Дышать малиной. Весна

Михаил Николенко (2025)

Кто знает, чем может обернуться появление у порога вашего дома незнакомца? Для Даши, молодой владелицы винной лавки, появление в жизни загадочного Миши оказалось началом пути принятия страшных тайн о мире духов, обитающих в городе, правды о своем прошлом и о себе самой. Но главная загадка в том, кто же на самом деле этот незнакомец и почему он так старается ей помочь.

Глава 3 Долг платежом…

Первая ночь в человечьем теле всегда заканчивается болью в спине и суставах, гудящей головой и неимоверной жаждой.

Родин поднялся с пола, встряхнул затекшую руку и немного опешил.

Из глядельца на стене на него смотрела обрезанная по пояс короткостриженая, как Юлия Сергеевна, девушка с такими же ведьмиными глазами, бледной кожей и белыми, как снег, жемчужными зубами. Что-то говорила, как вдруг ее сменил такой же обрезанный по пояс смуглый мужчина.

Его сменила и вовсе только шевелящая свекольного цвета губами изредка моргающая лысая женская голова. Вслед за ней быстро друг за другом рисовались виды запыленных кирпичных стен города или городов и бесконечно снующие по ровным черным дорогам автомобили.

По усилившейся жажде сбитый понял, что тратит на разглядывание картинок слишком много времени и, подобрав окровавленную тканевую ленту, направился на кухню. В дверном проеме он замер. Холодок пробежал по спине. Он выпрямился и обернулся на дверь за спиной. Пробежался взглядом по стенам, вазам и дивану. Никого. Только растянувшаяся на ковре Матильда.

— Ксс, — он позвал кошку и продолжил идти на кухню.

Витающие ароматы уже не так резко били в ноздри, стало гораздо проще дышать и ориентироваться. По кислому запаху гниения он нашел в шкафу под рукомойником черный шуршащий мешок с остатками пищи. Закинул туда бинт. Взял со стола свой вчерашний стакан и, разобравшись какую из округлых металлических ручек поднять, чтобы пошла вода, медленно набрал себе попить. После всполоснул стакан и поставил его рядом с рукомойником. Покрутил в руках мягкий белый сосуд с напоминающим травы запахом и, разлив по несколько капель в покрытые налетом от высохшего вина бокалы, начал полоскать их до тех пор, пока жидкость не перестала пениться. Он поставил всю посуду в одну сторону и, опершись двумя руками о край столешницы, внимательно изучил черное стекло с округленными краями, лежавшее перед ним.

Кружочки побольше и поменьше, черточки, точки, овал и ключ. Раньше было проще.

Он подошел к окну.

Ночью город смотрелся куда интереснее. Сейчас же за отражающими свет стеклянными и серыми строениями с плоскими крышами то и дело густо валил серый дым.

Огромные трубы от огромных печей огромных кирпичных строений до самого горизонта утыкались в еще грязносерое утреннее небо.

Матильда слизала остатки корма из миски и принялась тереться о ноги мужчины.

Он дошел до уже знакомой второй двери направо, но сделал шаг назад. За первой дверью ему открылись каменные стены, изрезанные причудливыми прямыми линиями, широкий рукомойник, еще один сундук, в этот раз с округлым мутноватым оконцем. От него разило плесенью, но чихать пришлось из-за острой белой пыли в открытом мешке, исписанном незнакомыми буквами и черточками. Особое внимание привлекли полупрозрачные сени с отъезжающей в сторону замутненной дверью.

В самом углу на поблескивающей в проникшем в комнату дневном свете небольшой металлической полке стояли разноцветные мягкие сосуды, бочонки размером с половину ладони и еще один щелок. Что-то из этого пахло лавандой и гречишным медом.

Он потянул на себя торчащую из стены блестящую ручку, и в ту же секунду с шумом малого водопада на него устремились сотни и тысячи мелких капель. Родин отскочил на шаг назад и поднял голову, чтобы рассмотреть усыпанную мелкими отверстиями пластину размером чуть меньше, чем отгороженный полупрозрачными стеклами угол.

— Вот бы водянику показать, — гулко отразились от стен его негромко произнесенные слова.

Мужчина скинул гимнастерку и льняные пижамные брюки. Кинул их под бьющие струи воды. Она мутнела и потоком уносила пыль и грязь в тонкую щель между каменными черепицами пола. Он встал на одежду и стал топтаться по ней, пока натирал волосы щелоком. Рассечение на голове неприятно пощипывало, стекающие же по всему туловищу багряные струйки смешивались с пеной от мыла и, теряя цвет, добирались до сливного отверстия.

Закончив с купанием, Миша вытерся лежавшим на сундуке рушником. Выкрутил свою одежду, пару раз встряхнул ее и, собрав в ком на руке, вышел в коридор.

Через пару шагов он остановился. От волны сладкого аромата по коже пробежали приятные мурашки.

Матильда проскочила мимо него и села, повернувшись ко входу в квартиру.

В двери что-то несколько раз щелкнуло, и ее резко распахнули.

В подъезде стояли трое.

— Твою ж мать! — воскликнула Юлька.

