Кассандра и Блэр в объятиях снежной бури

Мэри Лэй, 2022

Кассандра присоединяется к пилигримам ради Ириса, но нужна ли ему ее помощь? Девушке придется пересмотреть взгляды на некоторые вещи и окружающих людей, что приведет к неожиданным переменам. Луцию и Блэр судьба уготовила новое испытание. Они ищут способ вернуть анимагу человеческое обличие, успевая противостоять своим родителям, приносящим не меньший ущерб, чем главный враг. Власть Нумибуса распространяется на все большие земли. Остановить его господство становится важнейшей задачей созданного альянса волшебников, куда входят и студенты Филориума. Древнейший колдун сеет зло, но каковы причины, породившие в его душе тьму?

Глава 5

Луций

Кровь. Она повсюду: на моих лапах, белой шерсти, у меня в пасти. Я чувствую, как солоноватая жидкость стекает с брыл, подобно бесценному эликсиру. Для хищников этот вкус, как смысл жизни, но не для меня.

В голове мелькают беспорядочные кадры, как я раздираю тело моей невинной красавицы Блэр. Нет, этого просто не могло произойти! Я научился контролировать инстинкты животного еще с детства, а сейчас, будучи в теле тигра несколько месяцев, вообще сроднился с его натурой.

Страх вибрацией пронесся по закоренелой коже хищника. Я пребывал в лесу, но мыслями — все еще там, где совершил преступление.

Убедив себя, что видения всего лишь сон, помчался в особняк Калипсо, чтобы окончательно очистить совесть и не получить сердечный приступ от подступившей боли.

К моему удивлению, в холле особняка никого не было, и я без труда пробрался на второй этаж, где и находились покои моей Чаровницы. Тут до звериного сверхслуха начали доноситься крики, стоны и девичий плач. Передними лапами толкнул дверь и вошел в комнату, заполненную фаворитками и лужами крови. На кровати лежало бездыханное тело моей любимой, истерзанное глубокими ранами от когтей хищника, от моих когтей!

— Убирайся! — завопила одна из свиты, остальные в страхе забились в углы, посчитав меня наступающей опасностью.

Я не обратил на это внимание. Все внутренности человека тянуло к Блэр, хотелось прижать ее и целовать до беспамятства. Как я мог поступить так с ней? Контроль над ситуацией в тот момент полностью отсутствовал. Я был не только заложником в теле зверя, но и немым свидетелем жесточайшего преступления.

Мадам Финч вытерла одной рукой слезы с глаз, а во второй материализовала светящийся шар с электрической энергией. Женщина собиралась защитить Блэр и вынудить меня ретироваться. Я и без ее выпадов не собирался задерживаться в особняке Калипсо. Никто из ныне присутствующих не понимал животный язык, мне бы не удалось объяснить случившееся, а, значит, уместнее потратить время на поиски того, кто виновен в якобы моем проступке.

— Как ты посмел сотворить такое! — зарычал я на манер тигра, но знал, что отец все понимает.

Только он мог осилить контроль над разумом млекопитающих. Когда старик заявил, что развил навык смотреть глазами животных и видеть таким образом мир, я не подумал, во что еще это может вылиться. Теперь папа еще и мог управлять их действиями, по всей видимости, обратившись к темной магии: светлая не способна такое могущество.

— Я говорил, что Блэр Темперенс тебе не подходит, — как ни в чем не бывало, заявил старик.

— И поэтому ты решил убить ее? Кому она не подходит больше: мне или тебе? — взорвался я, ранее не позволяя говорить с отцом на повышенных тонах.

— Не преувеличивай, Луций. Я всего лишь проучил эту мерзавку, — отмахнулся Овини, словно ничего важного не делал.

— Проучил? Ты разодрал ее тело в клочья! Причем, моими руками!

— Если говорить точнее, лапами, — хихикнул старик.

— Тебе это кажется смешным? — поразился в ответ, не узнавая в этом мужчине своего отца.

Его темные помыслы взяли вверх. Скорее всего, Овини начитался каких-то старинных книг в желании завоевать руководящую должность в Филориуме, но кто их ему дал?

— Как ты научился управлять разумом животных? — едва контролируя себя, спросил у отца.

Овини замялся: наверное, в старике боролись чувства, но не совести и морали, как хотелось бы мне, а куда более темные. Мужчина искренне желал похвастать новым союзником, но не знал, оценю ли я его отклонения от добросовестного ориентира.

— Талмуды дал тебе Нумибус? Отвечай! — зарычал в свою очередь, потеряв терпение.

Старик лукаво сверкнул глазами, но не произнес ни слова. Его молчание лишь злило, поэтому пришлось самому покинуть место нашего разговора, иначе гнев тигра вылился бы в еще одно увечье.

Пока бегал по лесу, чтобы потратить неиссякаемую энергию хищника и стать более уравновешенным, кампус погрузился во тьму. Я отчетливо понимал, что Блэр не желает видеться, но узнать о ее самочувствии было для меня важнее всего.

