Моя чужая женщина

Мишель Смарт, 2017

Маттео Манасерро – пластический хирург и миллионер, владеющий сетью клиник по всему миру. Потеряв близкого друга, он неожиданно оказывается связан с его вдовой Наташей, единственным человеком в мире, которого Маттео по-настоящему ненавидит. Однако эту связь не разорвать. Что предпримет Маттео, чтобы не позволить Наташе разрушить его жизнь?

Глава 3

Она стала еще бледнее. — Я не беременна.

— Тогда возьми тест и докажи это. Я не уйду так просто.

Наташа заглянула за его плечо.

— Ждешь кого-то? — резким тоном поинтересовался Маттео. — Еще одного любовника?

Она поджала губы, но не смутилась.

— Ванесса может зайти.

— Горюющая мать наведывается к горюющей вдове. Как очаровательно! — Маттео раздражало, что его тетя, как и остальные члены семьи Пеллегрини, души не чаяли в Наташе. — Если ты не хочешь, чтобы она увидела меня здесь и объяснять ей, почему я держу в руках это, лучше впусти меня.

Резко выдохнув, Наташа сделала шаг назад, пропуская незваного гостя внутрь.

Второй раз за день он вошел в дом Пьеты, испытывая все то же чувство ненависти к самому себе. Чувство ненависти и отвращения. К ней, к тому, что они натворили.

Пока Пьета был жив, Маттео был в этом доме лишь однажды, когда Наташа навещала родителей в Англии.

— У тебя уже прошла менструация с тех пор, как… — Он не мог заставить себя договорить фразу до конца.

На ее лице появился стыдливый румянец.

— Нет, — прошептала она.

— У тебя нет задержки?

— Есть… Но всего пару дней. Мой цикл не регулярен, поэтому это ничего не значит.

— Ты устала. У тебя болит спина. Ты три раза отлучалась в ванную комнату во время нашего двухчасового визита. — Маттео беспристрастно перечислил симптомы по пальцам. Его голова гудела. Они занимались сексом в самый благоприятный период для зачатия. — У меня самолет в Майами через три часа. Сделай тест. Если он отрицательный, я покину Пизу и мы сможем делать вид, что ничего не произошло.

Никто из них не осмелился сказать, что будет, если тест окажется положительным.

Он протянул ей коробку, и, схватив ее, Наташа демонстративно прошла мимо него и направилась к лестнице на второй этаж. Через минуту до него донесся звук захлопывающейся двери.

Маттео сел на диван и обхватил голову руками. В соседней комнате располагался бар, где они с Пьетой как-то раз выпивали. Его одолевал соблазн пройти туда и налить себе чего-нибудь покрепче. Но совесть ему не позволила сделать этого. Он и так уже не устоял перед искушением, переспав с женой лучшего друга и кузена.

Согласно инструкции, которую Маттео уже успел прочитать, результат теста проявлялся через три минуты. Наташа отсутствовала уже десять.

Секунды казались ему минутами, а минуты — часами. Все, что ему оставалось делать, — это рассматривать мебель вокруг. Странно, но обстановка дома выглядела так, будто ее выбирал исключительно Пьета.

А ведь когда-то Наташа мечтала стать дизайнером интерьеров. Она сама рассказала ему об этом однажды во время одного из их телефонных разговоров.

Маттео считал, что никогда не сможет ненавидеть себя больше, чем уже ненавидел после того, как не уследил за младшим братом, и это привело к трагедии, разрушившей его жизнь. Но после того, что случилось две недели назад… Черт бы побрал жену Пьеты. Спустя всего несколько часов после похорон своего мужа она бросилась в объятия Маттео…

А он не сумел устоять.

Ему хотелось стереть воспоминания о той ночи, но каждое мгновение глубоко врезалось в память. Этим утром Маттео проснулся в холодном поту. Ему снова приснилось, как он овладевает Наташей и внезапно чувствует, что она…

Мужчина потер шею, проклиная свою память и воображение.

Она не могла быть девственницей. Она была замужем и пыталась завести ребенка с мужем.

Прошло еще пять минут. Маттео услышал какие-то звуки, и вскоре на пороге гостиной появилась Наташа.

Выражение ее лица говорило само за себя.

— Это какая-то ошибка, — прохрипела она. — Мне надо сделать еще один тест.

Наташа так долго смотрела на палочку, что она стала такой же неясной и расплывчатой, как холодный туман в ее голове.

Две недели Наташа отказывалась верить в то, что это вообще возможно. Даже не позволяла себе думать об этом.

Да, они повели себя более чем неразумно, но неужели природа так их накажет? Неужели чувство вины и ненависти к самим себе — недостаточная кара за их проступок?

Прошло несколько минут, прежде чем Маттео заговорил:

— Это самый точный тест. Если он положительный, значит, ты беременна. Остается только разобраться в том, кто же отец.

Наташа медленно сползла на пол и обхватила руками колени.

— Когда ты и Пьета последний раз… — спросил он с нескрываемым отвращением.

