Чёрные крылья зиккурата

Морвейн Ветер, 2013

Риана – пленная воительница из погибшего народа крылатых. Созданная Старейшинами лишь для того, чтобы умереть, спасая свой народ. Когда единственной надеждой становятся мысли о скорой смерти, судьба подбрасывает ей новый шанс. Риана получает приказ внедриться в доверие к третьему патрицию Вечного Рима – могущественному и опасному Маркусу Цебитару. По приказу хозяина она должна вонзить нож в его сердце. Однако Риана ещё не знает, что ждёт её в доме нового господина, и кому она станет служить.

Глава 2. Сражение

Маркус бессовестно врал. Церера поняла это сразу. Когда оба бойца — человек и животное — появились по обе стороны арены, Цебитар вытянулся так, будто хотел оказаться в первом ряду среди простолюдинов, а не в ложе патрицианского семейства.

Животное было прекрасно. Мускулы под белой шерстью переливались, как бицепсы под чёрным камзолом Маркуса. Пантера двигалась медленно и уверенно, обходя арену по кругу. Это был не первый её бой. Пантера знала вкус человечьей крови и знала её цену — она едва заметно прихрамывала на правую лапу. Битвы научили её осторожности, и Церера могла бы поклясться, что зверь умнее и хитрее многих из людей, которые выходят на арену первый раз.

Пантера была прекрасна, но Маркус смотрел на неё как на врага, оценивая опасность и рассчитывая успех. Если бы Церера не присутствовала при всём разговоре, то подумала бы, что Маркус поставил на другого бойца всё своё состояние — так силён оказался его интерес к тому, что происходило на арене, и вслед за патрицием Церера перевела взгляд на человека.

Худая фигура стояла там, куда её поставили стражи — у самого выхода с арены. Плечи девушки были опущены, и от взгляда Цереры не укрылись алые полосы, которые покрывали всё её тело — должно быть, это шрамы от плети. Седые волосы укрывали большую часть спины и падали на лицо, так что Церере не удавалось разглядеть черты.

— Валькирия-воительница?.. — в недоумении произнесла она. Все знали, что народ Короны Севера не умеет воевать.

Покорённые даэвами семь лет назад северные горы таили в себе немало загадок, и одна из них состояла в том, как мир, лишённый армии, мог выживать. Управляемый жрецами народ хрупких крылатых существ лишь в конце войны научился давать отпор. Из них получались хорошие рабы — валькирии прелестно рисовали, играли на музыкальных инструментах, могли танцевать для забавы господ. Тела их были прекрасны и экзотичны — вид белоснежных крыльев, которые они обычно скрывали, пленял самые жестокие сердца, вызывая неумолимое желание сломать, причинить боль. Но о валькирия-бойцах Клемента не слышала никогда.

Валькирия устало опиралась на длинный деревянный посох. Пантера её не волновала. Даже отсюда Церера чувствовала безразличие, окутавшее коконом рабыню. Она могла умереть прямо сейчас. Она ждала, когда когти животного вспорют её плоть и вырвут кишки, а значит — была обречена. Церера увидела, как сквозь решетку ворот просунулось копьё стражника и ткнулось в спину гладиаторше. Та качнулась, споткнулась и проковыляла несколько шагов к центру арены. Церера оглянулась на Луцио. Тот смотрел на неё, ухмыляясь, будто ожидал вопроса.

«Это и есть ваша Снежная Пантера?» — повисло в воздухе. Но именно потому, что он ждал, Церера и промолчала. Для женщины она очень неплохо разбиралась в бойцах, хоть и не стремилась этого показывать. Поэтому решила дать Пантере ещё один шанс.

— Я поставлю на неё сотню, — бросила она через плечо и, не глядя, протянула распорядителю кошель золота.

— Принято, — кошель тут же исчез в складках его одежды.

Прозвучал гонг. Пантера, давно изучившая правила арены, зарычала и бросилась вперёд. Валькирия всё ещё стояла, не двигаясь. Только когда пантера уже была в воздухе в полуметре от неё, присела, слегка перекатилась вперёд и, выставив посох, провернула его под телом пантеры. Животное отлетело в сторону. В наступившей тишине было слышно, как кошка жалобно скулит.

Маркус нахмурился.

— Слишком быстро, — бросил он, не отрывая взгляда от арены.

— Вы правы, и валькирия медлит, — заметил Сант.

Пантера медленно поднялась на четыре лапы. Она пошатывалась, кажется, удар пришёлся ей в живот и задел рёбра или органы. Зверь рыкнул и сделал шаг в сторону гладиаторши. Он разинул пасть, демонстрируя белоснежные зубы. Воительница продолжала смотреть мимо — то ли на песок под ногами, то ли на барельеф по краю ограждения. На секунду Церере показалось, что она скучает.

