Зов памяти

Михаил Самарский, 2019

Однажды семь человек из разных эпох оказываются на другой планете. Узнав, что находятся за многие миллионы световых лет от Земли и что проспали более тысячи лет, «путешественники» понимают: они больше никогда не увидят свой дом, своих близких, свое время… Но, следуя ЗОВУ ПАМЯТИ, все же находят космический корабль, робот в котором сообщает: на Земле больше не осталось цивилизации. Не теряя надежды и решив дать родной планете шанс, они отправляются в далекое путешествие, но даже не догадываются, что повторяют путь своих предков…

Глава 3

Огонь добыли относительно скоро. Помог сибиряк Николай Борисович Трухин. Оказывается, когда он был еще студентом, с однокашниками любил ходить в походы. В одном из таких походов в тайге они заблудились. Два дня плутали по лесу и лишь на третьи сутки случайно вышли к охотничьему домику. На их счастье, там оказались охотники. Один из них научил Трухина добывать огонь в экстремальных условиях, то есть без спичек и зажигалок.

Николай Борисович кряхтел, лохматил листья, тер о камень высохший сук, дул на листья, потом снова усиленно тер, что-то приговаривая. Вскоре раздался радостный крик, и, увидев маленькие сине-розовые язычки пламени, все выразили восторг аплодисментами, а потом подошли к Трухину и пожали ему руку. Улыбаясь, он благодарил всех в ответ и даже кланялся. Подошел и Леха.

— Красавец, Коля. — Он крепко пожал руку делегату и похлопал его по плечу. — Теперь я вижу, что ты настоящий большевик — «из искры возгорится пламя!» Правильно говорю?

— Так точно! — довольно улыбнулся Трухин.

— Теперь осталось дождаться твоего «холопа» и пожарим рыбки, если, конечно, он что-то уловит.

— Алексей, ну что вы такое говорите? — смутился Трухин. — Какой еще мой холоп? У человека просто нарушена психика и…

— Стоп! — Леха выставил вперед руку. — Ты это сейчас серьезно говоришь?

— Вполне! — кивнул Николай Борисович.

— То есть ты так и не понял, что случилось? — нахмурив брови, спросил Алексей.

— Понимаете, в чем дело, — откашлявшись в кулак, начал Трухин, — я материалист, диалектик, так сказать, марксист-ленинист, а у нас с этим строго! Мы не верим во все эти сказочки про бога, про…

— А бог-то тут при чем? — усмехнулся Леха. — Мы же не о религии сейчас говорим: дескать, прибыли к вратам рая и ждем своей участи.

— Понимаю, — сказал Трухин, — но вы сами верите в то, что человек может проспать тысячу лет? Вы видели египетские мумии?

— Да ну тебя, — махнул рукой Леха. — Сравнил нас с мумиями. Мы же не как мумии хранились. Послушай, что Ярополк рассказывает.

— Ярослав, — улыбнувшись, поправил Трухин. — Ярославом его зовут.

— Ну Ярослав, какая разница, одно и то же: Яр.

— Честно говоря, — Николай Борисович перешел на шепот и приблизился к Лехе вплотную, — я не верю во все это. Мне кажется, здесь замешана Мария Николаевна. Вы же слышали, что она рассказывала о какой-то путевке? Скорее всего, она попала под чье-то буржуазное влияние, кто-то запудрил девчонке мозги…

— Ты чего? — раскрыл рот Леха.

— Да-да-да! — Трухин схватил Москворецкого за пуговицу и начал ее крутить. — В Москве очень много иностранных агентов. Они идут на разные хитрости, чтобы…

— Ты что делаешь? — Леха отвел руку Трухина от своего пиджака. — Ты мне пуговицу оторвешь.

— Извините, Алексей, это я от волнения, — сказал Трухин, — так вот, чтобы сбить с толку советского человека, агенты…

— Товарищ делегат, — ухмыльнулся Алексей, — ты знаешь, когда человек умирает, он не знает, а другим трудно.

— Согласен, — кивнул Трухин и удивленно спросил: — А вы это к чему?

— К тому, что, когда человек тупой, все точно так же!

