Понедельник. Литературный альманах. 9-й выпуск

Михаэль Фартуш

Международный альманах «Понедельник» продолжает знакомить с творчеством авторов литературного объединения «Понедельник начинается в субботу». В девятом изумрудном выпуске читатели откроют для себя новые имена, а также познакомятся с новыми произведениями уже полюбившихся авторов. В новом выпуске представлены произведения самых разных направлений, но все они связаны тонкими и живыми нитями в единый сюжет. И вдумчивый читатель обратит на это внимание.

Леонид Колганов (1955—2019)

Трагически оборвалась земная жизнь поэта Леонида Колганова, но его произведения продолжают излучать свет и наполняют душу солнечной энергией.

Бог и ты

Валентине Бендерской

Мы друг от друга так далёко,

И — кажется — прошли века,

Но — Небо я целую в щёку,

И знаю: то твоя щека!

Святому месту не быть пусту,

Когда стоишь ты — так чиста,

Я — Иордан целую в устье,

И знаю: то твои уста!

В песках следы свои запутав,

Я на безлюдье изнемог,

Как Гулливер без лилипутов,

Явилась ты! А значит — Бог!

С тобой я не один в пустыне!

Опять узрев твои черты,

Мой гордый Демон пал и сгинул,

Остались только Бог и ты!

СМИРЕННЫЙ ДЕМОН

Валентине Бендерской

Хочу я с небом примириться.

М. Лермонтов

Любви твоей земная сила,

Мне не позволила пропасть,

Меня ты с Богом примирила

И в Бездну не дала упасть!

Зарубцевались все каверны,

От дней былых от дней лихих,

Я тот же демон, но смиренный,

Поверженный! Теперь я тих!

Отбросив прежнее безумство,

Я жизнь, словно слепой рукав,

Всю вывернул! Былое буйство,

Лежит со мной отбушевав!

Я сам отбушевал, как море,

Вернувшись в берегов овал,

И лёг со мной, мне тихо вторя,

У ног твоих Девятый вал!

И — словно заново рождённый,

Утихомирясь наконец,

Я счастлив, как опустошённый

От первой близости, юнец!

Под сенью ресниц

Валентине Бендерской

Я жил в тени твоей улыбки,

Под сенью от твоих ресниц,

Они — как синий веер зыбкий,

А, может, трепет райских птиц —

в ночи՜ раскинулись над нами.

И пусть мой путь затмила мгла,

Но под твоими я крылами,

Как тень от твоего крыла!

Уже не вижу отчей двери,

Не слышу зов родных могил,

Но — надо мной трепещет веер,

Как будто трепет райских крыл.

ДВЕ ПЕСНИ

Валентине Бендерской

Мы — две лебединые песни,

Сольёмся в полёте в одну,

Когда воспарив в Поднебесье —

В последнею вышину, —

Застынем с тобою над Бездной,

Уже ничего не тая,

Моя лебединая песня,

Последняя песня моя!

И два лебединых порыва

Застынут, как стон, на лету,

Когда мы над пастью обрыва

Почуем небес пустоту!

И снова сольются две песни,

Когда мы, — небес вышину

Отбросив, — опустимся вместе

В земную, как ночь, глубину!

И будем, два ангела падших,

Лежать, — небесам бросив: «Прочь!..»

И будет лишь песня лебяжья

Над нами, как белая ночь!

Хочу я, отбросив все мили,

Лежать с тобой рядом в земле,

Чтоб жалась могила к могиле,

И мы вновь сливались во мгле!

Хочу, чтоб в Божественном Граде,

Где вечно идёт Вечный бой,

Прижалась ограда к ограде,

Кровь войны

Нефть — это кровь войны.

Известное выражение

Валентине Бендерской

Когда я от тебя уехал,

И гнал в ночИ своих гнедых,

То плечи гор тряслись от смеха,

Как плечи викингов седых!

Смеялись горы, словно люди,

Над грудой наших пустяков,

Но вяли, будто женщин груди,

Тьмы, — мной подаренных цветов!

И друг от друга мы бежали,

Устав от пустяковых ссор,

И тени устАли лежали,

Как тучи, под глазами гор!

