышка Эмми, радостно крича: «Орион! Орион! Ты победил!» Я был приятно удивлён такой встрече, но находиться здесь для маленькой девочки вскоре будет опасно. Сейчас на эту площадку ворвутся несколько скаковых лошадей. Кто-то из собравшихся людей закричал, остальные, наоборот, затихли. Я подскочил к девочке, схватил её и закинул себе на спину. Малышка крепко ухватилась за талию, и мы лёгким галопом промчались, совершив круг почёта, ожидая других участников. Вскоре появились и они на возбуждённых, взмыленных лошадях. Толпа взорвалась аплодисментами.

Люди разбились на отдельные группы: обсуждали ставки и делили выигрыши. Через верёвочное заграждение пролез отец девочки и бросился к дочери. Аккуратно снял Эмми у меня со спины, затем, виновато поглядывая на меня, тихо сказал:

— Спасибо за Эмми… Она убежала. Я никак не мог пробиться через толпу.

— Я же не дикий зверь.

— Прости. Знаешь, она так рада твоей победе! Ты ей, видно, очень понравился.

— Дети, порой, оказываются мудрее взрослых.

— Да. Не моё дело, конечно, но… зря ты с Тибсом связался.

— Не по своей воле, — я повёл головой в сторону вооружённых людей Джейкоба: всадники приближались, окружая меня. — Береги свою дочку. Она замечательная девочка… А теперь уходи!

Отец Эмми бросил взгляд на вооружённую группу и скрылся в толпе, унося дочь. Под конвоем меня проводили на ранчо. Я вернулся в большой амбар, где было моё оружие, и устало лёг рядом в тревожном ожидании того, что будет по возвращении хозяина ранчо.

Джейкоб подъехал только к вечеру. Я вышел из амбара, глядя, как он скачет навстречу. За амбаром полыхал закат, озаряя красным отблеском фигуру приближающегося всадника. Солнце садилось среди сгущающихся облаков. Завтра, наверное, будет дождь. А может быть, и сегодня ночью. Возле амбара на табуретках сидели вооружённые винтовками ковбои. Всё происходящее мне совсем не нравилось. Ранчер остановил коня рядом со мной.

— Поздравляю, Орион! Благодаря тебе я заработал огромную сумму! — довольно прохрипел Джейкоб.

— Я рад за тебя. Что ж, я честно выполнил свою часть сделки. Ты мне обещал рассказать про портал. Где он?

— В Чёрных горах. Это на востоке отсюда. Пять дней пути примерно. Всё время нужно следовать прямо на восток. Проторенной дороги туда нет. Люди избегают тех мест. Довелось мне говорить с одним человеком… он скрывался от закона в тех местах. Говорил он, что это обширная территория вокруг разрушенного вулкана. Нет там ничего живого. Но бывает, по ночам в тех местах раздаются душераздирающие крики. Одни говорят про чертей, другие о тайном обществе, приносящем жертвы. Пытались как-то недалеко от того места город построить, да люди как-то и пропали. Теперь это город-призрак. Про Чёрные горы тому преступнику рассказал метис-индеец. Предостерегал его, что есть там одна скала, которая скрывает в себе некий путь, туда даже кто-то уходил, вот только никто не возвращался.

— Там, наверняка, много скал. Известны её точные приметы?

— Нет. Тот парень совсем не скалой в тот момент интересовался.

— Понятно. Ну, ничего, придётся поискать.

— Чуть позже, кентавр.

Оглянувшись, я заметил, как ковбои встали, направив на меня оружие.

— Что это значит, Джейкоб? Ты обещал меня отпустить!

— Отпущу, но чуть позже. Пока что ты мне ещё нужен. Видишь ли, я уже говорил, что потерял лучшего скакового жеребца. И пока достойной замены нет. А тут ты с прекрасными скаковыми данными. Вот, значит, надо будет подождать до срока у молодых кобыл…

— Джейкоб! Я не жеребец-производитель! И ждать я не собираюсь! К тому же твой эксперимент ничем хорошим не кончится, поверь мне. Только потеряешь лошадей. Пойми ты, наконец, я же не лошадь!