Даша без раздумий закрыла глаза ладонью, так чтобы в оставшуюся щель видеть пол у себя перед ногами.

Юноша, стоявший с ними, своим бегающим взглядом столкнулся с безразличным взглядом голого мужчины в центре коридора. Быстро оценил густую с проседью бороду, широкие плечи, рельефные мускулы рук, выпирающие из-под кожи вздутые вены и прикрытый какими-то мокрыми тряпками крепкий выступающий пресс. Опустил взгляд ниже.

— Юль, я все-таки тороплюсь! — протараторил юноша.

Он вложил ключ в свободную руку хозяйки квартиры и, сделав пару шагов в сторону лифта, остановился, через плечо бросил короткий взгляд в глубь квартиры и, с секунду помявшись на месте, побежал вниз по лестнице.

— Да отвернись ты, — сказала Дарья подруге, заталкивая ее через порог.

— Доброе утро! — с легкой хрипотцой пробасил мужчина.

— Да. Это как сказать, — ответила рыжая, которая уже смотрела в потолок и пыталась снять с себя красные кожанные ботинки.

— Доброе, а вы всегда так? — Даша пыталась подобрать слова и неуклюже махала свободной ладонью, описывая силуэт сбитого.

— Давай на «ты», не господа же.

— Да, теперь уж, конечно, чего уж там на «Вы»? — Юлька справилась с первым башмаком.

— Ты стирался что ли? — Даша бросила взгляд на Мишу, но тут же зажмурилась и приставила ладонь обратно к переносице.

— Ага, а это что за байбак сутулый?

— Кто?

— Который убежал.

— Пойдем, — хозяйка квартиры прошла мимо него, стараясь не обращать внимания на крепкие волосатые ноги. — Посмотрю тебе одежду.

Кошка подошла к рыжей гостье, фыркнула и плавно пошла за Дашкой, повиливая своим длинным хвостом.

Юлия Сергеевна набирала воду в чайник, когда в кухню вошла Даша.

— Ты ему Сашкины дала?

— Да, — девушка достала мусорный пакет и завернула в него мокрые брюки и гимнастерку.

— Неожиданно, — Юлька незаметно вздернула левую бровь.

— А что делать? — Дашка громко хлопнула дверцей холодильника. — И знаешь, у тебя вообще друзья такие… Хорошие.

— А кого я тебе еще утром в воскресенье найду? Кроме… байбака сутулого, — рыжая рассмеялась и начала доставать тарелки из посудомоечной машины на стол. — На двоих, троих?

— Троих, — из коридора послышался голос Родина.

Юлия Сергеевна выпрямила спину, слегка расправила плечи и, показалось, даже вытянула шею, рассматривая как на Мише сидят простая белая футболка и синие спортивные штаны.

— Ну, вот теперь здрасте, — медленно проговорила она.

— Подошли? — уточнила очевидное Даша.

Мужчина пожал плечами.

— Спрашиваешь? Красавец! — нарочито делая ударение на последний слог, ответила ей подруга.

Даша достала из дверцы бутылку молока, немного провернула крышку и втянула запах. Тут же закрыла крышку.

— Молоко опять протухло, — бутылка полетела в мусорную корзину. — Глазунью будете?

— Да. Только переверни и воды? — ответил мужчина, севший за стол.

Попивая из стакана, он не пропускал ни одного движения Дарьи. Та достала из холодильника упаковку яиц, разбила их в миску, привычным нажатием сенсорных клавиш включила конфорку варочной панели, поставила на нее сковородку.

— Юль, ты на каком масле жаришь?

— На любом, — девушка собрала ноги на сидушке стула и, почти не отрываясь, читала что-то в своем глядельце.

Теперь мужчина смотрел не только за маневрами Даши, но и за движениями пальцев рыжей, пока не отвлекся на гудящий звук втягиваемого воздуха, который появился после нажатия Дашей какой-то клавиши над варочной панелью.

Когда белые очень тонкие и ровные тарелки, стоящие перед каждым на столе, заполнила глазунья, девушки обменялись пожеланиями приятного аппетита.

Он наслаждался ароматом, который шел от Даши. Смотрел как она неспеша макает край белого хлеба в желток и отправляет его в рот. Взял вилку в руки и попробовал из своей тарелки. Тут же сдвинул брови.

— Там что соль?

— Да, — удивилась вопросу хозяйка квартиры. — А что?

— Непривычно, — он принялся жадно запивать еду водой, обхватитв стакан обеими руками.

— Миш, давай тебе обувь нормальную купим, — Даша дожевывала остатки яичницы.

— Давай.

— И наше общение закончится.

— Ага.

— Знаешь, если тебя побрить, — Юля Сергеевна подперла подбородок ладонью и задумчиво всмотрелась в лицо вымытого сбитого, — будешь даже ничего.

— Юль! — строго произнесла подруга.

— Ладно, ладно, — рыжая встала из-за стола. — Тарелку в посудомойку?

— Только всполосни. Миш, ты есть-то будешь?

— Не, — он отодвинул тарелку от себя. — Спасибо.

Дарья посмотрела на яичницу, к которой практически не притронулся гость.

— Может что-то другое сделать?

— Яблоко дай, — сухо ответил Родин.