Я все знаю

Мэттью Фаррелл, 2019

Детективу Сьюзен Адлер поручают непростое дело: наследница многомиллионного состояния и глава крупной благотворительной организации попадает в аварию, но, по словам криминалистов, причина ее смерти кроется совсем не в этом. Полиция прилагает огромные усилия, чтобы найти убийцу, но почти не обращает внимания на то, что мужу погибшей, известному психиатру Рэндаллу Броку, не дает покоя таинственный незнакомец в надвинутом на глаза капюшоне. У Рэндалла есть свои тайны и жестокое прошлое, о котором он не хотел бы вспоминать. Единственное, в чем Рэндалл уверен, – он не убивал свою жену. Незнакомец в капюшоне предлагает психиатру сделку: он раскроет личность убийцы в обмен на то, что Рэндалл поделится с ним секретами, которые скрывал годами.

Глава 8

— Мамочка!

Едва Сьюзен успела переступить порог, как ее талию обхватили четыре детские ручонки. Она уронила сумку на пол и взъерошила две белоснежные головки.

— Привет, ребята!

Ответом Сьюзен были две совершенно одинаковые улыбки. Близнецам, Кейси и Тиму, было уже по пять лет; у них обоих были ее веснушки, зеленые глаза и круглые, как у их отца, головы.

— Мамочка, мы так долго тебя не видели, — пожаловалась Кейси, — ты много работала?

— Да, дорогая, я много работала.

— Ты поймала всех злодеев? — спросил Тим.

— Пытаюсь!

Сьюзен сбросила пальто и повесила его на вешалку:

— Как ваш день?

— Сегодня все было хорошо, — отозвался Тим, — я нарисовал тебе картинку. Посмотри!

Он ринулся в гостиную, стащил со стола большой лист бумаги и побежал обратно, растягивая его на манер флага.

Сьюзен взяла лист и начала внимательно рассматривать разноцветные круги и линии, пытаясь догадаться, что это, прежде чем придется признаться, что она ничего не понимает.

— Это динозавр с цветами!

— Точно! Мне очень нравится, спасибо большое.

Она повернулась к Кейси:

— А ты как, дорогая? Что ты сделала?

Кейси подергивала себя за челку.

— Мне не нужно было рисовать картинку, — сказала она. — Я играла в куклы.

— Понятно.

— Тим пролил краску на свою новую футболку.

— Да я случайно!

— Я сказала ему, что ему следует поиграть с нами, но он хотел порисовать и снова все испортил.

— Ябеда!

Сьюзен подтолкнула близнецов в сторону гостиной:

— Не ябедничай, милая. Я постираю футболку, все в порядке. Идите поиграйте, а я пока приготовлю ужин. И да, не забудьте, сегодня ванна!

Кейси топнула ножкой и выгнула шею, собираясь как следует поныть:

— Ванна? Но я…

— Никаких «но»! Ванна. Сегодня. Идите уже.

Кейси хотела что-то добавить, но фыркнула и отвернулась. Близнецы забрались на второй этаж и побежали в свободную спальню — Сьюзен превратила ее в игровую комнату, когда съехал Эрик, ее бывший. Послышался их топот по ковру и приглушенный шум голосов.

Сьюзен с детьми жила в доме, построенном еще в семнадцатом веке, когда-то здесь простирались чьи-то обширные владения, но их мало-помалу урезали до такой степени, что остался лишь небольшой участок в пол-акра. Паркет и потолочные перекладины уцелели еще с тех времен; камин обновляли в семидесятых, а кухня пережила около десятка крупных изменений — но дом все-таки хранил чарующий отпечаток старины. Именно по этой причине они с Эриком его и купили.

— Мама?

— Я на кухне!

Они развелись год назад, но разъехались гораздо раньше. Дети уже начали понимать, что их отец больше не будет жить с ними под одной крышей, и перестали спрашивать, когда он вернется домой. Они не возражали против того, чтобы проводить с ним каждые вторые выходные, так что Сьюзен пыталась как можно скорее вернуть жизнь в привычное русло. Впрочем, какое-то время ей пришлось поломать голову над тем, с кем оставлять детей в дневное время: плата за близнецов в детском саду оказалась бы непомерно высокой, а смены ей ставили тогда, когда этого могло потребовать новое дело. Слава богу, ей на помощь пришла ее собственная семья.

В кухне пахло чесноком и травами. Мать Сьюзен стояла у плиты, помешивая соус. Беатрис МакВей была плотной приземистой женщиной с необычайно длинными для своих лет черными волосами. Она овдовела больше десяти лет назад, но пережила свою потерю с присущей всем ирландцам стойкостью — поплакав и еще раз вспомнив все пережитое, она двинулась дальше. Сьюзен готова была поклясться, что не встречала человека умнее и выдержаннее.

— Привет, милая, — не оборачиваясь, сказала Беатрис. — Я не была уверена, успеешь ли ты вернуться домой, так что сама принялась за ужин.