— Но и не человек! Слово своё я даю только людям и не обязан теперь идти на поводу у какого-то доисторического оборотня! Быстро возвращайся в амбар! Иначе ребята выпустят в тебя всю обойму, тогда никогда и никуда ты уже не уйдёшь!

Разом щёлкнули взведённые курки. Алые отблески заката зловеще скользили по стволам винтовок и горели адским огнём в глазах ранчера. Я понимал, что на данный момент сопротивление бессмысленно. Лучше отступить, сделать вид, что смирился. А там что-нибудь придумаю. Я послушно вернулся в амбар. За мной с грохотом хлопнула дверь, лязгнул тяжёлый засов. В темноте я прошёл на свое место к дальней стене и опустился на сенную подстилку, взяв в руки свой надёжный метеоритный лук. «Как хорошо, что Джейкоб не знает, из чего этот лук сделан. Редчайший синий метеорит. Наверно, и в мире людей он стоил бы немалых денег… Хорошо, что на него не обратили особого внимания, как, впрочем, и на мифрильные браслеты», — подумал я, поглаживая в руках холодный металл. — «Знай Джейкоб, что это такое, он бы меня без промедления убил: браслеты ведь не снимаются».

В любом случае, надо выбираться отсюда. Пройдёт его эйфория от победы на скачках, и хозяин ранчо на самом деле может заинтересоваться этими вещами. У меня был один план. Я решил его попробовать, но позже, ночью, когда все будут спать. Всё то время, что я находился в плену людей, я вёл себя спокойно и не давал повода для жёсткого контроля. Возможно, люди решат, что и на этот раз я послушно выполню то, что мне скажут, и не будут особенно тщательно охранять амбар ночью. Бежать надо сегодня. Моя победа — отличный повод выпить, а значит, большинство работников ранчо спать будут крепко. Это мой шанс! Я тоже лёг спать: нужно было набраться сил для ночного кросса… если, конечно, всё получится.

Проснулся я, как и запланировал, среди ночи. В щели амбара задувал прохладный воздух. По крыше стучали редкие капли начинающегося дождя. Сейчас! Пока дождь не стал ещё слишком сильным! Я вскочил с подстилки, перекинув через плечо перевязь с луком и колчаном и направился к массивной двери. Я видел тот засов. Крепкий, как и сама дверь. Я бы мог, пожалуй, её выломать, но на это необходимо время, и что хуже всего, будет много шума. Поэтому я решил попробовать огонь. Сконцентрировался, закрыл глаза, соединил браслеты, направив руки на то место, где примерно находился дверной засов, и… вызвал огонь! Браслеты раскалились. Открыв глаза, я увидел, как в дверь бьёт сильный столб пламени! Дверь обуглилась, но не загорелась. Огонь исчез. Я постоял немного, восстанавливая силы. Вызывать магию Стихий было совсем не просто. Затрачивались внутренние резервы энергии, и после каждого такого действия я чувствовал себя, как после приличной пробежки. Сейчас я прекрасно понимал Ирфа, когда вспоминал, как он падал без сил после длительного сражения. Дождь усиливался. Я направлял пламя на дверь, потом делал передышку. Наконец, получилось. Дверь начала гореть стабильно, но пока медленно. Я устало глядел на разгорающееся пламя. Огонь вскоре начал бросать искры, и от них стало заниматься сено на полу амбара. Я вытаптывал копытами те источники огня, что успевал обнаружить. Но вскоре увидел, как по сухой траве огонь распространяется повсюду. Амбар озарился ярким светом полыхающего с рёвом и треском пламени. Горело всё кругом, помещение наполнилось удушливым дымом. Я отошёл дальше от двери, всё ещё пытавшейся устоять перед пламенем, и бросился на неё что было сил. На всём скаку налетев на дверь, я выбил её с первого удара. В лицо мне ударил свежий холодный ветер и живительная прохлада дождя. Амбар, между тем, от притока кислорода полыхнул, как спичка, озаряя всё кругом ярким огненным светом. Из барака донеслись крики ковбоев. Я бросился бежать к воротам, вмиг перелетел через изгородь и поскакал дальше, набирая скорость. Сзади раздавались вопли людей, потом выстрелы. Но я мчался в ночь, свободный, как ветер, через стену дождя… И в тот момент никто и ничто не могло меня остановить!

