Просветленный Тони

Михаил Михайлович Сердюков, 2019

Тони, главный герой этой книги, – черствый и упрямый коп, которому осталось совсем ничего до выхода на пенсию. Его взгляды настолько закостенелые, что только удар бейсбольной битой по его темечку может что-то изменить, и то это не точно. Герой неисправим, тем интересен. Эта история о том, как заносчивый засранец, просветлился к концу книги, отпустил свой контроль и наконец почувствовал жизнь.

Глава 8. Тони расшифровывает записку

Шум открывающейся двери вернул меня в настоящее. Я неохотно разлепил веки. Передо мной стоял Кислый, рядом с ним — испуганный китаец или японец, кто их разберет. Я посмотрел на часы и, согнув ноги, сел прямо. Кожаное кресло Кислого было мягким, но не очень-то удобным. На прощание я хотел не забыть сказать ему, что незачем держать второсортную мебель у себя в кабинете.

— Ты опоздал на восемь минут, — ища пачку сигарет, произнес я.

— В Эванстоне не так много желтомордых — хорошо, что я хоть этого нашел, — с наездом сказал Кислый.

— Он по-нашему лялякает?

— Ты понимаешь, что говорит этот господин? — Кислый взял за шкирку узкоглазого парня.

— Я немного понимать.

— Вот и славно. — Я раскурил никотиновую подружку. — Прочти, что здесь написано, — не вставая с места, я протянул ему мятую бумажку, которая час назад была журавлем.

— Но я немного не понимать. Это японский иероглиф, а я китаец, — зажужжал тот.

— Ты не понимать? — проворчал я. — Кислый, тупой мудак, ты кого сюда притащил?

— Босс, ты сказал, что тебе нужен узкоглазый. У этого парня под бровями как раз две щелочки размером в три миллиметра.

Кислый посмотрел на недоумевающего китайца, а потом, пожав плечами, на меня. Картина была жалкой. Два тела напротив сжались, как фрукты на солнце, они ждали, что я сделаю дальше, но я сам ни хера не знал, как поступить. Я был зол. Мне совсем не хотелось отправлять этого толстого дегенерата за новым переводчиком, я был сильно против того, чтобы проторчать еще тридцать минут в его отвратительном кресле.

— Спроси, он совсем не может прочесть, что там намазано? — спокойно выпуская дым, произнес я.

Кислый лишь вопросительно посмотрел на китайца.

— Я могу немного пробовать перевести с помощью свой смартфон, — китаец достал из кармана черный предмет, — но может быть паршивый перевод.

— Скажи, пускай попробует.

Кислый кивнул испуганному китайцу. Низкорослый парень был молодым, но уже сильно потертым. Должно быть, Кислый приволок его с какой-то стройки. Он переминался с ноги на ногу и сгорбился, ожидая, что я встану и надаю ему лещей. В нашем городе этих ребят действительно не так много. Когда великая китайская волна эмиграции накрыла Чикаго, то небольшие ручейки потекли и в наши края. Эванстон никогда не славился расовой разношерстностью, в основном здесь обитали белые, редко встречались чернокожие и азиаты. Два года назад перепись населения насчитала лишь восемь процентов последних от общего числа горожан.

Китайцы приезжали в Новый Свет в погоне за дурманом под названием «американская мечта», но на деле горбатились на стройках, убирали сортиры или барыжили дурью на улицах. Редкий узкоглазый в нашем городишке мог похвастаться состоянием, но встречались и такие предприимчивые мудаки, которые неплохо генерили бабло, да и сливали его с толком.

Передо мной стоял испачканный в строительной пыли китаец, под его глазами синели большие мешки, что говорило о недосыпе, а пораненные пальцы на руках давали понять, что сегодня он перенес не один кирпич.

— Здесь написан такой слова: «Я собрать армия. Лучше взять деньги. Пора исчезнуть».

