Сюрприз для лучшего любовника

Мишель Дуглас, 2014

Австралийка Эдди Рамси много лет мечтает вырваться из родного городка, поэтому, когда Флинн Мейдер предлагает ей поехать вместе с ним в Мюнхен, тут же соглашается. Эдди проникается к нему глубокой симпатией, но можно ли ждать ответных чувств от человека, который дважды разочаровался в браке и одержим местью?

Глава 2

Флинн посмотрел на Эдди, ерзающую на сиденье. Она выглядела усталой.

— Вы в порядке?

Она тут же выпрямилась:

— Да, спасибо.

Он поднял бровь.

— Когда мы выберемся из этой консервной банки? — пробурчала она.

Они прибыли в аэропорт Мюнхена и ждали, когда самолет вырулит к нужному выходу. С момента посадки прошло пятнадцать минут, но ему казалось, что намного больше.

— Думаю, скоро. Я думал, что вы с нетерпением ждали полета.

Эдди посмотрела на него своими большими глазами:

— Полет окончен. Не то чтобы мне не было интересно, но я не думала, что двадцать два часа могут длиться так долго.

Когда они поднялись на борт самолета в аэропорту Сиднея, Эдди была так возбуждена, что за десять часов пути до Бангкока не сомкнула глаз ни на минуту. За это время она устала, и в самолете до Мюнхена ей все-таки удалось поспать два часа.

Флинн подозревал, что она так же, как и он, не привыкла к бездействию. Вспомнив, как они катались верхом по лугам в Лорна-Лиз, он покачал головой.

Из динамика донесся голос стюарда, который сообщил, что они направляются к двадцать восьмому выходу, и попросил всех оставаться на своих местах. Эдди облегченно вздохнула, и Флинн едва удержался от смеха.

В течение двадцати минут они прошли таможенный контроль и оказались у транспортера для багажа. Увидев свой чемодан, Эдди резко подалась вперед, схватила его за ручку и ловко сняла с транспортера, словно он ничего не весил.

Флинн, нахмурившись, посмотрел на нее:

— Если бы вы указали мне на ваш чемодан, я бы его снял.

— Зачем? Я и сама в состоянии его поднять.

Он рассмеялся:

— Я сильный мужчина, а вы хрупкая женщина.

Один уголок ее рта поднялся, в глазах заплясали чертики.

— Забавно. Меня еще никто не называл хрупкой.

С этими словами она снова подалась вперед, схватила с транспортера чемодан Флинна и поставила его перед ним.

— Эдди!

— Подавать и приносить — часть моей работы. По крайней мере, с этой частью я могу справиться.

Он сложил руки на груди:

— Откуда вы узнали, что это мой чемодан? Он черный и похож на большинство других.

— К его ручке привязана лента в сине-зеленую клетку.

«Она это заметила?»

— Аделаида Рамси, у меня создается ощущение, что вы можете оказаться очень полезной.

— Таков мой план.

Ее искренность удивила его.

— Когда мы наконец увидим Мюнхен? — спросила Эдди.

Ее глаза блестели, она с интересом смотрела по сторонам. Похоже, ее усталость как рукой сняло.

— Сам город находится в сорока минутах езды отсюда, — ответил Флинн, направляясь к стоянке такси.

— Как же здесь холодно!

Остановившись, он увидел, как Эдди достает из своей ручной клади куртку.

— В Мюнхене в декабре всегда холодно, — заметил он.

— Я хочу увидеть снег, — произнесла Эдди. Ее зубы стучали.

Всю дорогу она смотрела в окно на дома, машины, деревья, людей. Когда мимо них проехал грузовик, она вздрогнула:

— В отличие от Австралии, здесь правостороннее движение. Это так непривычно.

Флинн был с ней согласен. Он сам не сразу привык к особенностям здешнего движения. Глядя на Эдди, он вдруг почувствовал странную тянущую боль глубоко внутри. Не найдя ей объяснения, он провел ладонью по лицу и, отвернувшись, уставился в свое окно. Он больше не видел Эдди, зато слышал ее тихие вздохи удивления и восхищения. От каждого из них эта боль только усиливалась.

