Искушение на Фиджи

Мишель Смарт, 2019

Трудоголик Массимо Бриаторе предпочел расстаться с женой, которая отвлекала его от дел, чтобы посвятить себя бизнесу. Он доволен тем, что одинок. Но ему предстоит еще одна встреча со своей женой, которая должна лететь с ним на остров Фиджи, и притворяться, что они по-прежнему счастливы вместе.

Глава 3

Через два часа после приземления в Лос-Анджелесе им предстоял перелет на Фиджи.

Ливия поднялась на борт самолета раньше Массимо. Она догадалась, что он решил поработать в частном административном офисе в аэропорту. Она решила предупредить его, что самолет заправлен, а потом попыталась позвонить своему младшему брату Джанлуке. Тот не ответил и не перезвонил ей. Она не хотела осматривать город.

Ливия ненавидела Лос-Анджелес. И Калифорнию. Хотя этот штат называли золотым из-за обилия солнца, ее жизнь там была мрачной.

Сначала она наслаждалась новизной. По сравнению с Неаполем и Римом все казалось ей огромным. Даже небо и солнце выглядели выше и ярче. Но затем в ее жизнь пришло одиночество. В США у нее не было друзей. В отличие от Массимо, который свободно говорил по-английски, Ливия плохо знала этот язык. Стеклянный дом, в котором они жили, находился в двадцати пяти милях от центра Лос-Анджелеса. Массимо, очень закрытый человек, сознательно выбрал дом вдали от посторонних глаз. У них не было соседей. Домашний персонал говорил только по-английски и по-испански.

Ливия затосковала по дому.

Массимо ее не понял. И даже не пытался понять.

Но с тех пор, как она вернулась в Италию, ее жизнь не стала веселее.

Она зевнула и посмотрела на Массимо. Его перегородка снова была поднята, он стучал пальцами по клавиатуре. Они не разговаривали.

Ей принесли подушки и пуховое одеяло, она разложила свое кресло в кровать, потом пошла в ванную, где надела пижаму, умылась и почистила зубы.

Она подумала о спальне самолета и удобной двуспальной кровати. Ей стало не по себе, когда она вспомнила те славные часы, которые они с Массимо проводили на той кровати.

Массимо встал и потянулся, когда Ливия вернулась в салон, сжимая в руке косметичку. Это была та же самая косметичка, которой она пользовалась, пока они были женаты. Сердце Массимо замерло.

Ливия выглядела моложе без макияжа и в пижаме. И уязвимее.

— Я решил выпить перед сном, — сказал он. — Присоединишься ко мне?

Ее темно-карие глаза удивленно сверкнули, а потом уставились на его кресло, которое он разложил в кровать.

— Ты закончил?

Он кивнул:

— Извини, что так долго. Мне не следовало засыпать.

Ее пухлые губы изогнулись в едва заметной улыбке.

— Я хотела тебя разбудить, но ты выглядел измученным.

— Почему ты не хочешь лечь в нашу кровать? — спросил он.

Она слегка нахмурилась:

— Я посплю здесь, спасибо.

Он достал бутылку своего любимого виски и два бокала из бара. Стюардесса принесла ведерко со льдом. Массимо взял у нее ведерко и, выгнув бровь, вопросительно посмотрел на Ливию.

Немного помедлив, она кивнула.

Когда стюардесса приглушила свет и вышла, он налил виски и протянул бокал Ливии.

Она тихо поблагодарила Массимо, избегая его взгляда и прикосновения. Он почувствовал запах ее зубной пасты и нежный аромат средства для снятия макияжа. Эти запахи объединились в аромат, который всегда будоражил его чувства сильнее ее духов.

Она села на кровать и отпила немного виски. Пока она двигалась, он не мог не заметить легкого покачивания ее обнаженной груди под шелковым топом пижамы.

Пижама закрывала ее тело, но изгибы фигуры сводили Массимо с ума. Он приложил немало усилий, чтобы заставить себя сосредоточиться на ее лице.

После нескольких минут молчания она сказала:

— Ты тоже немного поспишь?

Массимо знал, о чем думает Ливия: хотя он разложил свое кресло в кровать, это не означает, что он действительно будет спать.

Он пожал плечами и сделал большой глоток виски.

— Если получится. — Он указал на бокал. — Это поможет мне уснуть.

