Супердвое: версия Шееля

Михаил Ишков, 2015

Тайны Великой Отечественной уже седьмое десятилетие притягивают всех, чьи отцы и деды погибли на полях сражений. Мы до сих пор ищем объяснение несоизмеримости наших потерь в сравнении с другими участниками антигитлеровской коалиции. В ход идет все, что может предложить историческая наука на сегодняшний день: и что воевали мы бездарно, и что в самый ответственный момент подвело руководство, и что отставание в технике сказывалось. Но ответа на главный вопрос – почему вплоть до 1943 года агрессор сумел обеспечить такое громадное превосходство в личном составе? – до сих пор нет. Как получилось, что врагу удалось сосредоточить на восточном направлении свои главные силы, ведь мы же не первые вступили в войну? Может случиться так, что без согласия в этом вопросе, без точного и взвешенного ответа на него нам вновь придется бросить в бой миллионы наших детей и внуков.

Часть II. На полпути к победе

Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно.

К. Клаузевиц

Глава 1

Утро встретило меня приветом. Сообщило в натуре, что солнце встало и чудесным светом все вокруг затрепетало. Еще доложило, что на дворе прохладно и никаких гудков в помине нет.

Повывелись в нашем краю гудки. Исчезли как вид, сохранились только в зоопарках, за решеткой так называемого документального кино.

И бог с ними!

О чем это я вчера бреднячил?

Вспомнил — о происках Трющева! Операция забуксовала, и по этой причине я отправил «емельку» в Дюссельдорф.

Заглянул в компьютер — ответа нет.

Неделю ждал ответа.

Молчок!

Ответ на самый главный вопрос современности так и не поступил.

Подождал еще неделю, стало скучно. Не помогла и воспитательная работа. Потом допер — если часть воспоминаний была спрятана на чердаке, значит, оставшуюся следует искать в подвале. На этом и следует ставить акцент в воспитательной работе. Иначе зачем она тогда вообще нужна? Это же как дважды два четыре! Я же не с ума сошел!

На следующий день я взял ключ у дочери внучатой племянницы Трущева и отправился в Вороново с обыском.

* * *

Спустившись в подвал по приставной лестнице, я первым делом споткнулся о лопату. Пользуясь скудным светом, сочившимся из открытого люка, внимательно осмотрел инструмент. Никакого указания, в каком направлении вести дельнейшие поиски, не обнаружил. Затем наступил на грабли, черенок въехал мне в лоб и, наконец, левой ногой влез в вонючую омерзительную жижу. Это был ящик, в котором когда-то хранили картошку. Или яблоки. По запаху не разберешь, тем более что запах был отвратительный. Найти на этой исторической свалке что-то похожее на воспоминания оказалось трудной задачей.

Приглядевшись, я обнаружил в углу сваленные грудой сочинения Маркса — Энгельса и Ленина — Сталина, а также подшивки старых газет и стопки всякого рода осветляющей жизнь литературы. Сюда же было сброшено ветхое тряпье, поломанный садовый инвентарь, остатки книжных шкафов.

В этот момент сверху до меня донеслись странные шаркающие звуки, напоминавшие шаги.

Я замер.

Точно, непрошеные гости. Вошли в комнату, остановились. Интересно, сколько их и что у них в руках?

Может, оружие?

Затем послышался нарастающий скрип половиц, и лестница неожиданно с нарастающей скоростью поползла вверх. Когда исчезла последняя ступенька, крышка люка с радостным грохотом захлопнулась. Наверху послышались голоса, в которых я ни черта не понял.

В темноте прикинул, чем можно отбиться от чужаков? Может, закидать их гнилой картошкой или на, худой конец, запустить в них «Капиталом»? Интересно, что им здесь нужно? Если они нацелились на сочинения марксистских классиков, это, безусловно, профессионалы. Работают под заказ. Тогда мне не отбиться.

Если это бомжи, шарящие по дачам, от них тоже трудно ждать пощады. Им свидетели не нужны.

Звонок мобильного телефона заставил меня вздрогнуть.

Я нажал на кнопку. Чей-то нереально загробный голос тускло вопросил:

— Где ты прячешься?

«Ага, так я и признался! Интересно, кто бы это мог быть? Надпись на экране расплывалась».

Я поинтересовался:

— А что?

— Понимаешь, какое дело, мы приехали на дачу, а здесь кто-то залез в подвал. Может, милицию вызвать? А то мало ли… Мы как никак иностранные подданные, зачем нам неприятности.

Такой поворот поставил меня в тупик. Положение запутывалось все больше. Мне как раз иностранных подданных не хватало! Заодно с милицией!..

Потом не откупишься.

Опыт быстротекущей жизни подсказал — ситуацию следует разрубать кардинально.

— Попробуй поднять крышку люка, — предложил я.

Собеседник задумался.

— Ты откуда говоришь? — поинтересовался он.

Теперь задумался я — стоит ли раскрывать свое местонахождение? Решил — не стоит. Действовать надо смело и решительно, как советовал Трущев.

— Вы сначала откройте, потом поговорим.

Люк нехотя откинулся. Сверху спустилась лестница.

Я осторожно поставил ногу на первую ступеньку и, опасаясь подставлять голову, сунул в проем увесистый том Маркса.

В комнате наступила мертвая тишина.

Я рискнул лично оценить обстановку и осторожно выглянул из люка.

Прежде всего в глаза бросился благообразного вида старикан. Роста среднего, скорее всего иностранец, я таких за версту чую. В опущенной левой руке — шляпа. Пальто чуть в талию, сшито прекрасно. Туфли высший класс.

Конец ознакомительного фрагмента.