Diablo. Черная дорога

Мэл Одом, 2002

С начала времен небесное ангельское воинство и орды демонов из глубин Преисподней ведут нескончаемое сражение за судьбу всего сущего. Ныне это сражение развернулось и в царстве смертных… и никто – ни человек, ни демон, ни ангел – не сможет остаться в стороне… Дэррик Лэнг возвращается домой. Много лет назад он покинул город Брамвелл, чтобы бродить по миру в качестве наемника и защитника королевства. Но Брамвелл сильно изменился за прошедшие годы. Что-то темное и зловещее поработило горожан, нечто очень древнее и бесконечно терпеливое, заманило невинных в сети зла и осквернило саму землю. Теперь эта зловещая сила взывает к Дэррику… и единственное, что ему остается, это пройти опасный и проклятый путь до конца.

Глава 7

— Кабраксис — это демон, создавший Черную Дорогу, — сказал Лекс.

— А что такое Черная Дорога? — осведомился Райтен.

Мальчик, купающийся в золотистом свете фонаря, который держал капитан, пожал плечами:

— Это всего лишь легенда. Одна из старых сказок про демонов. Все говорят, что Кабраксис — всего лишь красивая выдумка.

— Но ты сказал, что если во что-то замешан демон, то это некогда было правдой.

— Я сказал, что истории основываются на чем-то, что предположительно могло быть правдой, — поправил Лекс. — Но с тех пор, как визджереи, опять же предположительно, начали призывать из других миров демонов, родилось слишком много сказок. Некоторые основываются на событиях, в которых могли участвовать демоны — а могли и не участвовать, но в большинстве своем эти рассказы — всего лишь выдумка. Бабушкины сказки. Харсус, жаболикий демон Кураста, — если он когда-либо существовал — в истории разных местностей обернулся четырьмя демонами. Мой учитель истории говорил, что мудрецы сейчас пытаются соединить разрозненные куски, изучая то, что их связывает, чтобы там, где прежде стояли два демона, оказался только один.

— А зачем им морочить себе голову такой ерундой?

— Потому что они думают, что демоны из этих глупых сказок бродят по миру, — ответил Лекс. — Мой учитель полагал, что люди тратят столько времени, подыскивая имена мифологическим тварям, чтобы сподручнее было выследить и изловить их, не дожидаясь, когда они начнут действовать. Преследуя добычу, охотники за демонами должны знать, сколько нечисти в нашем мире и где ее нужно искать. Вот мудрецы и ведут исследования. — Мальчик фыркнул. — Лично я считаю, что всей нечисти дают имена, чтобы у старых хитромудрых мудрецов был повод порекомендовать наем охотников за демонами. Конечно, этот мудрец получит свою долю за избавление города или королевства от демона. Такой вот способ вымогательства. Специально рассказывать продуманные до мелочей страшные истории суеверным людишкам и избавлять их от золота — оно ведь такое тяжелое.

— Кабраксис, — с растущим нетерпением напомнил Райтен.

— В самом начале, — продолжил Лекс, — когда визджереи только-только приступили к экспериментам по вызову демонов, Кабраксиса призывали чаще всего.

— Почему?

— Потому что Кабраксис управлялся с мистическими мостами, тянущимися из миров демонов в наш, куда легче, чем все прочие.

— Черная Дорога — мост к Преисподней?

— Возможно. Я же говорил, все это лишь сказки. Не больше. — Лекс ткнул в овалы, переплетенные одинокой линией. — Этот рисунок представляет собой энергию Кабраксиса, которой приходится гулять между Преисподней и нашим миром.

— А если Черная Дорога не мост между мирами, — спросил Райтен, — чем еще она может быть?

— Некоторые говорили, что это путь к просветлению. — Лекс изобразил на лице скуку и еле сдержал зевок.

— К какому просветлению?

— Я имею в виду силу, — объяснил Лекс. — Разве легенды обещают что-либо иное?

— Какого рода силу?

Лекс нахмурился, зевнул еще раз, на этот раз явно притворившись, и поудобнее примостился у стенки:

— Я устал, а рассказывание тебе сказок на ночь меня утомляет еще больше.

— Если хочешь, — предложил Райтен, — я позову Быка, чтобы он вернулся и подоткнул тебе одеяльце.

— Что ж, может, мне достанется и второе его ухо, — протянул Лекс.

— Ты злое дитя, — сказал Райтен. — Могу себе представить, отчего твой отец отослал тебя в школу.