И был разрыв двойной непрочен,

И отступило в сумрак зло,

И солнце из объятий ночи,

Над нами заново взошло!

И среди этой круговерти,

Несли в жемчужной нас кровИ-

Не тёмные потоки нефти,

Потоки горные любви!

Несли потоков горных гривы,

Словно расхристанные львы,

Мы миновали все обрывы,

Скатившись с львиной головы!

Несли потоки нас земные,

Сходились мы, как две волны,

И отступали нефтяные-

Потоки, — крови и войны!

Чернобыль и Полынь-Звезда

До дней последних донца.

Владимир Маяковский

(Из цикла «Астральные Войны»)

Валентине Бендерской

Закончился наш лунный бред,

На день мы стали старше,

И солнце снова дарит свет

Из раскалённой чаши!

Готовы звёзды вновь взойти

На небе в час свой поздний,

Но солнце встало на пути,

Путь преградило звёздный!

На грУди Матери-Земли

Готово солнце рухнуть,

Чтоб звёзды заново взошли

Должно оно потухнуть!

Тогда нас снова ждёт беда,

И не хотим мы чтобы-

Опять взошла Полынь-Звезда,

И пала на Чернобыль!

И — чтобы обрести Покой,

Чтоб вновь нас озарило,

Как Маяковский крикнем — Стой,

Не уходи светило! —

Нам без тебя совсем — Не быть! —

Свети опять до донца…

Как в этой жизни совместить

Полынь-Звезду и Солнце!?

Ведь — ты меня в наш первый день

Лучами озарила,

Затем нашла тень на плетень,

Твоя Полынь спалила!

Ты Солнце и Полынь-Звезда,

Единая в двух лицах,

И не уйти мне никуда,

Нет от тебя границы!

Неужто Звёздною Войной-

Идти мне в бой с любимой?…

Как совместить в тебе одной-

Всё, — что несовместимо?

Но может совместить любовь

Два разные светила:

Чтоб озарило Солнце вновь,

И вновь Полынь спалила!

И хочет рок, коней взнуздав,

Чтоб мы горели оба:

Ты вечная Полынь-Звезда,

Я — вечный твой Чернобыль!

Твоя жилка

У, Грушеньки, шельмы, есть один

такой изгиб тела, который и на

ножке отозвался, на левом мизинчике.

Ф. Достоевский

Валентине Бендерской

Кружили в танце ты и я,

Была вся в ожиданьи,

И жилка каждая твоя

Манила обещаньем!

И — извиваясь как река,

Во всех своих изгибах,

К себе манила рыбака,

Словно Царица-Рыба!

Но ты от моего огня

В том танце уходила,

Вот так, старателя маня,

В песок уходит жила!

Твоя была не у виска,

Прошла вдоль тела сразу,

И я за ней шёл средь песка,

Как Митя Карамазов! —

Тот, — что в другую жилу влип,

С неистовую силой,

И был за Грушенькин изгиб

Готов продать Россию!

Я всё разрушил, второпях,

Рванув судьбы Удила…

И плачу, потеряв тебя,

Как золотую жилу!

На золото не падок я,

Нет до него мне дела…

Мне жилка лишь нужна твоя,

Та, — что прошла вдоль тела!

Царица и плющ

Валентине Бендерской

Сошлись вы на одной тропе,

Что Уже узких улиц…

Чьи руки — сами по себе-

Вокруг тебя сомкнулись?

Незримым кто тебя плющом

Обвил в вечерней мгле?…

И царственным твоим плащом

Он не прижат к земле?

И век свободы не видать

Царице величальной,

Ведь ты свободна горевать

Лишь в одинокой спальне!

И ты, страдая и любя,

Вязала жизнь на пяльцах…

И тихо гладили тебя

Его слепые пальцы!

Вязала жизнь свою, как вязь,

Причудливым узором,

Но он, — вокруг тебя виясь,

Не выгнан был с позором!

Когда была ты на краю,

В своём предсмертном платье,

Он власть твою и жизнь твою

Ещё сжимал в объятьях!

