Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания

Мэн Циншу, 2019

Эта книга о многотрудной, величественной и глубоко поучительной биографии отца (только библиография его произведений насчитывает более тысячи работ) была написана матерью сразу же после его кончины – в 1974–1978 гг. То суровое время наложило свою печать на содержание книги; в частности, у отдельных ее фрагментов были «полные» и «упрощенные» варианты, последние были необходимы ввиду соображений о безопасности упомянутых в них людей, их родственников и потомков. С того времени прошло еще более трех десятилетий. Теперь эти фрагменты представлены по возможности их «полными» вариантами. Выйдя сейчас впервые из печати, книга предстанет, в частности, перед новым поколением читателей, не видевших и не переживших описанных в ней событий. Книга в любом случае найдет своих читателей, как и они ее – тоже. Именно такие встречи будут лучшей данью памяти о последнем подвиге матери, всей ее героической жизни. Ван Даньчжи

I. Прекрасен был край родимый. В революцию шли все родные

Чэнь Шаоюй (Ван Мин) родился 9 числа 4-го месяца по лунному календарю (23 мая по новому стилю) 1904 г. в городке Цзиньчжай уезда Люань провинции Аньхуэй в семье бедного учителя и служащего магазинчика. Цзиньчжай в то время был маленьким городком уезда Люань. По преданию, во времена династии Сун (960–1276 гг.) одна женщина-полководец во главе своих войск выступила на отражение чужеземному нашествию и, проезжая через это место, уронила шпильку. Поэтому городок раньше назывался «Цзиньча» («Золотая шпилька»); потомки вместо «Цзиньча» стали произносить «Цзиньчжай» («Золотая крепость»).

Цзиньчжай хотя и невелик, с населением из нескольких тысяч человек, но расположен он в ключевом пункте горной системы Дабе, на стыке трех уездов — уездов Гуши и Шанчэн провинции Хэнань и уезда Люань провинции Аньхуэй. Межевые знаки этих трех уездов были прикреплены на стене как раз напротив дома Шаоюя. Здесь говорили, что «пение петуха на две провинции разносится, а лай собаки в трех уездах слышится».

На севере от городка протекала прозрачная речка Шихэ («Итории река»). Климат теплый, с четкой сменой времен года. Отсюда крупными партиями вывозили бамбук, древесину, бумагу, железо, древесный уголь и чай, в меньших количествах — порию кокосовидную (лекарственное растение в китайской медицине), желудь (на краситель), а также свиную щетину, баранью шкуру, баранье сало, тунговое масло и прочее промышленное сырье. Ввозили же в основном соль и рис. Городок почти весь располагался на горе, большая часть которой была покрыта вечнозелеными соснами и елями, а также бамбуковыми листьями. О тогдашнем Цзиньчжае 14-летний Шаоюй написал такие стихи:

Стоит Цзиньчжай у Шихэ на берегу,

Народу, с лавками, тысячи живут.

Красуются гордо пред другом друг

Висячий меч и Натянутый лук.^[1]

Львиная голова да Кошачий грот^[2]

Цепочки горные вместе несут.

А соль и рис к нам плывут —

Каждый месяц на плотах везут.

И каждый год снимают с гор

Криптомерию и бамбук.

Делят три уезда радость одну —

Залаял ль песик, запел ль петух;

Кто разберет, если хочет, пусть:

Там, что ль, Аньхуэй?

А Хэнань — тут?^[3]

Хотя в Цзиньчжае производилось многое, но жители его в подавляющем большинстве своем жили очень бедно. Семья Шаоюя не была исключением. К моменту его рождения его дед, Чэнь Хэнчжун (по прозвищу^[4] Юйтин), уже больше 20 лет был сельским учителем, занимался также ремеслом — изготавливал бумажные фонари. Отец Шаоюя, Чэнь Цзявэй (по прозвищу Пиньчжи) уже много лет служил продавцом в магазинчике. Двое младших братьев и три младших сестры отца были еще малы, а доходов деда и отца не хватало на содержание семьи из восьми человек. Поэтому самую младшую из сестер отца, девятилетнюю Цинсян, отдали в чужую семью «вскармливаемой снохой».

