Опьяненная страстью

Мишель Смарт (2023)

Лена Вейр всю себя посвятила работе. Она трудится за полярным кругом управляющей в отеле, которым владеет харизматичный миллионер Константинос Сиопис. Романтические отношения с мужчинами не вписываются в ее планы, по крайней мере сейчас, когда Лена получает долгожданное повышение. Но внезапно вспыхнувшая искра страсти между нею и боссом круто меняет жизненный сценарий. Сможет ли Лена противостоять обаянию Константиноса? Ведь она точно знает, что он никогда не женится на ней…

Глава 3

Лена нанесла консилер под глаза, чтобы скрыть темные круги, которые появились от жуткого недосыпа. Намазав губы бальзамом, она надела зимний комбинезон поверх рабочей одежды и отправилась в главный коттедж. Дурные предчувствия и страх не отпускали. Она провела всю ночь как на иголках, ожидая, что позвонит телефон и бесстрастный, сиплый голос Константиноса пригласит ее вернуться в кабинет, чтобы написать заявление об увольнении.

Она не сомневалась, что потеряет работу после того, как босс узнает про инцидент с пропажей мелкой наличности — тот, кто ее взял, вернул деньги на следующий день, — и пьяную драку между двумя сотрудниками, которую никто из гостей не видел, но которая привела к поломке мебели в комнате отдыха для персонала. Это тоже разрешилось на следующее утро крепким похмельным рукопожатием, медвежьими объятиями и большим количеством клея.

Повесив комбинезон и убедившись, что маленький животик не проступает под объемным свитером, Лена направилась в офис.

Константинос уже был там, сидел за столом, небритый, но одетый в рубашку с галстуком и черный джемпер, и что-то просматривал на ее компьютере. Желудок скрутило узлом, а сердце совершило тот же трепетный скачок, что и вчера.

Должно быть, он включил отопление, в офисе стало тепло, как в сауне.

— Доброе утро. Все в порядке?

Мистер Сиопис оторвал взгляд от экрана и коротко кивнул.

— Тебе пришло письмо от одного из поставщиков продуктов. Сегодня они задержатся с доставкой.

— Ты читал мои мейлы?

— Твои рабочие мейлы, — поправил он. — И я их не читал. Уведомление появилось на экране две минуты назад. Ведь ничего страшного, если я их прочитаю?

От пристального взгляда его прищуренных зеленых глаз у Лены запылали щеки, но она сохраняла спокойствие.

— Вовсе нет. Как идет проверка? — Ожидание вердикта стало невыносимым.

— Я закончил.

— Уже?

Константинос откинулся на спинку кресла и устремил на нее пристальный взгляд.

— Поздравляю. Ты хорошо справляешься с полномочиями. Все просто идеально. Гости довольны. Персонал тоже. Ты успешно управляешь судном.

— Фух, — с облегчением выдохнула Лена и рассмеялась.

— Ты, кажется, удивлена.

Лена тряхнула волосами.

— Я просто рада, что ты высоко оценил мою работу.

Константинос посмотрел на часы и встал из-за стола.

— Мне пора.

Вместо радости по поводу его скорого отъезда Лена ощутила разочарование.

— Куда дальше? — Ее голос предательски дрогнул.

— В Австралию.

— Климат поприятнее?

Его губы дрогнули, и он пробормотал что-то в знак согласия и протянул ей руку через стол.

Лена вспыхнула, когда его длинные теплые пальцы обхватили ее ладонь.

— Что ж… До лета! — отрывисто сказал он.

Непреодолимое желание броситься в его объятия, умолять его остаться, признаться, что у них

будет ребенок, разделить ее радость и стать для

него отцом, было таким сильным и внезапным, что она чуть не пошатнулась под его тяжестью.

Константинос прищурился.

— Что-то не так?

Отпустив его руку, Лена покачала головой.

Мысль о том, что он уйдет, показалась почти невыносимой.

— Просто здесь жарко.

Константинос смотрел на нее секунду, затем кивнул и обошел стол.

Еще мгновение, и он вышел из кабинета. Остался только аромат цитрусового одеколона.

Машина еще не выехала из комплекса, когда Константинос понял, что оставил телефон рядом с компьютером в офисе Лены.

Оставалось надеяться, что ему не придется смотреть в ее большие карие глаза и вновь испытывать необъяснимое чувство вины.

