Земля огня

Морган Райс, 2014

«…Тор изо всех сил бежал по узкому горному перевалу прямо на краю скалы. Теперь они находились всего в десяти ярдах, достаточно близко, чтобы он начал вынимать меч, смог прыгнуть в воздух и начать убивать их. Тор опустил руку к рукояти своего меча… И в эту минуту это случилось. Вдруг у Тора под ногами возникло странное чувство и он начал терять равновесие. Тор посмотрел вниз и с ужасом увидел, что тропа начала разрушаться. Не успел Тор отреагировать, как дорога поддалась из-за оползня и гигантской лавины. Тор почувствовал, что он скользит, после чего начал падать прямо вниз с крутого склона. Гора сменилась грязью, смягченной дождями. Он не мог контролировать свое скольжение по грязи, он скользил все быстрее и быстрее, на сотни футов вниз. Он кричал, и его братья скользили рядом с ним…»

Глава пятая

Гвендолин стояла в пещеристом каменном подвале под землей, ютясь вместе с десятками своих людей и слушая, как дрожит и горит земля над ней. Ее тело вздрагивало от каждого шума. Иногда земля тряслась так сильно, что они оступались и падали, в то время как снаружи огромные куски щебня падали на землю, словно были игрушками драконов. Грохот и вибрация бесконечно отражались эхом в ушах Гвен. Ей казалось, что рушится весь мир.

Жар под землей становился все сильнее и сильнее, когда драконы дышали огнем на стальные ворота сверху снова и снова, словно знали, что они прячутся здесь. К счастью, сталь остановила пламя, но черный дым ворвался внутрь, отчего становилось труднее дышать, и они все зашлись в приступах кашля.

Послышался ужасный грохот камня, разбивающегося о сталь, и Гвен увидела, как стальные двери над ней согнулись и затряслись, едва не уступив. Очевидно, драконы поняли, что они находятся здесь, и пытались сделать все возможное, чтобы оказаться внутри.

«Сколько продержатся эти ворота?» — спросила Гвен Матуса, который стоял рядом.

«Я не знаю», — ответил Матус. — «Мой отец построил этот подвал, чтобы выдержать атаку врагов, а не драконов. Я не думаю, что они продержатся очень долго».

Гвендолин чувствовала, что к ней приближается смерть, по мере того как комната нагревалась все больше и больше, ей казалось, что она стоит на выжженной земле. Из-за дыма видимость становилась плохой и пол дрожал, когда щебень над ними падал снова и снова, небольшие куски камней и пыли падали ей на голову.

Гвен оглянулась по сторонам на испуганные лица всех тех, кто находился в комнате, и не могла не задаться вопросом — отступив сюда, вниз, не обрекли ли они все себя на медленную и мучительную смерть? Ей начало казаться, что, возможно, людям, которые умерли наверху, повезло.

Вдруг наступила передышка, когда драконы куда-то улетели. Гвен удивилась, спрашивая себя, что они собираются делать, когда несколько секунд спустя она услышала оглушительный грохот камней. Земля задрожала так сильно, что все присутствующие в подвале упали. Грохот был отдаленным и за ним последовали два землетрясения, словно произошел оползень.

«Форт Тируса», — сказал Кендрик, подойдя к ней. — «Должно быть, они разрушили его».

Гвен посмотрела вверх на потолок и поняла, что он, вероятно, прав. Что еще могло вызвать такую лавину камней? Очевидно, драконы были в ярости, намереваясь уничтожить на острове все до единого. Она знала, что это только вопрос времени, пока они не ворвутся и в это помещение.

Во внезапном затишье Гвен была потрясена, услышав душераздирающий детский плач, разрезавший воздух. Этот звук ножом пронзил ее в грудь. Она не могла в то же мгновение не подумать о Гувейне и, когда плач где-то над землей стал громче, часть ее — все еще переживавшая о разлуке с сыном — убедила ее, что это на самом деле Гувейн там, наверху, и он зовет ее. Разумом Гвен понимала, что это невозможно: ее сын находится в море, далеко отсюда. Но сердце умоляло о том, чтобы это была правда.

«Мой ребенок!» — закричала Гвен. — «Он наверху. Я должна спасти его!»

Она побежала по ступенькам, когда почувствовала чьи-то руки на своих.

Обернувшись, Гвен увидела своего брата Риса, который удерживал ее.

«Миледи», — сказал он. — «Гувейн далеко отсюда. Это крик другого ребенка».

Гвен не хотела, чтобы это было правдой.

«Тем не менее, это ребенок», — сказала она. — «Он там один. Я не могу позволить ему умереть».

«Если ты поднимешься туда», — предупредил Кендрик, сделав шаг вперед, закашлявшись из-за сажи. — «Нам придется закрыть за тобой двери и ты останешься там одна. Ты умрешь там».

Гвен не могла мыслить ясно. Она слышала крик ребенка, знала, что он там один и понимала, что, прежде всего, она должна спасти его, чего бы это ни стоило.

