Москва Поднебесная

Михаил Бочкарёв, 2006

Что случиться если любое желание одного асоциального человека будет мгновенно воплощаться в жизнь? Что случиться если все высшие ангелы спустятся с небес в город, где люди превращаются в настоящих свиней, рушатся телебашни, автовокзалы атакуют полчища крыс, а по улицам бродят ожившие холодильники? Что случится, если стена сознания не будет восстановлена? В этой книге насыщенной множеством персонажей и действий читатель откроет для себя новый, фантастический и гротескный мир Москвы. Мир Москвы Поднебесной…

Коньяк

— Вы что же, не слышали? — наигранно изумился незнакомец, вытянувшись фонарём над столиком. — Намедни самолёт исчез в небе. Об этом все газеты пишут.

— Как исчез? — растерялся Елисей, подумав: «Чего это он меня, про самолёт-то?».

— Летел, представляете, в небе, и вдруг исчез! — собеседник хлопнул в ладоши, будто лишил жизни комара.

— Разбился, может?

— Нет, что вы, — отмахнулся тип, хватая рюмку и глазами показывая Нистратову, чтобы и тот следовал его примеру.

Елисей поспешно ухватил хрустальный колпачок и, запрокинув голову, проглотил содержимое. По пищеводу горячо потекло, а на языке остался приятный тающий аромат.

«Кто он такой?», — задумался Елисей и тут же получил ответ:

— Позвольте представиться, Михаил Гелархан. — Он протянул Елисею визитку из белой бумаги, на которой золотым каллиграфическим шрифтом было написано имя.

«Грузин, что ли?», — подумал Нистратов, разглядывая бумажный квадратик. Под именем мелким шрифтом находилась надпись: «специалист по связям и урегулированию».

— Нистратов Елисей, — ответно представился он.

Гелархан приветливо улыбнулся и глазами указал на наполненные вновь рюмочки. Когда он успел налить, Елисей не заметил. Он послушно взял свою и, чокнувшись звонким колокольчиком с новым знакомым, выпил, поморщившись, теперь от удовольствия. Елисей почувствовал, как тело его, будто после тяжёлой физической работы погрузилось в горячую ванну и блаженно разомлело. В голове уже не шумело, и окружающий гомон бара превратился в лёгкий ненавязчивый мотив. Глаза Нистратова заблестели ночными цикадами, он откинулся на спинку стула и, вытянув из пачки сигарету, закурил, пустив в потолок густую туманность.

— Так вот… — продолжил Михаил Гералхан, — самолёт не разбился, не попал в руки террористов, а просто исчез с неба. — Будто в доказательство своих слов, он извлёк из кармана пиджака газету, сложенную книжечкой, и протянул Нистратову. — Читайте!

Елисей взял предложенную прессу, развернул и прочёл на первой полосе:

«Пассажиры пропавшего самолёта перед смертью видели ангела»

От этого заголовка по спине Елисея прошёл озноб, будто под рубашкой проползла гремучая змея. Он нервно забегал глазами по строчкам, на которых сложно было сфокусировать взгляд, словно они были размыты водой, и текст норовил расплыться в жидкую словесную кашицу.

«Он позвонил мне и сказал, что видит ангела, летящего возле крыла!» — гласила надпись у фотографии с заплаканной тёткой в цветастом платье. Тётка была женой одного из пассажиров пропавшего самолёта. Она прижимала поленистые руки к груди, взирая на безжалостное небо распухшими глазами на одутловатом лице. На другой фотографии усатый и в очках гражданин, похожий на нелепо загримированного под европейца китайского шпиона, утверждал, что его жена также позвонила с мобильного телефона перед самым исчезновением небесного судна и, плача, праведными слезами клялась, что видит божие создание, парящее в облаках за иллюминатором.

Внизу шла сноска на показания старушки-пенсионерки, к которой накануне катастрофы явился чёрт на кривых свиных ногах и с кочергой в когтистых уродливых лапах. И, дыша на неё пеклом ада, предрёк гибель самолёта, торнадо в Мексике и вторжение марсиан. Но напрямую к статье это не относилось, а шло как дополнительная устрашающая заметка. Старушка на фото выглядела так, будто пила водку с трёх лет и ни разу не чистила зубы. А потому Елисей в старушечьи предзнаменования не поверил.

