Начни сначала

Мона Кастен, 2016

Элли Харпер переезжает в Орегон, чтобы начать новую жизнь и поступить в колледж. Она надеется, что призраки прошлого наконец отступят. Ей нужна квартира, а местному красавчику Кейдену – соседка. Так они оказываются вместе. Вот только у парня есть свои правила: Элли нельзя говорить о девчачьих штучках, болтать о его интрижках, а еще – он запрещает ей в него влюбляться. Элли соглашается на эти правила, но как быть, если так хочется их нарушить?

Глава 8

На следующее утро я проснулась от боли в затылке. Я сонно заморгала, но едва могла открыть глаза — так вымоталась прошлой ночью. Поэтому я решила повернуться на бок и снова заснуть.

Раздался глубокий смех.

Я громко застонала, схватила одну из моих подушек и вслепую швырнула ее в ту сторону, откуда доносился смех.

— Пошел вон!

— Я пришел с миром и принес кофе.

Я тут же села. Несколько раз я потерла лицо, надеясь хоть немного проснуться. Затем, взяв с подоконника очки, надела их. У меня не очень плохое зрение, но в некоторых ситуациях они были мне нужны, чтобы видеть достаточно хорошо. Например, когда я за рулем. Или утром, когда какой-то псих слишком рано меня будит.

Кружка появилась прямо перед моим носом. Я посмотрела мимо нее в глаза на удивление бодрого Кейдена. Только его бледное лицо позволяло мне предположить, что у него, возможно, похмелье.

— Чем я заслужила кофе в постель, мистер Уайт? — поддразнила я его и обеими руками обхватила теплую кружку.

Когда я отпила кофе, мне в нос ударил знакомый запах. Я поразилась.

— Ты даже добавил туда сливки!

Кейден пожал плечами и рухнул в мое кресло.

— Думаю, я должен тебе это после вчерашнего.

— Какие глупости, — искренне возразила я. Ведь я просто оказала ему дружескую услугу. Не мог же он спать в коридоре.

— Я серьезно. Спасибо.

— Ты что, теперь станешь добряком? — нахмурившись, спросила я. — Или тут есть подвох? Мне нужно прочитать что-то, написанное мелким шрифтом?

— Ты опять закипаешь, — покачал головой Кейден. Он выглядел серьезным, но блеск в его глазах говорил мне о том, что наш разговор нравится ему.

Я сделала огромный глоток свежего кофе и удовлетворенно вздохнула.

— Разве у тебя не должно быть ужасного похмелья?

Несмотря на то, что тем утром мне было относительно хорошо и я неплохо перенесла вчерашние коктейли, я на самом деле хотела знать, есть ли у него лекарство на такие случаи. Что-то подобное могло быть полезным.

— Голова слегка побаливает, но, думаю, аспирин свое дело сделал, — он быстро потер лоб. — Но у меня есть и другое лекарство от похмелья.

— Какое? — спросила я.

Кейден криво усмехнулся:

— Свежий воздух.

Я заметила блеск в его глазах и тут же покачала головой.

— О нет. В прошлый раз я натерла огромные мозоли, не думаю, что переживу это во второй раз. То есть было очень весело, если исключить все те травмы, что я получила…

— Ой, похмелье возвращается, когда ты говоришь сразу так много и так быстро, — застонал он, прижимая ладони к ушам.

Я закатила глаза.

— Я хотела сказать, сначала мне нужно позаботиться о подходящей обуви, прежде чем снова подниматься с тобой на гору.

Кейден указал на комод.

— Я уже позаботился об этом.

Я проследила за движением его руки и замерла. Быстро убедившись, что на мне приличные штаны, я выбралась из-под одеяла и поднялась с кровати. Я подошла к комоду, чтобы взглянуть на стоящие там ботинки.

Походные ботинки.

Коричневые, со шнуровкой и толстой, прочной подошвой. Кейден на самом деле принес мне походные ботинки. Ошеломленная, я повернулась к нему.

— Неужели ты купил мне обувь?

Заметив выражение моего лица, он тихо рассмеялся и покачал головой.

