Не пугай ежа голым задом

Михаил Серегин, 2008

Жили не тужили, и нате вам! Клятвенно обещал бизнесмен Кряков устроить рядом с садовыми участками райский уголок. Клюнули на его посулы садоводы, разрешили распоряжаться близлежащей территорией. И жизнь вместо рая превратилась в ад. Тут вам и шумная компания, не дающая садоводам спать по ночам, и любители пейнтбола, пачкающие краской их дома, и члены клуба нудистов, оккупировавшие озеро. Всем им Кряков сдал на лето кому лес, кому дачу. И теперь горят дачники яростным желанием покончить с этой напастью. Но как? Хитроумные супруги Саша и Маша все мозги сломали, пока не нашли выход. Выход неожиданный...

Глава 5. МАША. НОВЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Возвращались мы на дачу голодными и расстроенными.

— Ничего себе, провели культурно время! — пробурчала я себе под нос, а потом спросила мужа: — Саша! Как ты думаешь, это действительно была собачатина?

Ответить он не успел, потому что мимо нас промчалась по своим ночным делам та самая стая бездомных собак, о судьбе которой так печалился Афонин.

— Как видишь, нет! — сказал Сашка, кивая подбородком им вслед. — Просто это Куркуль решил мне, видимо, отомстить за то, что я напомнил ему о том, как он сам подписал некий документ, из-за которого лишился возможности гулять в лесу со своей Заразой.

— И ведь сработал психологический фактор! — неприязненно сказала я. — После таких рассказов действительно кусок в горло не полезет! Только деньги зря потратили!

— Ничего! Отольется еще ему наш испорченный ужин, — зловеще пообещал муж.

— Интересно, кто это так шумно гуляет? — спросила я, переводя разговор на другую тему, потому что где-то действительно вовсю гремела музыка.

— А черт его знает! — пожал плечами Сашка.

Но по мере приближения к нашей даче звук становился все громче и громче, и, когда мы вошли на наш участок, он нас просто оглушил.

— Странно! — сказала я. — Мажора нет, а гремит с той стороны!

Тут к реву идиотского рэпа присоединился еще и пьяный хохот и визг девиц, которые даже перекрыли чудовищные децибелы. Мы переглянулись, и тут со стороны участка Богданова раздался голос Сергея Сергеевича:

— Да вашу мать! Вы выключите этот рев или нет?

В ответ он получил крайне непечатную тираду, произнесенную наглым мужским голосом, но в долгу не остался и обложил своего собеседника отборным матом, что вызвало только насмешливый хохот.

— Наверное, Мажор по какой-то причине вернулся! — догадалась я. — Видимо, он поссорился со своей девушкой и теперь заливает горе в компании былых друзей!

— Ладно! Потерпим! — отмахнулся муж. — К ночи он утихомирится!

— Да, обычно он не нарывается на неприятности! — согласилась я. — Особенно с тех пор, как отец взялся за него вплотную.

Мы вошли в дом, и я начала на скорую руку готовить поздний ужин, решив ограничиться холодными закусками, потому что ни времени, ни желания затевать готовку у меня не было. Есть мы решили на застекленной веранде, поскольку дезинфицирующая жидкость еще окончательно не выветрилась и в беседке, пусть и продуваемой насквозь, весьма ощутимо пованивало.

— Странно! Что-то Мажор сегодня не на шутку разгулялся, — через некоторое время заметил Сашка. — Добрые люди в такое время уже спать ложатся, а он все шумит.

Я посмотрела на часы и удивилась — действительно, обычно к этому времени Мажор уже должен был выключить этот грохот.

— Послушай, может, он напился и заснул? — спросила я. — Тогда его шарманка еще долго будет грохотать. Пошли посмотрим, и если он на самом деле спит, то разбудим его.

— Пошли! — согласился муж. — А то ведь всю ночь не заснем.

Мы подошли к даче Мажора и удивленно застыли — на его участке было полно совершенно незнакомых людей: это были молодые парни с наглыми рожами и девицы такого легкомысленного вида, что их не иначе как с трассы сняли. Во дворе же стоял тот самый джип, который проезжал мимо нас, когда мы сидели в кафе.

— Молодые люди! — во весь голос крикнул Сашка, потому что иначе его не услышали бы. — Позовите Максима!

— Какого еще Максима? — отозвался высокий качок с самодовольной жлобской мордой молодого прожигателя жизни (вероятно, он тут верховодил), на руке у него висела пьяная девица, которую трудно было назвать иначе, как прошмандовкой.

— Хозяина этой дачи! — проорал муж.

— А теперь мы тут хозяева! — нагло и вызывающе ответила прошмандовка.

— Странно, но Максим ничего не говорил о том, что собирается продать дачу, — с подозрением сказал Сашка. — Но уж если вы ее купили и стали членами нашего кооператива, то не мешало бы вам подчиняться общим для всех дачников правилам.

— Да на хрена нам этот курятник! — расхохотался качок. — Мы его сняли на время!

— Максим ее вам сдал? — воскликнула я, уже прикидывая, что выскажу этому мерзавцу, когда он вернется.

— Не знаю я никакого Максима! — небрежно бросил качок.