Но жизнь по-прежнему была очень трудна. Когда Шаоюю было пять лет, отец для облегчения положения семьи занял у хозяина лавки, где он служил, немного денег и сам открыл маленькую лавочку. Отец Шаоюя с 8 до 12 лет пас свиней дома, с 12 до 15 был учеником продавца в магазине фруктов и сладостей, с 15 до 32 лет — продавцом. Теперь он задумал самому попробовать заняться небольшим делом, чтобы поддержать жизнь семьи. Он арендовал у шэньши^[5] Ван Ланчжая помещение и, по примеру деда, открыл бамбуко-древесную лавку^[6] под названием «Чэньтянь цинци»^[7], занимаясь одновременно изготовлением фимиама. Подобные лавочки были известны как «торгующие без капитала, полагаясь на судьбу»: во-первых, самому приходилось искать товар на горах, полагаясь на свои ноги; во-вторых, надо иметь помещение для хранения бамбука и древесины. При этих двух условиях любой человек мог открыть свою лавку. Расходы на перевозку товара оплачивали приезжие покупатели. Когда покупателя нет, то и дело стоит. Поэтому жизнь была всё равно очень тяжелой.

Отец Шаоюя, чтобы немного облегчить бремя своей семьи, тоже был вынужден отдать новорожденную (девятидневную) дочь Инминь в чужую семью «вскармливаемой снохой». О ней еще пойдет речь дальше, во фрагменте «Большой ходячий гриб».

Однако шэныпи Ван, домовладелец, был недоволен обилием посетителей в доме Шаоюя, где к тому же всюду свалены бамбук и древесина, и выселил всю их семью. Пришлось арендовать дом у семьи тоже с фамилией Чэнь. В этом доме Шаоюй жил с 7 лет до 21 года, когда он навсегда покинул родные места. От этого дома почти ничего не осталось после японских бомбардировок во время войны против японской агрессии.

Исключительно сильное влияние на жителей Цзиньчжая оказали Синьхайская революция 1911 г. и битва при Хукоу^[8]. Многие молодые люди тогда вступили в Южную армию Сунь Ятсена и Ли Лецзюня, они вернулись домой только после поражения в битве при Хукоу.

Говоря о родине и семье Шаоюя, нельзя не упомянуть важного периода в истории этого края и некоторых представителей старшего поколения в этой семье. Как известно, Цзиньчжай в свое время стал одной из важных опорных баз Рабоче-крестьянской Красной армии Китая. В 1929 г. трудящиеся массы и революционная интеллигенция под руководством Чжоу Вэйцзюна, Ци Дэвэя, Сяо Фана и др. в результате вооруженного восстания, создали Погрансоврайон Хэнань-Аньхуэй. А под руководством Чжэнь Вэйсаня, Ли Сяньняня, Сюй Хайдуна и др. был создан Погрансоврайон Хубэй — Хэнань. Затем эти районы объединились в Советский район Хубэй-Хэнань-Аньхуэй, имея Цзиньчжай центром опорных баз. Среди главных руководителей этого соврайона были также Цзэн Чжуншэн, Чэнь Чанхао, Сюй Сянцянь, Чжан Готао (ставший впоследствии изменником) и др.

Отец Шаоюя был председателем шестого кооператива, занимался заготовками для снабжения Красной армии. Мать его, Юй Шулянь, была хоть и малограмотна, но пользовалась авторитетом среди народа, вела работу среди женщин, являлась директором женской начальной школы.

ф. 1–1 Чэнь Пиньчжи (1877–1957), отец Ван Мина. Пекин, 1957 г.