Аккуратно пробрался по внешним выступам здания на ее балкон. Бархатные шторы заслоняли окна, поэтому пришлось повозиться и с ними, чтобы пробраться внутрь комнаты. На полпути осекся, потому что в опочивальне Блэр была не одна.

Затаив дыхание, я спрятался за массивными шторами и наблюдал развернувшуюся картину. Ривер сидел на краю кровати моей возлюбленной и что-то горестно нашептывал.

— Я убью этого проклятого тигра! Как посмел он тронуть тебя? — взывал к ответу Ривер, но Блэр не открывала глаза, словно за все это время так и ни разу не приходила в себя, — Видимо, не зря я учил заживляющему зелью. Жаль, ты его так и не освоила, глупышка! — продолжал причитать Ривер, поглаживая щеку своей сестры.

Я понимал их родство, но ненависть к этому подонку пересиливала все чувства, теперь еще и смешавшись с ревностью. Он мог дотронуться до моей маленькой девочки, утешить ее и успокоить! Я же удостоен взирать все со стороны и корчиться от болезненных судорог.

— Знаешь, когда я нашел комнату в доме Аваруса, посвященную тебе, то всей душой возненавидел. Он любил тебя, пытался узнать, охранял при своем правлении в Филориуме. Мне от отеческой любви остались только упоминания о тебе! Все это время я жаждал твоей смерти, но сейчас…

Голос юноши дрогнул. Я уже готов был нарушить эту слащавую исповедь и разорвать на куски Ривера, но он достал из кармана маленькую склянку и вылил ее содержимое на раны Блэр. На наших глазах порезы начали затягиваться, а кожа становиться вновь гладкой и манящей.

Сотворив исцеление, Ривер поспешил убраться из комнаты сестры через черный ход. Тут-то я и набросился на него с вершины балкона, повалив на землю, кусая конечно подонка. Ривер не стал терпеть происходящее и применил заклинание, откинувшее меня на пару метров от противника.

— Совсем рехнулся? Сначала угробил Блэр, а теперь взялся за меня? — заорал Ривер, переводя дух от недавней схватки.

Его фраза чем-то напомнила мне острые и колкие фразочки Блэр. Только сейчас я уловил между ними схожесть, которая привела еще в большее бешенство.

— Я не трогал Блэр! — рассеяно произнес, погруженный в свои мысли.

— Правда? Я сейчас излечивал не раны от твоих когтей? — Ривер являлся анимагом, поэтому мы без труда общались на языке животных.

— Мной завладел отец. Он против наших отношений…

— Ох уж эта проблема отцов и детей! Я устал пожинать ее плоды, — вздохнул Ривер, словно посчитав меня за обретенного соратника.

— Я видел, как ты был ласков с Блэр. Почему не можешь всегда оставаться не козлом? — серьезно спросил я, раз уж мы вышли на товарищеский разговор.

— Ну, кто-то же должен им быть, — усмехнулся Ривер, но я прочитал в его глазах страх выглядеть слабым перед обществом, если уличат в проявлении добрых чувств.

Анимаг в секунду превратился в ворона и упорхнул в неизвестном направлении. Мне осталось лишь еще больше известись завистью: я не только не способен коснуться Блэр, но и стал отрицательным персонажем в ее жизни, поменявшись ролями с Ривером.

Урсула

Моя жизнь в Долине теней заключалась в вечном ожидании Роланда. Но, когда он возвращался, едва удостаивал меня внимания, а большую часть времени проводил с соратниками. Нумибус виделся с ними редко, только, чтобы раздать поручения. Я знала, что Роланд страшно злится: он надеялся на особые привилегии в статусе преемника, но колдун приравнял его к рядовым и не выделял среди остальных. Мне тоже это казалось несправедливостью.

Я чистила одежду в своей комнате, когда дверь в нее открылась. Обычно ко мне никто не заходил, и обрадовалась, что вернулся Роланд. Но на пороге стоял Нумибус в длинном черном одеянии с широкими рукавами и вышитыми на них серебряными узорами. Этот человек всегда заполнял своей аурой все пространство, но я не испытывала перед ним страха, скорее, благоговение.

— Господин, простите, я не ждала вашего прихода, — я вскочила и поспешила поклониться.

— Оставь это раболепство! — махнул рукой колдун, — В этом замке достаточно слуг.

Выпрямилась, выполняя его приказ. Чувствовала себя провинившейся, что не угадала желания хозяина дома, в котором живу.

— Роланд еще не вернулся, — оповестила я.

— Знаю. Я искал тебя.

Мое тело покрылось мурашками от страха неизвестности. Стала перебирать в уме, чем могла вызвать ярость Нумибуса, и, кажется догадалась.

— Вы хотите вернуть амулет? — я начала снимать украшение с шеи.

