Часы

Мэри Со, 2023

В разгар рабочего дня Лу Маккарти получает тревожный звонок от своей приемной матери Сьюзан. Взволнованная девушка приезжает в дом, где выросла, и вместе с другими членами семьи узнает о кончине младшего брата Сьюзан. Новость для большинства становится шоком, ведь о существовании Марвина Шерфилда они услышали впервые: много лет назад, когда брата посадили в тюрьму, Сьюзан разорвала с ним все связи. Тем не менее, она испытывает угрызения совести и уговаривает Лу съездить с ней в свой прежний дом. Там они находят личный дневник Марвина, но Сьюзан боится открывать его и отдает рукопись Лу, которую та нехотя начинает читать. Помимо монолога Марвина, на страницах дневника встречаются истории совершенно незнакомых ему людей, а также упоминание о старинных карманных часах, к которым Марвин по какой-то причине относился с большим трепетом…

ГЛАВА 2

— Я ж не знал! — оправдывался Джейк, пока мы пытались успокоить Сьюзан.

Не могу сказать, что я обрадовалась, когда комната пришла в движение. Все суетились: Мэри бегала вокруг дивана с графином воды, Билл мочил полотенце и прикладывал его к морщинистому лбу женщины. Время испещрило его частыми складочками, но это, пожалуй, было единственным, что напоминало о возрасте Сьюзан. В ее светло-голубых глазах по-прежнему искрилась молодость, и, когда она улыбалась, она выглядела почти так же, как и десятки лет назад. Наконец дрожь прошла, дыхание выровнялось, а лицо перестало выражать какие-либо эмоции. Однако оно вновь омрачилось грустью, когда Сьюзан разжала опухшие веки.

— Может, полежишь еще? — спросила Бекки, но та только покачала головой.

Мы аккуратно усадили ее, подложив под спину подушку. Джейк глубоко вздохнул и, немного помедлив, сел на ковер рядом с диваном и взял Сьюзан за руку. Сейчас он снова был похож на четырехлетнего мальчишку со взъерошенными черными волосами и карими глазами, виновато потупившегося в пол, пытавшегося объяснить ей, как умудрился разбить старинную семейную вазу. Ему было так же неловко, и он так же плохо представлял себе, что сказать.

Даже теперь, спустя много лет, было в нем что-то детское. Наверное, он не утратил способность наивно радоваться любым пустякам и открыто выражать свои чувства. В этом мы были похожи. Джейк не умел лукавить, и порой, задав ему вопрос, на его прямолинейную честность обижались. Но недолго: его искренность могла подкупить любого.

Джейк поцеловал руку Сьюзан:

— Прости, ладно? Я ведь не знал!

Нам и в голову не могло прийти, что у нее умер родственник. Брат Марвин, о существовании которого все эти годы мы даже не догадывались! Ни намека в сохраненных со времен учебы письмах, которыми Сьюзан раззадоривала наши мечты о далекой Ирландии, ни следа в семейном фотоархиве, который Сэм почти целиком перерисовал во время занятий в художке… Ничего. Объявленная нам новость обескураживала, но еще больше ставила в тупик реакция Сьюзан: боль утраты словно выжигала ее изнутри, и меня это пугало. Я никогда не видела ее такой. Хотя я могу ее понять….

Рано утром родителям позвонила некая мисс Тэддер из Портленда. Трубку снял Карлайл, после чего к разговору подключилась Сьюзан. Голос показался ей знакомым, и она быстро узнала в женщине Норму, их прежнюю соседку, с которой раньше они были в достаточно теплых отношениях. Однако та общаться не захотела, сообщила лишь, что Марвина Шерфилда не стало. Похорон не было: тело кремировали, а прах она собственноручно развеяла в каком-то национальном парке за день до звонка. Напоследок она сухо уточнила их адрес и без объяснений повесила трубку.