Когда Лена вошла в офис, он уловил неповторимый аромат и вспомнил, какова она на вкус, как сладок ее поцелуй. Кон все еще отчетливо видел, как она распахнула глаза, когда впервые вошел в нее, слышал вздох, перешедший в стон, который подпитывал его желание настолько, что перечеркивал все сексуальные переживания, которые были до нее.

Стоило ли удивляться, что он поспешил покинуть офис? Он не станет задерживаться — заберет телефон и откланяется.

Кивнув Анье, девушке за стойкой администратора, он направился в офис.

Лена открывала окно, стоя к нему спиной. Она сняла свитер, и теперь была в белом топе, который плотно облегал ее грудь и талию. От его пристального взгляда не ускользнуло, что ее формы стали несколько пышнее. Судя по всему, Лена слегка набрала вес.

Она повернула голову, и от неожиданности вздрогнула.

— Я забыл телефон, — коротко объяснил Константинос, схватил мобильник и сунул его в задний карман.

Лена не сказала ни слова, просто уставилась на него, как олень в свете фар.

Он покинул офис так же быстро, как и вошел в него, но у дверей задержался. Что-то остановило его. Шестое чувство подсказывало ему, что…

Во рту внезапно пересохло, Константинос медленно повернулся и на свинцовых ногах зашагал обратно в офис.

Он толкнул дверь.

Руки Лены были в рукавах свитера, и она как раз натягивала его через голову. Движения были какими-то лихорадочными, и, когда она натянула его на свой выступающий живот и заметила его в дверях, она больше не была похожа на загнанного оленя. Она выглядела как олень, попавший в ловушку.

Кровь бурлила в венах. Дышать стало трудно.

— Подними свитер, — хрипло приказал он.

Лена в защитном жесте скрестила руки под грудью, на животе.

Константинос вздохнул.

— Не заставляй меня повторять, Лена. Подними свитер.

То, что Константинос произнес ее имя впервые с тех пор, как вернулся в Швецию, выбило Лену из колеи. Ее ночной кошмар становился явью.

Слезы, которые она сдерживала все эти месяцы, вырвались на свободу и покатились по щекам. Трясущимися руками она ухватилась за подол свитера и натянула на беременный живот.

Пока босс, не мигая, смотрел на ее живот, внутри ее зашевелился ребенок. Лена не знала, заметил ли Константинос это движение, но бесстрастность на его лице сменилась изумлением, он отшатнулся и упал в кресло для посетителей, кровь отхлынула от его смуглой кожи.

— Он мой?

— Да, — прошептала Лена.

Лицо исказилось от гнева, он вскочил.

— Ты лживая, коварная, ядовитая…

Константинос стиснул зубы, чтобы не разразиться проклятиями, развернулся на каблуках и выбежал из кабинета, чтобы яд, пожирающий его, не вырвался наружу.

Не помня себя от гнева, он выскочил на улицу, зачерпнул пригоршню снега и уткнулся в него лицом. Крупные хлопья снега засыпали его волосы, проникали за воротник, набивались в короткие демисезонные ботинки. Не обращая внимания на снегопад, Константинос хватал руками снег и неумело метал снежки, целясь в стволы сосен.

Справившись с приступом ярости, Константинос ощутил холод, легкие горели, а руки мерзли. Пришлось вернуться внутрь.

Лена, с красными глазами и заплаканным лицом, сидела в кресле для посетителей, сжимая в руке салфетку.

— Надевай зимний костюм, пойдешь со мной, — велел Константинос.

— Куда? — прохрипела она.

— В мой номер. Не хочу, чтобы нас услышали. Кто-нибудь еще знает?..

Лена покачала головой.

Кон открыл дверь и крикнул девушке за стойкой:

— Анья, продли мне номер и позови Свена, сегодня он за главного! — Затем посмотрел на лживое лицо женщины, которая намеренно скрывала от него его ребенка: — Одевайся!

Превозмогая болезненную слабость, Лена повиновалась: пошла в подсобку, натянула комбинезон и ботинки.

— Ты не будешь переодеваться? — неуверенно спросила она, вернувшись в офис.

— А какой смысл? — с горечью сказал Константинос. — Я и так на полпути к обморожению.

Выражение его лица подсказало ей, что не стоит с ним спорить.

Холодный воздух привел ее в чувство, и, когда они добрались до его домика, разум прояснился. Ей хотелось, чтобы и все остальное тоже стало яснее, но чувство вины и дурные предчувствия слишком сильно давили на нее. Как ни странно, ей стало легче. Теперь Константинос знал.