Впервые в жизни она не знала, что сказать или делать. Каждый раз, когда в ее жизни возникала дилемма, решение всегда было одним и тем же — делай то, чего хотят от тебя родители. Именно поэтому Наташа и вышла замуж за Пьету.

Но теперь мнение родителей волновало ее в последнюю очередь.

— Твое молчание подразумевает, что ты и Пьета… Что вы были… активны до самой его смерти?

Что ей ответить на это? Только не правду.

— Если твоя последняя менструация началась месяц назад, значит, мы с тобой были вместе в самый благоприятный момент для зачатия. Но женский цикл очень индивидуален и может отличаться от нормы, поэтому вполне возможно, что отец — Пьета. Кого еще я не учел?

Маттео знал, как работает ее тело, намного лучше, чем она сама, и Наташа не поняла его вопроса.

— Что?

— Не притворяйся наивной. С кем еще ты спала за последний месяц?

— Это оскорбительно!

Его хриплый смех наполнил комнату.

— Не пойми меня превратно. Ты отлично справляешься с ролью убитой горем вдовы, но ты набросилась на меня, словно ненасытная тигрица. Поэтому не удивлюсь, если не одному мне так повезло.

Ненасытная тигрица? Наташа закрыла уши руками. Ненасытная тигрица? Как Маттео мог не понять? Ведь он доктор!

Когда их тела впервые слились воедино, он замер на мгновение, но она горячо поцеловала его, страстно желая продолжения и боясь, что ему откроется правда.

— Я жду ответ. — Его резкий голос прервал поток ее мыслей. — Кто еще у тебя был?

Когда-то очень давно его густой голос с легким итальянским акцентом всегда смягчался, когда Маттео обращался к ней. Видимо, когда ты становишься миллиардером, заработав деньги практически из воздуха, человечность бесследно исчезает вместе с принципами.

— Никого. — Наташа смело посмотрела ему прямо в глаза. — Больше у меня никого не было.

Маттео помолчал, а затем кивнул и встал с места:

— Ультразвук определит дату зачатия. Это поможет нам установить, кто является отцом.

Она сможет увидеть жизнь, зародившуюся в ней…

«Привет, маленький», — чувствуя, как ее переполняет счастье, произнесла Наташа про себя, положив руку на живот.

Ей так давно хотелось стать матерью. Из-за странного брака с Пьетой Наташа думала, что путь к этой мечте будет невероятно тернистым, если она согласится на предложение мужа. Но вот это случилось само, будто по волшебству. У нее будет ребенок.

— Как ты можешь улыбаться сейчас? — недоумевал Маттео. — Тебе это кажется забавным?

Улыбка на ее лице погасла.

Что бы ни ожидало ее в будущем, Наташа не могла позволить себе впасть в уныние, потому что теперь ей в первую очередь надо думать о малыше.

— Я беременна. — Ее плечи расправились. — Ты не представляешь, как долго я об этом мечтала. Я буду радоваться этому событию, потому что для меня это настоящее чудо.

— Значит, ты планируешь его оставить? — процедил Маттео сквозь зубы.

Неожиданно он подошел к ней вплотную и, обхватив рукой ее шею, изучающе посмотрел на нее:

— Не стоит притворяться. Я знаю, что ты за человек. Ты — эгоистка до мозга костей. Ты всегда думаешь только о себе.

Ошарашенная его близостью, теплом его кожи и снова всплывшими воспоминаниями об их ночи, Наташа лишилась дара речи. Тяжело дыша и не сводя с него глаз, она вцепилась ногтями в его руку и отбросила ее.

— Ты совсем меня не знаешь, — ледяным тоном ответила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Иначе бы ты не задавал мне такой вопрос. Я не просто оставлю этого ребенка, а буду его любить и воспитывать.

Если бы семь лет назад кто-то сказал ей, что она будет носить под сердцем ребенка Маттео, Наташа сошла бы с ума от счастья.

Но сказать ему об этом сейчас нельзя. Он ей просто не поверит.

Маттео потер руку в том месте, где виднелись красные следы от ее ногтей.

— Надеюсь, ты не бросаешь слова на ветер, как обычно. Иначе твоего ребенка можно только пожалеть. У меня есть хорошая знакомая, которая заведует клиникой с самым новым оборудованием во Флоренции. Она определит дату оплодотворения, чтобы понять, могу ли я быть отцом. Я ей доверяю, профессиональная этика для нее не пустая фраза. Думаю, ты не станешь спорить со мной, что огласка нам ни к чему.

Все происходило слишком быстро. Наташа не должна позволять ему указывать ей, что делать, но пока она не примет какое-то решение, ее беременность действительно стоит держать в секрете.

Когда же все узнают эту новость… Последствия могут быть непредсказуемыми. Сколько жизней разрушится? Сколько людей пострадает? Но самым ужасным являлось то, что она никогда не сможет раскрыть всю правду.

Маттео и не догадывался, что Наташа уже посещала замечательную клинику в Париже, где клиентам тоже гарантировали полную конфиденциальность. Не догадывался он и о том, что только он мог быть отцом ребенка.

— Когда? — пытаясь совладать с волнением, спросила она.

— Через две недели. Сердцебиение плода уже будет возможно прослушать.