— Конечно, нет. Это подарок, и я не забираю их обратно, если только не заключаю сделку, — усмехнулся старец.

Я не понимала, что еще могу предложить колдуну, поэтому стояла в молчании. Нумибус осмотрел нашу комнату, затем на несколько мгновений остановился на мне. Казалось, он видит меня насквозь, даже стало зябко от его проницательного взгляда.

— Идем! — позвал меня чародей, взмахнув длинным рукавом, — Будем обучаться магии. Как тебя зовут?

— Урсула.

— Я сделаю тебя сильнее, Урсула.

Не могла поверить, что со мной занимается сам Нумибус, колдун, взращивающий в себе магию сотни лет. Чем я заслужила подобную благосклонность? Мы вышли на каменистый пустырь, вокруг завывали духи, вечные пленники Долины теней. Нумибус поднял с земли небольшой камень, подкинул его и поймал обратно.

— Какой твой любимый фрукт? — задал вопрос маг.

— У меня? — растерялась я, — Клубничные груши.

— Мне они тоже нравятся, — ухмыльнулся Нумибус. Затем снова подкинул камень, а поймал, вместо него, уже клубничную грушу, — лови!

Фрукт полетел в мою сторону. Я не отличалась ловкостью, поэтому не среагировала вовремя, и груша упала рядом со мной. Наверное, теперь выгляжу в глазах Нумибуса еще более безмозглой, что даже не сумела поймать предмет. Я наклонилась, чтобы поднять грушу, и по ее весу поняла, что это по-прежнему камень, только внешне выглядит, как фрукт.

— Магия иллюзий, — пояснил старик, — изменения видят только наши глаза, на самом деле их нет.

— Вряд ли я смогу обучиться подобной магии. У меня нет таких способностей. Простите, — честно призналась я, чтобы не отнимать время колдуна.

— Меня не интересуют твои страхи. Я вижу в тебе гораздо больше, чем ты.

Перечить великому магу я не смела, поэтому послушно выполняла все его указания. Как и ожидала, урок прошел безрезультатно. Мне было стыдно, что разочаровала Нумибуса, хотя он и не подал вида.

— На сегодня закончим, — сказал чародей, — тебя уже заждались.

Я посмотрела позади себя и заметила Роланда. Со счастливой улыбкой побежала к нему, безумно соскучившись. Мы никогда не обнимались при встрече, поэтому, приблизившись, просто остановилась, в душе мечтая коснуться юноши, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Что он от тебя хотел? — нахмурившись, спросил Роланд, глядя туда, где мы только что стояли с Нумибусом.

— Он обучал меня магии иллюзий, — рассказала я, не желая что-то утаивать от любимого.

— И с чего такая честь? — резко озлобился Роланд, — И на него распространяется твое пресмыкательство? Решила ублажить кого повесомее?

— Зачем ты говоришь такое? — от обиды глаза наполнились слезами, — Знаешь же, как я люблю тебя.

— Вероломство не чуждо всякому. Не жди меня сегодня, мы пойдем праздновать удачное завершение похода, — отчеканил Роланд и оставил меня одну.

Мне было горестно от его непристойных намеков, и даже мерзко. Но тут я вспомнила, что Роланд видит Нумибуса иначе, чем я: не старцем, а статным мужчиной, единственное, что объединяет наши образы, — шрам, рассекающий бровь.

Заснула я в одиночестве в холодной постели, погрузившись в очередной чужой сон.

Оказалась в маленьком поселении с крошечными хижинами. Во дворе играли дети, катаясь на деревянной бочке. В один момент их крики стали особенно громкими, и они толкнули сосуд в сторону темноволосого мальчика, лет шести. От неожиданности бедолага не успел отойти в сторону, и бочка повалила его с ног. Дети заливались смехом, а мальчик спокойно поднялся, отряхнул запачканные пылью порты, и сделал шаг навстречу обидчикам. Улыбки с их лиц исчезли, а в глазах появился страх.

— Можно мне поиграть с вами? — спросил темноволосый мальчик.

— Бежим! Он хочет наслать на нас проклятие! — заверещали дети и помчались прочь.

Мне было больно смотреть на невинного ребенка, которого считали прокаженным. Немного поодаль стояла женщина из моего первого сна, мать мальчика. Увидев ее, бедолага бросился к ней в поисках защиты, но Лаура, кажется, так ее звали, лишь посмотрела на него с ненавистью и скрылась в доме.

Мальчик вытер непрошенную слезу и, заметив меня, направился в мою сторону. Сел рядом и несмело прошептал:

— Ты тоже меня боишься?

— Нет, — услышала я свой детский девчачий голос.

Он повернулся ко мне со светящимися от счастья карими глазами и неожиданно прижал к себе:

— Я очень люблю тебя, сестренка.

Услышанное заставило мое сердце забиться чаще. Никто не говорил мне таких слов. И пусть это всего лишь сон, все равно почувствовала себя важной.