Лена разделась до рабочей униформы, а Константинос повесил пальто в шкаф с подогревом у входной двери, снял промокшие ботинки и носки. Ее сердце сжалось — на его черных волосах все еще блестели снежинки. Должно быть, он сильно замерз.

— Тебе следует принять ванну, чтобы согреться, — тихо сказала она.

— Не притворяйся, что беспокоишься обо мне! — рявкнул он, стянул джемпер, сорвал галстук с шеи, затем расстегнул три верхние пуговицы рубашки и стянул ее тоже.

Последнее, что Лена увидела, была его прямая, как шомпол, спина, прежде чем он ворвался в ванную и захлопнул за собой дверь. Мгновение спустя послышался звук льющейся воды.

Ей нужно было чем-то себя занять, и, чтобы не сойти с ума от страшных мыслей, она собрала одежду Константиноса, намереваясь повесить на просушку, но вместо этого уткнулась носом в рубашку. От запаха его одеколона на глаза навернулись слезы.

Справившись с эмоциями, Лена включила кофемашину, приготовила эспрессо для Константиноса и горячий шоколад для себя. Впрочем, сейчас она не отказалась бы от чего покрепче.

Дверь ванной распахнулась, и в облаке теплого цитрусового пара показался Константинос с телефоном в руке и в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.

— Я приготовила тебе кофе, — сообщила Лена дрожащим голосом.

Лена не считала себя миниатюрной, но сейчас рядом с ним она почувствовала себя крошечной. Константинос был почти на фут выше, к тому же теперь она видела его во всей красе. Без одежды в его фигуре была грубая красота, от которой у нее перехватило дыхание. Засмотревшись, Лена чуть не пролила на себя кофе.

Константинос снисходительно принял чашку, пробормотав что-то по-гречески. Выпил залпом в три глотка и вернулся в ванную.

Выдохнув, Лена села в кресло. Константинос согласился выпить кофе! Возможно, это хороший знак.

Внезапно ей вспомнились дни, когда единственное, что спасало от отчаяния, было ожидание хорошего знака. О, как она ждала этих знаков! Подрагивания ресниц, указывающего на то, что Хайди понимает, что ей говорят, первой улыбки, первой попытки заговорить… А потом пришло осознание, что все настолько хорошо, насколько возможно, что ее сестра выздоровела, насколько возможно. Новых хороших моментов больше не будет.

Как Хайди могла не обижаться на Лену за ее здоровье, не возмущаться тем, что Лена выбралась физически целой, а Хайди обречена на пожизненный паралич? Ей хотелось плакать при мысли о состоянии сестры. Она плакала. Лила океаны слез. Но эти слезы ничего не меняли. Хайди никогда не станет матерью, и у нее не будет собственной семьи, о которой она мечтала с тех пор, как они были маленькими. Лена никогда не стремилась к этому, дети и семья казались отдаленной перспективой, пока внезапно это не стало реальностью.

Почувствовав, как в животе усилилось движение, она закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Интересно, как Хайди воспримет новость о том, что станет тетей? В следующем месяце она приедет в отпуск и сообщит новость родным. Она представила себе шокированную, восхищенную улыбку, но…

Дверь ванной открылась. Константинос в сером халате с вышивкой «Сиопис» проследовал к кофеварке и опустил в нее еще одну капсулу.

— Ты что-нибудь хочешь?

От этого предложения у Лены ком встал в горле. — Нет, спасибо.

Константинос плеснул себе в кофе немного виски и сел в кресло рядом.

Хотя внешне он выглядел спокойно, Лена чувствовала его напряжение. Когда Константинос, наконец, устремил на нее зеленые глаза, она вздрогнула, словно ее обдало холодом.

— Ты уверена, что ребенок мой?

— Уверена.

Его верхняя губа изогнулась.

— Будь очень осторожна, Лена. Я в курсе того, как часто персонал прыгает из постели в постель. Ты уверена, что никакой другой мужчина не мог оказаться отцом?

— Уверена на сто процентов. Ты — единственный за последние шесть лет.

В его глазах промелькнуло что-то темное.

— Думаешь, я поверю, что я — единственный, с которым у тебя была близость за шесть лет?

— Это правда.

Константинос не сводил с нее холодного взгляда. Лена поняла, что он оценивает ее. Решает, верить или нет.

Лена содрогнулась. Сейчас ее судьба была в руках сурового грека.

Он сделал большой глоток кофе и поставил фарфоровую чашку на маленький столик.

— Если ты не врешь, тогда ответь… Если я отец твоего ребенка, то кто дал тебе право скрывать это от меня?