Не слышать о брате много лет, должно быть, по довольно веской причине, и в одночасье узнать, что даже не сможешь с ним проститься. Что от него осталась лишь горстка расплывчатых воспоминаний, а, может, и того меньше…

Сьюзан нежно провела по гладкой щеке Джейка и улыбнулась:

— Милый, не переживай, я приду в норму…

Повисла долгая пауза. В тишине отчетливо слышалось тиканье часов. Причудливый звук, возвещавший о том, что жизнь продолжается даже тогда, когда все замирает. Вскоре к нему добавилось едва различимое позвякивание чашек, доносившееся с кухни. Никто даже не заметил, как Карлайл выскользнул из комнаты. Я поспешила к нему, буркнув под нос:

— Пойду помогу.

По мере приближения какофония становилась громче. На плите кипел чайник, нетерпеливо подбрасывая крышечку в воздух. Карлайл, чертыхаясь, искал поднос, нервно гремя посудой на полках. Я взялась за коробку принесенных мной же конфет и с характерным звуком стягивала с картона целлофан, внося свою скромную лепту в шумную симфонию мистера Маккарти сродни ударнику в оркестре, которому доверили партию на треугольнике.

После проверки очередного шкафчика Карлайл так небрежно открыл дверцу следующего, что из него вывалилась чашка и вдребезги разбилась о пол. Мужчина выругался еще раз и, нагибаясь, ударился лбом об угол столешницы.

— Так. Все! Хватит! Иди сядь, — я вскочила со стула и, тут же достав лед из холодильника, завернула его в полотенце и отдала человеку-катастрофе. Он с обидой смотрел на меня исподлобья, пока я сгребала с пола осколки и выкидывала их в мусорное ведро.

— Я бы сам! — он почти огрызнулся.

Я посмотрела на него с укором.

— Конечно, — я произнесла это так, чтобы у него не осталось сомнений в том, что я права. — Знаешь, в такие моменты я начинаю понимать, в кого Джейк!

Карлайл усмехнулся и поменял руку:

— Да уж! Прости, Лу, я просто очень сильно за нее переживаю.

Я развернулась к нему и оперлась локтями на столешницу:

— Я тоже. Неверное, даже больше, чем ты. Мы все. Потому что ничего не знаем. Откуда взялся этот Марвин?

За глубоким вздохом последовало молчание. Он прятал глаза.

— Поосторожнее со словами, Лу. Он все-таки ее брат, к тому же усопший…

— Да, но… Почему мы не знали?

— Это сложно… Я тоже не сразу узнал о нем. Выходит, некоторым секретам суждено открыться лишь спустя тридцать лет знакомства…

— Что, в прошлом году? — я неожиданно для себя вскрикнула. — Она сама рассказала?

— Не стала бы, если бы я не настоял. Просто она была сама не своя весь вечер, когда увидела того типа…

— Кого? Подожди. В смысле?

— Вскоре после того, как ты переехала к Джейку, к нам заявился один… Вернее, когда я пришел, он вытанцовывал у нас на крыльце, ничего не предпринимая. Странный такой, зашуганный. Я подумал, очередной хахаль Шейлы, судя по возрасту…

Я усмехнулась, и Карлайл закивал:

— Вот-вот. И все же сразу спускать его с лестницы я не стал — он был довольно здоровый, почти как я. Но я не был с ним вежлив.

— Так кто это был? Все-таки он?

— Не знаю. Думаю, нет. Но почему-то он напомнил Сьюзан ее родного брата. Как выяснилось.

— Да уж. А если все-таки это был ее брат?

— Если бы это и вправду был он, я бы несколько раз задумался, прежде чем так с ним говорить…

— Конечно, это же брат Сьюзан…

— Не в этом дело. Он большую часть жизни провел в тюрьме.

Карлайл запнулся, обдумывая, стоит ли продолжать, но, прочитав в моих глазах почти мольбу, продолжил:

— За убийство…

— Нет… — я смогла выдавить из себя лишь шепот.