— Кто же вам ее тогда сдал? — еще более подозрительно спросил Сашка. — Мне почему-то кажется, что вы ее самовольно заняли!

— Слушай, мужик! Ты мне надоел! — вызверился качок. — Катись отсюда, пока цел!

— Жека! Не связывайся ты с этим уродом! — попыталась остановить его прошмандовка и ответила вместо него: — Нам ее Кряков сдал!

— А он-то имеет к этому какое отношение? — обалдело переглянулись мы с мужем.

— А он ее у этого вашего… как его там?.. Максима снял! — объяснила прошмандовка и выразительно сказала: — Вы нам мешаете отдыхать! Идите отсюда! А то когда Жека злой, он очень буйный!

— И лучше вам этого не проверять на деле! — небрежно бросил на это качок Жека и, потеряв к нам всякий интерес, повернулся к своим собратьям по разуму и громко крикнул: — Гуляем дальше!

— А вы не могли бы сделать потише свою музыку или даже выключить ее? — попросил Сашка. — Ночь же на дворе! Вокруг люди спят!

— Щас! — осклабился Жека. — Я этому Уткину…

— Крякову! — поправила его прошмандовка.

— Один хрен! Бабло за отдых отстегнул и могу теперь здесь делать все что хочу! — закончил качок.

Тут он стал куда-то вглядываться поверх наших голов, и мы, повернувшись туда вслед за ним, увидели, что это он заметил Юрича, который лез на столб, чтобы отсоединить электропровод, шедший к даче Мажора, — видимо, его кто-то об этом попросил, не иначе как Богданов, потому что он стоял внизу.

— Ну, ты! Чмо! — догадавшись о его намерениях, взревел Жека. — А ну слезай обратно! А то мы тебя по травке размажем! Ни один врач обратно не соберет!

Испуганный Юрич застыл на полпути, а потом начал осторожно спускаться и, достигнув земли, проворно скрылся в темноте.

— Выключайте свою громыхалку, а то я сейчас милицию вызову! — раздался командирский голос Куркуля.

— Да пошел ты! — вызверилась на него прошмандовка.

— Вызывай! — расхохотался Жека. — Только сначала на это посмотри!

Качок подошел к джипу и распахнул дверцу, а потом достал оттуда и предъявил на всеобщее обозрение висевший на плечиках милицейский китель с полковничьими погонами.

— Мой папахен — крутой мент! В МУРе ишачит! Я ему сейчас позвоню, он приедет и построит вас здесь всех по стойке «смирно».

— Похоже на правду, — шепнул мне Сашка. — Номера действительно милицейские! Наверное, его отец просто забыл форму в машине.

Но Богданов решил так просто не сдаваться и заявил:

— Я сейчас охрану со своей фирмы вызову, и мы еще посмотрим, как вы после этого запоете!

— Давай! — охотно согласился Жека. — А я сейчас вызову ОМОН! Хочешь?

С этими словами он достал из кармана шорт свой мобильник и начал набирать какой-то номер.

— Бросьте, Сергей Сергеевич! — тихонько сказала я Богданову. — Этот мерзавец, судя по всему, действительно может это сделать!

— Как же он должен ненавидеть своего отца, чтобы так позорить его! — гневно пробормотал сквозь зубы Богданов.

Между тем «добры молодцы и красны девицы» перестали обращать на нас внимание и продолжили отрываться по полной, а мы стояли и в бессильной ярости смотрели на них, понимая, что ничего не сможем сделать, потому что силы были явно неравны, причем о рукопашной и говорить не приходилось — сила, молодость и количество были явно на стороне этих буйных, отвязных подонков.

— Я вот еще стройотряды застал, — негромко сказал Богданов. — Так местные парни в деревенском клубе на танцах вели себя приблизительно так же, как и эти обдолбанные отморозки. Тоже не стеснялись!

— Одно слово — безбашенные, — поддержал его Сашка.

— Мне кажется, они просто выпили лишнего, вот и разгулялись, — предположила я. — Не исключено, что наутро они протрезвеют, проспятся и будут еще прощенья просить.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — хмыкнул муж.

— Нам остается только на это надеяться, — вынуждена была признать я.

Так ничего и не добившись, мы отправились по домам, а музыка продолжала греметь нам вслед, словно издеваясь над нами.

Вернувшись на дачу, мы с Сашкой грустно посмотрели на наш ужин и дружно вздохнули — день был испорчен окончательно. Вяло поковыряв в тарелках, мы собрались ложиться спать, и тут Сашка сказал:

— Извини, дорогая, но на трезвую голову я заснуть не смогу! — и достал бутылку водки, которую купил, как он сказал, в деревне еще в самом начале этого кошмара.

— Не скажу, чтобы я была в восторге от такого предложения, но ты во всем прав, — покаянно сказала я.

— В чем «во всем»? — открывая водку, спросил муж.

— И в том, что выпить остро необходимо, и в том, что ты сказал тогда: «Еще не вечер», — объяснила я. — Эх, знать бы заранее, чем закончится затея этого проклятого Крякова!

— А ведь я тебя предупреждал! — не выдержав все-таки, сказал муж, и мне нечего было ему на это ответить.

Хорошо приложившись к бутылке, мы легли спать, но, даже выпивши, заснули не сразу.