Копье Дракулы

Михаил Палев, 2010

На глазах у литератора Мечислава Булгарина убивают бывшего однокурсника Шергина, а вскоре Булгарина и его друга, детектива Таврова, нанимает неизвестный клиент для расследования гибели ученых-исследователей, занимавшихся поисками легендарного копья Дракулы. Старинное копье принадлежало Владу Дракуле и даровало его владельцу победу над врагами. Приступив к делу, Тавров выясняет следующее: один из погибших ученых недавно был в Москве, где встречался с неким диггером Шерханом, который якобы нашел копье вместе с другим старинным оружием в подземельях Москвы. Причем оказалось, что Шерхан и убитый однокурсник Мечислава – Шергин – одно лицо!..

Посвящаю светлой памяти безвременно ушедшего от нас великого русского актера Владислава Галкина

Пролог

Сережку Шергина я не видел лет пять. Если быть точным, то около четырех: последний раз мы с ним виделись на юбилее выпуска нашего институтского курса. Мы обменялись телефонами и благополучно забыли друг о друге. И вдруг на прошлой неделе Шергин сам позвонил мне.

— Привет! Нормально добрался? — бодро поинтересовался он, как будто мы только вчера расстались. Я не узнал бы его по голосу, но тогда, четыре года назад, я внес его телефон в список контактов, обозначив его как «Шерг». Сейчас, взглянув на высветившееся на экране мобильника слово «Шерг», я сразу понял, кто это.

— Привет, Серег! — ответил я как можно бодрее. — Нормально добрался.

Хотя, честно говоря, я смутно помнил, как и куда я добрался после того юбилея: время стирает подробности. Впрочем, если я не помню, как добрался домой после юбилея четыре года назад, то это означает лишь то, что я добрался без приключений. К тому же совершенно очевидно, что Серега спустя четыре года звонит вовсе не для того, чтобы это узнать. Поэтому я не стал акцентироваться на данной теме и продолжил разговор банальным вопросом:

— Как сам?

— Лучше всех! — заверил Шергин. — Я на днях с женой развелся, так что сейчас мне лучше всех вас, жалких женатиков!

Хм! Спорный тезис. Но в голосе Шергина звучало столько неподдельного ликования, что я воздержался от возражений.

— То есть тебя можно поздравить? — поинтересовался я.

— Что значит «можно»?! Нужно! Хочу тебя пригласить в ресторан это дело отметить! — сообщил Шергин. — Правда, времена тяжелые, но выпивка вся за мой счет. А уж закусь — на твое усмотрение! Ну, как?

— Да вроде как-то странно, так вот публично отмечать развод, — несколько растерявшись от неожиданного предложения, заметил я.

— Почему странно? — возразил Шергин. — Как раз странно отмечать бракосочетание. Нормальный человек должен отмечать не арест, а освобождение из тюрьмы!

И он, довольный, заржал своей шутке. Хотя шутка была не его, а заимствованная из какого-то фильма. Точно из фильма, только не помню, из какого. Впрочем, неважно. Разумеется, я рад был разделить радость однокашника и охотно согласился. Тем более что выпивка на халяву не может не радовать сама по себе любого, кто употребляет напитки крепче кефира.

Знай я в тот момент, чем закончится наша встреча, я без колебаний отказался бы под любым предлогом.

* * *

Шергин назначил встречу в «Елках-палках» на Серпуховской. Мне было очень удобно: прямая линия от Алтуфьево, ресторан непосредственно возле выхода из метро. Из закусок можно сразу взять «телегу» и целый вечер неограниченно «закусывать» всего лишь за триста пятьдесят пять рублей. Замечательно!

* * *

Я приехал точно в назначенное время, поскольку прямая ветка метро сводит вероятность разного рода транспортных задержек к минимуму. Войдя в ресторан, я сразу увидел Серегу: он сидел за столиком на троих возле окна и прямо напротив туалета. Очень удобно! Серега тоже увидел меня, привстал и помахал мне рукой. Я сделал шаг в его сторону, и тут огромное оконное стекло рядом с Серегой с треском раскололось. Я вначале даже не понял, в чем дело. И только когда раздалась вторая автоматная очередь, а Сережка Шергин вместе со стулом повалился на пол, до меня дошла кошмарная суть происходящего.

Шергин еще не коснулся пола, как все кругом принялись орать и визжать. Кто-то упал, кто-то пытался бежать, многие лезли под столы. Большой зал был отделен от входа и закутка перед туалетом барной стойкой, и те, кто увидел, что произошло, кинулись туда. Человека три-четыре, которые были поближе к дверям, попытались прорваться сквозь двери наружу. В своей жажде безопасности они буквально снесли меня в сторону. Я упал на четвереньки метрах в пяти-шести от лежащего на полу Шергина. Он еще шевелился, изо рта текла кровь. В этот момент стрелявший вошел внутрь прямо через оконный проем. Одет он был в черные брюки, черную кожаную куртку, на голове черная вязаная маска с прорезями для рта и глаз. В руках стрелок держал автомат «АКМС» — то есть обычный автомат Калашникова, но со складным прикладом. Я боялся встретиться с ним глазами, но стрелок даже не посмотрел в мою сторону. Он выстрелил в голову Шергина короткой очередью. Пули разбили Шергину череп, взметнув осколки костей, брызги мозга и крови. Я впал в какое-то жуткое оцепенение: стоял на четвереньках, словно изваяние испуганной антилопы, и смотрел на все это.

Стрелок поднял с пола лежавший рядом с телом Шергина черный планшет из кожзаменителя и вышел обратно на улицу через оконный проем. Я успел заметить, что он направился не к входу в метро, а в сторону Зацепы. Он не бежал, а спокойно шел, в по-прежнему надвинутой на лицо черной балаклавке, с планшетом в одной руке и автоматом в другой.

Когда убийца исчез из вида, до меня вдруг дошло, что все закончилось, и я встал с четверенек. В ушах звенело, перед глазами расплывался странный желтый туман. Я понял, что сейчас грохнусь в обморок, но в этот момент увидел на барной стойке полупустую бутылку коньяка. Добравшись до цели в два прыжка, я схватил бутылку и влил в себя не меньше стакана. Хлынувший по пищеводу огненный водопад привел меня в чувство, обморок отступил. Я поставил на стойку бутылку и увидел безумные глаза забившегося в угол бармена.

— Ты уже позвонил в милицию? — спросил я у него. Тот молча таращился на меня. Я хотел взять телефон со стойки, но в этот момент услышал, как в большом зале кто-то истеричным фальцетом — даже не понять, мужчина или женщина — орет:

— Милиция! Алло, слышите?! Милиция! Нас тут убивают!!!

Похоже, уже звонят. Ну и ладненько! Я допил остатки коньяка из бутылки и швырнул ее в угол. Остается только ждать ментов. Блин, а ведь придется опознавать Шергина! Я вспомнил, что осталось от Серегиного лица, и мне снова стало нехорошо.

— Коньяка мне! «Лезгинку», — сказал я бармену.

— А он ушел? — спросил бармен, заикаясь.

— Если ты имеешь в виду стрелка, то давно уже.

Бармен приободрился, снял все еще дрожащей рукой бутылку «Лезгинки» с полки, плеснул в бокал и деловито сообщил:

— С учетом того, что вы выпили из предыдущей бутылки, с вас одна тысяча четыреста восемьдесят пять рублей.

Вот сволочь!