Николай Борисович нахмурился, почесал указательным пальцем переносицу и уже хотел было отойти в сторону, но потом все-таки решил продолжить разговор:

— Зря вы, Алексей, пытаетесь меня оскорбить и унизить. Видимо, вы плохо знакомы с методами империалистических спецслужб. Вы не представляете, насколько коварны их агенты…

— Коль, остановись. — Леха положил руку на плечо делегата двадцать шестого съезда. — Ты сейчас несешь полнейшую чушь. Ну какие агенты? Какое буржуазное влияние? Какие на фиг спецслужбы? Я сам жил в 1997 году. В России давно капитализм, советской власти нет и в помине, партии твоей тоже нет…

— Вы хотите сказать, что и коммунистов нет? — настороженно спросил Трухин.

— Ну коммунисты есть… вернее, были в то время. Только партия их называлась КПРФ, а главный у них этот, как его, ну тоже, как Ленин, лысый такой и большелобый… Как же его… О! Вспомнил: Геннадий Зюганов.

— Геннадий Зюганов? — с изумлением спросил Трухин. — Вы ничего не путаете?

— Не путаю, — замотал головой Леха. — Вон спроси у профессора, он подтвердит. А чего ты так удивился?

— И он теперь генеральный секретарь?

— Ну я в ваших должностях не разбираюсь, секретарь он генеральный или минеральный… Но он был главным у коммунистов…

— А вы не помните его отчество? — спросил Трухин.

— Андреевич, по-моему, — ответил Леха и, подумав немного, добавил: — Да, точно, Зюганов Геннадий Андреевич. Ты мне скажи, почему ты так о нем расспрашиваешь?

— С ума можно сойти! — воскликнул Трухин. — Если это правда, в смысле, если это точно он, то мы с Генкой в конце семидесятых вместе учились в Академии общественных наук. Он в 1980 году защитил кандидатскую диссертацию, что-то там о развитии социалистического городского образа жизни. Мы с ним частенько спорили на различные темы… Так вон оно как обернулось — в руководители партии выбился. Надо же… Ну, Генка, ну ты даешь!

— Ладно, пошел я за дровами, — махнул рукой Леха, — с тобой бесполезно что-то обсуждать. Заладил: не верю, не верю!

— И вы тоже сразу не верьте. Карл Маркс учил: во всем сомневайся!

Спустя некоторое время в пещере недалеко от выхода полыхал костер внушительных размеров. Николай Борисович по периметру огня выложил камни, оставляя между ними небольшие просветы, как он пояснил, для поддувания воздуха.

— Я нарочно разместил очаг ближе к выходу, — объяснил Трухин профессору, — здесь естественная вытяжка плюс огонь. Жар отпугнет зверье всякое.

— Хорошее слово вы употребили, коллега, — улыбнулся Голиков. — «Очаг»!

— Да, — согласился истопник. — Слово замечательное, символическое.

Откуда-то из глубины пещеры Дмитрий приволок что-то наподобие металлического шлема времен древнеримских солдат.

— Смотрите, что я нашел! — радостно объявил он. — Теперь у нас есть возможность хранить воду.

— Молодчина, — похвалил его профессор. — Дай-ка я посмотрю, что это такое.

Остальные подошли, чтобы рассмотреть находку.

— Любопытная вещица, — сказал Яр, — но, к сожалению, я не могу сказать, что это.

Не смогли ничего сказать и остальные члены сообщества.

— Ребята, пока не стемнело, может, вы сходите к реке? Попейте воды, наберите котелок, — кивнул на шлем Кирилл Андреевич, — да заодно узнайте, как там наш рыбак поживает.

— Димон, пошли, — охотно согласился Москворецкий.

Вернулись они втроем, и снова в пещере раздались аплодисменты, в этот раз в честь Матвея — он умудрился поймать штук десять рыб с ладонь, а одну вообще полуметровую.

— Вы взгляните на нашего Матвейку из Романовки, — объявил прямо на входе Леха и, похлопав мужика по спине, добавил: — Твой барин-то небось был бы доволен!

— А то как же! — гордо ответил Матвей. — Я в рыбалке всегда был шибко шустрым. Таких вот, — развел он руками, — налимов вытаскивал, будь здоров.

— Машка, — гаркнул Леха, — надевай фартук — и на кухню! Будешь у нас заведующей столовой.

— Объявляю матриархат, — парировала Мария и громко рассмеялась. — Нечего тут мною командовать!

— Ну раз матриархат, — возразил Леха, — в следующий раз сама рыбачить пойдешь!