— Когда мы доберемся до Фиджи?

Он посмотрел на свои часы:

— Через девять часов мы приземлимся в Нади.

— Там мы сделаем пересадку? — Ливия уже знала ответ на этот вопрос, но в приглушенном свете салон казался меньше и создавал иллюзию близости.

Ливия всегда боялась темноты. В Секондильяно, где она выросла, было опасно даже днем. А ночью все монстры выходили на охоту.

Нынешняя опасность не могла сравниться с той, которую она чувствовала в детстве и юности. В сумраке красивые черты лица Массимо казались дьявольскими, и при виде их Ливия трепетала.

— «Сессна» доставит нас на остров Сейбуа.

— Тебе удалось переименовать остров? — Она не помнила первоначальное название острова, на котором родился и вырос дед Массимо.

— Документы еще оформляются, но мне сообщили, что они приняты к рассмотрению. — Он допил виски и снова наполнил бокал.

Ливия покачала головой, когда он предложил ей выпить еще. В браке с Массимо она поняла, что избыток алкоголя развязывает ей язык, а сейчас это неприемлемо.

— Ты купишь собственную «Сессну» для острова?

Он поморщился и наконец уселся на кресло-кровать. Верхний свет осветил его лицо.

— Яхта уже пришвартована и может использоваться в качестве транспорта. Куплю ли я самолет, зависит от того, как часто семья пользуется островом. Курорт на острове будет доступен всей семье бесплатно и в любое время. Единственное условие — бережное отношение к острову.

— Твоя сестра будет часто там бывать. — Она заметила, как он едва заметно улыбнулся. — Когда твоя семья туда приехала?

— Три дня назад.

— Ты уже бывал на острове?

— У меня не было времени.

Она пожевала нижнюю губу, но не стала говорить, что у Массимо всегда не хватает времени ни на что, кроме его работы. Он заплатил за остров астрономическую сумму, но оформлением документов занимались адвокаты и бухгалтеры. Он потратил целое состояние на строительство курорта для семьи, но почти не принимал участия в этом после того, как нанял архитекторов и оплатил их услуги. Ливия увидела первоначальный проект курорта за несколько недель до того, как ушла от Массимо. Она понятия не имела, удосужился ли он сделать что-то большее, чем просто взглянуть на проект.

Но нет смысла говорить об этом. Это будет лишь перефразировка разговора, который был у них много раз и заканчивался спором. Вернее, Массимо просто уходил в другую комнату, оставляя разъяренную Ливию одну.

В любом случае отстранение Массимо от всего, что не было связано с его работой, ее не касается. Уже нет. Если он хочет тратить свои деньги на проекты и активы, которыми не собирается наслаждаться, то это его дело. Если он стремится к тому, чтобы его семья жила от него как можно дальше, то это тоже его дело. Он не молодой парень, как ее младший брат Джанлука, который родился через семь месяцев после смерти отца.

К счастью, Джанлука не безнадежен. В отличие от других братьев и сестер, которые остались в Секондильяно, Джанлука умеет сопереживать. Вопрос в том, осмелится ли он принять помощь Ливии и остаться с ней вдали от насилия и наркотиков, которые стали неотъемлемой частью жизни Эспозито.

Паскуале уже испортил себе жизнь. Он, как и их покойный отец, высоко поднялся в клане дона Фортунато. Дениз тоже уже ничем не поможешь: она вышла замуж за такого же амбициозного друга Паскуале и сейчас ждет второго ребенка. Братья и сестра Ливии, а также ее мать знают, что дверь дома Ливии всегда открыта для них. Но она возлагала надежды только на Джанлуку. Он еще может вырваться из этой среды без последствий, как и она, но время уходит. Ему недавно исполнилось восемнадцать. Если дон Фортунато решит, что Джанлука достоин того, чтобы присоединиться к его приспешникам, то тогда…

Мужчина, за которого вышла замуж Ливия, ненавидел насилие и наркобизнес. Он сделал свой выбор, будучи всего на несколько лет старше Джанлуки. Массимо решил покинуть Италию и оставить свою семью, как сделал его дедушка семьдесят лет назад. Разница была в том, что его дедушка покинул Фиджи из-за любви всей своей жизни — англичанки — и поселился с ней в Англии. Когда их дочь Сэра вышла замуж за итальянца, Джимми и Элизабет снова переехали, на этот раз в Италию, чтобы быть рядом с дочерью. Для них семья превыше всего. Они очень дружные. Только Массимо держится особняком.

