Бывший нынешний муж

Морана, 2023

Что, если мужчина, с которым ты живешь, и тот, которого любишь, это разные люди? Что, если к этой маленькой неурядице добавился призрак, что приходит по ночам и просит помощи? Три мужчины – неловко, но не смертельно. И вообще, стоит забить на этих непонятных типов и приступить к поиску пропавшего кота.

Глава 10. Странности

Голова трещала. Глаза не открывались. Меня мутило. Стошнило до того, как я увидела мир. Кто-то придерживал меня. Я не понимала, где нахожусь. Комната плыла.

— Ложись, моя хорошая.

По спине похлопали. Я послушала голос Тамары и упала обратно. Мягкая постель поглощала мое ватное тело. Старушка убирала тазик на пол.

— Где я? — вырвался хрип.

Смертельно хотелось пить. Я моргала в попытке прийти в себя.

— Дома, — ответила Тамара, помогая мне сесть.

Она подала воду. Я залпом осушила стакан. Не помнила, что произошло, и недоумевала почему мои руки в бинтах до самых локтей. Кости не болели. По ощущениям ничего не сломано, но руки саднили. «Что вчера было?» — Я словно отупела и думала непривычно медленно, поэтому долго сидела молча.

В спальне темно, но из-за штор пытался пробиться свет. Видимо, наступил день. Я странно себя чувствовала, так еще и не помнила вчерашний вечер. Тамара скрылась с тазом в ванной. Из соседней комнаты с открытой двери послышалось журчание воды. Я поддела бинт пальцем и стала разматывать ткань.

Тамара вернулась в спальню с чистым тазом и тут же нравоучительно запричитала:

— А ну, перестаньте! Еще заразу занесете!

Старушка села на край кровати. Сил сопротивляться ее слабым морщинистым рукам нет. Поэтому я послушно терпела ее заботу.

— Что со мной? — поинтересовалась я.

— Миссис Мур, не смешно, — проворчала старушка.

— Почему вас так веселит мой вопрос? Мне плохо, хочется пить, мозг не работает, — про бинты я не говорила, ведь это очевидно. Вчера их не было. — Голова кружится и меня тошнит. Опять.

Прикрыв глаза, я с трудом сдержала рвотный позыв.

— Это похмелье, — оповестила старушка.

Я поморщилась: «Неужели алкоголики чувствуют это каждый раз, после попойки?! Зачем они тогда пьют?! Ужас». Оскар периодически пил. Если он чувствует себя так же на следующее утро, то мой муж — настоящий мазохист.

Обрывки воспоминаний алкогольного вечера вспыли в гудящей голове. Я помню, как после двух влитых в меня порций, стало повеселее. А еще я точно много говорила. «Секундное веселье, взамен на вот это!» — орал внутренний голос. Не верилось, что взрослые люди добровольно соглашаются испытывать то, что испытываю я сейчас.

— Тамара, принеси зеркало, пожалуйста, — попросила я.

«Может, Оскар все-таки устроил мне сотряс? — крутилась навязчивая мысль. — И что с руками?! А провалы в памяти?» Из-за того, что не пила раньше, я не представляла последствия похмелья в полной мере. Из круглого зеркальца, принесенного Тамарой, на меня уставилось опухшее лицо.

— Жесть, — вырвалось невольно.

На меня как будто напал рой пчел, а потом рысь исцарапала. По крайней мере, от рук шло такое ощущение, будто под марлей порезы. Парочка маленьких ссадин красовались на щеке. Тонкие раны. «Что за фигня? Оскар резал меня ножом? — Я поморщилась. — Не помню у него пристрастий к холодному оружию. Да и следы маленькие и совсем не глубокие». Я могла бы ногтями поцарапаться сильнее.

— В следующий раз будете знать меру в алкоголе, — поучительным тоном выдала старушка, будто семь дней на неделе терпела мое пьянство.

— Вы же знаете, что я не пью, — возмутилась я.

Ее фраза обидела. Тамара обращалась ко мне как к пропитому алкашу. Старушка промолчала, но ощущение, что она по-прежнему считает, что я накидалась по собственной воле.