— Не-не! — испуганно воскликнул Матвей. — Барин шутит! Вы, барыня, не беспокойтесь, я все сам сделаю: и наловлю, и пожарю. Сидите-сидите, отдыхайте. Не барское это дело, рыбу на кострах жарить!

То, что и рыбы здесь оказались четырехглазыми, похоже, никого уже не смутило.

Матвей, к удивлению всех, прекрасно справился с обязанностями повара. Через полчаса народ собрался за воображаемым столом. Учитывая, что едоки с утра ничего не ели, ужин показался им царским.

После него Голиков Кирилл Андреевич предложил провести собрание. В этот раз поучаствовать согласился даже Николай Борисович.

— Итак, друзья, — начал профессор, — хотим мы этого или нет, но, чтобы выжить в таких условиях, нам нужно избрать руководителя нашего, так сказать, спонтанного товарищества. Какие будут предложения?

— Я считаю, что главным нужно избрать профессора, — тут же предложил Москворецкий.

— Правильно! — поддержала Мария.

— Спасибо, — сказал Кирилл Андреевич и добавил: — Ставлю на голосование! Кто «за»?

Руки подняли все, кроме Матвея и Трухина.

— А вы чего? — спросил Леха.

— А что нужно делать? — испуганно спросил Матвей.

— Ты согласен, чтобы профессор был у нас за главного?

— А кто меня спрашивать-то будет? — раскрыл рот Матвей.

— Так вот же я у тебя и спрашиваю: согласен или нет?

— Согласен-согласен, ваша светлость!

Все рассмеялись. И лишь Трухин сидел с серьезным выражением лица.

— А ты чего, Коля? — обратился к нему Леха.

— Я воздержался! — ответил Николай Борисович.

— Это еще почему? — удивленно спросил Леха. — Ты против коллектива, что ли?

— Нет, не против, — поправил Трухин, — просто я воздержался.

— Так, ребята, — вмешался Голиков, — принуждать никого не нужно. Николай Борисович прав на все сто. Он пока не определился. Остальным спасибо за оказанное доверие.

— А как мы назовем вашу должность? — поинтересовалась Мария и тут же предложила: — Давайте генеральным директором.

— Ага? — усмехнулся Леха. — Мы что тут, турфирму твою открываем?

— Ну почему сразу мою? — возмущенно воскликнула Мария.

— Я предлагаю назвать секретарем ячейки! — отозвался Трухин.

— А тебе все ячейки и парткомы снятся, — хмыкнул Москворецкий. — Как голосовать, так он воздержался, а как должность придумывать, он в первых рядах.

— Ну тогда давайте назовем председателем, — сказал Трухин, пропустив замечание Алексея.

— У нас же не колхоз тут? — возразил Леха.

— Вам все не нравится, Алексей! — ответил Трухин. — Тогда сами предложите.

— Я предлагаю назвать профессора главарем! — вдруг выпалил Леха.

— Ну уж нет, — рассмеялся Голиков. — Никаких главарей. Мы что тут, Али-Баба и сорок разбойников?

— Предлагаю спикера, — заявил Яр.

— Это еще кто такой? — удивился Леха.

— Так у нас называют руководителей, — пояснил Яр.

— По большому счету все это формальности, — сказал Кирилл Андреевич, — но я бы согласился с Николаем Борисовичем. Как ни крути, друзья, а мы только что создали самый настоящий колхоз, то есть, по сути, коллективное хозяйство. Так что «самозванцев нам не надо, председатель буду я», — в годы моего студенчества ходила такая шутка.

— Что ни час, то новости, — поднял руки вверх Леха, — вот и докатился: был авторитетным чуваком, стал колхозником.

Снова в пещере раздался смех, шутка понравилась. После того, как все успокоились, слово взял председатель:

— А теперь, друзья, на правах руководителя нашего сообщества позвольте сделать ряд заявлений. Перво-наперво прошу всех выполнять мои требования теперь беспрекословно. Поймите, это нужно не мне, прежде всего это необходимо каждому из вас. Запомните: главная задача — сохранить наши жизни. Если мы не будем выполнять элементарные требования и условия техники безопасности, у нас могут очень скоро наступить большие проблемы.

— Можно подумать, они сейчас маленькие, — буркнул Москворецкий.

— Вы правы, Алексей, — согласился профессор, — но мы пока все живы и здоровы.