Я скакал всю ночь под проливным дождём. Вокруг зловеще сверкали молнии, и раскаты грома оглушительно проносились над головой.

Утром, весь мокрый и уставший, укрылся в небольшом лесочке, устроив привал возле ручья. При других обстоятельствах я был бы рад такому дождю — он уничтожит все следы. Но теперь мне от этого было не много проку. Если за мной и будет погоня, то след им и не нужен, зная, куда я направляюсь.

Каждый день, каждый час пути я ожидал преследователей. Останавливался, прислушивался, долго вглядывался в даль, осматривал окружающую местность. Но никого не увидел. Погони не было. Кругом только бескрайняя равнина и чёрные грифы в небе. Я продолжал свой путь на восток, уделяя немного времени охоте и отдыху. Чувствовалось какое-то внутреннее напряжение. Что это? Предчувствие? Или меня всё-таки преследуют? Доверяя своему внутреннему чутью, я торопился. Для привала выбирал только места, максимально сокрытые от случайного взгляда, где можно было быть незаметным.

Через пять дней пути, как и говорил Джейкоб, я увидел Чёрные горы. В золотистых лучах восхода они темнели мрачным силуэтом высоких обрывистых скал. Я подходил к ним шагом, держа в руках метеоритный лук: эти горы совсем не радовали своим внешним видом — внушали чувство угрозы. По тёмной каменистой земле я направился к скальному проёму. Шёл медленно, поглядывая на обрывистые утёсы. В мёртвой тишине раздавался стук копыт о камни, хотя ступать я старался как можно тише. Окружающая местность мне тем больше не нравилась, чем дальше я в неё углублялся. Здесь даже стервятников не было. Не росло ни одной колючки! Только голые тёмные скалы, нагромождения камней и пыль. И тишина… как в могиле! Мрачные Земли можно было назвать раем по сравнению с этим местом! В какой-то момент я остановился. Что-то внутри предупреждало меня об опасности, сердце сильно и часто билось в груди, хотелось бежать отсюда подальше и не останавливаться! Но разум полностью противоречил чувствам. Бояться было нечего, потому что, судя по всему, эти горы были полностью лишены всякой жизни. И где-то здесь был портал — моя единственная надежда покинуть мир людей, в котором меня тоже не ожидало ничего хорошего. Нужно продолжать путь.

Что вообще могло бы здесь произойти, в этой мёртвой тишине чёрных скал? Я остановился и посмотрел вверх, оценивая высоту каменных стен. Два сильнейших удара в спину и голову бросили меня на землю. Мир потонул в оглушительном грохоте выстрелов, многократно отражённых эхом.

…Очнулся я под прицелом револьверов. Голова ужасно болела, кровь заливала глаза. Шея была стянута верёвкой, а руки связаны за спиной. Меня окружала группа из трёх человек. И это были не ковбои Джейкоба. Их мрачные лица выражали полное равнодушие, фигуры были закутаны в длинные чёрные плащи. Один из них произнёс противным шипящим голосом, дёрнув меня за верёвку:

— Вставай! Живо! Пойдёшь с нами. И не вздумай пытаться бежать. Это бесполезно.

Человек сел на вороного коня. Такие же лошади ждали и других. С первого раза я не смог подняться: голова так закружилась, что я снова упал. Тут же получил жестокий удар кнутом по спине. Кое-как я всё же поднялся и, пошатываясь, пошёл за чёрным всадником по тёмной тропе. Похоже было, что попал я в очень тяжёлую ситуацию. Как можно из неё выбраться? И почему вообще всё так случилось? Что им от меня надо?

