Шесть извилин под фуражкой

Михаил Серегин

Учебный процесс в школе милиции под угрозой! Похищен любимый преподаватель, да еще и в день своего рождения. И, кажется, ему грозит смертельная опасность! Наши доблестные курсанты, конечно же, не могут допустить подобного безобразия. Смелые менты не пожалеют сил, чтобы найти и спасти любимого преподавателя и наказать злоумышленника.

ГЛАВА 5

Странная троица стояла на автобусной остановке. Странная, потому что посторонний наблюдатель весьма удивился бы, увидев хорошенькую молоденькую женщину рядом с двумя курсантами школы милиции, один из которых был чернокожим. К тому же выражения лиц всех троих говорили о том, что им не очень-то приятно находиться в компании друг друга. Когда Леха предложил прогуляться до парфюмерного магазина, Анжелика пришла в ужас, заявив, что такой красивой женщине, как она, не престало топтать ножки по пыльным улицам Зюзюкинска. Мало того, она еще и потребовала, чтобы курсанты вызвали такси, причем за их же счет, чем окончательно вывела из себя и Федю, и Леху.

— Нет у нас денег, чтобы вас на такси катать. Мы не миллионеры, а курсанты простой российской школы милиции! — орал Пешкодралов.

— Не кричите, — обиженно проговорила неверная жена Мочилова. — Я не глухая, но пешком идти до магазина все равно отказываюсь.

— Ну не на руках же вас туда нести, — вмешался Федя.

— А что, это так мило, — обрадовалась женщина. — Вы такой красивый, темнокожий и сильный, — призывно посмотрела она на Гангу.

— Ну что с ней делать? — безнадежно махнул рукой Федя, отвернулся и в этот момент увидел проезжающий мимо автобус. — А на автобусе-то вы поедете? — снова повернувшись к Анжелике, спросил он.

— Общественный транспорт? Как мерзко, — фыркнула капризная дамочка.

— Слушайте, мадам, — едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, пропыхтел Пешкодралов, — или вы сейчас едете с нами на автобусе, или мы докладываем милиции, что вы и ваш любовник похитили капитана Мочилова. Сами подумайте, кому они больше поверят. Вам или нам?

Анжелика от такого хамства оторопела, похлопала ресницами, затем покорно опустила голову и несчастным голосом сказала:

— Хорошо, я поеду в душном и пыльном автобусе. Пусть мне станет там плохо, пусть другие пассажиры толкаются и пихаются. Однако знайте, даже таким жутким образом вы не сломите меня.

— Никто вас ломать не собирается, — успокоил ее Федя. — Обещаю, что другие пассажиры не будут вас пихать и толкать. Хорошо?

— Вы меня защитите? — кокетливо состроила глазки Анжелика.

— Непременно, — быстренько согласился Федя, боясь, что капризная дамочка передумает.

И теперь они втроем уже десять минут стояли на остановке в ожидании автобуса.

— Быстрее бы пешком дошли, честное слово, — ворчал Пешкодралов, который вообще не признавал никакого транспорта, кроме собственных ног.

Федя только сочувственно вздохнул, а Анжелика гордо вздернула подбородок, показывая тем самым, что по этому поводу она уже высказала свое мнение.

Тем не менее терпение курсантов через несколько секунд все же было вознаграждено — из-за поворота выехал нужный автобус.

— Прошу вас, — когда автобус остановился, сказал Федя и, галантно поклонившись, пропустил даму вперед.

— Я бы не кланялся перед ней, а пинка бы под зад дал, — проворчал Пешкодралов. — Слишком много чести для неверной жены.

— Перестань, — цыкнул на него Ганга. — Она, если ты не забыл, в данный момент, возможно, ведет нас прямо к преступнику, а потому мы должны оберегать ее и охранять.

— Ох уж эта профессия, — театрально вздохнул Пешкодралов, последним пробираясь в автобус.

Автобус не был забит до отказа пассажирами, тем не менее все сидячие места все-таки были заняты. Анжелика прошла немного вперед и остановилась возле молодого парня, который, развалившись на сиденье, лениво попивал пиво из жестяной банки. Он даже не взглянул на Анжелику, хотя та довольно близко придвинулась к нему.