Сквозь тьму

Валентине Бендерской.

С возрастом моё слабеет зренье,

Пред глазами кружатся слепнИ,

Но молю — Вернись хоть на мгновенье-,

И опять красою ослепи!

Ничего уже вблизи не вижу,

Но твою предвижу красоту,

Словно к смерти, к ней всё ближе, ближе,

Ей сто жизней мёртвых предпочту!

Как лунатик по неверной крыше,

Будто камикадзе, в даль идёт,

Я на голос твой, что вечно слышен,

Вновь иду, как старый идиот!

Как слепой подземный прорицатель,

Лишь тебя провижу в темноте,

И иду, мгновенно прозревая,

Я — к тебе, забыв о слепоте!

И — закончив битвы все друг с другом,

Оба проиграли мы войну,

Но твоим вновь окружённый кругом,

Снова вижу я тебя одну!

И валюсь, поверженный громами,

Словно острой скошенный косой,

Не седыми ослеплён годами,

А твоей пронзительной красой!

Пьяный листопад

Валентине Бендерской

Тень самолёта, как гигантской птицы,

Иль птицеящера? Попробуй разберись?

Когда любви заволокло зарницы,

И мы с небес упали оба в низь!

Я знаю дату точную прилёта,

Но не могу никак предугадать:

Ждать твоего в лазури самолёта?

А на земле его совсем не ждать?

И хочется начать мне всё по новой,

Уйти опять: где чисто и светло,

Пока в душе не стёрлись, как обновы,

Твои следы! Пока не замело!

В твоей душе покрыло всё забвенье,

В моей, как листопадная пора,

Кружило листьев огненных паренье,

Как искры в рдяном трепете костра!

Костёр погас, но угли всё мерцают,

И этому я бесконечно рад,

И кажется — я падаю, взлетая,

К твоим ногам, как пьяный листопад!

Унижен иль возвышен — мне едино,

Пока в мерцаньи снова не сошлись,

Я перепутал времени картины,

И опускаюсь в низь, как будто в высь!

Днепр и Волга

Валентине Бендерской

Противоположности сходятся,

Ненадолго, не навсегда,

А затем их пути расходятся,

Словно Волги с Днепром вода!

Ты ушла от меня надолго,

А, быть может, и навсегда,

И осталась мне Матушка-Волга,

А Днепра утекла вода!

Я — плотиною встать хочу,

Повернув вспять Днепро наудачу,

За друзей я долги плачу,

А по водам днепровским пла՜чу!

Все обиды готов я понять:

Что ушёл он всерьёз и надолго…

Но во сне снова катится вспять —

Твой Днепро, разлучённый с Волгой!

Больше любви

Валентине Бендерской

Ты больше меня — ты судьбина,

Ты — волчия яма моя,

Свела — под конец — нас година,

Разбитая как колея!

Петлистые наши дороги,

Размытые наши пути,

Отброшенных Родин пороги,

Которых уже не найти!

Свели нас слепые Стихии,

Ожившие угли в крови,

Ты больше Украйны, России,

И даже ты больше любви

Ночной звонок

Валентине Бендерской

Твой звонок — из нОчи сокровенной,

Он меня,как смерть,насквозь пронзил,

А затем — живой водой мгновенной-

Голос твой,как прежде,воскресил!

Голос твой,как встарь,животворящий,

Что всю жизнь в себе незримо нёс,

Забывал порой,как Град пропащий,

На него идя,как чуткий пёс!

Ибо — затонувший словно Китеж,

Он всю жизнь-весной — звенел во мне,

Так — что не услышишь,не увидишь,

Только чуешь — он на глубине!

Он — на глубине стихий мятежных,

На недостижимой вышине,

Самый нежный из рыданий нежных,

Ожил — Ярославною — во мне!

Я твоё держу сквозь годы стремя,

Ты такая ж нежная,как встарь,

И твой голос,опрокинув Время,

Вновь гремит в моей груди,как Царь-

Колокол,негаданно оживший,

И заговоривший в первый раз…

Я к тебе иду,мой давний Китеж,

Сквозь века иду к тебе сейчас!