— Что значит «пока»? — испуганно произнесла Мария.

— А то и значит, что пока все живы и здоровы, но в любой момент все может измениться. Так что, друзья, для начала давайте проведем ревизию нашего коллективного имущества. Прошу выкладывать все предметы сюда, в центр. — Кирилл Андреевич указал на небольшую гладкую каменную площадку перед собой. — Проверьте свои карманы, сумочки, портфели. Выкладывайте все. Может пригодиться любая мелочь.

Кирилл Андреевич первым вынул из кармана пиджака авторучку, расческу, носовой платок, мобильный телефон, ключи. Его примеру последовал Алексей. На площадке появились перочинный нож, ключи от автомобиля, пачка американских долларов, документы. Мария просто вытряхнула содержимое своей крошечной сумочки. У Дмитрия в карманах оказался только смартфон. Николай Борисович заявил:

— Поймите меня правильно, товарищи, документы я выложить не могу, а вот все остальное — пожалуйста.

Он выудил из портфеля маленькую бутылку армянского коньяка и поставил ее в центр площадки.

— Ах ты, шалунишка, — рассмеялся Леха. — С бутылочкой на съезд собрался?

— Я не злоупотребляю, — начал оправдываться Трухин. — Это, так сказать, на всякий случай…

— Как раз тот случай и наступил, — серьезно сказал Кирилл Андреевич. — Мы можем использовать коньяк в медицинских целях.

— Не возражаю, — закивал Трухин. — Можно сказать, я его с такой целью всегда и беру с собой.

— Какой предусмотрительный товарищ! — съязвил Леха. Николай Борисович покосился на него, но ничего не ответил.

Портфель Николая Борисовича оказался очень вместительным, на площадку вскоре перекочевали подтяжки, запасной ремень, две книги, аудиокассеты, металлический сувенир с рисунком театра оперы и балеты, как пояснил хозяин, и с надписью «Красноярск», пачка бумаги, конверты и… Обитатели пещеры даже не поверили своим глазам. На площадку лег ленточный автомобильный трос.

— Мужик, — рассмеялся Леха, — а зачем ты с собой трос таскаешь?

— У нас в Красноярске дефицит, такой днем с огнем не сыщешь, вот и купил на одной из железнодорожных станций, тетка на перроне продавала. — Николай Борисович покраснел. — Что поделаешь, иногда вот… приходится к спекулянтам обращаться.

— Почему «к спекулянтам»? — спросил Леха. — У тетки бизнес такой… А-а-а… — Он вспомнил, из какого времени Трухин. — Понял-понял. Сколько метров трос?

— Десять! — ответил Трухин.

— Пригодится, — одобрительно покачал головой Кирилл Андреевич.

— А бумажничек-то замылил? — съязвил Леха, заглянув в портфель через плечо Трухина.

— Не думаю, Алексей, что вам понадобятся мои документы и мои личные сто двадцать рублей, — обиженно произнес Николай Борисович и захлопнул портфель.

— «Мои личные», — передразнил Москворецкий. — Вон, видишь? — Леха указал рукой на площадку. — Я свои баксы выложил. Ты думаешь, я их где-то стырил? Это тоже «мои личные» и честно заработанные. Понял?

— Друзья, спокойно, — остановил Кирилл Андреевич спорщиков и обратился к Яру: — У вас ничего с собой не было?

— В этом не было никакой необходимости, — пожал плечами Ярослав, — при помощи паснета можно мгновенно скачать любую вещь и тут же ее разархивировать…

— Понятно, — кивнул председатель, — так, что у нас здесь есть? Вы не волнуйтесь, друзья, сейчас мы отберем необходимое, остальное заберете обратно. Мария, это ваша пилочка для ногтей?

— Да! — подтвердила Маша.

— Пока забираем, может пригодиться. Дальше — все ключи, перочинный ножичек… Так, это что? Зеркало! Тоже изымаем, очки, визитки нам не нужны…

— Простите, товарищи, — неожиданно вспомнил Трухин, — у меня вот еще какая вещица в боковом отделении завалялась.

Он положил в центр площадки лупу.

— Отлично, — сказал профессор и, перебрав еще какую-то мелочевку, добавил: — Негусто, но все же кое-что есть. Остальное забирайте. Да, и мобильные телефоны оставьте здесь, чтобы не потерялись. Они все равно вам не нужны, но вдруг для чего-то пригодятся.

