Новые уши

Михаил Бочкарёв

В сборнике "Новые уши" представлены повести и рассказы, написанные в жанре городской мистики, фэнтези и фантасмагории. Легкий абсурдизм и юмор присутствуют в каждом из рассказов. Венчурный инвестор Штейн принимает сумасшедших изобретателей и в итоге встречается с Богом. Родившийся в банке чайный гриб мечтает завоевать Вселенную, а обычный клерк получает на свою беду "новые уши", позволяющие проникать в самые глубины человеческих душ. Тут и рядовая семья, прожившая год на Марсе, где была открыта жизнь внутри планеты, высказывает своё недовольство марсианами, и молодой писатель, узнающий о своем будущем такое, что сводит его с ума, и водитель Марк, осознавший, что его жизнь лишь наивная игра Бога в одной из вселенных, которые он создал сам. И много других необыкновенных, смешных и фантастических историй. Приятного прочтения.

Бессмертие

В торговом зале уныло катали тележки редкие покупатели. До закрытия оставалось минут пятнадцать. Лида с нетерпеньем ждала, когда же, наконец, можно будет пойти домой, впереди радостно маячили выходные и возможная встреча с одним из кавалеров. Она мечтательно прохаживалась между стеллажей своего отдела, угадывая, кто же ей первый позвонит: Серега или Иван? А может быть Арсен? Хотелось, что бы это все-таки был Серега. Тут она увидела двух подозрительных типов, которые вертелись в коньячном отделе и шептались. Обоим на вид было больше шестидесяти. Одеты они были странно, и вид имели вороватый и мошеннический. Она сразу поняла, что перед ней очередная алкашня, вознамерившаяся украсть бутылку дорогого напитка. А за пропажу, выплачивала Лида из своей зарплаты. Она бесшумно приблизилась к ним и встала позади. Двое мужчин даже не заметили её присутствия.

Один, тот, что был пониже и потолще, с тревогой и нервозностью попугая, кидался от одной этикетки к другой, а тот, что был повыше и в нелепом клетчатом пальто, которое было ему явно мало, то и дело вонзал свою пятерню в сумасшедшую прическу, напоминая Эйнштейна, поутру забывшего смысл теории относительности.

— Ну? Ну? — нервно говорил тот, — Нашли?

— Боже, я забыл совершенно название, — отвечал толстяк и снова кидался к новой бутылке, изучая этикетку сквозь толстые линзы очков.

— Позвоните Мастеру, ведь скоро закроют! — сокрушался длинный.

— Бог с вами Милорад Валерьянович, Мастер терпеть не может телефонов. Он же еще со времен Петра.

— Как это некстати вы забыли, ведь именно сегодня Луна в Сатурне и октябрь! И если ждать еще…

— Семнадцать лет, — дрожащим голосом подсказал толстяк.

— Боже! Ведь мы можем погибнуть, и все пойдет прахом! Как же наше бессмертие?

«Шизики», — поняла Лида. Она негромко кашлянула в кулак, чем жутко напугала обоих.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она и улыбнулась презрительно.

Толстяк замялся и как то испуганно посмотрел на друга.

— Понимаете девушка. Такой вопрос. С чего бы начать? Вы давно здесь работаете?

— Третий год.

— Видите ли. Мы ищем определенный напиток. Так сказать эликсир.

— Эликсир? — Лида задумалась. — Это коньячный отдел.

— Да-да конечно. Это коньяк. Такой, знаете ли, редкий. Он непременно должен быть у вас, — встревожился он вдруг.

— Коньяк «Элексир», название такое?

— Не то что бы название. Название я забыл, а у вас тут такой выбор, — он окинул взглядом нескончаемый стеллаж.

— Возьмите что-то другое, — предложила Лида, — вот замечательный коньяк французский «Курвуазье».

— Нет! Нет, это не то, — он продолжал движение вдоль ряда бутылок и вдруг с визгом бросился на колени. — Боже, я нашел! Милорад! Мы спасены.

— Пафнутий Капитонович, вы гений! — и с этими словами длинный поцеловал толстяка в потный лоб.

Они тут же забыли о девушке и оба, держа бутылку так, словно в руках находилась опаснейшая бомба, направились к кассам, а Лида, повертев пальцем у виска, пошла переодеваться, так как смена ее закончилась.

