Тайна медиума

Морана, 2023

Высокий брюнет на серебристой "ауди". Серые глаза, перекрываемые вечным дымом, идущим из его рта. Может ли подобный человек испортить мою и так не самую легкую жизнь?Не хотелось смотреть на изображения. Все мое сознание сопротивлялось. Рука детектива продвигала по гладкой металлической поверхности стола фотографии все ближе. «Черт! Нет, хоть бы не Алиса! Господи, пожалуйста» летело в голове, под ускоряющиеся удары сердца, когда на меня уставились стеклянные глаза мертвых молодых девушек.

Глава 9. Одежда

В первые секунды пробуждения накрывала паника, оттого что я не понимала, где нахожусь. Диван оказался невероятно удобным, после мысли о том, что с него нужно встать, стало грустно. Но будильник сообщил, что время пришло. Внезапное осознание пронзило мозг: «Не знаю, сколько отсюда по времени добираться до работы!»

Подскочив, я промчалась в ванную, оттуда вылетела в своей мятой вчерашней одежде.

— Доброе, — раздался мужской голос.

Я вздрогнула от испуга. За кухонным островом сидел Малах. На столе стоял открытый ноутбук, рядом — чашка кофе. В руке у него дымилась сигарета. Как давно он тут сидит? И почему на нем нет рубашки?

— Ежедневная утренняя пробежка? — иронично спросил он.

Я закатила глаза, сообщив, что могу опоздать на работу, потому что без понятия, как добраться до нее из этого района. «Главное — не тупить в метро», — подумалось мне, пока я пыталась не обращать внимания на голый торс парня. В голову все время проникала подлая мысль: «Удивительно жилистый тип».

— Может, отпуск возьмешь на время, пока с мальцом не разберемся? Будет тяжело следить за тобой на работе, — сообщил равнодушный голос брюнета.

— На такой работе не дают отпуск. У меня и так много пропусков, — проворчала я. — И не нужно следить за мной. И покорми кота.

Малах, не выпуская сигарету изо рта, стал убирать все со стола. Я оказалась уже на выходе, когда он попросил подождать его. На вопросительно приподнятую бровь парень ответил:

— Люцифер покормлен. Отвезу тебя.

Было приятно, что он запомнил имя пушистого. Брюнет надевал черную рубашку под мой недоуменный взгляд. По дороге до машины он пояснил:

— Раз ты решила работать, несмотря на то, что твоя жизнь под угрозой, то и мне смысла нет сидеть дома.

На это возражать я не стала. Мысль о том, что не придется добираться на метро, порадовала. На улице мной успешно игнорировались воспоминания о вчерашнем пожаре и о том, что у меня нет вещей и денег. До тех пор, пока мы не оказались возле машины.

«Серебристая ауди», — отчеканил внутренний голос. Волна злости поднималась внутри. Малах открыл дверь автомобиля со стороны пассажирского сиденья и стал ждать рядом, пока я сяду. Пару секунд он наблюдал за тем, как я испепеляю его взглядом, а потом, закатив глаза, пробурчал, захлопнув дверь обратно:

— Как хочешь.

Брюнет прошел к водительскому сиденью, и в его серых глазах стоял немой вопрос: почему мы до сих пор не уехали? Я пыталась не дать красной пелене захватить сознание. Сделав пару глубоких вдохов, я с трудом выдавила из себя слова:

— Ты был там вчера, когда здание горело, — ужасное предположение пронзило сознание. — Малах, ты поджег квартиру?!

Брюнет оперся на ауди и спокойно произнес:

— Дождался, пока закончишь работать. Хотел еще раз поговорить, но решил не отвлекать тебя от созерцания снега, — его глаза задорно заблестели, и он с иронией добавил: — После этого, естественно, умчался сразу на поджог. Ага. Так и было.

Его сарказм прозвучал так, словно он действительно не замешан в пожаре. Мои глаза сощурились в попытке понять, врет ли он. «С этим парнем всегда нужно быть начеку», — появилось в голове, когда я садилась в машину. После моего оглушительного хлопка дверью Малах глянул на меня. Я легко избегала его недовольного взгляда.

До работы мы ехали молча, игнорируя существование друг друга. Почему-то стало неловко от слов брюнета о том, что он наблюдал за тем, как я лицом ловлю снег. Было в этом что-то личное, словно за мной подглядывали.