— Если вас не сильно тошнит, то я пока позвоню мистеру Муру, скажу, что вы проснулись. — Пожилая женщина поставила таз на кровать.

— Он не дома? — уточнила я, растекаясь по кровати.

— В городе. Уехал, как обычно, с утра пораньше. В отличие от вас он работает, — сказала деловито пожилая женщина.

Я проводила ее ненавистным взглядом. В этом доме все тычут меня носом в иждивение, но никто не хочет отпускать работать, потому что им удобнее, чтобы я сидела взаперти. А то еще накоплю случайно денег на побег куда-нибудь далеко, где меня не найти. Тогда муж останется без жены, а Тамара без работы.

Размышляя о заработках, я вспомнила о попугаях в офисе. Сегодня ехать туда никак не получится, но можно попробовать послать Михаила. По возвращении Тамары я уточнила, не уволили ли его. Она подтвердила, что кроме моего внезапного пьянства в доме все по-прежнему.

Сил злиться на старушку не хватало, поэтому я просто попросила передать надзирателю послание. Тамара внимательно выслушала и ответила, что должна согласовать с Оскаром мою просьбу. Видимо, бабуля решила, что «покорми попугаев» это тайный шифр между мной и «любовником». Как и Оскар она верила в мой роман с пропавшим водителем и теперь подозревала в связи с охранником.

«Дожила. Превратилась в пропащую опухшую женщину с сомнительной репутацией», — иронично летело в моей голове. На мнение Тамары и Оскара не плевать только потому, что от них зависела моя жизнь. Не будь этого маленького препятствия, я бы давно послала обоих. Даже старушке бы сказала, что думаю, несмотря на ее возраст.

Старушка помогла мне добраться до ванной. Казалось, я до сих пор пьяная. Пока шла — шаталась. «Быстрее бы это закончилось!» — мысленно ругаясь, я старалась восстановить в голове события прошлого вечера. В ванной я пролежала полчаса, больше не разрешила Тамара. Она ворчала, что порезы на руках распарятся и будут плохо заживать.

Последнее воспоминание из столовой то, как пьяный Оскар жалуется на Риверу. Я точно кивала и возмущалась, что не стоило ему помогать избежать тюрьмы. Тот самый парень, мать которого просила найти убийцу ее мужа. Тогда полицейские подозревали старшего сына. Миссис Ривера думала на невестку, сел в итоге брат.

После получения свободы старший сын миссис Риверы перенял дела отца. Кто ж знал, что младший Ривера станет главным конкурентом Оскара?! Поначалу они с Андре сотрудничали. Я не представляла, когда их отношения из дружелюбных превратились во враждебные.

«Еще Оскар говорил что-то про пожар», — вспоминала я, сидя на кровати и разглядывая порезы на руках при солнечном свете. Тамара поправила последнюю штору и вернулась ко мне. Старушка осторожно ухаживала за моими ранами. Они выглядели так, словно я катилась по стеклу и тормозила руками. Болтать с Тамарой не хотелось, поэтому я подавила любопытство, связанное с необычными повреждениями, и молча принимала лечение.

Закончив со сборами, мы отправились на первый этаж. Я намеревалась пойти в столовую, но в холле встретила людей в рабочих комбинезонах. Мужчины уставились на меня растерянно.

Опухшие щеки мешали мне полноценно видеть мир. Руки до локтя забинтованы. А из одежды вязаное платье с улыбающимися черепами. Когда я его выбирала, Оскар даже не прокомментировал мой вкус. Все было настолько ужасно, что платье мне нравилось только тем, что оно не нравилось мужу. А раз он вчера споил меня до беспамятства, то я наделась, что сейчас Оскар видит этот кошмар через камеры и плюется.

Нагнавшая меня, Тамара указала рабочим на дверь в столовую. Удивленные мужчины переглянулись и понесли стекло дальше. Старушка не позволила мне осмотреть комнату, где неизвестные меняли окно. «Что вчера было-то?» — недоумевала я, шествуя за Тамарой до кухни. Для себя главным минусом распития спиртного я выделила провалы в памяти. Видимо, Оскар слишком много в меня влил.