Он не хочет меняться. И не видит ничего плохого в том, чтобы отгораживаться физически и эмоционально от людей, которые его любят. Это его выбор, и Ливия должна его уважать. Ей не изменить Массимо. Она пыталась это сделать, но потерпела поражение.

Она выбралась из Секондильяно не для того, чтобы жить в качестве его трофея в стеклянном шкафу, названном домом.

Хотя последние четыре месяца она отчаянно пыталась восстановиться, Массимо жил как прежде.

Допив виски, она поставила бокал и взяла одеяло.

— Я немного посплю. Спокойной ночи.

Она легла на кресло-кровать, отвернулась от Массимо и закрыла глаза.

Массимо лежал под одеялом с широко открытыми глазами. Он выпил достаточно виски, чтобы усыпить слона, но мысли не давали ему покоя.

Повернув голову, он наблюдал, как под одеялом ритмично поднимается и опускается грудь Ливии. Она проспала уже около часа. Он всегда знал, когда она спит, а не просто притворяется.

Они переспали в первый день знакомства, и оба сразу поняли, что одной ночи им будет мало. Ливия лежала в его объятиях и, переполняясь ощущениями после секса, что-то бормотала во сне. Оказалось, она часто разговаривает, пока спит. Массимо вспомнил, что почувствовал, когда она впервые произнесла во сне его имя. Ощущения от этого были в десять раз сильнее, чем в тот момент, когда он продал за двести миллионов долларов компьютерную игру, которую разработал, пока учился в университете.

Но ее сны не всегда были мирными. По крайней мере, раз в неделю Массимо будил ее от кошмара. Ужасы жизни в Неаполе по-прежнему преследовали ее.

Неужели другой мужчина будит ее от ночных кошмаров с тех пор, как она ушла от Массимо?

Он ущипнул себя за переносицу и запретил себе раскисать.

Сексуальная жизнь Ливии его больше не касается.

За четыре прошедших месяца, с тех пор, как Ливия ушла от него, его либидо буквально впало в спячку. Но на самом деле его сексуальный аппетит пропал задолго до их расставания.

Их брак начинался с больших надежд и уверенности. Они оба были слишком глупы, чтобы понять: их сблизила только страсть и желание.

Массимо был опьянен Ливией. Он ни разу не встречал таких женщин, как она: одновременно жестких и уязвимых. Она рубила сплеча. Отпускала остроумные замечания. Умела быть нежной и сочувствующей. И была готова отдать все ради того, кто ей дорог.

Но потом все изменилось. Его предположения, что он будет жить по-прежнему и работать, оставаясь в браке с энергичной красавицей, развеялись.

Ему не следовало жениться на ней. Но он так хотел привязать ее к себе, что не задумывался о последствиях.

Когда Ливия проснулась, было еще темно. Взяв телефон, она посмотрела время. До приземления осталось всего два часа.

Осторожно поднявшись и стараясь не разбудить Массимо, она взяла косметичку и пошла в спальню, чтобы принять душ.

Открыв дверь спальни и войдя внутрь, она поняла свою ошибку. В ванной горел свет и доносился аромат геля для душа. Ливия не успела уйти, потому что дверь ванной открылась, и голый Массимо появился на пороге.

Он удивленно уставился на нее, а у нее перехватило дыхание.

Несколько секунд, которые показались часами, они просто глядели друг на друга.

Для человека, который редко занимался спортом, у Массимо было идеальное телосложение. Она опешила, заметив, что он возбудился. Постепенно его лицо стало напряженным, и он раздул ноздри. Ливия не могла сдвинуться с места.

Она посмотрела на татуировку, закрывающую его левый бицепс и плечо: большое солнце, символизирующее перерождение, и наконечники копья как символы власти и лидерства.

От желания прикоснуться к нему у нее покалывало пальцы. Если Массимо потянется к ней, она мгновенно упадет ему в объятия.

Внезапно Массимо закрыл глаза.

Когда он через секунду поднял веки и посмотрел на Ливию, в его взгляде не было желания.

Он вернулся в ванную и закрыл за собой дверь.