Пантера оттолкнулась от песка задними лапами и снова прыгнула, но дальше и левее. Она приземлилась за спиной валькирии и попыталась схватить ту зубами за бедро.

Валькирия переместилась в сторону быстро и плавно, будто скользила по льду, а не переступала босыми ногами по песку. Посох оказался у неё за спиной, а сама она — лицом к врагу. Легко и точно, без замаха, она ударила пантеру посохом по морде, и, не дожидаясь ответной атаки, тут же отпрыгнула, но не назад, как показалось Церере сначала, а в сторону и вперёд. Раньше, чем пантера успела обернуться, валькирия оказалась у неё на загривке. Девушка перекинула посох в другую руку и прижала им горло пантеры. Тщетно животное крутилось, пытаясь сбросить с себя противницу, та держалась верхом как влитая.

Церера представляла, какой силой нужно обладать, чтобы сдавить горло пантеры — даже при помощи палки — и никогда бы не поверила, что такая сила есть в хрупких руках крылатой воительницы. Наконец, пантера захрипела и припала на передние лапы. Она издыхала. Церера бросила взгляд на императорскую ложу, ожидая, что последует приказ пощадить благородную воительницу — пусть она и не принадлежала к человеческому роду, но все без исключения следили за движениями девушки, затаив дыхание и будто забыв о правилах боя.

Пантера упала. Несколько секунд царила тишина, затем раздались аплодисменты.

Воительница поднялась на ноги и снова встала в стороне, устало опершись о посох.

— Ну что, патриций, всё ещё не хотите сделать ставку? — спросил Луцио.

Обернувшись, Клемента увидела, как блестят его глаза. Маркус покачал головой.

— А вы, Церера, забираете выигрыш или же… удвоите?

— Хотите сказать, она будет драться ещё? Но это несправедливо, для противника бой будет первым, а для вашей Пантеры — вторым.

— Мы проводим с ней по три боя за день. Она не проигрывает.

— И кто же будет против неё теперь? — Церера подняла взгляд и увидела перед собой Дариуса Санта.

— Сейчас будет бой с десятком гладиаторов. Зиг, Ван, Тейк…

— Достаточно, — прервал распорядителя Сант, — этот бой будет за Пантерой, вы и сами знаете. Что ждёт нас потом?

— О… — Луцио улыбнулся. — Оставайтесь с нами, Сант. Потом ещё интереснее. Смотрите, бой начинается.

Прозвучал гонг. От Цереры не укрылось, что, в отличие от Санта, Маркус всё ещё безотрывно следит за ареной. Гетера тоже придвинулась к ограждению.

Действительно, среди противников Пантеры были и знакомые ей лица. Каждый воин был вооружён по-своему — у кого-то трезубец, у кого-то сеть. Двое с мечами и один с арбалетом. Церера вздрогнула — дальнобойное оружие в таких противостояниях не использовали, но, видимо, Луцио решил добавить сражению пикантности.

Гладиаторы не спешили. Церера увидела, что теперь Пантера подняла голову и прищурилась. И гетера смогла хорошо рассмотреть её широкие скулы и маленький подбородок.

Пантера тем временем выставила посох перед собой, медленно вращая его в руках, и двинулась в сторону противников. Кажется, она передумала умирать.

Гладиаторы тоже выступили вперёд. Они шли клином, по-варварски, но Церера видела, что дикарей среди них нет — только наёмники-даэвы из младших ветвей.

«Значит, построение выбрано неверно, — подумала она удивлённо. — В своём стиле драться всегда удобней».

Шаги пантеры ускорились.

Церера зачарованно смотрела, как едва касаются песка босые ступни и, не успевая увязнуть в нём, взлетают вверх — всего на полпальца. Минимум лишних движений. Минимум энтропии. Минимум сил.

Валькирия прошла сквозь строй противника, как нож сквозь масло. Церера заметила лишь, как перестал вращаться и исчез за спиной посох. Когда же валькирия оказалась за спинами врагов, то четверо противников лежали на песке и двое — а может, и больше, Клемента не могла разглядеть — были мертвы.

Пантера снова выставила посох перед собой. Даэвы расступились. Они пахли страхом.

— Дураки, — прошипела Церера. Она не видела, что Маркус кивает. Клементе было стыдно смотреть, как её соотечественники, наследники высшей крови, в ужасе замерли, глядя на жалкую валькирию, как кролики на удава.

Пантера же застыла, ожидая атаки. Видя, что противники мешкают, она снова убрала посох за спину, открыв для удара грудь и живот, и когда один из гладиаторов, осмелев, ринулся к ней, ударила его так же, как недавно пантеру — без замаха, снизу вверх. Оттолкнувшись посохом от плеча противника, она развернулась и, прочертив оружием круг, ударила снова, на сей раз целясь в голову. Противник осел на песок.