Но в ангела, которого видели пропавшие пассажиры, Елисей уверовал сразу. Он вспомнил о крыльях, лежащих под кроватью в его квартире, о разговоре в кругу семьи про ангела, обчистившего банк, и с ужасом вдруг ощутил себя соучастником зловещего церковно-террористического заговора, целью которого являются мистические грабежи и похищения самолётов с летящими в них людьми.

— Но при чём здесь я? — чуть не заныл изрядно захмелевший Нистратов, оторвавшись от статьи. Он посмотрел в глаза собеседника, и вдруг понял, что это никакой не Михаил Гелархан, специалист по связям и урегулированию, а следователь прокуратуры, вышедший на след Елисея и подозревающий его в пособничестве ангелам, угнавшим самолёт. Но тут же поправился и решил, что думается ему всякая нелепость. Зачем ангелам самолёт? Да и людей убивать им зачем? Ведь это же помощники Господа, а, следовательно, добрые и праведные существа. Но зачем тогда ему передали крылья? И кто передал? Старик с хвостом передал, а у ангелов хвосты не произрастают!

Вся вереница мыслей пронеслась в голове Нистратова вихрем и в итоге смешалась в одну, неподвластную пониманию гипотезу.

— Да что вы! — Гелархан расплылся в добродушной улыбке. — У меня и в мыслях не было вас обвинять в чём-то. И почему, собственно, вас? — Он хитро прищурился. — Я лишь имел смелость вас развлечь. Мне тоже одиноко, думаю, подсяду к хорошему человеку, угощу коньяком…

— Да-а? — подозрительно успокоился Елисей.

— Именно так! — Новый знакомый в одно мгновенье наполнил рюмки, взял свою двумя пальчиками и, выпив, отправил в рот тарталетку с блестящей рубиновыми камешками икрой.

Елисей, глядя на аппетитное зрелище, не удержался и проделал всё в точности так же. Икра лопалась на языке, растекаясь солёными, дразнящими каждый вкусовой рецептор лужицами, и послушно стекала в пищевод аппетитнейшей струйкой. Нистратов ощутил в себе блаженство: он давно не ел икры, тем более за чужой счёт, да ещё под такой превосходный коньяк, что было втройне приятно.

«Откуда тут такой коньяк хороший?», — задумался Елисей, глядя на графин, янтарный напиток в котором неминуемо энтропировал. По правде сказать, он был уверен, что подают тут исключительно дрянную водку да паршивую закуску к ней.

— А вы откуда сами, Михаил…э-э-э? — поинтересовался хмелеющий с каждой минутой Нистратов. Мысли о самолётах и ангелах оставили его, сменившись симпатией к щедрому на угощение незнакомцу.

— Можно без отчества, — благодушно разрешил тот.

Елисей кивнул и пьяно улыбнулся.

— Я… ниоткуда конкретно, — ответил Михаил, посмотрев сквозь Нистратова, будто тот был стеклянным. — Проездом в Москве.

— По делу?

— Не без этого.

Елисей не знал, что спросить у нового знакомого, но очень хотел как-то проявить себя участием, потому как начал чувствовать благодарность за угощение, и в пьянеющей его душе разлилась любовь ко всему во вселенной.

— А что за профессия у вас? — Он припомнил текст на визитке. — Что это, «специалист по урегулированию»?

— Многопрофильная спецификация, — уклончиво ответствовал таинственный специалист, и снова Елисей увидел наполненную рюмку в своей руке. Он выпил и проглотил непременную тарталетку, как сказочный кит — корабль, набитый сверкающими бриллиантами.

— А вы кем трудитесь? — в свою очередь поинтересовался Гелархан, посмотрев такими пронзительными, как рентген, глазами, что Елисею вдруг показалось, будто ему и без того всё известно.

— Я… э-э-э… — замялся он, выискивая запропастившиеся куда-то сигареты, — вообще в отпуске сейчас, а так работаю заместителем ведущего инженера полиграфического предприятия. — Должность свою Елисей выговорил с трудом, несколько раз неприлично брызнув на стол микроскопическими капельками. Про себя он решил больше не пить, и через секунду, снова вместил в нутро очередной горячий янтарный глоток. После чего закурил сигарету, отправив сознание плавать в многократно усиленном табачным дымом море пьяного удовольствия.

— А как тут пиво у вас? Приличное? — Приезжий Михаил абсолютно трезво улыбался в тумане бара.