— Монике ботинки больше не нужны. Итан иногда заставлял ее ходить с ним, но теперь они почти не бывают на улице. Я подумал, что, может, тебе подойдут…

— Это очень мило с твоей стороны. — Я была искренне удивлена этим жестом внимания.

— «Мило» — отвратительное слово, — ощетинился он, при этом немного напоминая кота.

Я не смогла удержаться от смеха.

— В кои-то веки ты ко мне добр, а когда я этому радуюсь, ты запрещаешь, — сказала я, прежде чем снова отхлебнуть свой кофе.

Кейден поморщился.

— Я не добрый. Эти очки уродливые.

Я закатила глаза.

— Ну, спасибо.

— Честно, ты похожа на сговорчивую библиотекаршу или типа того. А теперь давай, вставай с кровати. — Он бросил мне тот же свитер, что и в прошлый раз.

Я вздохнула, когда он вышел из комнаты. В то же время я не смогла сдержать улыбку.

На этот раз было гораздо холоднее, чем в нашем первом походе. Осень уже вовсю приближалась, и я замерзла, пока мы шли вверх по склону. Сегодня мне тоже было позволено выбрать музыку. Я остановилась на старом альбоме Fall Out Boy и считала, что Кейдену понравился мой выбор. Всю поездку он в такт барабанил по рулю, в то время как я сопровождала соло впечатляющей игрой на воображаемой гитаре.

— Чуть помедленнее, — выдохнула я, на мгновение уперев руки в бедра. Мой бок уже офигеть как болел.

— Если мы притормозим еще немного, то не доберемся даже до захода солнца, а это плохо, — невозмутимо крикнул мне через плечо Кейден. Он обгонял меня на добрых десять футов и не делал вообще никаких попыток дождаться. Парень не знал пощады.

На этот раз он повел меня по другому маршруту. Казалось невероятным, как хорошо он ориентировался — и хотя у нас с собой не было GPS-навигатора, Кейден находил путь без каких-либо проблем. Будто у него было седьмое чувство только для этой области своей жизни.

Внезапно я замерла. До меня донесся отдаленный шум. Хоть и слабый, но я была уверена, что здесь поблизости протекал ручей.

— Ну давай! — Кейден остановился и нетерпеливо затопал ногой. В нем погибал мотивационный тренер.

Это натолкнуло меня на мысль.

— Скажи, что ты изучаешь? — спросила я между прерывистыми вздохами, когда мы наконец снова забрались на вершину.

— Основной предмет — журналистика. Дополнительный — графический дизайн.

— Звучит увлекательно. А чем именно хочешь заниматься?

К счастью, ботинки Моники были мне как раз. Поход с ними давался немного проще, и мне составляло гораздо меньше проблем следовать через ветви за Кейденом.

— Не знаю, — ответил он задумчиво. — Лучше бы что-то в области кино, но я догадываюсь, как трудно закрепиться в медиаиндустрии. Особенно в тот момент, когда печатная отрасль опускается в канализацию. Поэтому я и изучаю разные предметы, вместо того чтобы сосредоточиться на чем-то одном.

Я была совершенно ошеломлена. Он никогда не говорил так много.

— Что насчет тебя? — спросил он, бросив на меня взгляд через плечо.

— Я хочу стать учительницей, — просто ответила я.

— Каких классов? — Он поднял ветку, которая преградила нам путь, так что сначала я, а потом и он мог под ней проскользнуть.

— Старшая школа.

Я почувствовала на себе взгляд Кейдена, но упорно продолжала идти.

— Довольно подробный для тебя ответ, Пузырик, — насмешливо сказал он.

Я пожала плечами. Тут особо нечего сказать. Мои родители считали абсурдным то, что я хотела учить детей. Но мое решение не менялось.

— Ты была одной из тех девочек, над которыми издевались в школе, поэтому теперь хочешь изменить жизнь других? — спросил Кейден.

Я резко остановилась. Мое сердце бешено колотилось.

— Нет.

— Тогда ты была звездой старшей школы и капитаном команды болельщиц и все еще зависишь от своих успехов, — продолжал гадать он.