На улице стоял октябрь. Была полная луна и погода прелестная и волшебная. Безветренно и тихо. Темный город засыпал. Лида шла по аллее, где горели матовые воздушные фонари, и вдруг увидела недавних своих покупателей. Они появились из кустов и побежали, словно нашкодившие подростки под фонарь, где стояла скамейка.

Длинный радостно кричал:

— Ведь это наша последняя ночь! Вы понимаете? Последняя ночь!

— Бессмертие! — кричал ему вдогонку толстяк.

«А такие ведь и напасть могут», — подумала вдруг Лида и от греха подальше, зашла в кусты. Лиде было глубоко за тридцать, и красавицей она не была. Широкая кость, ноги коротковаты и совершенно не изящное лицо пошлейшей дворовой девицы с носом — картошкой. Привлекала она мужчин только определенного сорта, и был этот сорт далеко не первым. Но кто в силах понять сложный внутренний мир шизофреника, которому перевалило за шестьдесят? Чувствуя тревогу, Лида пошла неслышно по земле, стараясь не задевать ветки. Когда она поравнялась с фонарем, у которого остановились сумасшедшие старикашки, её обуяло любопытство. Она присела на корточки и принялась наблюдать. Было очевидно, что два свихнувшихся алкоголика что-нибудь выкинут. Достав телефон на случай съемки ролика для ютуба, она притаилась.

— Да-а, — сказал, надышавшись свежайшим воздухом, толстяк. — Я ждал этого момента семьдесят три года! Нам людям, в отличие от рептилоидов, намного сложнее обрести бессмертные тела. Другая кровь. Но мы останемся все теми же сущностями что и теперь.

— Вы знаете, Пафнутий Капитонович, я поначалу предполагал, что бессмертие — это жизнь в своем теле, а тут такой сюрприз.

— А оно вам надо? Жить развалившимся стариком? Вы родитесь юным и свежим, сами выберете тело и, главное, все, чем вы являетесь сейчас, останется с вами. Ваше сознание вечно. Вот что важно. И так, меняя тела, вы будете жить в этом мире, пока не поймете его пронзительной, немыслимой красоты до конца, и, впитав все это, пойдете дальше, в следующий мир!

— Да это поразительно, — вздохнул длинный и взглянул в небо, как усталый пес, — а с вами мы еще встретимся?

— Ну, конечно! Да мы договоримся прямо здесь и сейчас, — он на минуту задумался. — Решено! Через двадцать лет у Эйфелевой башни. В день первой Луны. Я одену, к примеру, красный плащ и вы узнаете меня.

И с этого момента Лида поняла, что пора снимать. Оба были совершенно безумны и, по всей видимости, решили друг друга убить, предварительно напившись. Она направила на стариков свой телефон и с нетерпением ждала развязки.

— А когда мы родимся?

— Завтра на рассвете.

— В этой стране? — испугался длинный.

— Это не важно, вы родитесь там, где родится выбранное вами тело. Ребенок. И уж поверьте, с вашими знаниями в двадцать лет у вас будет все, о чем только может мечтать человек. Ведь вы прошли полный курс?

— Конечно. Тридцать лет изучения материала. Все знания мира. Главный принцип игры. Мастер был милостив ко мне. Это он открыл мне тайну бессмертия. Сознание вечно, но, тратя его на глупости и низменные наслаждения, мы теряем…

— Да-да, все так,… а ведь каждый мог бы. Но люди глупы и ленивы. Впрочем, не нам их судить.

С этими словами толстяк разлил по пластиковым стаканчикам коньяк.

— Как странно, — сказал длинный, — простой коньяк, продающийся в супермаркете, и есть последний эликсир.

— Он не так прост, — подмигнул толстяк, — и продается по всему миру, для таких как мы с вами душ. Простой, непосвященный человек, никогда его не купит. Он просто пройдет мимо. Тут есть элемент магии. Помните, даже я забыл название.

Оба рассмеялись и выпили. Лида снимала, еле сдерживая смех и вдруг случилось странное. Два старика заискрились бенгальскими огнями и искры эти резво и свободно ушли ввысь двумя красивыми столбами, рассеявшись в ночном небе, а обгоревшая одежда упала наземь. Лида выронила телефон и еще десять минут сидела, не мигая на земле, осмысливая произошедшее. Наконец она поднялась и подошла к скамейке. Наполовину полная бутылка коньяка стояла на асфальте посреди дотлевающих тряпок. Она подняла и прочитала название — «DEUS XOXOXO elexir».