От услышанного мне стало не по себе. Возможно, нам не следовало знать, кем был Марвин Шерфилд? Тайной, хранившейся за семью печатями столько лет, ужасным клеймом безупречной семьи, опасностью, которая была так велика, что о ней даже запрещалось говорить? Или самым горьким разочарованием, о котором хотелось забыть…

— О мертвых плохо не говорят, — Сьюзан возникла перед нами из ниоткуда и раздраженно скрестила руки на груди. Из-за ее плеча виновато выглянул Скотт. Карлайл потупился в пол, а я залилась краской, словно они застали нас за чем-то плохим. И все же в моей голове вертелось последнее произнесенное им слово.

— Я помогу, — Скотт протиснулся к нам и с готовностью взял поднос. — Лу, поможешь маме?

Я хотела проводить Сьюзан, но она, резко развернувшись на пятках, прошаркала по паркету обратно в гостиную со скоростью, которой можно было только позавидовать. Я растерянно пожала плечами и улыбнулась. Карлайл усмехнулся:

— Узнаю. Значит, ей стало получше! — бросил он через плечо.

Что-то уперлось мне в бок. Я вопросительно уставилась на Скотта, и он, убрав указательный палец от моих ребер, взглядом указал на коробку конфет, торчавшую у него под мышкой. Я вытащила ее, и вслед за Карлайлом мы покинули кухню.

В гостиной вновь стояла гробовая тишина. Все задумчиво потягивали чай. Сьюзан изредка промакивала глаза платком, когда слезы вновь просились наружу. Надо сказать, она и вправду выглядела лучше. Смирившейся, что ли.

Вдруг она подняла голову и сказала:

— Теперь вы знаете, у меня был брат. Его звали Марвин… И его больше нет…

И снова наступила гнетущая пауза. Я промолчала и перевела взгляд на Джейка.

— Мы… искренне тебе соболезнуем, — взвесил он каждое слово.

Остальные согласно закивали, а Сьюзан сглотнула комок, подступивший к горлу:

— Я так рада, что вы здесь. Спасибо! — ее красивое лицо снова исказилось. — У нас с Карлайлом больше никого нет… Вы же нас не забудете?

Она обвела нас взглядом, полным надежды. Значит, я оказалась права.

— Да как ты могла подумать такое? — воскликнула Бекки и сразу обняла ее, так как сидела ближе всех.

— Времена меняются. Жить… Страшно. Особенно если ты один… — по щекам Сьюзан текли слезы, но она, кажется, не замечала этого. — Вы знаете, он был так молод! Ему было всего сорок семь…

Билл невольно ахнул, а Мэри прислонила ладонь к губам.

— Сказали, у него были серьезные нарушения в организме. Почему — никто не смог объяснить. Они не сумели поставить диагноз. Какая-то редкая форма заболевания, — продолжила Сьюзан. — Врачи были бессильны… — она обхватила голову руками. — А меня не было рядом… Меня вообще не было рядом! — она сорвалась на крик.

Мы испуганно переглянулись, а Карлайл спокойно подошел к Мэри:

— На кухне, в левом шкафчике. Успокоительное. Скотт, неси ее в спальню, ей надо отдохнуть.

Парень бережно приобнял Сьюзан, и она, оказавшись у него на руках, послушно прижалась к его груди. Я до последнего наблюдала за тем, как они поднимаются на второй этаж, пока не стали видны лишь ноги, с характерным скрипом продавливающие ступени лестницы.

Мы впервые остались одни, компанией, к которой за шесть лет я успела привыкнуть.

— Дом изменился, — вздохнул Билл и взметнул брови вверх, — время неумолимо.

— М-да… Давайте не будем о грустном. У меня сердце разрывается, когда я ее такой вижу! — Бекки откинулась на спинку кресла.

— И часто ты ее такой видишь? — скептику Сэму трудно было что-либо возразить. — А?

— Впервые…

— Мы ничего не знали о том, что у нас есть дядя! — Джейк потянулся за конфетой и чуть не пролил свой чай. Я вовремя остановила его и, взяв конфету, отправила ее прямиком в его улыбающийся рот. Он склонился ко мне, чтобы чмокнуть в губы, и раздражение прошло.

— Почему она нам о нем не рассказала?

