Кольцо Соломона

Михаил Палев, 2009

Валерий Тавров – сыщик с огромным стажем, человек во всех смыслах земной. Однако почему-то, уже не в первый раз, он вынужден распутывать дела, в которых участвуют колдуны и члены древних орденов, охраняющих границы между мирами людей и демонов. Вот и сейчас он и верит, и не верит в то, что найденное кольцо царя Соломона способно навлечь на своего обладателя бесконечную вереницу проблем и напастей. Однако это так! Расследование страшных смертей, таинственные исчезновения, перспектива собственной гибели – вот что ожидает Таврова. Прежде всего ему придется найти пропавшего два года назад отца Иоанна Белиссенова. Он единственный оставшийся в живых, кто знает точно, где хранится кольцо…

Глава 5

— Что за ерунда?! — воскликнул Тавров, обращаясь к стоящему рядом Звереву. — Егорыч! Ты же сказал, что здесь похоронен Август Апс. А на табличке написано, что Вальтер Бехер. Как это?

— Сам ничего не понимаю! — изумился Зверев. — Точно могу сказать: здесь мы Гуся похоронили. А крест уж потом его племянник ставил. А как он ставил, я сам не видел: только могилу показал, и все.

— А племянника случайно не Фридрихом Бергером звали? — осведомился Тавров.

— Я не милиция, документов не спрашивал! — развел руками Зверев.

Тавров достал мобильник и вызвал номер Леши.

— Леша, привет! Слушай, есть очень срочное дело. Свяжись со своим знакомым Фридрихом Бергером и скажи ему следующее: частный детектив Тавров видел на кладбище в селе Донце могилу Августа Апса. Если господин Бергер немедленно не приедет в упомянутое село для беседы с детективом Тавровым, то его ожидают очень крупные неприятности с российскими властями. Понял? Нет, ничего объяснять не буду, просто передай все слово в слово.

Тавров спрятал мобильник в карман и встретился взглядом со Скавроновым.

— Полагаете, Фридрих Бергер под именем Апса похоронил здесь своего отца? — выказал смекалку Скавронов. — Налицо какая-то махинация! Неосторожно вы поступаете, Валерий Иванович! А если Бергер скроется? Надо бы его заранее в федеральный розыск заявить, а то уедет в свою Германию, вытаскивай его потом по линии Интерпола!

Скавронов полез было за мобильником, но Тавров жестом остановил его.

— Не горячись, Виталий! Бергер — законопослушный германский подданный. Если он убил настоящего Августа Апса, а документы убиенного отдал папаше-нацисту, то мы его и из Германии достанем. А если здесь какая-то семейная тайна, так он сам примчится и охотно поведает ее мне, дабы избежать огласки.

— Законопослушному гражданину скрывать нечего! — запальчиво возразил Скавронов.

— Не скажи! — не согласился Тавров. — Если человек не афиширует для посторонних взглядов случайно обнаруженный скелет в семейном шкафу, он еще не преступник. Скорее всего, добропорядочный германский гражданин Фридрих Бергер уважает закон больше, чем среднестатистический гражданин России, но любое уважение имеет разумный предел — точно так же, как и законопослушность.

— Извините, Валерий Иванович, но при всем уважении к вам я позволю себе усомниться в том, что Бергер явится сюда по вашему призыву, — убежденно заявил Скавронов. — Поспорить могу на что угодно!

— На бутылку кизлярского «ОС», — немедленно предложил Тавров.

— Да хоть на ящик! — не испугался Скавронов.

— Заметь, не я это предложил, — поймал его на слове Тавров, протянул руку Скавронову и попросил Зверева: — Егорыч, разбей!

Егорыч ударил ребром ладони по рукопожатию Таврова и Скавронова: спор был официально зафиксирован. Мужчины двинулись по тропинке в сторону деревни. Спустившись с косогора, Тавров вдруг хлопнул себя по карману и огорченно собщил:

— Похоже, я ручку обронил, когда впопыхах телефон доставал. Вернусь, поищу!

— Да брось, Валера! Новую купишь, — посоветовал Зверев. — Оленин небось уже уху сварил, пора поспешать!

— Не могу! Все-таки «Паркер», да к тому же подарок близкого человека! — вздохнул Тавров и развернулся обратно. Ручку ему действительно подарила Ленора Павловна. — Вы идите, не задерживайтесь! Я вас догоню.