Гвен отмахнулась от рук Риса и побежала к лестнице. Она поднималась через три ступеньки и, прежде чем кто-то отреагировал, сняла металлический шест, баррикадирующий двери, и уперлась в них плечом, толкая их изо всех сил, подняв ладони.

Гвен закричала от боли, потому что металл был таким горячим, что обжег ее ладони, и она быстро убрала руки. Не останавливаясь, в следующую минуту она накрыла свои ладони рукавами и толкнула двери.

Гвендолин не могла остановить кашель, вырвавшись на дневной свет, вместе с ней из подвала вылетели облака черного дыма. Упав на поверхность, девушка прищурилась от света, после чего посмотрела прямо перед собой, подняв руку к глазам. Она была потрясена, увидев одну большую волну разрушения. Все, что стояло еще несколько минут назад, теперь было стерто с лица земли, превратившись в клубы дыма и обугленный щебень.

Снова послышался крик ребенка, наверху он раздавался громче, и Гвен оглянулась по сторонам, ожидая, пока черные облака дыма рассеются. В дальней части двора она увидела на земле ребенка, завернутого в одеяло. Гвен увидела рядом с ним лежащих родителей. Сгорев заживо, они были мертвы. Каким-то образом ребенок выжил. Ощутив приступ боли, Гвен подумала, что, возможно, мать умерла, заслоняя его от пламени.

Вдруг рядом с ней появились Кендрик, Рис, Годфри и Штеффен.

«Миледи, Вы должны вернуться сейчас же!» — умолял Штеффен. — «Вы умрете здесь!»

«Ребенок», — сказала Гвен. — «Я должна спасти его».

«Ты не можешь», — настаивал Годфри. — «Тебе не удастся вернуться живой!»

Но Гвен было все равно. Ее разум был сосредоточен на ребенке, и все, что она видела, все, о чем она могла думать, был ребенок. Она вытеснила из своего сознания остальной мир, зная, что ей нужно спасти его так же, как ей нужно дышать.

Остальные попытались схватить ее, но Гвен не испытывала страха. Она стряхнула с себя их руки и помчалась к ребенку.

Гвен бежала изо всех сил, ее сердце бешено колотилось в груди, пока она пробиралась через щебень, через клубы вздымающегося черного дыма и пламени вокруг нее. Черный дым был щитом и, к счастью для нее, драконы ее еще не увидели. Гвен бежала через двор, через облака, видя только ребенка, слыша только его крики.

Девушка продолжала бежать, ее легкие горели, пока она, наконец, не добралась до ребенка. Она нагнулась, подняла ребенка и тут же осмотрела его лицо: какая-то часть ее ожидала увидеть Гувейна.

Гвен упала духом, увидев, что это не он. Это была девочка. У нее были большие прекрасные голубые глаза, полные слез. Она кричала и дрожала, сжав ручки в кулачки. Гвен была рада держать в руках другого ребенка, чувствуя, словно таким образом она компенсирует то, что отправила отсюда Гувейна. И после беглого взгляда в сверкающие глаза ребенка, Гвен уже видела, что девочка прекрасна.

Облака дыма поднялись и Гвендолин вдруг оказалась незащищенной в дальнем конце двора, сжимая в руках плачущего ребенка. Она посмотрела вверх и в сотне ярдах увидела дюжину свирепых драконов с огромными сверкающими глазами. Они все повернулись и посмотрели на нее. Они остановили на ней взгляд, полный восторога и ярости, и Гвен увидела, что они собираются ее убить.

Драконы поднялись в воздух, взмахнув своими огромными крыльями, которые показались невероятно большими с такого близкого расстояния, и направились к ней. Гвен приготовилась к худшему, прижимая к себе ребенка, зная, что ей не удастся вернуться вовремя.

Вдруг послышался звук вынимаемого меча и, обернувшись, Гвен увидела своих братьев Риса, Кендрика и Годфри, Штеффена, Брандта, Атмэ и всех членов Легиона, которые встали рядом с ней, вынув мечи и щиты, чтобы защитить ее. Они образовали круг вокруг Гвендолин, подняв щиты к небу, приготовившись умереть за нее. Гвен была глубоко тронута и воодушевлена их храбростью.

Драконы бросились на них, открыв свои огромные челюсти, и они приготовились к неизбежному пламени, которое убьет их всех. Гвен закрыла глаза, увидела своего отца и всех тех, кто был важен в ее жизни, и приготовилась встретиться с ними.

Внезапно послышался ужасающий крик и Гвен вздрогнула, подумав, что это первая атака.

Но затем она поняла, что это другой крик, который она узнала — крик старого друга.

Гвен посмотрела на небо позади себя и была потрясена, заметив одинокого дракона, летящего в небе, спешащего сразиться с приближающимися к Гвен драконами. Еще больше девушка обрадовалась, увидев на спине дракона человека, которого она любила больше всех в этом мире — Торгрина.

Он вернулся.