Мы шли, петляя между мрачными скалами, затем начали подниматься на склон горы по каменной винтовой дороге. Мне казалось уже, что и моё тело превращается в камень, такой же тяжёлый и неповоротливый. Наконец, я увидел пещеру. Мы зашли туда. Пещера была большая и глубокая. На стенах горели факелы, вставленные в металлические крепления. Если и существовало какое-то место более жуткое, чем Чёрные горы, так это непременно была вот эта самая пещера. Факелы освещали рисунки на стене. Я сразу понял, что сделаны они были кровью. Изображалась огромная пятиконечная звезда, в перевернутой форме. Вокруг неё — неизвестные мне символы и знаки. Затем следовали всякие жуткие изображения: были нарисованы страшные существа, скелеты с косами и прочая гадость. Внизу, под звездой, находился плоский камень, залитый запёкшейся кровью. Рядом лежала груда костей. Кости валялись тут и там, разбросанные по пещере. Неподалёку стояло кресло, сделанное из бычьих рогов. У подножия лежало несколько человечьих черепов. В кресле сидел тот самый человек в чёрном, которого я видел на соревнованиях. На его шее висел металлический амулет с такой же звездой, как и на стене. На поясе был пристёгнут рог и кинжал. Его очень блёклые, как будто стеклянные, глаза торжествующе сверкнули, когда я встретился с ним взглядом.

— Вижу, моя берлога произвела на тебя впечатление, кентавр?!

— Кто ты? Зачем меня сюда привели?

— Я — Морган Вилау, Служитель Тьмы. Чёрный маг, овладевший тайными знаниями и огромной силой Разрушения! Скоро этот мир изменится и придёт мой час! Силы Тьмы набирают небывалую мощь. Они требуют жертвы… и я приношу эти жертвы! Мы становимся сильнее и сильнее с каждым днём! Этот мир содержит в себе очень много лишнего. Оно мешает! Мы всё это уничтожим! Кому-то нужны деньги. Кто-то думает, что сила в них. Нет, это совсем не так! Сила в уничтожении! В том, что ты имеешь власть и силу решать, что убрать, а что оставить! Вот этот череп быка — посмотри, насколько он практичнее и красивее самого быка. Ни шерсти, ни запаха, ничего лишнего!

Он производил жуткое впечатление. Бешеный фанатик, лишённый разума. Двое из сопровождавших меня людей, встали по бокам, крепко держа верёвку, стянувшую мне шею. Чуть в стороне от кресла предводителя сидел третий человек, облокотив на колено ствол револьвера, направленного на меня. В жизни у меня были всякие ситуации, но так я никогда ещё не боялся. Лучше было оказаться в плену у орков, чем у таких людей. Мне была до крайности противна одна только мысль, что я стану жертвой в магическом обряде, преданный силам Тьмы и Разрушения. Мой мир был создан Силами Света. Их я почитал и верил в них! Я не желал быть преданным Тьме! Я пробовал вырваться, но ничего не получилось. Морган Вилау лишь усмехнулся, глядя на мои попытки. Он встал с кресла, держа в руках свёрнутый кольцами чёрный кнут.

— Мне нужно знать, как ты сюда попал, откуда? Где находится земля кентавров и единорогов?

— Зачем тебе это?

Морган замахнулся и с яростью ударил меня кнутом.

— Здесь вопросы задаю я! Тебе сказали, где именно находится портал! Я ищу его… Ты не представляешь, как давно я его ищу! Мне нужен тот мир!

— Тебя там не ждут!

Последовал ещё один удар.

— Меня не интересует твоё мнение! У меня есть цель, и ты, между прочим, ей послужишь!

— Никогда!

Затем я совершил ещё одну попытку освободиться: несмотря на верёвки, душившие меня, встал на дыбы, пытаясь достать негодяя ударом копыта. Он, в свою очередь, с холодной жестокостью, принялся избивать меня кнутом. Один из ударов попал по ране на голове. Я остановился, хватая ртом воздух, пытаясь перебороть эту жуткую боль. Тут же раздался выстрел. Пуля пробила мне ногу, чуть выше колена. Я рухнул на колени, вскрикнув от боли. Я задыхался, всё тело как будто горело изнутри.