Кирилл Андреевич аккуратно все сложил на полку рядом с выходом. И объявил:

— А теперь, други мои, небольшая лекция. Или, если хотите, инструктаж. Любой желающий поделиться своими соображениями — милости прошу. Значит, так. Мы не должны забывать вот о чем: выживание в экстремальных условиях (а я думаю, все понимают, что мы в таковых оказались) — это в первую очередь вопрос психологический. Поэтому желаю всем бодрости духа, позитивного настроя, смелости и надежды. С огнем и водой у нас проблем нет. Это очень хорошо. Можно сказать, нам повезло. С пищей, надеюсь, решим. Дальше нам необходимо позаботиться о ночном сне, о комфортном сне. Речь идет о тепле в пещере. Сегодня уже поздно, а завтра мы должны организовать каждому из нас удобные постели из сухой травы, какие-то ветки связать, и тому подобное.

— Кирилл Андреевич, а вдруг тут какие-то чудища живут? — спросила Мария.

— Вот-вот, как раз я об этом и хотел сказать.

— О чудищах? — с ужасом спросила Мария и закрыла ладонью рот.

— Да, о них, — улыбнулся профессор. — Послушайте одну притчу. Один путник долго-долго шел по заснеженной тундре, замерз, продрог, а впереди — ни конца ни края. Идет и думает: «Вот бы сейчас теплую избу да с банькой, попариться, погреться». И на тебе: видит — стоит домик. Путник — туда, а там тепло, уютно, рядом с домом натопленная баня. Попарился мужик, отогрелся и думает: «Эх, сейчас бы отобедать!» Пожалуйста: посреди избы вырос стол с деликатесами. Покушал путник и думает: «Теперь поспать бы». И в углу появилась кровать с периной, одеялами и подушками. Выспался мужик, лежит утром и думает: «А кто же все это устроил мне? Вдруг это какие-то чудовища?» И что вы думаете — отворяется дверь, и в избу входят чудовища, как у Гоголя в «Вие», помните? Мужик схватился за голову и сам себе говорит: «Да они же съедят меня!» И чудовища съели путника…

— Какой кошмар! — шепотом произнесла Мария.

— Да, отличная причта, — рассмеялся Алексей. — Так что, Машка, не притягивай к нам отрицательную энергию. Думай о хорошем! Поняла?

— Можно подумать, я тут одна переживаю! — парировала Мария.

— Мария Николаевна, — сказал Кирилл Андреевич, — не переживайте, у вас шестеро мужчин-защитников. Выдюжим!

— Спасибо, — улыбнулась Мария.

— Идем дальше, — продолжил профессор свое председательское выступление. — В связи с вышесказанным, я предлагаю организовать ночное дежурство. Мы не имеем права спать все одновременно. Кто-то один всегда должен бодрствовать, то есть, будем называть вещи своими именами, караулить. Каковы мои соображения на этот счет? Мария, как женщина, освобождается от такой обязанности.

— Возражений нет, — раздались голоса.

— Прекрасно, — продолжил Кирилл Андреевич, — тогда предлагаю освободить от обязанностей ночного дневального Матвея, поскольку мы поручаем ему заниматься добычей и приготовлением пищи. Матвей, справишься?

— Буду стараться, ваше благородие! — выпалил Матвей.

— Молодец, — похвалил профессор. — Итак, дежурим по очереди, первую ночь буду дежурить я. Кто следующий?

— Я! — поднял руку Дмитрий. — Следующим буду я.

— Не возражаю! — согласился Кирилл Андреевич.

— Ну давайте следующую ночь, после Дмитрия, я подежурю, — отозвался Трухин.

— Отлично! — утвердил Кирилл Андреевич. — И остались Алексей и Яр. Определитесь в очередности, у вас времени еще достаточно.

— Разберемся, — сказал Леха.

— Прошу учесть, коллеги, — вдруг заявил Яр, — в экстремальных ситуациях я могу не спать до пяти суток.

— Это еще как? — удивленно спросил Леха. — А с копыт не рухнешь?

— Нет, не рухну! — улыбнулся Яр и прикоснулся рукой ко лбу. — Анализатор памяти позволяет отдыхать организму и мозгу во время бодрствования, но не более пяти суток.

Конец ознакомительного фрагмента.