— Может, у них была какая-то крупная ссора, и она не хотела лишний раз огорчаться по этому поводу? — Мэри дернула плечами, а я поджала губы, чтобы не взболтнуть лишнего. Они ведь не слышали, да и я сама не была уверена в том, это ли хотел сказать Карлайл…

— В любом случае, он был ей дорог.

— Да! И поэтому они не общались! — Сэм скорчил язвительную гримасу.

— Ты когда-нибудь прекращаешь?

— Да что я сказал-то?

— Да ничего!

— Ребят, довольно, — Билл усмехнулся. — С вами давно все понятно.

— На что намекаешь? — Мэри сощурила глаза, однако на ее щеках выступил едва заметный румянец. В свою очередь, Сэм поспешил отвернуться, чтобы не встречаться с Биллом взглядом.

— Намекаю на то, что… успел посмотреть репортаж о недавнем музыкальном фестивале! — парировал он. — Лу, знаешь, приятно было видеть тебя в кадре вместе с теми испанцами. Ты прямо светишься в такие моменты!

Я смущенно потупилась в пол несмотря на то, что до этого еще несколько знакомых сказали, что видели меня по новостям. Когда работаешь с иностранными артистами, да и с людьми искусства вообще, погружаешься в их мир с головой, как в короткую, но очень яркую сказку, которая после оставит неизгладимые впечатления. Я была благодарна в том числе и Сьюзан, что выбрала профессию переводчика: общение с людьми было чуть ли не главной страстью в моей жизни. А когда речь шла о других культурах — и говорить не приходится. Правда, за пределами основной работы принимать участие в таких мероприятиях удавалось нечасто — нестрашно, ведь мне очень нравилось то, чем я занимаюсь.

— Это где она на сцене размахивает руками, и на нее направляют прожектор? — засмеялся Сэм, и Мэри недовольно покосилась на него. Мне кажется, иногда ей было стыдно за свой выбор.

— И это тоже, — я усмехнулась и сделала глоток чая. — Но там еще был кусочек, где я перевожу на пресс-конференции…

— Упустил! Пардоньте! — он поднял обе ладони вверх.

— А слона ты и не приметил, да? — Мэри ехидно улыбнулась. — Только и можешь, что подкалывать! Ты молодец, Лу.

— Моя работа предполагает остроту языка, — вздернул нос Сэм и откинулся в кресле. — Тренироваться необходимо постоянно.

— Но не на своей же семье! Ах да… Как ты там говоришь… У тебя ее пока нет?

— Не все же успели окольцевать себя, как Билл! Может, я еще не определился!

Мэри молниеносно вскочила на ноги и быстрым шагом подошла к креслу напротив. Сэм ошарашено уставился на нее, однако спохватился о том, что он великолепен в любой ситуации и, самодовольно ухмыляясь, демонстративно цокнул языком. Девушка оскорбленно хмыкнула и вылетела из комнаты. Казалось, из-под ее каблуков вот-вот полетят искры.

С такими разборками и в театр ходить не нужно. Самое удивительное, что каждый раз они находили все новые поводы для перепалок. Иногда меня забавляли эти препирания, но чаще всего они раздражали и сегодня уж точно были не к месту.

— С вами не соскучишься, — слетело у меня с языка, и Сэм ненадолго задумался.

— Я снова неправ, да? — он посмотрел на пустующее кресло Мэри.

— В точку.

Отличительной чертой Сэма было то, что он сначала говорил, потом думал. Не знаю, каким образом он смог дорасти до руководящей позиции, возможно, в его компании именно язвительные, острые на язык люди и разбавляли «серую массу среднестатистистического офисного планктона». Таких, как многие из нас, то есть. С этой цитатой Сэма я была в корне не согласна, однако в чем-то он был прав: нельзя было целиком и полностью отдавать рабочий процесс на откуп рутине. Периодически всем нам необходимы встряски, за которыми следуют разного рода изменения, в основном — положительные. Иначе мы обречены на привыкание к однообразной, «ничем не примечательной» жизни, что, может, никак не соответствует нашим планам, однако происходит с нами изо дня в день, пока мы окончательно не возненавидим любимую когда-то работу. И острое словцо, волшебный пинок навстречу к прекрасному могут как раз послужить тем стимулом, который непременно приведет нас к развитию. Что-что, а с ораторским искусством у Сэма проблем не было.

