Крепость на реке

Михаил Баковец, 2020

Анклавы землян, переброшенные в чужой мир, все больше накапливают силу. Джунгли, где еще два месяца назад хозяйничали дикари, проповедовавшие мучительные жертвоприношения, постепенно переходят под власть иномирян. Но новая сила привлекает к себе внимание неуязвимой расы людей с золотой кожей, до появления землян властвующая среди окружающих земель. И вот вновь загремели орудия, полетели отравленные стрелы и зазвенели мечи. Шаманы и иные схлестнулись в магических схватках. Вновь в джунглях льется кровь рекой.

Глава 3

— Вот это — основная стойка копейщика. Смотрите внимательно на постановку ног. Если кто-то занимался каким-либо силовым видом спорта, то он должен знать, насколько эффективны все связки, каты и прочие выпады, а также всяческие па при правильной постановке ног…

Стрелец в своей манере с подколками и шутками занимался тренировкой личного состава. На этот раз в качестве новобранцев выступали всяческие охотники, лесорубы и водоносы. По настоянию Федьки Медведь дал добро на обучение рабочего персонала поселка минимуму боевых умений, и теперь народ дважды в неделю по два часа махал саблями, палашами, метал сулицы или, вот как сейчас, учился работать обычным копьем. В эти ряды затесался и я, причем занимался каждый день. Были те, кто стонал и материл Медведя со Стрельцом и прочими членами совета поселка. Мужикам и так доставалось днем, чтобы вечером еще заниматься физкультурой и крутить финты острыми железками. Но Федька был безапелляционен: или тренировки, или на все четыре стороны вон из поселения, которому нужны защитники, а не мягкотелые слюнтяи, если нет противопоказаний к занятиям.

–…копьем люди пользовались несколько тысяч лет, и только чуть более полувека назад этот вид оружия ушел в запасники арсенала истории. При наборе ополченцев из крестьян, горожан и прочего необученного мяса в основном каждого из них вооружали именно длинной палкой с острым наконечником. А иногда просто длинной палкой, на которой один конец был стесан или обожжен в огне. Все это из-за того, что никто не принимал всерьез вчерашнего крестьянина в качестве воина, задача первых рядов с копьями — это принять первый удар, смешать ряды конницы, замедлить ее движение. Конечно, не все относились так предвзято к этому простейшему оружию. Например, знаменитая македонская фаланга! Или вершина мастерства работы с копьем — швейцарская пехота! Благодаря этим парням, к слову, и пошел на спад век рыцарства. Здоровяки в латах повисали на наконечниках пикинеров, вместе со своими дестриэ….

— А я слышал, что рыцарей погубило огнестрельное оружие! — выкрикнул кто-то из лесорубов. Этих парней можно было узнать по намозоленным ладоням и потекам плохо отстирывавшейся смолы на одежде.

— И это тоже сыграло свою роль, но именно строй пикинеров и дал толчок развитию как огнестрельного оружия, так и рейтарству, которое пришло на место рыцарства. Конечно, это мое мнение и оно может отличаться от исторического. Так что, не нужно относиться к копью, как к простой палке.

— Но против пигмеев нам не понадобится строй! — не унимался все тот же лесоруб. — Пока мы будем стоять с копьями, они нас заплюют своими дротиками! Уж лучше все тренировки сделать с мушкетами, все полезнее, чем это средневековье. В конце концов, мы умнее их и знаем, что будущее за порохом.

— Что-то ум наших земляков не помог им при переносе. Я тебя включу в следующую экспедицию к пигмеям, там посмотришь на ямы с костями в поселках карликов.

— Да кто же знал, что все так повернется. И оружие было не у всех…

— Может, проверим, насколько эффективен мушкет против копейщика? Честно — дам тебе мушкет с порохом и свинцом и разойдемся метров на пятьдесят.

— Да что ты меня с собой сравниваешь! Еще бы предложил вон с ней сразиться! — возмутился лесоруб и кивком головы указал на Сильфею.

— Против нее тебе и танк не поможет, а мы сражаемся с обычными пигмеями и кое-кем еще. Вот с этими врагами копье и поможет тебе остаться живым, пока стрелки за твоей спиной будут отстреливать плевунов. Да и встречается в этих джунглях кое-кто другой, кроме карликов, вот против них и нужен строй копейщиков.

— А…

— Тихо! — гаркнул Федька, обрывая болтуна. — Еще вопрос не по теме и будешь бегать вокруг поселка с бревном на плечах и в полной боевой.

Спорщик благоразумно замолк, предпочитая вечерний отдых с женой или подружкой альтернативе забегу в поту до мозолей на пятках.

— Есть два вида работы с копьем, собственно, с копьем и копье-щит. Мы учиться будем только копью пока что, со щитом все сложнее, вы за месяц и начального уровня не осилите. Хват вот такой, — Стрелец взялся левой рукой за центр копья, правой ладонью обхватил конец, практически пятку. — Это для правшей стойка, для левшей все в зеркальном виде…

Стрелец показал несколько раз, как выполнять удар с выпадом, после чего заставил нас отрабатывать его, делая быстрый шаг вперед и одновременно выбрасывая копье в сторону виртуального противника.

— Я как показывал стоять во время удара? Согнута только передняя нога, задняя нога и спина — прямые, голова поднята! — прикрикнул Федька на ближайшего тренирующегося. — Не нужно выворачивать стопу, сгибать колено или горбиться. Смотрите вперед, а ваш горб этому мешает, ептить вас коромыслом! Да ты даже не увидишь, попал или нет по врагу, и куда попал! Не заваливаемся назад, чтобы не получить по своей бестолковке в ответ, ударили — быстро назад. Так, стоп, показываю еще раз и все смотрим на меня…

После тренировок у меня отваливались руки, может потому, что занимаюсь каждый день и себя не жалею, может, дело в том, что с копьем начал заниматься первый день. Только принял душ и завалился на кровать, чтобы поскорее заснуть, как рядом с палаткой нарисовался посыльный от Медведя.