Рабочий день тянулся целую вечность. Офис привычно шумел. Пока я крутилась на неудобном стуле, мысли возвращались к конкретному парню. «Во-первых, поджог. Вдруг это он? Не слишком ли удачное совпадение? Только какой в этом смысл? Во-вторых, тогда Малах оказался в заледеневшей гостиной быстро — так, словно караулил у дома. В-третьих, какого черта он ходит полуголый», — ругалась я на него про себя. Внутри поднималось неясное раздражение, хоть это и была его квартира, в которой он мог делать все, что ему вздумается. «Неужели нельзя одеваться полностью», — возмущенно летело в голове.

Пальцы то и дело прикасались к уродливой серебряной подвеске. Было непривычно носить украшение. Все время возникало желание снять его с шеи. От любого резкого шума я вскакивала, ожидая увидеть мертвого мальчика.

Под недоуменные взгляды коллег моя пятая точка возвращалась на сиденье, а глаза беспокойно осматривали просторное помещение, где то и дело раздавались звонки.

День, проведенный словно на иголках, подошел к концу. Грудь наполнилась ледяным воздухом. Пришлось позвонить Малаху, потому что я не додумалась спросить адрес заранее и поняла это, только стоя на выходе из офиса.

Фонари моргали на слабоосвещенной улице. От них до ушей доносилось жужжание электрического тока, за счет которого они и работали. По коже пробежал мороз. «Не накручивай себя. Никаких призраков за целый день. И холод на улице с ними никак не связан», — пролетали утешения в голове, пока глаза щурились в каждый темный уголок. Коллеги попрощались друг с другом, один из парней махнул в мою сторону, выдав легкую улыбку.

Это было так странно, что кто-то мне мило улыбается. Рука неуверенно приподнялась в ответ. «Этот парень не знает, что я могу случайно его задушить», — плыло в мозгу. Я переминалась с ноги на ногу, не в силах сдержать напряжение, глядя на удаляющиеся спины. Коллеги весело болтали, рассказывая ситуации, произошедшие на работе. Хотела бы и я вот так непринужденно с кем-то общаться. Но единственный, кто меня понимал и принимал со всеми особенностями, пропал. Алиса, милая, надеюсь у тебя все хорошо. Обрывки воспоминаний наших совместных дней всплывали в голове.

Фонарь прямо надо мной моргнул. В душе медленно разливался страх. Слабые отголоски беседы умолкли. Тишина от отсутствия людей надавила на плечи.

— Черт, — вырвалось у меня.

Невольно я сделала шаг назад. «Малах, поторопись. Зачем он вообще сказал, что приедет за мной?» — крутился вопрос в мыслях. Слабая тень на той стороне дороги качнулась. Этот силуэт было сложно не узнать. Мальчик, лица которого не было видно из-за расстояния и темноты, поднял руку. Пересиливая подступивший ужас, я с трудом повернула голову в указанном призраком направлении. Серебристая ауди показалась из-за поворота. По телу пробежала волна облегчения. Но я тут же вспомнила о том, кто указал на машину, и меня накрыло новой волной паники.

Глаза уперлись в пустоту, где секунду назад стоял ребенок. Никого не было. Тени продолжали пугать, из-за чего не получалось перестать всматриваться в черноту.

«Ушел. Он ушел», — плыло в голове, когда я садилась в подъехавший автомобиль. Дым окутал меня, принося легкое успокоение.

— Чего такая бледная? — спросил брюнет, рассматривая мое лицо.

После того как дыхание пришло в норму, я пересказала ему, что видела. Малах стукнул по рулю, выругавшись. В его руках появилась новая сигарета.

— Этот пацан даже для духа странный. Какого хрена он прячется от меня? — недовольно ворчал брюнет. — И эти его руки в мою сторону. Что мелкий хочет сказать?! Будь я на месте любого другого медиума, решил бы, что он указывает на своего убийцу!

По телу пробежала дрожь от этих слов. Хоть мне и не было известно о том, как обычно ведут себя духи, но ребенок явно пытался что-то сообщить. «Может, Малах как-то замешан в его смерти? — появилось предположение. — Тогда я добровольно поселилась с убийцей».

Из груди вырвался нервный смешок. Серые глаза сощурились на меня, я помотала головой, не собираясь делиться с брюнетом предположением, что он чокнутый маньяк.

Люцифер встретил нас недобрым шипением. Он лежал на диване, а когда Малах прошел с пакетами в сторону кухни, кот убежал в дальний угол квартиры, где и находился большую часть времени. Соли на полу не было. Идеальный порядок вызвал недоумение.

— Ты убирался весь день? — спросила я брюнета, направляясь в сторону ванной с его рубашкой в руке.