— Извольте откланяться, — лаконично выпалил он и, оттолкнувшись от подлокотников кресла, поспешил за Мэри.

А ведь взрослые люди…

— Народ, у кого какие новости? — спросила я под отголоски начинавшегося скандала на втором этаже, и мы погрузились в обсуждение недавних событий. Так прошло полчаса, и вскоре к нам спустились Скотт и Карлайл.

— Мы уложили ее спать. Она устала, — сообщили они по очереди.

Замешкавшись, Карлайл добавил:

— Спасибо, что пришли, правда. Я не знаю, что бы с ней было, если бы она не увидела вас.

— Мы вас очень любим! — сказала я. — Как иначе?

— Ну, Шейлы ведь нет… — он остановился по центру комнаты, засунув руки в карманы, и растерянно посмотрел по сторонам. Я заметила на его мохнатых щеках сырые дорожки слез.

Мы с Бекки одновременно встали и заключили его в самые теплые объятья, на которые только были способны, и она тоже расплакалась. У меня екнуло сердце, но я успокоила себя тем, что я рядом.

И буду рядом всегда, что бы ни случилось.

Краем глаза я заметила, как в комнату вошли Сэм и Мэри. На их раскрасневшихся лицах отразилось удивление, но они поспешили к нам присоединиться. Мы долго стояли так, обнявшись, пока Карлайл не начал смущенно бухтеть и оправдываться, что с непривычки перенервничал.

Остаток вечера мы провели за разговорами. В семь вечера ушел Сэм — ему еще нужно было доделать отчет. Мы проводили его и, обстановка сразу разрядилась.

— После повышения он стал невыносимым! — прорычала Мэри, а Билл лишь рассмеялся.

— Высокий пост, мадам, вот и соответствуем!

— Да, но…

— Смирись, это же Сэм.

Последнее служило веским доводом, и она умолкла.

— А я скучал по нему! — Скотт плюхнулся на диван между ними, и они расплылись в улыбке. — По вам всем.

— Долго же тебя тут не было, братец! — Билл потрепал его по волосам. — Где пропадал?

— Я… расскажу, — он хлопнул по коленям и дождался, пока все приготовятся слушать его, — но… не сегодня!

Билл толкнул его плечом:

— Что-то точно поменялось за это время, да?

Скотт бросил беглый взгляд на меня, но я сделала вид, что ничего не заметила.

— Как знать, как знать…

Я затаила дыхание, ожидая все-таки услышать рассказ о любимой девушке и предстоящей свадьбе. Он не мог быть один. Это было просто невозможно. Однако Скотт перекинул руку за плечо брата и улыбнулся:

— У меня идея: давайте махнем куда-нибудь на выходные, а?

— На наш пляж? — глаза Джейка загорелись, и он заговорщически покосился на меня. — Серфинг!

— Неплохая идея! — Бекки сверкнула глазками в том же направлении. — Может, наконец-то научим Лу стоять на доске?

— Ага, научите… — скептически проговорила я и скрестила руки на груди. — Прошлого раза мне хватило.

Тогда волна оглушила меня, и я здорово наглоталась воды. А, вынырнув, осознала, что мое тело вопреки всем стараниям подчинила стихия и несет его прямо в разверзнутую пенную пасть острых как бритва прибрежных скал. Если бы Сэм не вытянул меня за плечо в последний момент, я бы сильно пострадала.

Джейк приобнял меня.

— На этот раз я буду рядом! — сказал он.

Скотт было открыл рот, но промолчал.

— А вы помните, что кое-кто здесь боится щекотки? — внезапно произнесла Бекки, посмотрев мне в глаза. Ей я доверяла все свои тайны, и вот, в очередной раз она решила меня спасти. Догадливая девочка. Спасибо.