Наверное, именно поэтому он сорвался на нее, когда она, вместо того чтобы пойти вместе ним в отель, остановилась и начала глазеть по сторонам.

— Эдди, вы идете, черт побери?

— Мои ноги только что впервые ступили на европейскую землю, — ответила она, обводя взглядом здания.

Флинн хотел сказать, что это произошло еще в аэропорту, но промолчал.

— Я хочу запечатлеть этот момент в своей памяти, насладиться им, — добавила Эдди. — Я так долго об этом мечтала, и мне с трудом верится, что это произошло.

Внезапно она напряглась, посмотрела на него и, схватив оба чемодана, покатила их в отель. Ошеломленный, он несколько секунд тупо смотрел на нее.

Войдя в отель, он услышал, как она на чистом немецком языке осведомляется у консьержа насчет номера, забронированного на имя Флинна Мейдера.

Консьерж приветливо улыбнулся ей, после чего заглянул в компьютер, чтобы подтвердить бронь.

— Я не знал, что вы говорите по-немецки, — сказал Флинн, подойдя к ней.

— Я его не знаю. Я выучила пару фраз из разговорника.

— Зачем?

— Ради удобства и из вежливости, но… — Сглотнув, она посмотрела на беджик на груди консьержа. — Entshuldigen Sie^[2]… Простите, Бруно, но я не поняла ничего из того, что вы мне только что сказали, — произнесла она по-английски.

Консьерж снова улыбнулся ей:

— Ничего страшного, мэм. Вы говорили по-немецки без акцента, и я подумал, что вы местная.

— Вы мне льстите, — рассмеялась она, очаровательно краснея. — Danke.

— Willkommen^[3].

Судя по ее улыбке, на этот раз она поняла, что он ей сказал.

— У вас красивый отель, — произнесла она. — Вы даже представить себе не можете, как я рада, что сейчас здесь нахожусь.

Очарованный ею, мужчина за стойкой просиял:

— А мы очень рады, что вы остановились у нас, мэм. Не удержавшись, Флинн закатил глаза. Учитывая то, какую цену он заплатил за проживание, неудивительно, что им здесь рады.

Получив ключи, они направились к лифту и поднялись на верхний этаж.

Когда они прошли половину коридора, Флинн остановился возле одной из дверей и сказал Эдди:

— Это ваш номер.

Войдя внутрь, Эдди изумленно воскликнула:

— Он огромный! — Она подбежала к окну: — Как красиво! Что это?

Флинн подошел ближе:

— Изартор. В Средние века Мюнхен был огорожен стеной с воротами. «Тор» по-немецки означает «ворота». Изар — это название протекающей неподалеку реки.

Эдди посмотрела на него:

— Значит, это ворота, ведущие к реке Изар. Я словно оказалась в сказке братьев Гримм. — Она обвела взглядом помещение: — О, Флинн, мне не нужен такой большой номер.

— Мой номер соседний. Я снял его, потому что хочу, чтобы вы жили рядом со мной.

Она осмотрелась, на этот раз медленнее, и на ее лице появилось замешательство.

— Что такое? — спросил он.

— Я думала, что здесь есть смежная дверь. — Ее щеки внезапно вспыхнули. — Не подумайте ничего такого, я бы не хотела, чтобы она была. Просто… просто я видела их в кино и… — Она осеклась и поморщилась.

Флинн рассмеялся:

— Никаких смежных дверей нет, но вы можете зай ти посмотреть мой номер.

Он всегда любил большие номера. Наверное, дело было в том, что он привык к открытым пространствам скотоводческих ферм. Ему приходилось часто бывать в таких крупных городах, как Сидней и Брисбен, но он их не очень любил.

— О боже! Тут есть гардеробная. И вторая спальня! — воскликнула Эдди, осматривая его апартаменты. — У вас здесь столько всего. — Ее взгляд скользнул по зоне отдыха и мини-кухне.

Она плюхнулась на диван, затем села за стол.

— Мне нравится сочетание светлой древесины с серыми и голубыми оттенками.