Даже на ломаном английском паренек доходчиво донес мне расклад. Старина Тоси собирает армию и предлагает мне выйти из игры. Ничего нового. Главарь «Святош» оказался проворным малым, его хватка — что надо. Я долго искал преступника подобного уровня. Мне уже давно было скучно среди этих тупых хлыщей, жалких карманников и мелких жуликов, а тут намечалось масштабное веселье. Я должен устроить себе настоящий праздник перед пенсией — затащить Тоси Дэнсэцу в загон под названием «тюряга», после чего со спокойной душой отправиться на заслуженный отдых, попивать коктейли где-то в Майами, прижимаясь к сочному телу Дейзи.

— Это, возможно, быть неверный перевод. Возможно, здесь другой написано, но телефон говорить так.

— Как тебя зовут, парень? — спросил я, добивая дурнушку.

— Меня звать Шэнли, что на английский — «победитель».

Кислый дернул парня за локоть, тот протянул руку, вернув мне записку. Я только сейчас почувствовал ядреный запах пота, от китайца воняло, как от ведра протухшей рыбы.

— Отвези победителя, откуда приволок, и купи ему пару новых сорочек, — приказал я и утопил окурок в полной пепельнице Кислого.

— Хорошо, босс, — кивнул мой информатор и, схватив китайца за руку, повел его к двери. Потом остановился и обернулся ко мне: — А откуда у вас эта записка?

Я медленно встал с его кривого кресла и, аккуратно складывая письмо Тоси, произнес:

— В период холодной войны немало добрых ребят полегло от рук красных. Шпионы всех сортов безмолвно умерли, унося с собой секреты государственной важности.

Я медленно пошел к нему. Кислый скукожился, как член бедолаги, провалившегося под лед.

— Если я тебе скажу, откуда у меня эта бумажка, то мне придется закопать тебя в подворотне, потому что эта информация, мать ее, государственной важности.

— Давайте мы идти, мне надо работать немного, — заерзал узкоглазый.

— Извини, Тони, мне не следовало этого спрашивать, — смотря на меня, тихо сказал механик.

Я надвигался на прижатую друг к другу парочку так, что каждый шаг усиливал их панику. В кабинете почувствовалось напряжение.

— Кислый, ты смышленый малый, почти без давления неплохо помогал мне в последнее время, но твое херовое любопытство однажды сыграет злую шутку.

— Я понял, босс, понял. — Кислый попятился. — Мы пойдем? У меня есть еще дела, да и нашему приятелю уже пора, — он указал на китайца.

— Пойдете, если ты, чертов умник, дашь мне ответ на детскую загадку.

— Вы получить информация, можно мы идти? — спросил желтокожий.

Я потер лоб и впился взглядом в этих недоумков.

— Загадка простая, на смышленость, — произнес я. — Когда человек находится в комнате без головы?

Кислый нервно улыбнулся. Его глаза забегали, словно он стоял у прилавка с мороженым и не мог сделать выбор. Губы тихо шептали задачку. Он немного подергивался и крепко держался за грязного строителя.

— Тони… — протянул хозяин кабинета, — твоя взяла.

Это было отличным началом — как правило, после этих слов я узнавал кое-что значительней решения дебильной шарады.

— Я хотел это оставить на десерт, ну, типа на сладенькое, а здесь такое, — оправдывался механик.

Я молчал.

— В общем, эта информация, и она вроде как будет полезной для тебя, я не хотел ее выкладывать так сразу, решил придержать.

— Придержать на сладенькое? — переспросил я.

Китаец, внимательно слушая нас, переводил глаза с меня на Кислого, а потом снова на меня. Он перестал дергаться, лишь плавно вертел головой.

— Кислый, ты придурок! — я схватил его за горло, и он принялся махать руками.

— Обычно я начинаю свой обед с десерта, не люблю откладывать удовольствие на потом, чертов ты пень.

— Да-да, извини, босс, — прохрипел Кислый. — Я знаю… Я знаю имя химика, который работал над наркотой «Святош».

Конец ознакомительного фрагмента.