Поднявшись к кладбищу, детектив увидел возле могилы Бехера какого-то человека. Тот стоял спиной к Таврову и не видел его, а Тавров не мог рассмотреть лица незнакомца — только длинные седые волосы, ниспадающие на воротник светлого летнего плаща. Незнакомец сделал движение, Тавров услышал характерный звук, имитирующий в цифровых фотоаппаратах срабатывание затвора: похоже, тот фотографировал могилу. Уж не Фридрих ли это Бергер? Нет, судя по седине, незнакомцу далеко за шестьдесят. Может, родственник из Германии? Тавров приблизился к мужчине метров на десять, но тот не слышал его шагов. Детектив кашлянул и сказал:

— Прошу прощения, я…

Договорить ему не удалось. Незнакомец резко обернулся, и Тавров с удивлением сообразил, что вроде где-то уже видел старика в плаще. Теперь детектив ясно понял, что имеет дело с пожилым мужчиной лет семидесяти. Мельком глянув на Таврова, старик вдруг с неожиданной прытью помчался от кладбища в сторону леса.

— Подождите! — крикнул ему обескураженный сыщик, но незнакомец даже и не подумал остановиться. Он быстро добежал до леса и исчез.

— Вот спринтер, блин! — с досадой сплюнул Тавров. Он спустился к лесу и обследовал то место, где скрылся в зарослях незнакомец. Детектив надеялся, что старик во время поспешного бегства что-нибудь выронил ненароком, но ничего обнаружить не удалось. Сыщик разочарованно вздохнул и заспешил в деревню.

* * *

Оленин действительно уже сварил уху, накрыл на стол, и вся компания успела «махнуть по первой». Припозднившегося Таврова заставили выпить «штрафную».

— Мужики! Да я так сопьюсь! — взмолился Тавров.

— Под такую уху?! Спиться?! — поразился Зверев. — Не выдумывай! Вспомни, что классик говорил. «Дни Турбиных» Булгакова: как можно есть уху, если не пьешь водку?!

— Вообще-то речь шла о селедке, — вспомнил детектив, но Зверева нелегко было смутить.

— Селедка тоже рыба! — безапелляционно заявил он. Аналогия сомнительная, но вот опровергнуть утверждение сложно. Тавров спорить не стал, покорно принял «штрафную» и накинулся на уху.

— А что задержались так, Валерий Иванович? — поинтересовался наконец Скавронов.

Тавров вкратце описал встречу с незнакомцем.

— Лицо показалось вам знакомым? — внимательно посмотрел на него Скавронов. — Не вспомнили, где его видели?

— Я же говорю: показалось! — пояснил Тавров. — Он очень похож на Вольфа Мессинга.

— На кого? — не понял Скавронов. Что делать: сравнительно юный возраст не позволял ему посещать некогда популярные выступления знаменитого экстрасенса, да и кругозор недостаточно широк, поэтому имя колдуна было ему неизвестно.

— Вот темнота! — осуждающе воскликнул Зверев. — Эх, молодежь! До чего дожили?! Мессинга не знают!

— А вы уверены, что он фотографировал могилу Бехера? — спросил Оленин. — Ну и даже если фотографировал — что в этом странного? Возможно, просто любитель сельских кладбищ, коллекционирует фотографии занятных сельских могил… обратила внимание свежая могила немца в русской глуши, решил снять на память. А тут вы. Человек подумал, что вы родственник покойного, и решил скрыться от греха подальше. Разве не убедительное объяснение?

— Объяснить при желании можно почти все, — проворчал Тавров. — Что нельзя убедительно, то можно доходчиво.

— Это как? — удивился Оленин. — Разве «объяснить убедительно» — не одно и то же, что «объяснить доходчиво»?

— Разумеется, нет! — вмешался Зверев. — Вот мне батя в детстве убедительно, на исторических примерах и трудах философов, обосновал неизбежность победы коммунизма. Сейчас я в этой неизбежности сомневаюсь — но доводы отца были очень убедительны! А вот когда я из камеры отцовского велосипеда вырезал резину для рогатки, так тут отец объяснял мне уже доходчиво, что такие вещи делать нельзя, причем без всяких исторических примеров и философии: всыпал ремнем по первое число! Как тогда дед прокомментировал: «От задних ворот до ума шибчей дойдет». Так что разница есть!

Все рассмеялись, затем Тавров сказал:

— Меня больше интересует не убедительность объяснений, а реальность фактов. Зачем он фотографировал могилу и почему бросился со всех ног от меня, этого сейчас не понять. А вот почему побежал к лесу? Куда попадешь, если идти через лес?

Конец ознакомительного фрагмента.