Арест карбонария. Поэма в одиннадцати частях с прологом, эпилогом и послесловием

Михаил Манахов

1814 год. В Париж триумфально входит русская гвардия. Франция капитулировала. А главный триумфатор, русский император Александр Первый, тайком наносит визит Чёрной Марии, известной прорицательнице, чтобы узнать свою судьбу. Охваченный мистическими видениями, император надеется, что одержанная им и его войсками победа, избавившая мир от неистового корсиканца принесёт ему прощения собственных грехов. Услышанное ставит царя перед нелёгким выбором, который ему придётся искать всю оставшуюся жизнь…

Глава Вторая. Александр I

Император Александр Первый

На вулкане

Двадцать с лишним лет десница

Александра Русью правит.

Власть его гнетёт. Томится

В нём душа. Хотя восславят

Век его, триумфа полный

После взятия Парижа.

Ну а он в ночах бессонных

Смерти ждёт. Она всё ближе.

Знает он-кругом измена,

Молодые санкюлоты

Возжелали перемены

Власти. Ждут переворота.

А царя, хоть он всё знает,

Не страшит исход смертельный.

Словно он того желает,

Словно сам ждёт перемены.

•••

Офицерство тайно ропщет.

Побывавшие в Париже,

Захотели, как в Европе

Жить в России. Царь им: «Вы же

Уравнять в правах хотите

И дворян и мужиков?!

Полно, право, не шутите,

Где порядок без оков?

Вы быть может позабыли

Пугачёвщины разбой?

Здесь у нас не Пикадилли.

Русский путь особый, свой.

А какой, никто не знает.

И пока что, как вчера,

Этот лес заполыхает

От беспечного костра.

Не будите искрой пламя,

Не бросайте слов пустых.

Не ломать устои зданья,

Укреплять нам нужно их,

Просвещением народа

Благонравие взрастив.

Только так придёт свобода,

Всё иное-это миф.

Нужен вам закон с той целью,

Чтоб царями помыкать.

Чтобы праздность и безделие

Тот закон мог охранять.

Не взойдёт сия химера

На Руси. Помилуй Бог!

Без Царя исчезнет Вера,

Жизни праведной Исток.

Темнота страшнее рабства,

В тёмных душах не живут

Состраданье, сила братства.

Там разбойник или плут.

Нужно свет зажечь в тех душах

Веры пламенем, Христом,

Научить те души слушать,

Слышать сердцем. Лишь потом

И свобода будет благом

Для возвышенных умов…»

Вздрогнул царь. Под русским стягом

Шли полки. Их дружный рёв

Отдавался гулким эхом

В его царственных ушах.

Русский путь. Тут не до смеха.

С кем ты, русская душа?

В Смятении

Помнил царь, как якобинцем

Был и сам в младые годы,

Пребывая в роли принца.

О свободе для народа

Сам мечтал и строил планы

По его освобожденью.

Как отца считал тираном,

Как очнулся в отрезвленье

После ночи той кровавой,

Сделавшей отцеубийцей

Вдруг его, вручив державу

Молодому якобинцу.

Грех свершил он ненароком,

Не хотел, но окруженье,

Ослепив его подвохом,

Подтолкнуло к преступленью.

А свершив своё деяние,

Заговорщики лукаво

Александру передали

Трон преступный и кровавый.

•••

Александр, республиканец,

Президентом мнил себя.

Жил в стране, как иностранец,

Древних притчей не любя.

Тайный смысл богослуженья

Сердцем он не принимал.

Книжный мальчик Просвещенья,

Откровенья не читал.

Но в огне беды разлитой,

В том, двенадцатом году,

Православным неофитом

Стал. И тем отвёл беду.

В нём война тогда сумела

Силу духа испытать:

Взял француз Москву-сгорело,

Пол Москвы. Но не сломать

Русь. Народ объединился

На француза. И зимой,

Враг коварный притаился

Да попятился домой.

Вероломное вторженье

Бонапартовой орды

Пресеклось. И во спасенье

От немыслимой беды

Прочь погнал Наполеона

Александр Благословенный.

Вот ему уже поклоны

Бьёт Европа умиленно.

Стал он первым, кто доныне

Взять сумел врата Парижа,

Где король на гильотине

Принял смерть взамен престижа.

Но триумфа древних улиц

И сверженья Бонапарта

Слишком мало, чтоб уснули

Боль и грусть его утраты.

Им не снять греха той ночи,

Но как хочется. Как очень

К этому душа стремится,

Чтоб отцу живому, Отче!

В ноги пасть и повиниться…