— Говори всё, что знаешь! — раздался надо мной зловещий голос.

— Тебе… я ничего… не скажу! — тихо, но твёрдо ответил я, глядя прямо в его холодные глаза, равнодушные, как у мертвеца.

— Ну, это мы ещё посмотрим. Времени будет достаточно. А пока… Я хочу обрести силу! Ещё большую, чем прежде! Ты, наверное, догадываешься, о чём я говорю. Древние книги по чёрной магии переписываются и передаются в нашем роду с незапамятных времён.

Я, конечно, догадывался. Этот колдун вычитал где-то про кровь кентавров, и теперь в зловещем мерцающем свете факелов подходил ко мне с рогом в левой руке и обнажённым кинжалом в правой. Но что я мог сделать в таком состоянии? Руки были связаны за спиной. Я был ранен. Всё тело охватила дрожь и слабость. Глаза начало заволакивать какой-то дымкой. Утешало одно: толку от выпитой крови не будет, если не знать древний магический ключ, который не ведом даже многим эльфам и анайверам. Его крикливый, хриплый голос, похожий на карканье вороны, начал произносить какие-то слова на непонятном языке. Потом мне на плечо легла холодная влажная рука. Меня всего передёрнуло от этого прикосновения. Затем последовал сильный удар под правую грудь. Резкая боль пронзила меня, казалось, насквозь! Во рту я почувствовал привкус крови. Обезумевший от боли, я не мог даже упасть на пол — верёвки были туго натянуты, перерезая мне шею. Я чувствовал, как по телу заструилась тёплая кровь. В глазах потемнело. В мире для меня не существовало больше ничего… только пронизывающая всё тело боль, а потом… я как будто летел вниз, куда-то во тьму. Вроде бы был ещё один удар, но боли я уже не ощущал. В это время я как будто скакал по залитым солнечным светом лугам резвым галопом, ловя грудью ветер. Я был свободен, и только зелёный луг с бешеной скоростью спешил расстелить свой мягкий шелестящий ковёр под копыта и тут же улетал из-под ног прочь… И снова перед глазами возникла страшная чёрная фигура… Какая-то неведомая сила вырывала мою душу из этого тумана забытья и снова бросала на растерзание реальности. Я вдруг отчётливо снова увидел пещеру в отсветах пламени, увидел как Морган Вилау, чёрный маг, торжествующе поднимал рог с моей кровью, пронзительным и страшным голосом произнося какие-то отвратительные слова… Я оглянулся. Охранники, державшие веревку, смотрели на своего главаря. На меня, похоже, уже не обращали внимания. В голове крутилась какая-то мысль… Надо что-то предпринять… Терять мне было уже нечего. Так лучше умереть, сражаясь, чем как безмолвная жертвенная овца! Я так и не понял, откуда в тот момент у меня взялись силы. Я сконцентрировался, собирая всё своё желание быть вновь на свободе, обрести радость и красоту скорости, победить окружившее меня зло! Я чувствовал, как раскалились браслеты, и как запахло гарью от опалённых веревок. Странно, но люди, окружавшие меня, не обратили на это внимания. Похоже, они были в каком-то трансе… Я резко обеими руками рванул на себя верёвки, душившие меня. Охранники потеряли равновесие и рухнули мне под ноги. Одного я сильно ударил рукой по шее. Он перестал шевелиться. Другого я швырнул на вооружённого человека, сидящего недалеко от кресла. Как раз в этот момент он выстрелил. И попал, конечно же, в своего товарища. Собрав все силы, я резко