— Нет, ты только погляди на нее, — возмутился поведением женщины Пешкодралов. — Да она же, как кошка, так и пристает к противоположному полу.

— Она не пристает, — откликнулся Федя, — просто думает, что этот пивохлеб ей место уступит.

— Ха, нашла дурака, — хмыкнул Леха.

«Пивохлеб», по всей видимости, был точно такого же мнения, что и Пешкодралов. Он продолжал пить свое пиво и лениво поглядывать в окошко. Лицо Анжелики приняло недовольное выражение, что мгновенно заставило курсантов напрячься.

— Молодой человек, не хотите ли уступить даме место? — надменным тоном спросила жена Мочилова.

Парень такого вопроса явно не ожидал, потому что чуть было не подавился очередным глотком. Затем он медленно поднял глаза на возвышающуюся перед ним Анжелику, хмыкнул и сказал:

— А где тут дамы?

— Хам, — огрызнулась Анжелика. — Перед тобой стоит дама.

— Это ты, что ли? — явно не поверил «пивохлеб».

— Я, — все с тем же надменным видом кивнула женщина.

— Так ты же не старая, — заметил парень.

— А разве я должна быть старой, чтобы мужчина уступил мне место в автобусе? — совершенно искренне удивилась Анжелика.

— Ну да, — пожал плечами невоспитанный пассажир. — Была бы ты старой хрычовкой да еще с клюкой, тогда уступил бы тебе место.

— Сам ты старый хрыч, — донеслось с другого конца салона.

Все немедленно обернулись туда и увидели седенькую бабусю, которая опиралась ладонями и подбородком на деревянную палку.

— Вот сейчас как встану и как дам тебе по голове этой самой клюкой… Больно, — немного подумав, добавила она.

Федя понял, что обстановка начинает накаляться, а потому нужно было срочно принимать какие-то меры. Ганга, впрочем, как и Леха, прекрасно понимал, что ни Анжелику, ни «пивохлеба», ни бабусю переубедить в личных мнениях никак не удастся, а потому нужно искать того, кто согласится уступить жене Мочилова место.

Ганга поискал глазами и увидел по левую сторону от себя двух мальчишек лет восьми-девяти, которые занимали два сидячих места и с интересом наблюдали за разворачивающимся в автобусе скандалом. «Ага, вот их-то я и попрошу уступить местечко», — радостно подумал Федя и, держась за поручни, бросился к ребятишкам.

— Мальчики, уступите тете место, — как можно вежливее попросил он.

— Не уступим, — в один голос откликнулись ребята.

— Почему? — удивился Ганга.

— Потому что, кто не успел, тот опоздал, — выдал один из детей.

— Вот поколение-то растет, — запричитала оскорбленная «пивохлебом» бабуля. — Места не уступят, руку не подадут, да еще и хрычовками обзываются, — бросила она ненавистный взгляд на парня с пивом. А ты, черненький, не переживай, у нас в стране все такие, — это она уже обращалась к Ганге.

Федя, услышав это, только вздохнул и безнадежно махнул рукой, подумав, что разговаривать тут с кем-либо совершенно бесполезно.

Леха в это время пробрался к Анжелике и, схватив ее за руку, потащил к выходу.

— Отпустите, отпустите меня сейчас же, — возмущалась женщина.

— На улице отпущу, — бросил через плечо Леха, продолжая волочить упирающуюся ногами и руками Анжелику.

— Я не хочу на улицу, — возмутилась та.

— Зато я хочу, — оставался непреклонен Пешкодралов.

Леха дотащил бунтарку до дверей и ждал несколько секунд, пока они не открылись, продолжая силой удерживать возле себя женщину. Наконец водитель открыл на остановке двери, и Пешкодралов вместе с Анжеликой буквально вывалился из автобуса.

— Извините, граждане, служба, — проговорил Федя, тоже направляясь к открытым дверям. — А вам всем я бы посоветовал подумать над собственным поведением на досуге.

— Ха, негр, а все туда же, воспитывать, — донеслось ему вслед.

Федя не стал обращать внимания на эту оскорбительную реплику, а только молча вылез из салона.

— Нам же еще два квартала идти, — возмущалась Анжелика, руку которой Леха уже отпустил и теперь смотрел, как женщина брезгливо отряхивается.

Конец ознакомительного фрагмента.