Флинн не мог с ней не согласиться.

Заглянув в мини-бар, она нахмурилась:

— Здесь нет прейскуранта.

— Содержимое мини-бара входит в стоимость проживания. То же самое касается и вашего номера.

У нее вытянулось лицо.

— Не может быть! Вы хотите сказать, что я могу брать оттуда все, что я захочу, и мне не нужно будет платить ни цента?

Неужели он тоже когда-то был так молод и полон энтузиазма?

— Ja!^[4]

— Fantastisch!^[5]

Эдди посерьезнела:

— Спасибо вам за отличный номер.

По правде говоря, бронируя эти номера, Флинн думал только о собственном комфорте.

— Пустяки. Не думайте об этом.

— Спасибо, что взяли меня с собой в Мюнхен.

— Я взял вас с собой не за компанию, Аделаида.

— Я знаю и обещаю сделать все для того, чтобы вы не пожалели о своем решении. Я стану лучшей помощницей, которая у вас когда-либо была.

Ее искренность поражала.

— Эдди, идите распаковывайте вещи.

Не сказав больше ни слова, Эдди послушно повернулась и ушла. Развалившись на диване, Флинн покачал головой. Диван был очень удобный. Он сможет на нем отдохнуть.

Внезапно до него дошло, что с момента своего прибытия в Мюнхен он ни разу не подумал о цели своего приезда.

Резко выпрямившись, он поднялся с дивана.

Подумать только! Глядя на то, как Эдди радуется первой в своей жизни заграничной поездке, он забыл о плане, который вынашивал двадцать лет. Наверное, все дело в смене часовых поясов.

Взяв чемодан, Флинн прошел в гардеробную и начал раскладывать и развешивать свою одежду. Убрав пустой чемодан, он запустил пальцы в волосы. Самое главное то, что он спустя двадцать два года здесь, и у него есть возможности и средства, чтобы отомстить человеку, который разрушил его семью. Он уничтожит Джорджа Мюллера точно так же, как тот когда-то уничтожил его отца. И он будет наслаждаться каждым мгновением своей мести так, как Эдди наслаждается своим пребыванием в Мюнхене.

Мрачно улыбаясь, он направился в душ.

В дверь постучали, и Флинн оторвал взгляд от экрана ноутбука.

Это горничная или Эдди?

Поднявшись, он открыл дверь. На пороге стояла Эдди. Он никогда прежде не видел ее такой. У него перехватило дыхание. На ней был черный деловой костюм. В одной руке она держала портфель, в другой — кофейник.

До сих пор он не замечал, что у нее такие длинные ноги.

— Я могу войти?

Обомлевший, он лишь кивнул в ответ и пропустил ее внутрь.

— Где вы это взяли? — спросил он, кивком указав на кофейник.

— В комнате для завтрака.

Достав с полки две кружки, она наклонилась, чтобы достать из холодильника молоко. Ее юбка при этом слегка задралась.

Флинн сглотнул. Кто бы мог подумать, что под джинсами она прятала такую красоту?

— Что вы делаете? — спросил он. — И почему вы так оделись?

У нее вытянулось лицо, и он, мысленно отругав себя, тут же добавил:

— Простите. Я сам не знаю, что несу. Наверное, все дело в смене часовых поясов.

— Флинн, вы взяли меня сюда не просто так. Я ваша временная личная помощница, поэтому должна выглядеть соответствующим образом. Я принесла своему боссу кофе и готова начать работать.

— Я не собирался сегодня работать.

Эдди протянула ему кружку с крепким черным кофе. В Лорна-Лиз он всегда пил именно такой.

— Почему? Я здесь для того, чтобы работать.

Флинн сделал глоток кофе:

— Но не в день нашего прилета. У вас есть время для того, чтобы устроиться.

— О. — Эдди закусила губу. — Я не знала. Вы не говорили.

— Вы купили этот костюм специально для поездки? — поинтересовался он.

— В моем гардеробе полно костюмов. После окончания школы я начала посещать курсы секретарей. Я планировала…

Она осеклась, и он понял, что ее план не осуществился.