вскочил с пола, опираясь на три ноги. Левая передняя была полусогнута и была сплошным сгустком боли. Морган хотел допить рог с кровью, но я ударил его: кровь залила магу всё лицо, включая глаза. Он дико завопил от злости, а я тем временем выхватил у него кинжал и кинул в вооружённого револьвером человека, который снова собрался в меня стрелять. С ножом в горле, человек рухнул на пол. Я снова обернулся, желая прикончить Моргана. Но он уже успел отбежать, схватив какой-то сделанный из костей и перьев предмет, висящий на стене. С неистовым криком он швырнул эту дрянь в мою сторону. Мерзкая вещица с пустыми глазницами черепа какой-то твари упала у моих ног — в тот же миг стены пещеры задрожали. Огромная каменная сосулька начала отламываться с потолка прямо надо мной. Я не мог передвигаться быстро, с прежней ловкостью, но отчаянно бросился в сторону, ударившись о стену пещеры. Там, где я стоял мгновение назад, теперь возвышалась груда тяжёлых каменных обломков. Превозмогая боль, я тяжело поднялся, цепляясь руками за стену. В этот раз Морган Вилау решил использовать классическое для этих мест оружие — кольт. Он направил на меня револьвер, я сомкнул браслеты. За мгновение перед выстрелом ему в лицо из моих рук ударили струи песка. У меня получилось — Стихия Земли пришла мне на помощь! Я сам удивился, как это произошло, ведь до сих пор мне не приходилось применять магию Стихий на таком расстоянии. Тем не менее, мелкие песчинки спасли мне жизнь. Морган сбил прицел, и пуля прошла мимо. Почти ничего не видя, маг выхватил у себя из-за пояса небольшой костяной нож и с проклятиями бросил его недалеко от меня. Мгновение тишины — и вдруг вся пещера содрогнулась. С потолка посыпались камни, дрожали стены. На полу от упавшего ножа стала расходиться трещина, расширяясь прямо на глазах. Колдун поспешил к выходу. Я тоже понял, что оставаться в пещере опасно. Скорее всего, она вся обвалится. Сверху с грохотом падали сталактиты. Я бросился следом за Морганом, неуклюже прыгая на трёх ногах. Откуда тогда у меня вообще взялись силы на этот побег? Не знаю. Какое-то внутреннее упрямство боролось за жизнь с физической слабостью. И, судя по всему, в тот момент упрямство оказалось сильнее! Я вышел из пещеры, сопровождаемый вырвавшимся клубом пыли, и оказался на вершине столовой горы. Как ни странно, здесь росли кустарники и деревья, скрывавшие пещеру. По дороге сюда я даже не обратил на это внимания. Небо озарял багровый закат. Лёгкая пелена облаков причудливо завилась в небе, напоминая собой горящее пламя огня. Морган Вилау стоял неподалёку, оскалившись в злой ухмылке. Его лицо было вымазано песком и кровью, сальные бледно-рыжие волосы прилипли к нему. В руке Морган держал револьвер. Я резко рванулся в сторону, прогремел выстрел, пуля ударилась в скалу. Вторым выстрелом Морган ранил меня в плечо. Я застыл на месте, скованный болью. Каждый глоток воздуха приносил только страдания: я знал, что ножом мне пробили лёгкое и шансов на то, чтобы выжить, не было практически никаких. Но мне хотелось покончить с этим душегубом. Пусть это будет последнее, что я сделаю в своей жизни! Наверное, это и будет мой вклад в историю — спасти чьи-то жизни, помочь другим избежать подобной кровавой жертвы во имя Разрушения.