Скотт сделал вид, что изучает люстру, но, как только понял, что ему никуда не деться, вскочил с дивана. Мы гонялись друг за другом по комнате, ползали под роялем, лупили друг друга подушками… Проще говоря, вспомнили наше безоблачное детство, когда никто из нас не задумывался о том, почему здесь оказался. На шум вбежал Карлайл, сжимая в руках полотенце и одну из чашек. Мы дружно прыснули над его красным фартучком в розовых ягодках.

— Да ну вас! — махнул он рукой и вернулся на кухню.

— Подожди, я с тобой! — и Мэри выпорхнула следом за ним.

— Как Сандра, братишка? — спросил Скотт, вновь приземлившись между мягких подушек.

Билл залился краской.

— Люблю цифру два…

— Что два? Подожди… Второй? Да ты шутишь! — Скотт вскочил на ноги и, подхватив Билла, начал кружиться вместе с ним по комнате в импровизированном вальсе. — За-ме-ча-тель-но!

— Билл, это чудесно! — я расплылась в улыбке. — Как назовете?

— Ну, рано еще думать…

— Если будет девочка, я бы назвал ее Кейт! — воскликнул Скотт.

— Мы подумали, если будет девочка, мы назовем ее Сьюзан…

Мы замолчали, вспомнив о нашей приемной матери.

— Это так мило! — пискнула Бекки, сжав кулаки под подбородком.

— А если мальчик?

— Думаю, и так понятно! — улыбнулся Джейк и сжал мою руку. Он стал делать это очень редко, и я радостно сжала его пальцы. — Ну а ты, Скотт?

— А что я? — пожал он плечами. — Я, к сожалению или счастью, еще не определился.

— Ищи. Кто ищет, тот всегда найдет.

— Этим и занимаюсь! — Скотт неестественно улыбнулся и вздернул брови. — Выбор-то большой!

— Живешь, приятель…

Это было сказано таким неоднозначным тоном, что нельзя было понять, пытается ли Джейк задеть этими словами или же искренне так думает. В любом случае, услышанное от обоих оставило неприятный осадок на душе. Ржавый налет на железных нервах.

Дальше мы болтали обо всем и ни о чем конкретно, просто счастливые от того, что наконец-то встретились. Вскоре стрелки часов подобрались к половине одиннадцатого, и мы закончили вечер игрой в карты, пытаясь обдурить мухлевавшего Карлайла. Он, кстати, очень обрадовался новости Билла.

— Жаль, Сью не слышала.

— Я ей сообщу. Завтра! — пообещал Билл, завязывая в прихожей шнурки. — Все, я побежал, а то Сандра потеряет меня, — он на секунду задумался. — Нехорошо, что я заставил их ждать допоздна. Всех люблю! Увидимся.

— Пап, нам тоже пора, — Скотт встал и обнял Карлайла. — Поздно уже.

— Давайте, ребят! — мужчина вымученно улыбнулся и проводил нас в коридор. — Я до сих пор вспоминаю время, когда мне не приходилось с вами прощаться по вечерам. Вы так быстро выросли!

Его голос опять дрогнул.

— Слушай, а можно я тут на ночь останусь? — вдруг выпалила Бекки, и он весь просиял.

— Конечно!

Я поцеловала Карлайла в щеку, и мы с Джейком вышли из дома.

На небе давно перемигивались крохотные светлячки звезд, и я медленно брела, запрокинув голову и прикрывая открытую шею от ветра.

Калитка скрипнула. Волшебное, родное царство осталось по другую сторону забора. Дом печально смотрел на меня своими большими желтыми глазами, и мне невольно захотелось помахать ему. Я это и сделала, потому что в одном из окон показалась Бекки.

— Я вернусь, — прошептала я. Возможно, ветер донес мои слова, потому что огромный старый дуб кивнул.

Джейк и Карлайл продолжали о чем-то оживленно беседовать на крыльце. Я не стала возвращаться и напоминать, что жду. В спешке не было необходимости.