— Спасибо.

— Ты вчера возвращалась?

— Нет, была на работе.

— Так я и думала. Чем занималась?

— Сначала погоней — оказалось, похитили ребенка. Я поехала заполнять бумаги, но нам сообщили об аварии. Впрочем, долго там возиться не придется, думаю, мы закончим завтра.

Сьюзен подошла к раздвижной двери и включила свет на веранде.

— Как там куры?

— На месте.

Посреди залитого светом двора стоял курятник, который два года назад соорудил Эрик. Тогда он вбил себе в голову идею о пользе натуральной пищи и уверял ее, что было бы неплохо заняться этим поплотнее, но они не продвинулись дальше покупки куриц. Впрочем, Сьюзен не могла жаловаться — шестеро птиц и сейчас обеспечивали всю семью отличными свежими яйцами.

— Ты останешься? — спросила она у матери.

— Конечно. Сегодня мне никуда не нужно.

— Можешь переночевать, если хочешь. Прости, что тебе приходится так надолго у нас оставаться.

— Не извиняйся, Сьюзен, все в порядке. Должно быть, ты очень устала? Вот, поешь, а потом прими душ. Я помогу тебе искупать ребят, а потом мы сможем поскорее улечься в постель.

Сьюзен плюхнулась на кухонный стул:

— Звучит лучше всего, что я сегодня слышала.

Разумеется, она никогда не думала, что окажется матерью-одиночкой, да еще и с близнецами, но так уж сложилась жизнь. Она часто воображала, что у них с Эриком будет четверо детей с разницей всего в два-три года, как они будут бегать по всему дому, смеяться, бороться и учиться горой стоять друг за друга. Будучи единственным ребенком, она была всего этого лишена. Она мечтала о том, как они будут собираться для игр по вечерам, а на Хэллоуин всей семьей нарядятся в монстров и пойдут по домам собирать сладости, как перед Рождеством весь дом будет переворачиваться с ног на голову, а затем все обязательно сложится как нельзя лучше. Когда родились близнецы, Сьюзен подумала: вот же удача, осталось всего двое! Но через какое-то время она выяснила, что Эрик изменяет ей со своей коллегой — совсем девочкой, только что выпустившейся из колледжа и искавшей способ побыстрее добиться повышения. Они разъехались. Вскоре Эрик подал на развод; ей он сказал, что разлюбил ее и больше не видит их общего будущего. Что она должна была ему на это ответить? Как могла убедить не делать этого? Неужели надо было умолять его остаться? К черту. Она собрала все бумаги, выиграла право оставить детей у себя и сообщила Эрику, что он может подтереться своими алиментами. Теперь она, измученная работой тридцативосьмилетняя женщина, не любимая ни одним существом младше семидесяти двух и старше пяти лет, сидела на собственной кухне и размышляла, какой непредсказуемой порой бывает жизнь — во всяком случае, ее собственная.

Из оставшейся у двери сумки послышался звонок мобильного телефона. Сьюзен соскочила со стула и поспешила в прихожую.

— Адлер слушает.

— Сьюзен, это Эмили Нестор, окружной судмедэксперт.

Сьюзен присела на лестничную площадку:

— Привет, Эмили. Что такое?

— Мы закончили вскрытие Аманды Брок. Я хотела сказать, что обнаружила некоторые… противоречия.

— Какие противоречия?

— Я все расскажу, когда ты вернешься в офис. Если в общих чертах, я нашла пару вещей, которые говорят о том, что это была не совсем авария.

— Например?

— Ну, во-первых, ее кровь свернулась и начала остывать еще до того, как машина столкнулась с землей.

Сьюзен поднялась и двинулась по направлению к гостиной:

— То есть она была мертва еще до того, как съехала с дороги?

— Похоже на то, — ответила Нестор. — В основании черепа покойной также имеется след от удара каким-то тупым предметом. Это могло случиться во время аварии — все-таки тело достаточно потрясло внутри машины, — но расположение этой раны не совсем соответствует остальным травмам, которые получила Аманда. Мне кажется, кто-то целенаправленно ударил ее — и добился желаемого. Время смерти наступило за час-полтора до падения машины, но Аманда чиста, ни наркотиков, ни алкоголя, за исключением пары бокалов шампанского, ни какой-либо вероятности сердечного приступа. Я не могу назвать причину аварии — если, конечно, это не было самоубийством.

— Мы рассматривали эту версию, но как в таком случае объяснить травму в основании черепа и свернувшуюся кровь?

— Никак.

— Итак, мертвую Аманду посадили в машину и столкнули с дороги, чтобы это выглядело как авария?

— Не могу сказать точно, но вроде похоже на то.

— Поговорим завтра.

— До встречи.

Сьюзен положила трубку и замерла посреди гостиной. У нее в голове крутилась тысяча мыслей.

Когда машина пробила ограждение, Аманда была уже мертва.

Человеческая жизнь действительно непредсказуема.