— Время против неё, — процедил Сант сквозь зубы, — знаете, что… пожалуй, сотню на даэвов.

Церера поняла, что и его задела трусость наёмников.

Как только кошель упал в руки Луцио, бой пошёл бодрее. Церера увидела, что двое из упавших поднялись. Бойцы изменили строй и теперь наступали полудугой, стараясь зайти за спину противнице, причём полукружие сужалось с каждой секундой. Когда до Пантеры оставалось не более двух шагов, один из них звонко крикнул:

— Вперёд!

И сразу восемь клинков рванулись в бой.

Церера сжала поручень, силясь уследить за происходящим, но что-то ускользало от неё. Даэвы атаковали яростно, и хотя валькирия оказалась быстрее, их было слишком много. Она успела бы отбить все атаки, уйдя в глухой блок, но это привело бы к проигрышу, ведь как верно сказал Сант — время работало против Пантеры. Противники падали один за другим, но вставали снова. У пантеры не было времени, чтобы добивать упавших — и Клемента стремительно понимала, что валькирия обречена.

— Почему они встают? — пробормотала гетера, заметив, что один из бойцов получил удар посохом в висок. Удар смертельный, если только он не был нанесён в полсилы.

Церера бросила короткий взгляд на Маркуса, будто ожидая ответа. Лицо того застыло в напряжении. Услышав её голос, он слегка вздрогнул, но не оторвал взгляда от арены. Только схватил гетеру за локоть и с силой притянул к себе.

— Смотри за Сантом, — прошипел он ей в ухо. — Тихо! Не сейчас.

Церера поняла. Прикрыв веки, она сквозь приспущенные ресницы обратила внутренний взор на Санта. Нет, доказать гетера ничего не смогла бы. Но Сант улыбался. Пальцы его шевелились, будто играя на рояле… или дёргая за верёвочки невидимых марионеток.

— Помоги ей, — прошептала Церера, и на секунду Маркус всё же взглянул на гетеру.

— Нет, — отрезал он и снова отвернулся к арене, но теперь Церера видела, какая борьба отражается на лице Цебитара.

Клемента заставила себя расслабиться.

«Всего лишь гладиаторша. К тому же, валькирия», — напомнила она себе, но верилось с трудом. Бой по-настоящему захватил её страстную натуру.

Клемента не заметила, как сжала запястье Маркуса, с силой впиваясь ногтями в кожу.

Гетера снова смотрела на арену. Бойцов осталось шестеро, но теперь она не была уверена, что упавшие не поднимутся. Валькирия оттолкнулась посохом от песка и перемахнула через головы нападавших, выходя из окружения. Ненадолго Клемента увидела её целиком. Лицо валькирии больше не было безучастно. Она тяжело дышала, и полный злобы взгляд её устремился в их сторону — Церера могла поклясться, что знает, в чьи глаза смотрит воительница.

Клемента сжала зубы.

— Тебе так ценна твоя ставка, — прошипела она, но ей никто не ответил. Тогда Клемента отстранилась от Маркуса. Жаль, что воительница смотрела не на неё, но ничего. Гетера мысленно потянулась к ней, вливая силы в мускулы. Магия, доставшаяся ей от матери, была невелика, но и Клемента кое-что могла. На секунду их взгляды встретились, и валькирия покачала головой. Церера тут же остановилась.

Валькирия рванулась вперёд. Посох работал, как крылья мельницы, то и дело меняя направление. Церера знала, что это бесполезно, пока Сант перекачивает силу в павших гладиаторов, но мужчины дали понять, что всё идёт, как должно.

Этот бой был много дольше первого. Бойцы падали, поднимались и вновь падали. Церера заметила, какой приём использует воительница теперь — в тот момент, когда Сант поднимал павшего бойца, она била другого — насмерть. Их становилось всё меньше, пока последний не упал в песок. А следом за ними на колени упала и Пантера.

Церера перевела дыхание. В этот миг ей казалось, что сама она только что покинула бой. Щёки гетеры раскраснелись, по вискам стекали капли пота.

Луцио первым начал бить в ладоши, и вся арена последовала его примеру — кроме Маркуса. Патриций стоял неподвижно. Он смотрел на арену. Брови его были нахмурены.

— Каков же будет третий бой? — спросил Сант, и распорядитель вскинулся.

— Ну… я хотел выпустить на арену виверну. Но полагаю, этого боя Пантера не выдержит.

— Что с того? Шоу должно продолжаться, а вы дали слово. И я сделал ставку.

— Вы ведь ставили только на этот бой.

— Вы неверно меня поняли. Так или иначе, я добавлю ещё девятьсот монет на виверну.

Луцио рассмеялся.

— Сейчас любой поставит на виверну.

