День ликвидатора

Михаил Митрофанович Буков, 2020

Книга памяти, живой город Припять. Авария на ЧАЭС 1986 года. Эвакуация, возвращение, работа на ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. События, люди, их судьбы и трагедии. Природа, экология, последствия аварии. Краткая история древнего города Чернобыль, эзотерика, предсказания евангелистов, взгляд в будущее…и так более 30 лет в Чернобыле. Рассказ одного молодого человека о своем жизненном пути. Его судьба, в поисках лучшего, переносит в г. Припять, на строительство Чернобыльской АЭС. В 1986 году, живя в Припяти, имеет дом семью, детей – попадает в ситуацию глобальной аварии. Все распадается: жизнь, надежды на будущее. Авария, эвакуация, работа на аварии в УС ЧАЭС, СП «Комплекс», ПО «Спецатом» (робототехника, телевидение, дозиметрия, работы на крыше и территории ЧАЭС), «ГАТЦ» (аварийный центр) – дозиметрия, спектрометрия. По 2020 год работает в Чернобыле. Всего 60 рассказов – диалогов, упоминается 370 человек -моих коллег, 95 фото из личных архивов и предоставленных друзьями.

Эвакуация

На следующий день к нам никто не пришел, и только в полдень объявили по городскому радио, что на АЭС произошла авария и нас временно эвакуируют, дня на три. Мы покинули квартиры, даже холодильники не выключили. Объявлено было, что автобусы подойдут к каждому дому к 14 часам, но уехали мы только в 16. Организовано все было нормально, но это еще два часа на улице, а младшему моему сыночку было 8 месяцев.

Нас вывезли за 53 км от Припяти — в село Королевка Полесского района (чуть позже его тоже выселили). Сколько было автобусов, я не знаю, мы видели только нескончаемую вереницу ЛАЗов в сопровождении милиции. Расселили всех по хатам, здесь мы впервые получили йодистые препараты. Переночевали у добрых людей, покушали, что Бог послал, с собой у нас только документы да молочко, чтобы грудного ребенка накормить, да одежда, чтобы его переодеть, благо тепло уже было. Больше у нас ничего не было, ведь мы уезжали на три дня, а оказалось — навсегда.

Утром мы поняли, что нужно выбираться из этой беды самим, ощущения были такие, что вот-вот все как-то рассосется, переменится, что это какая-то нелепая ошибка или учения, и к первому мая мы вернемся в свой город, в свой дом. Опять же достоверной информации не было, особенно в селе. Все потихоньку начали куда-то разъезжаться. Слава Богу, работал телефон, а в Овруче (это еще 50 км на запад) живет сестра моей жены, муж у нее военный, они нас забрали машиной. Зарегистрировались у властей, Первомай встретили у родственников в Овруче. Свояченица работала на метеостанции, у них был дозиметрический прибор СРП-68 — это прибор высокой чувствительности — он показывал от половины до полной шкалы в микрорентгенах. Тогда я не сильно в этом разбирался, хоть и учили когда-то.

"Сарафанное радио"донесло, что штабы всех организаций г. Припяти находятся в районном городе Полесском, в 50-ти километрах, и я почти каждый день на попутках туда ездил. Уже тогда установилась такая фронтовая традиция: на дороге никого не оставлять и денег за проезд не брать. В Полесском я нашел свою контору КССК УСЧАЭС, пока только собирали людей и регистрировали их. О работе разговоров не было. Вот здесь уж попили красного сухого вина"Бычья кровь". В сберкассе давали материальную помощь, а вино продавали прямо с машины. Может быть, в то время это было единственное лекарство для души и тела. Давали какие-то вещи, кто-то кого-то искал. Вообще, Полесское в то время было как прифронтовой город или цыганский табор.

После праздника 9 мая я с семьей уехал в Россию, к родителям, поселились у тещи. Снова занялся бытом моей семьи, устроил их жизнь по-походному. Нашли кровати, кое-какое белье, посуду, что-то дали мои родители и брат. Надо отдать должное Тульским властям: выдали подъемные, нас проверили дозиметристы, кое-что купили себе и детям из одежды. Позже нам даже предлагали квартиру в областном городе. Но я уже уехал на работу в Чернобыль.

После первой вахты в Чернобыле я получил пропуск-удостоверение на право въезда в закрытую зону ЧАЭС и статус участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Ламинированный прямоугольник с красной каймой и полосой наискосок, с надписью"ВСЮДУ", давал мне право совать мою буйную головушку везде. Я мог покупать билеты на любой вид транспорта без очереди или в специальных кассах. Мои друзья, в моем родном городишке, быстро все просчитали и использовали меня и мое удостоверение, в дни приезда домой, для покупки спиртного. Его в то"горбачевское"время давали только с милицией и в огромных очередях. Русская традиция:"за встречу","за отъезд","на дорожку"("на коня" — укр.).

Мой первый пропуск в «зону отчуждения»