Записки военного контрразведчика

Михаил Овсеенко, 2015

Автор книги офицер-контрразведчик генерал-майор в отставке М.Я. Овсеенко осуществлял с коллегами в труднейших условиях гражданской войны главную задачу особых отделов – пресечение деятельности агентуры спецслужб противника, провокаций на южных рубежах нашей страны. Сам автор находился в Афганистане с 1982 по 1987 год, из которых два года являлся начальником особого отдела 40-й Армии Вооруженных Сил СССР. Книга наполнена богатейшим историческим материалом, иллюстрирующим драматический и противоречивый период в истории СССР и Афганистана. Книга представляет интерес для историков, политологов, политиков и для тех граждан, кому не безразлична наша отечественная история.

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ ИЛИ ЗАЩИТА ЮЖНЫХ РУБЕЖЕЙ НАШЕЙ СТРАНЫ?

Прошу обратить внимание на упомянутый выше документ ЦК КПСС 2519-А. В нем отсутствуют слова «интернациональная помощь», но делается акцент на то, что сложившаяся обстановка «представляет угрозу безопасности нашей страны». Считаю, что именно с изложенных ранее позиций, кроме ссылки на полученные секретные данные, надо было объяснить своему народу и миру причины ввода советских войск в Афганистан и первыми начать масштабное информационное обеспечение данного акта. К сожалению, этого не было сделано, и нам пришлось пожинать плоды последующей необъявленной войны Запада.

Безусловно, если бы мы и проявили инициативу в этой информационной перепалке, еще не значит, что все единодушно согласились бы с нашими военными мерами, поскольку Советский Союз помешал, в первую очередь, США исполнить их стратегические устремления, к чему они так тщательно подготовились. Однако масштабность и характер осуждений были бы, на мой взгляд, несколько иными, им бы пришлось наносить удары уже не по «лежачему».

Подобное произошло и в ходе скоротечной войны в Южной Осетии. Запад обрушил на Россию шквал обвинений, и нам пришлось доказывать свою правоту тем, у кого уже сложилось определенное мнение о наших действиях. Согласитесь, что в этом случае нам пришлось труднее.

Кроме этого, СССР допустил ошибку при исполнении своего решения, прикрывшись затасканной фразой «оказание интернациональной помощи». Она была справедливой лишь в 1936 г., когда шла гражданская война в Испании. Этот термин был реанимирован Н. С. Хрущевым в 1956 г. во время событий в Венгрии. В то время он, возможно, еще был уместным, поскольку отвечал духу политических партий Венгрии и Советского Союза и общественному устройству обеих сторон. Потом он применялся не раз и, конечно, был скомпрометирован своей дежурностью, а главное, тем, что в глазах общественного мнения он превратился в какоето прикрытие действий СССР по подавлению так называемых демократических сил, выступающих против своих правительств. Место этого трюизма — архив.

Не случайно термин «интернациональная помощь» без какого-либо давления извне употреблялся личным составом в ДРА все реже и реже и был заменен на другой: «защита южных рубежей нашей страны». Полагаю, что он больше отвечал содержанию нашего военного присутствия в Афганистане, характеру революции, социальному происхождению и положению руководящего состава ДРА.

Однако официальные лица продолжают использовать эту терминологию, поскольку она была объявлена правительством страны и вошла в текст ряда документов, в том числе и государственных. Считал бы целесообразным постепенно убрать это словосочетание из нашего лексикона.

Если проявлять педантизм, то мы увидим, что когда-то близкое нам по духу словосочетание «интернациональная помощь» не только сильно обветшало, но и оказалось неприемлемым для Афганистана — там не было ничего, что входит в понятие интернационализма.

Наши руководители, прикрыв вполне легитимный ввод войск в ДРА оказанием интернациональной помощи, не позаботились о практическом подкреплении качества самих воинов-интернационалистов. Так, не было никакой, даже поверхностной, фильтрации призывников, да и офицеров, направляемых в соседнюю страну с благородной целью. Туда стали посылать всех подряд, без всякого разбора, что засоряло части и подразделения наркоманами, лицами, стоявшими на учете в отделах милиции и им подобными, то есть людьми, которые по своим качествам не вписывались в рамки воина-интернационалиста. Пусть их было немного, но было бы лучше, если бы их не было.

Не случайно именно в первые годы нашего нахождения в Афганистане в бóльшей степени, чем в последующее время, стали фиксироваться факты дезертирства отдельных военнослужащих и попадания в плен к мятежникам, участившиеся случаи наркомании и неуставных взаимоотношений среди личного состава. По этому поводу в 1983 г. у меня состоялся разговор с маршалом Советского Союза С. Ф. Ахромеевым, возглавлявшим ранее оперативную группу министерства обороны. В ходе беседы о состоянии дисциплины в частях я предложил усилить роль министерства в предварительной подготовке и чистоте рядов призывников, направляемых в Афганистан. Маршал: «Начальная подготовка военнослужащих будет проводиться на базе Туркестанского военного округа, а вопросы их проверки нами ставились перед Главным управлением особых отделов, но они отказались». Я пояснил: «Проверять по учетам юношей 18-20 лет без всяких оснований выходит за рамки функций органов КГБ, да и физически это просто невозможно сделать. Проще обязать военкоматы, чтобы они выясняли хотя бы характеризующие данные призывников для Афганистана, в том числе через школы, где они учились, рабочие коллективы, в которых трудились, и, наконец, с привлечением участковых уполномоченных». Ахромеев выслушал и сказал, что займется этим после возвращения в Москву.

Конечно, проще было отправлять таких лиц обратно в Союз, но это не выход, ибо будут возмущаться внутренние военные округа. Кроме этого, данная мера может побудить других лиц к совершению военных проступков, чтобы избежать дальнейшей службы в ДРА.

И тем не менее воинские коллективы ОКСВ сохраняли здоровый моральный дух и высокую ответственность при несении обычной службы и в ходе боевых действий. Боеготовность войск всегда находилась на должном уровне. Это святое дело!

Учитывая постоянную ротацию личного состава, каждое новое пополнение военнослужащих уже считало, что они являются защитниками Родины. Воинская служба вошла в более строгое армейское русло. Это заставило всех быть более ответственными при исполнении своих служебных обязанностей.