— Сомневаюсь. Вы дали слово, Луцио.

Распорядитель поморщился.

— Хорошо.

— Вы с ума сошли, — Церера обернулась к нему, — она на ногах не стоит.

— Забираете выигрыш, прелестная?

Церера встретилась взглядом с Сантом и скрипнула зубами.

— Если вы так ставите вопрос, я удвою ставку. Но этот бой не должен состояться, это несправедливо.

— Вам ведь не было жалко Пантеру. Что же случилось теперь?

Церера закусила губу.

— Давайте гонг, — потребовал Сант, и гонг ударил.

Валькирия медленно встала, скорее опираясь на посох, чем на свои ноги. На лице её не было ни удивления, ни страха. Снова ей овладело безразличие. Она более не поднимала глаз на зрителей, взгляд её оставался прикован к ящеру, появившемуся из-за поднятой решетки.

Виверна была чуть больше человеческого роста в длину — молодая и оттого яростная особь. Она двигалась медленно, переваливаясь с лапы на лапу, но метавшийся в приоткрытой пасти раздвоенный язык говорил о том, что виверну перед боем не кормили.

Выигрыш человека в таком бою — в скорости. Если успеть нанести удар первым, неважно, куда — по тонким перепонкам крыльев, в незащищённую ямочку между ключиц — есть шанс, что зверь уже не атакует, а значит, появится время, чтобы его добить. Но валькирия стояла неподвижно.

На секунду Цереру озарила догадка — валькирия не хотела драться с животными. Только с даэвами. Но такое безразличие к собственной жизни казалось гетере странным.

Виверна пошла в атаку первой. Она изогнула шею и дохнула пламенем. Валькирия с поворотом ушла в сторону, но пламя прошло по её левой руке — Церера заметила, что кисть висит неподвижно. Значит, валькирия будет воевать одной рукой.

Новый плевок пламени — воительница снова отступила в сторону, но не перекатом, что сэкономило бы время, а в полный рост.

— Это же бойня, — услышала гетера женский голос из соседней ложи.

— Это и интересно, — ответили из-за занавесок.

Виверна изогнула шею и попыталась цапнуть противницу зубами. Зубы вскользь прошли по плечу, но и виверна отвлеклась, так что валькирия успела ударить ту посохом по длинной шее. Виверна закричала по-птичьи, но плеча валькирии не выпустила. Рванула её на себя, вырывая из руки противницы кусок мяса. Птичий крик повторился.

Виверна попробовала крови, и теперь её было не остановить. Валькирия попыталась перейти в наступление, но, нанеся всего два удара, была вынуждена отступить. Теперь она оказалась стеснена в движениях ещё сильнее. Виверна переступила с ноги на ногу и, ударив лапой, покатила валькирию по песку. Прижав противницу к земле, взгромоздилась сверху, и Церера попрощалась со своей неожиданной фавориткой, а заодно и с парой тысяч монет — но вдруг что-то изменилось.

Слева от гетеры в воздухе промелькнула чёрная тень. Маркус приземлился на ноги, как кошка, и раньше, чем виверна успела обернуться, полоснул животное мечом по крылу — он-то знал, как драться с подобными тварями. Виверна завизжала и отскочила в сторону. Зрители ахнули и затаили дыхание. Иногда кто-то из аристократов нарушал правила, чтобы защитить свою ставку, как Сант совсем недавно, но только так, чтобы нарушения никто не заметил.

Маркус дождался, пока виверна повернётся к нему мордой. Когда это произошло, молнией бросился вперёд и всадил меч в жёлтый, широко открытый глаз. Виверна оглушительно завизжала. Маркус выдернул клинок и с размаху отрубил огромной ящерице голову, хотя в этом не было необходимости — та уже была мёртва.

Подняв за перепончатое ухо здоровенную голову, Маркус двинулся к императорской ложе. Бросил свой трофей на землю перед балконом и низко поклонился, не отводя взгляда от императрицы. Церера видела, что лицо императора побагровело от ярости.

— Вы нарушили правила, — сказал он то, что и без того было очевидно, но императрица тут же дёрнула супруга за рукав, принуждая замолчать.

— Лишь потому, что сам хотел преподнести этот дар вашим императорским величествам. Ведь я достоин этого не меньше, чем безродная рабыня.

Церера закатила глаза.

— Спасибо, — сказала она негромко, когда Маркус вернулся на своё место.

— Не хотел, чтобы твоя ставка пропала, — сказал Маркус и прильнул губами к её руке.

От Маркуса соблазнительно пахло кровью, потом и дамасской сталью. Он улыбался одной половиной рта, как кот после обеда. И всё же его обаяние не могло обмануть гетеру — Клемента понимала, что оказалась в этом бою так же случайно, как и императрица.