— Но моя мама внезапно заболела, и мне пришлось вернуться домой. До этой поездки мои костюмы висели в шкафу.

На ферме она чувствовала себя как птица в клетке. Флинн вспомнил, какое у нее было выражение лица, когда она смотрела в окно такси.

Почему она сейчас находится в его номере, вместо того чтобы гулять по городу?

— Оденьтесь потеплее, и я покажу вам город.

Ее глаза засияли.

— Здесь холодно. Думаю, мне придется надеть шарф и перчатки.

— И две пары носков, — сказал Флинн, направляясь к двери. — Встречаемся в фойе через десять минут.

* * *

Эдди спустилась в фойе через восемь минут и обнаружила, что Флинн уже ждет ее там. Она помахала Бруно, а тот помахал ей в ответ.

— Хорошо, что вы можете быстро собраться, когда нужно, — сказал ей Флинн по дороге к выходу.

Почему он захотел пойти с ней? Куда он хочет ее отвезти?

На улице было холодно, и она сильнее затянула шарф.

— Когда мы уезжали из Сиднея, там было тридцать три градуса. В Мюнхене сейчас всего четыре.

— Через пару дней вы не будете обращать внимания на холод. Вы к нему привыкнете.

— Надеюсь. Итак, что вы собираетесь мне показать?

— Сначала нам нужно определить, где мы находимся.

Она достала из сумочки карту города, которую отель дарил каждому из постояльцев. В этот же момент Флинн вытащил из кармана точно такую же.

Он посмотрел на ее карту, затем на свою и покачал головой.

— Что вас удивляет? Я не хотела заблудиться.

В австралийской сельской местности это может стоить жизни.

— Вижу, вы не кисейная барышня, Эдди.

— Если вы хотели сказать, что я не беспомощная, то я полностью с вами согласна.

Флинн убрал свою карту в карман.

— Раз уж мы затронули эту тему, знайте, что я не хочу, чтобы вы носили мой багаж.

— Хорошо. Я поняла. Кстати, как мне следует вас называть в присутствии ваших деловых партнеров? Мистер Мейдер или сэр?

— Сэр?

— Ах да, мы же в Германии. Значит, вы господин Мейдер, а я ваша личная помощница Эдди.

— Аделаида, — поправил ее он.

По ее спине пробежала приятная дрожь.

Аделаида. Звучит по-взрослому. Это подходящее имя для личной помощницы преуспевающего бизнесмена.

— Верно, — сказала она.

Если они сейчас же не сдвинутся с места, ее ноги примерзнут к асфальту. Посмотрев на карту, она протянула ее Флинну. Она хорошо ориентировалась по картам, но подумала, что он уже, наверное, бывал в Мюнхене и быстрее сообразит, куда им нужно идти.

— Вы бывали в Мюнхене раньше? — спросила она, когда он развернул карту.

Покачав головой, он снова перевел взгляд на карту, и ему на лоб упала прядь каштановых волос. Их кончики выгорели на австралийском солнце и вкупе с загаром внезапно показались ей чем-то экзотическим в этом холодном городе. Эдди заметила, что он красив и элегантен, еще в тот момент, когда он, одетый в строгий костюм, переступил порог ее дома. Плюс ко всему он оказался еще и сексуально привлекателен. Его образ в джинсах и ковбойских сапогах не давал ей покоя. Интересно, каков он в постели?

— Эдди?

Голос Флинна вырвал ее из мира фантазий.

— Простите, — пробормотала она, сглотнув. — Наверное, из-за разницы во времени и холода у меня затуманился разум.

Она не смогла вспомнить, о чем они говорили, поэтому просто уставилась в карту:

— Итак, где мы сейчас находимся?

— Я рассказывал вам о средневековом городе, обнесенном стеной, забыли?

— Ах да, конечно.

— Вот этим кругом обозначен центр города, — произнес он, проводя длинным загорелым пальцем по краю желтого круга. — Вот наш отель. — Он указан ей на синюю звездочку с названием отеля. — Мариенплац, центральная площадь города, находится всего в двух кварталах отсюда.