— Я всё понял! — кричал в ярости Служитель Тьмы. — Это мифрил! Я выжгу из тебя тайну портала раскалённым ножом! Ты скажешь всё, и будешь молить меня о смерти! А я обрету силу и величие!

— Ты… хоть что-то умеешь… кроме того… чтобы разрушать… убивать… и мучить?

— О, да! Я могу управлять и властвовать! И я получу эту власть! Пусть даже для этого уничтожу весь мир!

— Ты можешь пытать меня… и даже убить… Но никогда… ты не сможешь управлять… мной… и любым другим… в ком ещё остался… Свет!

Я вспомнил Альвиса и его власть и силу — в любви. Все обитатели Эльфийских Земель любили его и уважали, потому что чувствовали, сколько он даёт нашей земле, каждому из нас. И большей власти не может быть: можно убить кого угодно и поставить на колени силой, но только чистое сердце заставляет в ответ на твой взгляд и улыбку лучиться радостью глаза подруги и приветственно вилять хвостом щенка. Никакому злу это не под силу!

Морган Вилау снова спустил курок, но вместо выстрела раздался лишь негромкий щелчок в тишине.

Его оружие больше не стреляло. Перезарядить револьвер Морган не успел. Я собрал в себе всю жажду жизни, все самые лучшие воспоминания, как будто снова ощущая былую силу и мощь. Глядя на огненный закат, призвал на помощь Высшие Силы Света, возведя руки к небу. Эльфийский мифрил раскалился светящимися руническими письменами. Полыхнул белый огонь, а за ним огромный столб пламени взвился вверх! Огонь змейкой обвил моё тело, но не обжигал, а придавал уверенности и сил. Я направил столб пламени на чёрного мага. Раздался душераздирающий крик. В следующее мгновение я увидел, как вместо тёмной мрачной фигуры, беснуясь, мечется по краю обрыва огненная свеча. Сгорая, Морган Вилау, Служитель Тьмы, упал в пропасть. Напоследок, как будто из глубин земли раздался адский вопль… и всё стихло. Я сделал пару шагов назад, лёг возле скалы, сражённый болью и слабостью. В следующее мгновение мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног. Неужели рушится скала? Перед глазами было темно. Это ночь… или смерть? Я из последних сил цеплялся за каменную стену, пытаясь удержаться, не упасть! Но всё напрасно! Некая огромная чёрная тень с дьявольским смехом оторвала меня от скалы и бросила в бездну…

…Ощущение бесконечного полёта во мраке. Я не мог управлять своим телом, и даже не чувствовал той жуткой боли, которая совсем недавно сжигала меня изнутри. Я летел в пропасть, неожиданно поравнявшись с чёрным магом. Как странно! Он тоже здесь! Злодей в горящей одежде вцепился в меня на лету острыми когтями:

— Я заберу тебя с собой! Во Тьму! Я всё же принесу эту жертву!

Я схватил его за руки и с силой отшвырнул прочь. Затем упал на каменное дно пропасти. Странно — я совсем не ушибся. Встал легко и уверенно, будто не было ран, не было боли. Рядом приземлился Морган. Перед нами полыхнул огромный красный столб огня. И появился он… Властитель Тьмы! Огромная мужская фигура в длинной чёрной мантии, развевающейся от невидимого ветра. Он стоял передо мной, внушая почтение перед своим могуществом и силой… но не страх. Возраст его был не определён: достаточно молодое лицо, но очень глубокие и очень тёмные глаза, в которых, казалось, застыла вечность, заполненная всеми земными пороками и страданиями… тем, что он видел за многие тысячи лет. Мы встретились взглядом, и этот взгляд я не забуду никогда.

— О, мой Повелитель! — встав на колени, обратился было к нему Морган Вилау.

— Но совсем недавно ты служил не мне. Ты ничего не сделал из того, что было бы интересно мне: не вёл интриг, не предавал, не наживал богатство, идя по головам и предаваясь азарту! Ты только разрушал, убивая. Просто разрушал.

— Как же так? Я вот и жертву приготовил…

— Ты ничего не приготовил. И очень мало знаешь, глупец. Ты служил Разрушению и верил в него. Я — Властитель Тьмы. Тьма и Разрушение — разные Стихии. Есть Силы Тьмы и Силы Света. Извечное противостояние и в тоже время равновесие, без которого не было бы мира. Но Разрушение — особая Стихия. Оно само по себе. Тьма — предполагает существование. Разрушение — это небытие. Во что ты верил, туда и отправишься.

Морган с ужасом припал к каменному полу и зарыдал.

Властитель Тьмы снова посмотрел на меня:

— Ты услышал и увидел достаточно, кентавр Орион Вольный Охотник. На то, что будет дальше, тебе смотреть ни к чему. Ты держишься достойно, и даже… многое понимаешь. Запомни то, что видел. А теперь возвращайся. Здесь тебе делать нечего.

