Любит – не любит

Михаил Веллер, 1991

«Тысячу лет назад норманны сеяли пшеницу на юге Гренландии. Не изменись климат, в Ленинграде сейчас вызревали бы персики. И даже в декабре в больницах было бы не меньше двадцати градусов, что вовсе неплохо…»

10. Что думает медицина о несчастных влюбленных.

На «скорой» его новая затея обсуждалась оживленно.

— Нет, — неодобрительно сказал Джахадзе, — ты не прав. Есть хороший человек, она хочет за него замуж…

— Ты лучше скажи, откуда у аспиранта машина? — рявкнул Звягин. — Он только жить начал, какая у него стипендия?

— Папа купил, — здраво ответил Джахадзе.

— А станет приличный человек ездить на машине, купленной папой? Молодости стыдно быть преуспевающей! Диссертация по микроклимату микрорайонов — чушь свинячья!.. Папенькин бездельник.

Вошел фельдшер и мрачно стал прислушиваться к разговору.

— Опять несчастненького себе нашли, Леонид Борисович, — брюзгливо произнес он.

— А ты что здесь делаешь?

— Жду.

— Чего?

— Пока вода на кухне закипит. У меня кипяток кончился. Машина-то вся в крови, замерзла — не отдерешь. — Он повертел перед собой иззябшие сизые руки.

— Так что ты предлагаешь — подождать, пока мы с тобой поедем за этим несчастненьким на «из-под поезда?» — спросил Звягин. — Давно не было? Понравилось машину отмывать, Гриша?

Гриша пробурчал нечленораздельно и включил телевизор.

— Настоящий мужчина всегда держит себя с женщиной на высоте, — сказал Джахадзе.

— А если не держится?

— Тогда это не мужчина.

— А если жить без нее не может?

— Тогда это не мужчина, — повторил Джахадзе упорно.

— А если другой нравится ей больше?

— Докажи ей, что ты лучше него.

— А если не умеет?

— Тогда это не мужчина.

Злой и невыспавшийся Гриша высказался в том духе, что лоботрясы они все, а вот помыл бы он на тридцатиградусном морозе «скорую» от крови, глядишь, и мозги встали бы на место.

Вообще к несчастным влюбленным на «скорой» относятся скептически. То есть не то чтобы медики не верили в любовь, отнюдь. Просто они по роду службы больше прочих граждан сталкиваются с прозаическими, так сказать, последствиями страстей, когда последствия принимают оборот, требующий медицинского вмешательства. И жертвы, хлебнувшие уксусной эссенции, или полоснувшие себе вены, или учинившие над собой какое иное непотребное действо, вызывают у бригады справедливое возмущение: работы и так хватает! А выезд специализированной машины влетает в сотню-полторы рублей, и в это самое время может ждать погибающий больной.

— Помните, я летом с Заможенко выезжал на падение с высоты? — Гриша высморкался. — Ах, семнадцать лет, первая любовь, он ее обманул, и бедная Лиза раскрывает окно своего пятого этажа, зажмуривает глаза и с именем коварного на устах шагает вниз. Хоть бы она раньше посмотрела в этот самый низ! Ковыляла себе бабуля в булочную — и ахнуть не успела: перелом шейных позвонков, разрыв спинного мозга, привет. Сходили за хлебцем… И то сказать: полцентнера рухнет с пятого этажа тебе на голову! А девице — хоть бы хны: сломала ключицу, через десять дней ушла домой на собственных ногах. И к суду ведь не привлекли!

История была давняя, обсосанная; комментариев не последовало. Гриша сквозь заледенелое окно послал проклятие недомытой машине и потопал на кухню. Звягин молвил задумчиво:

— Не каждой женщины можно добиться…

— И нэ надо! — поднял волосатый палец Джахадзе.

–…но зато каждая женщина может добиться мужчины, если он не против. Фокус заключается в таком повороте дела, чтобы добивалась она. Мышеловка за мышью не бегает.

Трансляция захрипела ужасно и прокашляла:

— Десять тридцать два, рука в конвейере.

— Простудилась Валечка, — посочувствовал Звягин, неторопливо вставая и потягиваясь.

В коридоре столкнулся с Гришей — громыхнул пустой чайник.

— Только отмыл, — в отчаянии воззвал он. — И сейчас опять! Когда морозы кончатся!..

Кренясь на вираже в успевшем промерзнуть салоне, мечтая о тепле и отдыхе, пожелал:

— Пусть хоть на свадьбу потом позовет. А то как пахать — извольте, а как все хорошо — не вспомнит.

— Есть старый анекдот, — сказал Звягин. — Родился мальчик, здоровый, нормальный, пора начать говорить — а он молчит. По врачам таскают, к светилам пробиваются, — молчит. Пять лет, шесть. И вдруг однажды после обеда произносит: «Бифштекс сегодня был горелый». Родители в ажиотаже: «Ах, ох, что такое, чудо! почему же ты раньше молчал?» — «А раньше все было в порядке».

Конец ознакомительного фрагмента.