— Я поехал добровольно, — поправил мальчик. — Это большая разница.

— Не такая уж и большая. Знаешь, малыш, у меня достаточно золота и без выкупа за тебя. Заставляя короля платить, я лишь желаю получить возмещение за прошлые оскорбления, которые я претерпел от него.

— Ты знал короля? — Брови мальчишки взлетели на лоб.

— Какой силой может наделить Кабраксис? — потребовал ответа капитан пиратов.

Речное течение снова качнуло «Барракуду». Корабль приподнялся на волне, слегка наклонился и снова плавно нырнул вниз. В вышине на ветру гудели снасти.

— Говорят, Кабраксис дает бессмертие и влияние, — сообщил Лекс. — И вдобавок, особенно храбрым — а таких, полагаю, немало, — доступ к Преисподней.

— Влияние?

— Власть над людьми. Когда Кабраксис в последний раз входил в этот мир, — если верить мифам, которые я читал, изучая философию, — он выбрал пророка, чтобы тот представлял его. Человека по имени Крэйн, знатока философии, создавшего труд об учении Кабраксиса. Очень увесистый том, скажу я тебе. Наскучил мне до чертиков, всю задницу с ним отсидел.

— Учение демона? И книгу не запретили?

— Конечно, запретили, — ответил Лекс. — Но зато когда после этого Кабраксис вошел в наш мир, никто не догадался, что он демон. Конечно, это опять просто рассказы. Без всякого доказательства. Но о Кабраксисе я лучшего мнения, чем о многих прочих демонах из легенд.

— Почему?

— Он не так кровожаден, как остальные. Он ждал своего времени, собирая все больше и больше последователей своих доктрин, проповедуемых Крэйном. Он учил людей тройственности сущности. Ты слышал об этом понятии?

Райтен покачал головой. Мысли вертелись в голове жужжащим пчелиным роем, набирая скорость, — пират пытался вычислить, какую выгоду ищет для себя Баярд Чолик, раскапывая останки подобного создания.

— Тройственность сущности, — принялся объяснять Лекс, — включает в себя внешнюю сущность, каковой личность преподносит себя другим; внутреннюю сущность, каковой личность представляется самой себе, и теневую сущность — истинная природа человека, та часть, которую он или она боится в себе больше всего… Темная сторона, которую каждый изо всех сил старается скрыть. Кукулах учит нас, что большинство людей слишком боятся себя и не готовы принять эту правду.

— И люди верят в это?

— То, что тройственность сущности существует, неоспоримо, — ответил Лекс. — Даже после того, как Кабраксиса предположительно изгнали из нашего мира, другие мудрецы и ученые продолжили работу, начатую Крэйном.

— Какую работу?

— Изучение тройственности сущности. — Лекс скорчил рожу, словно недовольный способностью Райтена слушать. — Легенда о Кабраксисе развилась в теорию, но ученые, такие, как Кукулах, сделали ее понятной каждому. Конечно, звучит она куда лучше, будучи изложена в терминах, заставляющих суеверных осознать, что учение это является частью мудрости, необходимой для спасения от демонов. А на самом деле это сказки и способ поддерживать порядок в обществе.

— Даже если и так, — заметил Райтен, — силы я тут не вижу.

— Последователи Кабраксиса получают удовольствие от обнажения теневой сущности, — пояснил подросток. — Четыре раза в год, в дни солнцестояния и равноденствия, поклонники Кабраксиса собираются вместе и развлекаются, выпуская обитающую внутри их тьму. Три дня длится празднество, и в это время именем Кабраксиса им позволителен любой грех.

— А потом?

— Грехи им прощаются, смытые символической кровью Кабраксиса.

— Какая глупая вера.

— Я тебя предупреждал. Вот почему она — миф.

— А как Кабраксис приходил сюда? — спросил Райтен.

— Это случилось во время войн магов. Ходили слухи, что одному из последователей Крэйна удалось снова открыть портал, но они так и не подтвердились.

«А что, если Чолик добился успеха? — подумал Райтен. — И след ведет сюда, к массивной двери, укрытой под развалинами порта Таурук?»

— Как Кабраксису закрыли доступ в наш мир?

— В соответствии с легендой, это сделали визджереи, воины и колдуны Клана Духа, и те, кто к ним близок. Они разрушили храмы Кабраксиса в Виз-Джуне и других местах, остались лишь обломки и сломанные алтари.

Райтен поразмыслил над сказанным:

Конец ознакомительного фрагмента.