— Давайте сначала пойдем туда, — произнесла она с энтузиазмом. — Я так много читала…

Эдди резко замолчала. Хорошая помощница выслушивает своего босса до конца, а не лезет с предложениями.

— Я хотела сказать, если это входит в ваши планы.

Флинн пристально посмотрел на нее, и она подумала, что его глаза ярче, чем небо у них над головой. Затем он улыбнулся, и ей вдруг стало тепло.

— Вы очень стараетесь, не так ли?

Она не могла этого отрицать:

— Да, очень.

— Для меня было бы лучше, если бы вы немного расслабились.

— Я просто не хочу вас подвести, Флинн.

— Это неправильный ответ.

Эдди посмотрела ему в глаза:

— В таком случае что я должна сказать?

— «Слушаюсь, босс», — протянул он, и она рассмеялась. К своему удивлению, она почувствовала, что расслабляется.

— По правде говоря, мне все равно, куда мы пойдем, Флинн, но, если мы прямо сейчас не сдвинемся с места, я превращусь в ледышку.

Мягко рассмеявшись, он взял ее за руку и повел в сторону Мариенплац. Она рассматривала витрины магазинов, вывески, прохожих, автомобили. Все это казалось ей интересным, а когда ее взгляд устремился выше, у нее захватило дух, и она резко остановилась.

— Что на этот раз? — спросил Флинн с притворной усмешкой.

— Шпили, — прошептала она, указывая на них жестом. — И зеленые крыши.

«О, Робби, жаль, что ты всего этого не видишь», — подумала она, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

— Красиво, — согласился он.

В Австралии нет ничего подобного. Она никогда не видела такой архитектуры.

— Если вам все это нравится, вам следует поехать в Париж. Там еще больше сводчатых крыш, — добавил он.

Когда они пришли в оживленный центр города, даже у Флинна, похоже, захватило дух от окружающей красоты.

— Это действительно впечатляет, — пробормотал он наконец.

В ответ Эдди смогла только кивнуть. Готическая архитектура с пронзающими небо шпилями и горгульями произвела на нее неизгладимое впечатление.

— Чего еще можно пожелать, увидев такую красоту? — прошептала она.

В следующую секунду на ратуше заиграл глокеншпиль. Замолчав, Эдди восхищенно смотрела на фигурки кривляющихся шутов, танцующих пар и сражающихся рыцарей. Только плечо Флинна, прижимающееся к ее плечу, напоминало ей о том, что все это происходит наяву. Представление продолжалось пятнадцать минут. У Эдди замерзли ноги и затекла шея, но она с удовольствием полюбовалась бы этим чудом еще четверть часа.

Повернувшись, она посмотрела на Флинна:

— Вы можете себе представить, как изумлены были первые зрители этого великолепия? В те времена это, наверное, было пиком технологических достижений…

Внезапно она осознала, что сжимает руку Флинна.

— Простите, я увлеклась, — пробормотала она, отпустив ее.

Его губы дернулись.

Нет, она вовсе не хотела его насмешить. Она хотела произвести на него впечатление.

Она указала ему на глокеншпиль:

— Почему эта ратуша еще называется новой? Она же готическая…

Флинн развернул ее на девяносто градусов.

— Ой! — воскликнула она. — Это, должно быть, Старая ратуша. Она определенно построена раньше, чем та.

— Ну, что вы думаете обо всем этом? — спросил Флинн.

Эдди не поняла, действительно его интересует ее мнение или он просто над ней смеется.

— Я до сих пор не верю своим глазам, — ответила она, глядя на Старую ратушу. — Ой, — добавила она, почувствовав щемящую боль в груди. — Я забыла.

— Забыла что?

— Что на носу Рождество.

— Эдди, повсюду праздничные украшения, не говоря уже об огромной елке возле Новой ратуши. Как можно о таком забыть?

Эдди небрежно пожала плечами:

— Последняя неделя прошла в суматохе.

Из-за продажи Лорна-Лиз и подготовки к поездке она совсем забыла о предстоящем празднике.