— Только срач, который ты развела, — разбирая пакеты, ответил он равнодушно.

Это ввело меня в ступор. Глаза закатились от молчаливого возмущения. «Даже если бы захотела, то не успела бы», — пронеслось в голове. Желания что-то доказывать не возникло, поэтому я отправилась мыться.

После душа, в котором ноги примерзали к полу, я загрузила все свои вещи в стирку. Оставалось надеяться, что они успеют высохнуть до утра, чтобы не идти на работу в грязном. Из ванной я вышла в приподнятом настроении. Призрак мальчика не показывался Малаху, а значит, рядом с ним можно было расслабиться хотя бы на остаток вечера.

— Хорошо, что ты высокий, — сообщила я брюнету, закатывая рукава длинной рубашки, доходящей до середины бедра.

Он готовил ужин, не обращая на меня никакого внимания. В том же виде, что и утром, в одних спадающих с него брюках.

— Ага, повезло, — бросил Малах, не отрываясь от нарезания овощей. — Главное — руки не поднимай.

Из груди вырвался вздох, вызванный советом парня. Из-за того, что стало неловко, я прошла не в сторону кухни, а к дивану. На нем лежал пакет.

— Что это? — поинтересовалась я, пытаясь перестать смущаться непонятно отчего.

— Вещи тебе купил, — ответил он, закидывая цветные кусочки овощей в кастрюлю.

После того как пару капель кипящей жидкости попали на плиту, брюнет с недовольным лицом стал тщательно вытирать поверхность, до тех пор, пока она не заблестела.

Я наблюдала за этим с круглыми глазами. «Можно же было сначала доготовить», — пролетела мысль, когда мои руки потянулись достать содержимое пакета. Глаза поползли на лоб.

— Серьезно? Белье?

Малах мыл посуду. Я уставилась на его голую спину. В пакете были и другие вещи. В том числе идеально подходящие по дресс-коду на работе. Белая блузка и юбка. «Этот странный тип жутко наблюдательный», — подумала я.

— Можешь ходить без трусов, раз так хочешь, — ответил он, не прекращая мылить тарелку.

К лицу прилила кровь. Одновременно он меня пугал и смущал. Весь остаток вечера я пролежала на диване в попытке уснуть пораньше. На его предложение поесть я ворчливо ответила, кутаясь посильнее в теплый плед:

— Может, ты маньяк и еда отравлена.

С кухни послышался смех, а затем раздался мужской голос:

— Сказала та, что угрожала мне ножом.

Я не видела его лица из-за спинки дивана, но была уверена, что он сощурил глаза и закурил после этого. Появился новый вопрос, который ни разу не возникал до этого.

— А как ты делаешь так, чтобы духи ушли? — выдал напряженный голос. — Что значило твое «упокоить»?

Его тон прозвучал серьезно.

— В лучшем случае нужно найти то, из-за чего душа не упокоилась, и решить проблему, — Малах помедлил и добавил: — Это безболезненный способ для духа. Тогда он сам покинет мир живых.

— А в худшем что делать нужно? — от этого вопроса по телу пробежала дрожь.

До слуха донеслось, как он сделал затяжку, прежде чем ответить.

— В худшем — втыкаешь нож в сердце материализованного духа, и он исчезает.

Я вздрогнула. Получалось, что умереть можно дважды.

— И куда они уходят?

Голос брюнета стал задумчивым:

— За завесу. Так мне говорили старшие медиумы.

Воображение рисовало туманные картинки. Место, в котором могли бы жить духи, таинственные леса и поля, окутанные белой пеленой. Из меня вырвался вопрос:

— Ты в это веришь?

Показалось, что он пожал плечами, а когда вспомнил, что я его не вижу, ответил:

— Допускаю, что такое возможно. Всегда держу в голове, что мои убеждения могут быть ложными. Сам я никогда не видел насильно упокоенных духов с той стороны.

Это прозвучало неожиданно. Малах не выглядел как человек, который в чем-то сомневается. Скорее, он был похож на того, кто всегда считает себя правым.

Удивляло, насколько брюнет оказался приятным собеседником. Когда я поймала себя на этой мысли, то задумалась о том, как легко он пустил малознакомую девушку в свой дом. «Получается, что Малах живет один», — сделала я напрашивающийся вывод. Было странно, что у симпатичного парня при деньгах, умеющего складно говорить, нет девушки.

Не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как брюнет вышел из душа, ворча о том, что мои волосы повсюду. «Хотя с таким занудой мало кто захочет жить добровольно», — решила я, игнорируя его придирки.