Вдруг до меня дошло, что на мне все еще пиджак Скотта, и я приблизилась к нему со спины. Он стоял рядом с машиной Мэри. Видимо, они собирались ехать вместе. В свете фар дым от сигареты то и дело заполнял мутным облаком чистый ночной воздух.

— Спасибо, выручил! — я встала перед ним и кивнула на пиджак. Скотт сощурился и оценивающе оглядел меня.

— Чего только ради тебя не сделаешь! — он улыбнулся и подмигнул мне.

Беззаботность в его голосе вызвала у меня удивление. Хотя, чего я ожидала? Совсем не обязательно, что в начале вечера он почувствовал то же самое… Он ведь знал, куда едет. Знал, что здесь буду я. Только глупому не придет это в голову. Мне вот не пришло…

— Ты… давно приехал?

— Позавчера, — как ни в чем не бывало, ответил он.

Я вопросительно посмотрела на него — ведь соседка Марвина позвонила лишь сегодня.

— Ты что — экстрасенс?

Он покачал головой и, сделав глубокую затяжку, отвернулся, чтобы выпустить дым в сторону.

— Вчера у меня была встреча с клиентами. Подписал необходимые бумаги, отметили сделку в баре… Сегодня в час дня я должен был улететь обратно… — он усмехнулся и, нагнувшись ко мне, засунул руку во внутренний карман пиджака. Перед моим носом оказалась сложенная вчетверо распечатка электронного билета. — Интересная штука — жизнь, не так ли?

— Да уж… — произнесла я грустно и вновь посмотрела на дом.

Сколько раз он уже так делал? Мы могли ходить по соседним улицам, и он даже не давал о себе знать? Неужели он и вправду думал, что поступает правильно? По отношению ко мне — соглашусь, это был неоднозначный вопрос. Но скрывать это от остальных?

Люди всегда что-нибудь скрывают, но мысль о том, что так могла делать Сьюзан, возникла в моей голове впервые. И, к сожалению, внезапные новости о ее брате лишь подтверждали мои опасения.

— Это так на нее не похоже… — протянула я.

— Что? Сьюзан? Почему не сказала? — Скотт посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто, кроме меня, за ним не наблюдает, потушил сигарету о ровный белый столбик забора. Смахнув оставшийся на нем пепел указательным пальцем, он поспешно спрятал окурок в кулак.

— Да.

Интересно, он имел в виду Марвина, или себя?

— Не знаю, Лу. Были причины, значит…

— Естественно.

Я посмотрела на него в упор: не осталось и тени той беспечности, в которой он так старался убедить меня пару минут назад. Его грудь то опускалась, то поднималась, ровно, но немного тяжело, губы были плотно сомкнуты, а глаза… Я видела в них свое отражение, словно была частью двух небольших вселенных, заключенных между густыми черными ресницами. Если бы космосом не правила темнота, то он был бы именно таким: светлого, почти прозрачного зеленого цвета с редкими вкраплениями контрастных красных созвездий, расположившихся вокруг какой-нибудь черной дыры… И каждый раз такое волнение, когда она начинает пульсировать при виде тебя, не отпуская, пока окончательно в ней не утонешь…

Меня все сильнее затягивало, и я даже не сопротивлялась. Я забыла о том, где я, какой сегодня день, даже, может быть, кто мы друг другу и что вообще здесь делаем. Между нами был лишь какой-то десяток-другой сантиметров, и то я совершенно не ощущала этого расстояния. Дыхание в такт, взгляд, который кричал изо всех сил о том, что так и не обрело словесную форму.

Ты знаешь, в глубине души я верила, что ты вернешься.

Я знаю. Прости меня.

И ты прости.

Внезапно Скотт закрыл глаза и, покачав головой, тихо ругнулся:

— Черт…

Джейк был уже на середине газона. Еще немного, и я вернусь в привычный мир. Мое сердце колотилось от волнения.

— Знаешь, я был уверен, что этого не произойдет… — Скотт многозначительно посмотрел на меня.

Джейк со стуком закрыл калитку и подошел к нам.