Я очнулся, снова почувствовал боль от каждого вздоха. Перед глазами плясал огонь. Вдруг надо мной нависла тень… Неясный силуэт. Меня кто-то взял за повреждённую ногу, я вскрикнул и дёрнулся от резкой боли. Затем почувствовал удар в голову, и снова отключился. В этот раз мне уже никто не являлся. Были только мрак и тишина.

В какой-то момент я снова вернулся к реальности. Зрение уже прояснилось. Но мне не очень много удалось разглядеть. Было темно, холодно, шелестел и стучал дождь. Я лежал в тёмной пещере, возле маленького костерка, который почти не давал ни тепла, ни света. Пещера была неглубокой — вход совсем рядом. Возле входа стоял большой чёрный конь.

— Ирф? — с трудом спросил я.

В горле пересохло. Хотелось пить. Голос прозвучал слишком тихо, но чёрный конь повёл ушами и повернул морду. Рога не было. Это явно не единорог, а я было подумал, что снова оказался в Мрачных Землях… Но где же я на самом деле? Как сюда попал? Я начинал припоминать последние события: бой с чёрным магом и его сообщниками, появление Властителя Тьмы… Но почему я оказался в этой пещере? Кто-то был здесь. Вороной конь и костёр…

Я лежал на одеяле, укрытый пледом. Откинул его левой рукой: правая двигалась совсем плохо. Я был весь в бинтах — вот откуда это непривычное ощущение стянутости. Кто-то меня спас… Странно… В этих краях были только враги, насколько мне помнится.

Сверкнула молния, и пещера содрогнулась от оглушительного раската грома. Вороной конь испуганно фыркнул и отпрянул от входа, но через мгновение приветственно заржал. Вход в пещеру преградила тёмная фигура в длинном чёрном плаще. И тут я вспомнил тот удар, который обрушился на меня, едва я пришёл в сознание. Чёрная фигура… наверняка приспешник Моргана! И я ему зачем-то нужен живым. Человек быстро направился в мою сторону. Я инстинктивно пытался отодвинуться куда-нибудь назад, но у меня не особенно что получилось…

— Очнулся? Молодец! Лежи тихо. Я тебе ничего плохого не сделаю, — бодрым голосом проговорил незнакомец, нечаянно выплеснув из котелка воду, которую принёс.

— Где я?

— В пещере Моргана Вилау, вернее, в том, что от неё осталось.

— Что у меня с ногой? Я… не могу ей даже… пошевелить.

— Тебя серьёзно ранили. Я сделал всё, что мог. Пришлось, даже, тебя оглушить, чтоб не дёргался.

— Я смогу ходить?

— Да… Думаю, да. Но восстанавливаться придётся долго, такие травмы будут о себе напоминать. И… навряд ли ты обретёшь прежнюю скорость.

— Похоже, уже ничего не будет так, как прежде.

— Ладно, не переживай! Выберемся и из этой переделки. У тебя она, ведь, уже не первая. Всё будет нормально. Хорошо, что дождь пошёл — теперь воды хватит надолго. За пещерой есть каменная выемка — туда наберётся дождевая вода. Продукты есть, так что торопиться некуда.

— Откуда ты знаешь, что… у меня уже были… проблемы?

— Шрамы остались. А ещё ты тут столько всего интересного наболтал! В бреду, конечно. Но, насколько я понял, основано на реальных событиях, — проговорил человек в плаще, прилаживая котелок с водой над костром.

— А давно мы здесь?

— Неделю примерно. Может, чуть больше. А оставаться тут нам придётся ещё долго. Так что давай знакомиться. Тебя ведь Орион зовут?

— Да.

— Меня — Ринт.

— Ринт Фримен, Снайпер?

— Он самый. Тебе про меня Текс рассказал?

— Да. Он… порядочный человек, хорошо о тебе отзывался. Но перед соревнованиями куда-то пропал. Больше я его не видел.

Конец ознакомительного фрагмента.