Это будет ее первое Рождество вне дома. Первое Рождество без отца.

Боль в груди усилилась.

Будь ее отец сейчас жив, они бы вместе собрали свою старую искусственную елку и украсили ее разноцветными шарами, алюминиевыми колокольчиками и мишурой. Она бы приготовила рулет с индейкой и…

Погруженная в свои мысли, она вздрогнула, когда Флинн коснулся ее руки.

— Где вы только что были?

В его взгляде было столько теплоты, что ее боль начала утихать. Точно такое же выражение лица у него было, когда она спросила его, знает ли он, что значит чего-то сильно желать.

— Это будет мое первое Рождество без отца.

— Я сожалею о вашей потере.

— Я стараюсь не думать об этом, — ответила Эдди, уставившись на огромную елку, украшенную гирляндами и игрушками. — Я рада, что проведу это Рождество вне дома.

Флинн понимающе кивнул.

— Ваши родители живы? — спросила она.

— Мой отец умер.

При виде мрачной тени, промелькнувшей в глубине его глаз, у нее снова защемило сердце.

— Мне жаль.

Он засунул руки в карманы пальто.

— Это произошло уже давно.

— А с матерью вы часто видитесь?

— Мы с ней отдалились друг от друга.

Нахмурившись, Эдди тоже засунула руки в карманы.

— О. Мне жаль.

Ей не следовало его расспрашивать.

Флинн небрежно пожал плечами, словно ему было все равно, но Эдди не поверила ему ни на секунду.

— Моя мать тяжелый человек.

— В таком случае нам придется провести это Рождество как двум сиротам.

Флинн открыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же его закрыл. Прокашлявшись, Эдди запустила пальцы в волосы.

— Знаете, я только что поняла, что не купила подарки своим соседям.

Флинн пристально посмотрел на ее, затем рассмеялся:

— Эдди, с этим не возникнет никаких проблем. Вы разве не слышали о рождественских ярмарках в Мюнхене?

— Рождественских ярмарках? Правда?

Ей хотелось прыгать от радости.

— Некоторые проводятся прямо на этой площади. Вы сможете найти подарки для всех.

— У меня будет для этого время?

Если она отправит подарки экспресс-почтой, они прибудут вовремя.

— У вас будет полно времени.

Сложив руки на груди, Эдди посмотрела на него:

— Когда вы мне наконец скажете, с какой целью приехали в Мюнхен?

— Пойдемте. — Он взял ее за руку, и они прошли мимо Новой ратуши, а затем вдоль торговых рядов.

— Мы все еще будем в Мюнхене, когда начнутся послепраздничные распродажи?

— Никогда не стой на пути у женщины, которая собирается на распродажу. Не беспокойтесь, у вас будет достаточно времени для шопинга.

Это, конечно, здорово, но когда они начнут работать?

Наконец он остановился и, отпустив ее руку, указал ей на здание напротив.

— Это же пивной бар! — удивленно воскликнула Эдди. — Не рановато ли…

— Уже почти полдень. Пойдемте, — сказал он, открывая для нее дверь.

Зал бара оказался просторным и уютным. Когда они сели за один из деревянных столиков, Флинн изучил меню и сделал заказ на чистейшем немецком языке.

Когда перед ними поставили высокие стаканы с пивом, она изумленно уставилась на свой.

— Флинн, вы заказали мне пол-литра пива?

— Мне следовало заказать нам по литру?

Бросив взгляд на проходящую мимо официантку с подносом, на котором стояли три огромные литровые кружки с пивом, она покачала головой.

— Пьем до дна! — произнес Флинн с озорной мальчишеской улыбкой.

Эдди подняла свой стакан:

— Ваше здоровье!

Сделал глоток, она на мгновение закрыла глаза от удовольствия.

— Это нектар богов.

— Это то, зачем мы сюда приехали.

Когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке, и поставила стакан на стол:

— Вы собираетесь купить пивной бар?

Примечания

2

Извините (нем.).

3

Добро пожаловать (нем.).

4

Да! (нем.)

5

Фантастически! (нем.)