— Так скоро?

Наташа только двадцать минут назад узнала о своей беременности, а сердечко ее ребенка уже формировалось? Эта мысль просто не умещалась в ее голове.

— Беременность отсчитывается с момента последней менструации. Значит, через полмесяца ее срок составит шесть недель. Только ультразвуковое обследование поможет нам установить дату зачатия.

— И я смогу услышать сердцебиение?

— Мы оба сможем. — С непроницаемым выражением лица Маттео направился к выходу. — Я свяжусь с тобой позже.

Когда за ним закрылась дверь, Наташа села на диван и уткнулась лицом в колени.

Скольким людям будет больно… С тех пор как она вышла замуж за Пьету, все его родственники тайком смотрели на ее живот в надежде отыскать признаки беременности. А после его смерти эти взгляды только участились. Они так отчаянно хотели, чтобы в их семье случилось пополнение после столь трагической утраты. Франческа уже что-то заподозрила.

Наташа откинулась на подушку и потерла виски.

Как же ей поступить? В любом случае все, кто ей дорог, обречены на страдание. В их душе затеплится надежда, но лишь для того, чтобы быть сокрушенной.

Потрясенная этими мыслями, она разрыдалась. Это ужасно, невыносимо, но иного пути у нее нет. Истина просто убьет их. Пусть лучше Наташа станет для семьи Пеллегрини развратной потаскухой, чем это случится. Но как ей вынести презрение и разочарование в их глазах, когда они узнают, что ребенок не от Пьеты?

За двадцать пять лет ей лишь однажды удалось угодить своим родителям, приняв предложение руки и сердца Пьеты. С тех пор они никогда не упускали возможности похвастаться перед всем миром тем, что их зять принадлежит к династии великих Пеллегрини.

Наташа вытерла лицо и медленно выдохнула. Слезами делу не поможешь. Сколько ни плачь, это не изменит того факта, что все станут относиться к ней как к падшей женщине. Но главное, чтобы никто не догадался, что отец ее ребенка Маттео. У нее же на этот счет нет никаких сомнений.

Ведь она потеряла невинность в ночь после похорон своего мужа.

Клиника, которую выбрал Маттео, располагалась в прекрасном средневековом здании в центре Флоренции. Случайные прохожие вполне могли принять его за музей или галерею, которыми по праву славится этот город.

Но стоило оказаться внутри, как сразу становилось ясно: это современное медицинское учреждение, оснащенное по последнему слову науки и техники.

Секретарь сделала звонок, и через минуту появилась глава клиники Джулиана.

Маттео не раз встречал эту высокую худощавую женщину лет сорока на конференциях. Они поздоровались как старые друзья, обменявшись поцелуями в щеку.

Затем он представил ее Наташе, и их провели в стерильно-белый кабинет.

— Вы не против, если доктор Манасерро будет присутствовать во время обследования? — спросила доктор.

Наташа удивленно посмотрела на него, прежде чем пожать плечами. Ей еще не приходилось слышать, чтобы его так называли.

— Вам придется раздеться, — предупредила Джулиана.

— Пусть остается, если хочет.

Сегодня Маттео увидел Наташу впервые за последние две недели. За это время он делал все возможное, чтобы не думать о ней и ее беременности.

Шанс его отцовства ничтожно мал. Ведь он был близок с Наташей только раз. В то время как она и Пьета…

У него свело живот при мысли об их активной интимной жизни. Ведь они пытались завести ребенка.

К тому же новоиспеченная вдова радовалась беременности и называла ее чудом. Ей так сильно хотелось стать матерью или ее утешала возможность того, что в ней живет частичка погибшего мужа? Вряд ли бы она так благосклонно отнеслась к своему положению, если бы отцом мог быть Маттео.

У него во рту появился горький привкус, будто он съел что-то несвежее.

Когда Наташа согласилась выйти замуж за Пьету спустя несколько часов после их поцелуя, Маттео запретил себе думать о ней, изгнав ее из своей головы и сердца. Во время вынужденных встреч на семейных праздниках ее присутствие вызывало в нем жгучую ненависть, которую он научился маскировать. Ему не составило труда забыть ее. В любом случае ни одна женщина не стоила того, чтобы ради нее разрушить дружбу с Пьетой.

Пьета не знал, что у Маттео и Наташи развивались отношения на расстоянии. Это довольно странно, потому что кузены обычно не скрывали друг от друга подробности своей личной жизни. Но в то время этот глупый роман казался ему чем-то настолько особенным, сокровенным, что ему не хотелось ни с кем делиться.

Если отцом ребенка все же является Пьета, то Маттео тоже будет радоваться тому, что его лучший друг оставил после себя наследника. Даже несмотря на то, что его мать — лживая дрянь.

В противном же случае… Семья Пеллегрини не выдержит этого.

Последние две недели Маттео едва сдерживал себя, чтобы не звонить Наташе каждые пять минут и не спрашивать, как она себя чувствует, хорошо ли спит и ест. Посмотрев на нее сейчас, он подумал о том, что, скорее всего, у нее совсем пропал аппетит.

Конец ознакомительного фрагмента.