Я переживала, что сболтнула мужу лишнего. Возможно, он уже обдумывает план мести в ответ на мой несостоявшийся план побега. Тамара кашеварила при мне. Я уселась на барный стул за кухонный остров, стоящий по центру просторной комнаты. В мрачном интерьере сгорбленная старуха в черном платье добавила в кастрюлю смесь специй.

Меня бы не удивило, если бы Оскар приказал Тамаре меня отравить. «Бабка точно добавила яда в еду. Моим мучениям конец», — думала я обреченно, укладывая голову на столешницу. По-прежнему тошнило. Еда должна немного подправить ситуацию, так сказала Тамара. У меня никогда не было похмелья, и я не представляла, правдивы ли ее слова.

Самым ужасным во всей ситуации было то, что я не знала, где противозачаточные таблетки. В больнице я спрятала пластинки в кеды. Кто бы вчера меня ни переодевал, но проснулась я в пижаме. Естественно, без обуви. Думать складно не получалось. Лежа лбом на столешнице, я дождалась, пока Тамара закончит с готовкой.

— Куриный бульон — лучшее средство от похмелья.

— Лучшее средство от похмелья — не пить, — парировала я бесцветным голосом.

Я долго разглядывала горячий суп, приготовленный для меня Тамарой. Кусочки овощей плавали в бульоне. Когда они достигали дна, я запускала в суп ложку и подкидывала их вверх. Они опускались снова и снова.

«Он либо убьет меня, либо я рожу ему и тогда окажусь прикованной к Оскару насовсем. Ребенка я не брошу, а муж будет следить за своей кровинкой еще пристальнее, чем за мной, — медленно крутилось в голове. — Я обречена. Никакого выхода. Ни один план нормально не работает. Только страдают люди, желающие мне помочь».

Слезы покатились ручьем в горячий суп с утонувшими овощами. Казалось, что от меня до сих пор пахнет вчерашним алкоголем. Не знаю, о чем мы с Оскаром беседовали ночью, но он перешел грань, заставив меня пить. Я впервые в жизни искренне желала, чтобы кто-то умер. «А если я случайно сказала, что Лука жив?» — от этой мысли истерика, накрывшая меня, усиливалась.

— Ну, ну, — Тамара оказалась рядом. Она похлопала меня по спине. — Подумаешь, поссорились. Еще помиритесь.

От слов старушки стало еще хуже. Вырывающиеся из меня, всхлипы я больше не контролировала. Мне нужно было хоть что-то, слабый лучик надежды. Маленькая весточка. Подошло бы любое видение с Лукой, где он не с девушкой. В последнее время даже сны не снились. «Лука забыл про меня. Я никому не нужна, кроме Оскара».

Удивительно, как легко в отчаянии искать утешения в ненавистных людях. Я рыдала в локоть Тамары. Она стояла ровно. «Будто плачусь черствому сухарю», — думала я, но ее морщинистая теплая кожа приносила слабое успокоение. Столь жалкие капли сочувствия от старушки действовали отрезвляюще.

Я отлепилась от Тамары и вытерла мокрые щеки перебинтованной ладонью:

— Не могу есть без Сирены.

— Хорошо, миссис Мур.

Старушка удалилась. Когда Тамара вернулась с чучелом собаки, от моей истерики и следа не осталось. Сирена теперь смотрела на меня из угла кухни. «Ты права, — общалась я мысленно с мертвой собакой. — Слезы дают мужу понять, что он давит куда надо, чтобы сломать меня. Никаких рыданий. Если я еще жива, шанс наладить жизнь есть. Стоит попробовать идею с помощником».

Я ела суп, обдумывая, как заговорить с Оскаром о помощнике в офис. Конечно, если муж меня не убьет из-за сказанного под градусом. Тогда беспокоиться не о чем. Если нельзя поменять прошлое, то стоит заняться будущим.

Голова еще гудела, но я отправилась в зал. Если представится случай делать ноги, не хочу быть схваченной из-за недостатка физической силы. «Вот бы вспомнить, о чем мы говорили с Оскаром вчера! Так проще составить дальнейший план действий. — Пока переодевалась в спортивную форму, я пялилась на бинты. — И что произошло с окном в столовой?»