— Мистер неожиданность! — бросил он со странной интонацией.

— Я умею удивлять! — сверкнул глазами тот и снова посмотрел на меня. — Ну что, тогда… До выходных?

— Ты все-таки останешься? — дыхание перехватило, и я не смогла сдержать улыбки, передавая Скотту пиджак. — Спасибо еще раз!

— Пустяки… — его лицо снова стало игривой маской, и он ответил, глядя на Джейка. — Думаю, я могу себе позволить пару дней отдыха. Мы же едем на пляж!

— Да! Точно!

Я потянулась к нему, чтобы обнять на прощание, но что-то мне помешало — Джейк схватил меня за руку. Мне это не понравилось. Я выдернула пальцы и все-таки повисла у Скотта на шее. От близкого контакта с ним мне стало непривычно плохо: внутри все вспыхнуло, однако холодный воздух с очередным вдохом сильно сдавил мне голову. Он крепко обнял меня:

— До встречи, маленькое чудо…

Джейк непонимающе посмотрел на меня, когда я развернулась и, ничего не сказав, пошел попрощаться с Мэри, молча ждавшей все это время на водительском сиденье. Потом он нехотя махнул Скотту и вернулся ко мне. Мы подождали, пока машина не отъедет.

— Я смотрю, ты рада? — он озабоченно уставился на меня.

— А ты что, нет? Он наконец-то объявился.

— С чего это должно радовать меня? — Джейк выглядел обиженным.

Он поспешно снял пиджак и надел мне на плечи.

— Давай поедем на твоей? Я свою завтра заберу! — предложила я, и мы устроились на кожаных сиденьях темно-синего Лексуса.

Мы мчались по свободной дороге, оставляя позади еле плетущиеся автомобили. Фонари мелькали перед глазами яркими вспышками и словно пытались догнать нас, несущихся навстречу ночи. Я любила скорость, но сегодня она меня не радовала. Было грустно.

Знакомая картина снова стала вырисовываться перед глазами — знакомая до жути, но с новой палитрой оттенков. Художник вновь небрежно бросал на холст густые мазки. Поверх старых. Сможет ли он в этот раз наконец-то ее закончить? Я сомневалась в этом. Сомневалась в себе. В… нас. И все же каждый раз Джейк каким-то образом разубеждал меня, расставляя все по местам.

Я бы хотела так же расставить все по местам для Сьюзан — мне казалось, ей самой этого хотелось. Неловко получилось там, на кухне… Я должна была поговорить с ней с глазу на глаз.

Я потянулась к руке Джейка. Мне не хотелось делать вечер еще хуже — он и так был непростым. Я поступила неправильно по отношению к нему, там, со Скоттом… Он был в прошлом, о котором было больно вспоминать и, следовательно, незачем.

Джейк крепко переплел свои пальцы с моими, и я расслабленно откинулась на спинку сиденья. Оттаял…

Когда мы пришли домой, я без сил рухнула на кровать.

— Чувствую себя выжатым лимоном! — простонала я и вскоре почувствовала, как Джейк стягивает с меня брюки. — Да я сама могу!

— Я вижу, — усмехнулся тот и, не ожидая ответа, помог мне раздеться. Я уже дремала, и он бережно перекатил меня под легкое пушистое одеяло. Свежий запах ткани был очень приятным, и мои мысли постепенно унеслись от всего произошедшего за сегодня. Мне виделись горные луга с сочной зеленой травой и пронзительно голубое небо, в цвет которого окрасились разбросанные повсюду цветки незабудки. Я вдыхала свободу — легкий ветер, развевающий волосы, впитывала необычайное тепло…

Сквозь полусон я поняла, что это Джейк, тихонько раздевшись, заполз под одеяло.

— Как ты? — спросила я, почти не раскрывая рта.

— Да тоже устал… — сонно пробурчал он и погладил меня по волосам. — Спокойной ночи, Лу.

— Джейк… Прости…

— За что, глупенькая? Спи…

— Я… люблю тебя…

— Спокойной ночи.