Мне стало тошно, так сильно забился мой пульс. Я не хотела вспоминать о школьных годах, о том, кем я была. Я ничего не ответила.

Кейден истолковал мое молчание как призыв продолжить гадать.

— Или, может, ты была одной из тех девушек, которые делали все возможное, чтобы привлечь внимание? Алкоголь, вечеринки, мужчины и так далее?

— Заткнись! — прошипела я, сжав пальцы в кулаки так сильно, что стало больно. Яростно, я уставилась на Кейдена.

Он попал в точку. И удивленное выражение на его лице подсказало мне, что он только что это понял.

— Элли…

— Нет.

Он сделал шаг ко мне, но я скрестила дрожащие руки на груди.

— Прости, если я зашел слишком далеко.

Я фыркнула.

Он вдруг стал очень серьезным и пристально посмотрел на меня.

— Мне на самом деле интересно, почему ты хочешь учить.

Я с трудом сглотнула и отвела от него взгляд. Я никогда никому не говорила настоящую причину. Я действительно не хотела, чтобы кто-то об этом узнал. И уж точно не Кейден.

— Хорошо, тогда начну я, — внезапно сказал он. — Если бы это зависело от моего отца, я бы изучал экономику и бизнес, чтобы позже присоединиться к его компании, как мой старший брат Алекс. — Он покачал головой и сдвинул кепку назад. — Отца не волнует, чем я хочу заниматься, как раз наоборот. Моей страстью всегда были кино и дизайн. Мама привела меня в журналистику. — На этот раз я подняла несколько веток, чтобы Кейден мог пройти под ними. Я ничего не сказала, но плотно сжала губы. Я знала, что все это очередной подкол Кейдена, и в его словах не было никакого злого подтекста. Но тем не менее они пробудили во мне неприятные воспоминания, от которых мой пульс участился.

Это просто очередная выходка, потому что тебе не хватает внимания. Я отчетливо услышала в голове голос отца.

Я отчаянно пыталась сосредоточиться на Кейдене. На моем окружении: горах, жестких корнях деревьев под моими ботинками, щебете птиц.

Я была свободна. Вот моя свобода. Я уже стала не тем человеком, каким была раньше, и это не имело никакого отношения к тому, что тогда произошло.

Я повторяла эти слова у себя в голове: один, два, три раза. До тех пор, пока не почувствовала, что снова похожа на себя.

— Что на это сказал твой отец? — некоторое время спустя спросила я.

Кейден сунул руки в карманы.

— Он был не особенно взволнован. Сказал, что мне лучше изучать предмет, который в будущем что-то принесет. Когда я переехал сюда, он отказал мне в какой-либо поддержке.

— Что? — громко воскликнула я.

Кейден лишь пожал плечами.

— Только потому что твои мечты не совпадают с его, не значит, что он может просто оставить тебя в беде. Я о том, что ты же его сын!

Хотя я не могла точно понять почему, но то, что рассказал Кейден, невыразимо его разозлило.

— Я могу обойтись без поддержки. — Кейден избегал моего взгляда. Он поднял руку и перевернул кепку.

— Что за мудак, — сердито произнесла я. Тут же заметив свою ошибку, я испуганно уставилась на Кейдена. — О, я не это имела в виду. Я просто хотела…

— Все в порядке, — ухмыльнулся он. Его карамельного цвета глаза сверкали на солнце. — Мне нравится, как ты свободно выражаешься.

Мои щеки порозовели, когда он посмотрел на меня. С ума сойти, сколько эмоций мог пережить один человек за столь короткий промежуток времени. Паника, отчаяние, невыразимый страх… теперь это сильное волнение, распространившееся в моей груди.

— Я… я хочу изменить жизнь молодых людей. — Слова пришли как бы сами собой, они просто текли из меня. Никогда и никому я об этом не рассказывала. — Совершенно наивно, я знаю. Но учеба для многих — самое трудное время жизни. Помимо того, что я, конечно, хочу учить студентов, еще я хочу стать для них кем-то, к кому они могут прийти, если их что-то тревожит. Хочу научить их тому, что действительно важно. Хочу… — Я остановилась. С вершины шум впереди воспринимался отчетливее, и я инстинктивно продолжила свой путь в том направлении, откуда он шел.