ф. 1–2 Цзиньчжай, угол «Нижней пристани» на реке Шихэ (фото 1937 г.). Здесь Шаоюй жил с семьей с 7-летнего возраста. Этот район (главная база Красной армии Соврайона Хубэй-энань-Аньхуэй в начале 1930 — х гг.) навсегда затоплен под акваторию Мэйшаньского водохранилища (с 1956 г.)

ф.1–3 Мэйшаньское водохранилище в провинции Аньхуэй На этой фотографии из журнала «Жэньминь хуабао» («Народный иллюстрированный журнал») Ван Мин записал

01.03.1959 такие стихи:

Мэйшаньское водохранилище —

Вот оно, на картине.

Стала шире Истории река —

Эта родимого края синь.

Осеняет теплом ранняя весна —

Какие же знакомые места.

Смеется цветок в тени бамбука —

Над ветром с востока.

P. S. «Ветер с востока» — излюбленный Мао Цзэдуном (глобально-политический) образ-символ; но он не знал о том, что «Верхняя пристань» на реке Шихэ, где на самом деле родился Чэнь Шаоюй (Ван Мин), всё-таки осталась над уровнем акватории водохранилища и не была затоплена при его строительстве в 1954–1956 гг. (под личным контролем Мао Цзэдуна, с самой высокой тогда в мире многоарочной плотиной).

В Цзиньчжае, как и повсюду в старом Китае, существовала дискриминация женщин, которым запрещалось учиться в школе, а тем более — вместе с мужчинами. В лучшем случае девочкам позволяли учиться до 12-летнего возраста, но не было для них специальных школ.

Мать Шаоюя еще до взятия Цзиньчжая Красной армией начала создавать женскую школу, ведя борьбу с реакционерами. Она сама сидела у входа в школу с палкой в руках, охраняя учениц для спокойных занятий. Она пригласила для преподавания в женской школе Чжан Юйцая и других учителей — подпольных членов КПК. Для Цзиньчжая это было не просто неслыханным ранее событием — мужчины преподавали ученицам, но и служило мерой конспирации для коммунистов-подпольщиков. А реакционеры понимали, что пойти против матушки Чэнь означало бы восстановить против себя подавляющуюся часть цзиньчжайцев. Позже, в советский период, официальные декреты Советов гарантировали равноправие мужчин и женщин, а женская школа находилась под защитой компартии и народной власти.

По своей внешности и складу ума Шаоюй очень напоминал своего деда по материнской линии Юй Хуаньтана (по прозвищу Ливэнь), тоже сельского учителя, известного во всей округе своим умом и добродушием. Он был хорошим наставником детей, воспитывал учеников умело, без побоев и оскорблений. Большое влияние он оказал на своих детей и внуков. Второй из его сыновей — Юй Чэнжун (другое имя — Юй Ютан) и третий — Юй Чэньсюй (Юй Сяотан) стали членами КПК. Юй Чэнжун был секретарем райкома КПК. После ухода главных сил Красной армии из Соврайона Хубэй-Аньхуэй-Хэнань он был схвачен врагами, которые продели ему в нос веревку и водили по улицам для устрашения населения. Он принял мученическую смерть: ему сначала отрубили руки и ноги, затем — голову. Юй Чэньсюй был политруком роты Красной армии. Погиб, прикрывая отход главных сил Красной армии.

Мать Шаоюя весной 1930 г. вместе с отступавшими частями Красной армии ушла в старую опорную базу Нюшифань — в 4–5 километрах от Цзиньчжая, где были выше и отвеснее горы, а опорная база была лучше укреплена и имела более длительную, чем в Цзиньчжае, историю. Когда белые войска были отбиты, она возвратилась в Цзиньчжай вместе с частями Красной армии. Но по пути домой она слегла от переутомления; к тому же несколько дней не могли добыть еду, а тут еще узнала она о гибели двух своих братьев за один месяц. Вскоре по возвращении домой мать Шаоюя умерла от шока.