— Гадость, — прошипел Елисей, пригнувшись партизанским лазутчиком.

— Что ж, попробуем, — ничуть не испугавшись откровенной рецензии, ответствовал Гелархан. И через секунду на столе появились две длинные, как трубы котельной, кружки с пенными, высовывающимися из-за прозрачных бортиков шапочками. Елисей хоть и был совершенно пьян, потянулся к одной, сверкающей восхитительным жёлтым огнём, схватил её, как охотничий пёс — добычу, и жадно влил внутрь. Почти всю. Такого свежего и вкусного пива Елисей в этом баре не пил. Он торжественно икнул, поднял тяжёлые веки на собеседника и, придвинувшись поближе, интимно зажурчал в ухо таинственному специалисту.

— Хвост у него! Понимаешь? Хвост! — Он слегка отстранился, проверить, понимает ли собеседник? И, решив, что понимает, придвинулся обратно. — Сумку мне дал, гад! На, говорит! Передай! А у самого — хвост!..

Нистратов сделал ужасные глаза, как если бы увидел вылезающую из пивной кружки анаконду.

— Сумку? — заинтересовался многопрофильный Михаил, подливая разгорячённому Елисею Никаноровичу коньяк.

— Си-иню-у-у!!! — пояснил тот, потянув участливого Гелархана за лацкан пиджака. Тот ловко освободился, и вместо захваченной ткани вставил в пальцы Елисея наполненную коньяком ёмкость. Елисей посмотрел на неё, силясь понять, что это, дыхнул в сторону и махом выпил, кисло съёжившись, как снятый кирзовый сапог.

— Синюю? Как интересно… И где же она?

— Она? — удивился Нистратов, осмысливая вопрос. — Почём я знаю?.. — Он пьяно махнул и нечаянно опрокинул пивной фужер на пол. Тот, к удивлению, не разбился, а, перевернувшись в воздухе, славненько встал на деревянном полу, будто поддерживаемый бережной рукой. Остатки пива даже не успели пролиться. — На автобусе укатила… Красивая жутко! Как её… это… Антистрейд, что ли? — осоловело предположил он.

— Анастейд. Настя, — подсказал Михаил.

— Ага! — согласился Елисей. — Ещё ключ дала!..

— Ключ? — оживился подозрительно трезвый специалист. — Какой ключ?

— Тс-с-с-с… — Нистратов заговорщицки оглянулся по сторонам. — Ти-хо!!! — крикнул он.

Гелархан закивал понимающе и мимикой подтвердил конфиденциальность.

— Тре-у-го-ль-ный!!! — выдавил, как из тюбика, Елисей.

Специалист посмотрел внимательно на Елисея, будто портной, собирающийся шить костюм, приобнял по-дружески и в самое ухо ласково пропел чарующим тембром:

— А кому передать-то? Сумочку синю-у-у…???

Елисей, открыл было рот, издал звук вступительный, и вдруг отпрянул, будто обжёгся.

— А-а вам-то что? — прищурившись, насторожился он.

— Мне? Да мне всё равно. Интересуюсь просто, — растерялся специалист, потянувшись к фужеру, снова отчего-то полному, желая, вероятно, вместить пьянящий нектар в опустошённые матовые ёмкости.

Тут Елисей ясно увидел, что сам он беспросветно пьян, а собеседник его свеж и чист взглядом, будто и не пил вовсе. Лишь на щеках обозначился лёгкий румянец, как у юной особы в объятиях кавалера.

— Шпион! — ткнул пальцем в подозрительного специалиста Нистратов и, вскочив, попятился задом. Тут он наткнулся на столик, где зазвенели бутылки и рюмки, и упал.

И в этот самый момент в бар ворвалась растрёпанная супруга Елисея Наталья Андреевна. Увидев мужа, пьяного, как свидетель на свадьбе молодожёнов, и уже почти ввязавшегося в драку с такими же пьяными, которым он порушил всё, без чего жизнь не жизнь, а болото.

Она подлетела вихрем и, схватив его, как обгадившегося котёнка, за шкирку, вытащила из бара. Недавний собеседник Михаил Гелархан проводил супругов печальным взглядом, оставил на столе плату за заказ и молча покинул бар, где назревал неминуемый конфликт, спровоцированный Нистратовым, между всеми посетителями.