— Чего ты хочешь? — спросил Кейден у меня за спиной. Его голос не был ни осуждающим, ни скучающим, как бывало у моих родителей, когда я пыталась раскрыть им свою душу.

— Я не хочу просто учить их тому, что есть в школьной программе. Есть столько вещей, которые ею не учитываются и теряются в процессе взросления. У множества подростков нет опекуна, никто не заботится о них. Я хочу быть тем человеком, к которому они могут прийти, когда им понадобится наставник. Дело не в том, что я была как-то особенно хороша в школе… это не главное. Я просто хочу привнести что-то хорошее в жизни этих детей. Дать им то, что они не могут получить от своей семьи, и направить их на правильный путь, если они свернули не туда.

Кейден снова шел рядом со мной. Он посмотрел на меня, и я почувствовала, что краснею. Но чем больше я говорила, тем легче мне становилось. Хорошо было хоть раз высказать эти мысли вслух.

— Мне нравятся твои намерения, — чуть позже произнес Кейден. — Слишком много людей хотят просто учить в школах, потому что они увязли в том прекрасном времени, которое там провели. Редко можно найти учителей, которые вкладывают всю свою душу в работу. Которые на самом деле беспокоятся о учениках. — Он бросил на меня еще один взгляд. — Думаю, из тебя выйдет потрясающая учительница.

— Ты серьезно? — вырвалось у меня.

Кейден пожал плечами и усмехнулся.

— Ты болтаешь, не затыкаясь. Я считаю, что это хороший знак. Большинство учителей очень любят слушать, как говорят они сами.

Я состроила гримасу и немедленно споткнулась о корень дерева. Кейден схватил меня за руку и поддержал. Когда я снова твердо стояла на ногах, он ее отпустил.

— Кроме того, тогда ты сможешь стать частью моих влажных фантазий, — он недвусмысленно поднял брови. — Я до сих пор точно помню сон с моей тогдашней классной руководительницей. Мисс Шоу была очень горячей.

Я с отвращением скривилась.

— Фе.

— Нет, серьезно. На ней всегда были блузки, пуговицы которых так сильно натягивались на груди, что мы заключали пари, расстегнется ли…

— Кейден! — воскликнула я.

— С твоими-то ногами не пройдет много времени прежде, чем препубертатные засранцы будут пускать слюни на первом ряду.

— Похоже, у тебя богатый опыт. — Я больше не могла сдерживать смех.

— Увы, в старшей школе я был безобиден.

Его голос приобрел странный оттенок, а взгляд затуманился, словно какое-то воспоминание внезапно его поглотило. Он нахмурился.

— Но теперь ты уже не такой, — осторожно заметила я. Кейден поймал мой вопросительный взгляд.

— Нет, сейчас нет, — сказал он и снова усмехнулся. — Быть безобидным — скучно. Не хватает всего этого веселья.

Я покачала головой.

— Тогда все, что о тебе говорят, — правда.

— Что же такое обо мне говорят? — спросил он и внезапно свернул направо. Здесь шум воды был еще громче, и ему пришлось повысить голос. Я вспомнила рассказы о Кейдене, циркулирующие в кампусе, и решила не отвечать на его вопрос слишком подробно.

— Что ты разбиваешь сердца, — выдохнула я, пытаясь подтянуться на скале. Кейден был прямо надо мной и держался только одной рукой. Он заставлял походы и скалолазание казаться такими легкими, я же, наоборот, наверняка выглядела как борец сумо, совершающий марш-бросок.

— Поверь мне, женщины знают, на что идут, я никого не обманываю. Но в конце концов плохими остаются парни, — сказал он.

Я закатила глаза.

— Не удивлюсь, если однажды ты потерпишь поражение. Невинное желание переспать без обязательств может провали… — Я закричала, когда поскользнулась и потеряла опору под ногами.

Конец ознакомительного фрагмента.