— Я тоже хочу в вечность, — сказала она, с надеждой глядя на красивые звезды, — в новое тело красотки и главное что б семейка побогаче!

Посмотрев на луну, Лида запрокинула бутылку и принялась глотать обжигающий горло эликсир. В ушах её зазвенело. Звезды смазались, превратившись в яркие, космические стрелы и она почувствовала как тело, распадаясь на миллиарды горячих частиц, уносится в небо. Впрочем, никакого тела теперь она не ощущала. Она ощущала, что она есть, но что это такое — «она», понять было сложно. Ей хотелось кричать, но это было теперь невозможно.

Вдруг она почувствовала движение, небывалый прилив сил и свободу. Лида видела все вокруг, хотя у неё не было глаз, она слышала дивные звуки космоса, хотя и для этого у неё не было теперь физических органов. Тут она увидела, как в черном бездонном океане, бесконечного пространства вращается искрящаяся и, должно быть, живая сфера, больше Луны, Земли и Солнца. По телу сферы плескались волнами молнии, и Лиду неудержимо влекло туда. Какая-то неведомая сила, непреодолимая гравитация, всасывала её и она, не в силах сопротивляться, подчинилась.

Когда она прошла сквозь границу сферы и увидела неописуемый мир, состоящий из множества фракталов дикой и немыслимой красоты, которые ежесекундно менялись, она вспомнила, что когда то давно уже бывала здесь.

— Душа, — услышала она теплый и родной голос, — ты прошла свой жизненный путь, ты впитала все знания, постигла до конца опыт одной жизни, данный человеку и теперь ты свободна от круга сансары — забвения. И если ты жила праведно и чисто, если энергия твоего сознания не была растрачена впустую, ты с легкостью ветра ответишь на главный вопрос — что есть жизнь?

Лида заметила, что теперь она снова имеет подобие тела, только оно было прозрачным и переливающимся радужными цветами, как мыльный пузырь на солнце. Она осознала, что теперь снова может говорить.

— Жизнь? Ну, так как же это, типа того, что, — она замялась, — ну как сказать? Жизнь это типа не легкая штука. Жизнь прожить не поле перейти, — вспомнила она чей-то глупый афоризм.

В этот миг из месива меняющихся фракталов вырос гибкий, как змея стебель, кончающийся бутоном в котором сиял сапфировый глаз. Он стремительно приблизился к лицу Лиды и удивленно моргнул.

— Чего? — спросила она испугавшись.

— Нарушитель! — услышала она со всех сторон звенящий и истошный воль. Бутон стебля, вмиг превратился в цепкую кисть, схватил её и швырнул куда-то с такой силой, что она полетела сквозь пространство и время. Перед глазами её мелькали тысячи чужих жизней, событий и умов. Вдруг что-то больно ударило в лоб, Лида зажмурила глаза и тут же резко открыла.

Она словно проснулась после дикого кошмара. Все кружилось перед ней, и она не могла понять, где находится. Она ощутила, что куда-то бежит и перед глазами однообразно мелькает какой-то цветной объект. Резко остановившись, она почувствовала, как её тело крутануло в воздухе раза три, а потом отбросило на пол воняющий опилками и мочой.

«Что такое?» — подумала она. — «Где я?»

Подняв голову, огляделась и увидела, что находится в странном помещении вроде клетки, в углу которой стоит большой, в два её роста, барабан для хомяка, из которого её и вышвырнуло только что.

— Что это? — крикнула она, но вместо крика, изо рта вылетел слабый писк. Она подбежала к решетке и, схватив её, затрясла. Тут она увидела свои руки. Это были вовсе не руки, а лапы в розовой кожице с длинными кривыми коготками. Она увидела, что перед ней громадная, как город Нью-Йорк, комната, в которой сидит за столом у компьютера девочка — гигант.

— Что вы со мной сделали! — закричала Лида, но снова вместо слов изо рта вырывался писк.

Девочка-гигант встала и подошла к клетке. Приблизив огромное, как дирижабль лицо к Лиде, она ласково спросила:

— Дуся? Дуся, ты что, с ума сошла, что ты пищишь?

— Что такое? — в комнату вошла еще более огромная женщина.

— Да вот, мам, хомячиха наша с ума съехала, кричит ни с того ни с сего.

— Надо ей капель дать, — предложила мама, а Лида, поняв, что произошло, потеряла сознание и упала без чувств на грязные, вонючие опилки.