Отец Шаоюя за период от передислокации 4-го фронта Красной армии в провинцию Сычуань в 1932 г. до кануна Сианьских событий в конце 1936 г. пять раз арестовывался врагами и заключался в тюрьму, подвергался жестоким пыткам. Враги часто угрожали его «закопать заживо», «отсечь голову» и т. п., но отец стойко отказывался давать показания. Смерти он избежал только благодаря заступничеству широких масс местного населения. Был, например, случай, когда за него поручились сразу 64 старосты местных баоцзя^[9].

Относительно спокойно отцу Ван Мина и его детям, находившимся при нем, жилось в период антияпонской войны — благодаря созданию антияпонского национального единого фронта в конце 1937 г. они смогли выехать в Синьцзян, губернатор («дубань») которого Шэн Шицай в течение нескольких лет поддерживал хорошие отношения как с Советским Союзом, так и с КПК.

После нового раскола между Гоминьданом и КПК в 1947 г. гуансийский милитарист Ван Босюн, войска которого дислоцировались в Цзиньчжае, снова арестовал отца Ван Мина и старшую из его дочерей Цзюэминь, бросив их в заключение сначала в Цзиньчжае, затем в тюрьму уезда Хошань. Ван Босюн не раз громко выкрикивал угрозу:

— Выведите-ка на казнь отца и сестру этого Чэнь Шаоюя!

Только после освобождения всей страны отец и сестра Ван Мина вышли на свободу. В 1949 г., после освобождения Пекина, первый же новый начальник уезда Цзиньчжай, коммунист, писал Ван Мину: «Дядюшке Чэню очень трудно, практически он жил подаяниями. Сейчас мы его поместили в уездной администрации. Он хорошо знает местную обстановку, может помогать в работе».

Прибыв в Пекин в 1950 г., отец радостно сказал Шаоюю:

— Сынок! Мы каждый день мечтали о победе коммунистов. Наконец-то дождались!^[10]

К сожалению, 11 мая 1957 г. отец скончался. В то время Канцелярия и Орготдел ЦК КПК похоронили его на Кладбище революционеров Бабаошань вблизи Пекина. Кто мог знать, что в 1966 г. предатель Мао Цзэдун под вывеской «культурной революции» поднимет контрреволюционный переворот, в ходе которого были разгромлены Компартия Китая и органы народной власти, неисчислимое множество коммунистов было убито; могила отца Ван Мина была раскопана, а останки его — выброшены! Если бы отец мог узнать все это, он, наверное, сказал бы: «Не печалитесь, дети! Это — честь для всех нас. Посмотрите, сколько могил павших революционеров разрушено Мао Цзэдуном, этим антисоветчиком и антикоммунистом. Народ еще вынесет палачам свой приговор!».

Примечания

1

Названия местных гор.

2

Названия хребтов местных гор.

3

См. «Ван Мин. Избранные стихи», М., 1979 (на кит. яз.), С. 15–16. Далее приводимые стихи не снабжены ссылками о публикации (см. сс. 763–764).

4

В Китае, по старой традиции, человек в детстве получал наряду с именем «ученое прозвище» для применения в торжественных случаях.

5

«Знать» местного уровня.

6

Посредническое заведение по продаже бамбука и древесины.

7

Буквально: «Чэны, обожающие жирафа».

8

Город в провинции Цзянси, где в июле 1912 г. генерал-губернатор провинции Ли Лецзюнь восстал против узурпировавшего пост президента Китайской Республики милитариста Юань Шикая.

9

Низшая единица организации населения по принципу «круговой поруки».

10

В период работы над проектом «Закона КНР о браке» Шао Лицзы бывал в нашем пекинском доме по адресу Переулок Мэнгунфу, дом 2. Отец Шаоюя, Чэнь Пиньчжи, спросил его: «Господин Шао, помните ли Вы свои слова в Синьцзяне?». Шао Лицзы промолчал и удалился. В Синьцзяне он призывал «искоренить коммунистов».