Развод. Кинороман

Михаил Борисович Ростов

Если ты не понимаешь того, кто рядом, ты слишком мало знаешь о самом себе…Новый директор компании – сторонник консервативных жизненных принципов и безжалостен к тем, кто пренебрегает семейными ценностями, разводится или не собирается заводить семью.Сотрудники, вынужденные подстраиваться под шефа, незаметно для себя восстанавливают казалось бы навсегда разрушенные отношения… И только в самом конце узнают, что все это было игрой, «разводом»…

9

Глядя на подходящую к его столу Марго, Виктор Королев (а именно он и был тем мужчиной, который ехал в метро и в лифте вместе с Катей Королевой и был, как мы теперь уже знаем ее бывшим мужем) подумал, что эмансипация, которая, по его мнению, добилась того, чего добилась благодаря не сколько женщинам активисткам, сколько благодаря любящим и жалеющим дочерей и матерей отцам и сыновьям (насчет пар муж — жена он не был так уверен), так вот эмансипация упростила жизнь мужчинам как минимум в одном — лично ему не нужно каждый раз вставать при появлении женщин в кабинете. Других плюсов он вспомнить не успел, да уже и не пытался, глядя на то, как изящная женская кисть отодвигает с края стола лежащие там бумаги и Марго садится на стол перед Виктором, едва не задевая его бедром.

— Витенька, мы ведь с тобой друзья? — спрашивает Марго.

Виктор наклоняется над бедром Марго, словно внимательно его изучая.

— С тобой мы может быть и друзья, а с этим коленом у нас, я бы сказал, более сложные отношения!

Марго улыбается, чуть-чуть, по миллиметру подтягивая с колена юбку.

— Значит, тебе будет легче сказать, что Костик пошутил и в Саратов едет ВАША группа. Ведь так?

— Костик, зачем? — говорит Виктор, не поднимая головы. — Тебя папа с мамой не учили, что женщины предпочитают сладкую ложь горькой правде, в чем и заключается единственный известный и доказанный рецепт счастливой жизни… — Виктор, наконец, поднимает взгляд от колена к лицу Марго… — С ними.

Сидящий за ближайшим к Виктору столом худощавый мужчина в роговых очках и практически без каких-либо признаков растительности на лице откидывается на спинку кресла, снимает очки и вздыхает.

— Нет. До этого не дошло. Они остановились на мытье ушей, необходимости плотно завтракать и обязательно поступить в институт.

Виктор делает слабый жест кистью в сторону Кости.

— Вот сама подумай, — говорит Виктор. — Можно человека с таким бэкграундом отправлять в ответственную командировку? — он грустно качает головой. — Поэтому ехать придется твоим, или… — Он кивает головой куда-то назад — группе бывшей моей лучшей по-ло-вины…

Он проводит ладонью по телу «разрезая себя» вертикально на две половины.

— Или так?

Виктор проводит ладонью горизонтально у пояса, смотрит на себя. — Никогда не мог понять о какой половине речь?

— Выражение — «моя лучшая половина» — это просто патриархальный анахронизм. — говорит Костя. — Женщине, запертой в треугольнике, известном как «3К» — «Kinder, Küche, Kirche — дети, кухня, церковь», а в случае аграрной страны, еще и наравне с мужиками пахать в поле, нужно было какое-то утешение, более стабильное, чем сказка про Золушку… Ну типа как бедным людям объясняют, что они-то в рай почти наверняка попадут, а вот богатым это будет сложнее чем верблюду сквозь игольное ушко…

— У вашей группы косяков больше, чем у нас обоих вместе взятых! — говорит Марго.

— Косяков? — спрашивает Виктор. Он чуть наклоняется в сторону, глядя за спину Марго, на Костю. — Новое слово в маркетинге?

— В переводе с голландского, «больше косяков» означает, что наша картина мира, а в данном случае — картина ситуации в Саратове, сильнее отличается от того, что там происходит на самом деле, хотя полностью совпадает с тем, что там должно происходить, — отвечает Костя.

Марго одергивает юбку на колене.

Глядя на то, как Марго одергивает юбку, Виктор со вздохом снова наклоняется к ее колену, которое уже закрыто краем юбки.

— Да не решен же еще вопрос! Ну что ты так сразу? Новый директор решит на неделе…