— Что случилось? — спросил я, когда вошел в штаб. За столом поселковый совет восседал в неполном составе. Был Медведь — глава как-никак. Стрелец, Ро и Жанна.

— Ничего, Максим, можешь успокоиться, — ответил Медведь. — У Федьки появилась одна идея насчет твоего камня.

Я насторожился, про себя гадая, что же там за мысль тут обсуждали, перед тем как послать за мной. И не узнали ли каким-либо неведомым способом про связь между удовольствием, что я испытываю, и скоростью восстановления драконьего тикера.

— Стоящая хоть? — поинтересовался я, усаживаясь в офисное кресло с бежевой обшивкой из экокожи.

— А вот сейчас и узнаем. Камень с тобой?

Я в ответ хмыкнул.

— Ну да, ну да… знаю, что не расстаешься, но вдруг именно в этот момент оставил его в палатке. Идея такова: соединить вместе простые тикеры и твой.

— Да уже пробовали!

— Пробовали, но не с таким количеством, — возразил Медведь. — У нас кристаллов хватает, можно провести опыт с гораздо большим количеством. Выигрыш восполнит все затраты, м-да, надеюсь на это.

— Ну, давай пробовать, — пожал я плечами. Уже пытались несколько раз засыпать мой тикер в стакане по самый край трофейными волшебными камнями — результата ноль. Сегодня вместо стакана на стол поставили пятилитровое пластиковое ведро, светло-зеленое с прикольными улыбающимися ромашками и колокольчиками на стенках. Для детей, что ли?

— Кидай свой камень, — Федька кивнул на ведерко. — Давай, давай, не жмись ты, Макс, ничего не случится.

Когда я положил на дно драконий тикер, Стрелец зачерпнул пивной кружкой (наверное, опасаясь, что металл повредит камни, а стекло в этом плане безопаснее) из металлического ящичка с поролоновой внутренней обивкой трофейных тикеров и медленно насыпал в ведро.

— И?.. — он вопросительно посмотрел на меня, когда последний кристаллик скатился вниз, а мой камень скрылся под горкой тикеров.

— Ничего не чувствую, — развел я руками. — Ничего не произошло.

— Нужно было прозрачную тару брать, банку трехлитровую ту же, там видно было бы снизу, — произнес Федька, потом посмотрел на Медведя. — Еще?

— Сыпь, — махнул тот рукой. — Чего уж тут… доведем эксперимент до конца.

Федька зачерпнул еще одну кружку, потом другую, посмотрел с вопросом на меня, увидел мой отрицательный кивок и… отложив в сторону кружку, взял в руки ящик и почти весь его высыпал в ведро.

— Куда!.. — вскинулся Медведь. — Совсем сдурел, Стрелец?

— Да ничего не случилось, Медведь, — остановил я главу, готового обрушить гром и молнии на голову Федьки. — Да ты и сам сказал, что выигрыш предпочтительнее.

— Но не так же! Максим, он почти все камни высыпал, а если бы они испортились? Пришлось бы вскрывать НЗ, — покачал головой собеседник.

— Значит, не получилось? — задал мне вопрос Федька. — Вот же зараза!

Выглядел он очень расстроенным. Тут взял слово Ро.

— Если мне память не изменяет, то активировал камень, привязал к себе с помощью крови, так, Максим? — обратился он ко мне. — Может быть, стоит сейчас так же поступить?

Медведь и Федька посмотрели на меня: один задумчиво, второй с какой-то кровожадностью.

— И как ты мне предлагаешь получить свою кровь — руку резать, что ли? — буркнул я, хотя уже понял, что отвертеться от легкого кровопускания не выйдет.

— Надо, Федя, надо! — с интонациями всем известного Шурика произнес Стрелец, потом предложил: — А хочешь я? Чик — и готово, как комарик укусит.

Я посмотрел в его глаза, широко улыбнулся и произнес:

— А ты с моей младшей сестрой на эту тему поговори.

Тот посмотрел на невозмутимую Сильфею, которая сидела на пластиковом кресле рядом со мной, и поскучнел.

— Да ну тебя, — махнул он рукой, — было бы предложено…

— Да попробую я. Самому плохо от того, что камень пустой.

В кармане у меня лежал отличный складной ножик с фиксатором лезвия. Фирма на Земле дорогая и предоставляет качественный товар, за такую вот кроху, которая легко умещается у меня в ладони, я бы отдал десятую часть зарплаты, не меньше. Здесь достался бесплатно.

Нажав на кнопку стопора, позволяя короткому широкому лезвию выскочить из паза, я поднес нож к левой ладони, приложил острый край кончика лезвия к мякоти рядом с большим пальцем, надавил и повел в сторону.

Кровь из пореза потекла не сразу, сначала полезли некрупные рубиновые капли, усеяв края ранки, потом слились в одну полоску и только после этого превратились в крошечный ручеек.

— Палец нужно было проколоть. Рана меньше и прикладывать к тикеру удобнее, чем всей ладонью лезть к нему, — подсказал Ро.

— Да где ж ты раньше-то был, — покачал я головой. Ну да, чуть сглупил я, сыграло свою роль подсознание, в котором отложились кадры из разных фильмов, где герои, которым срочно нужно получить несколько капель крови, щедро полосуют свою руки. До откровенного бреда, когда киногерой чиркал по запястью, рискуя перехватить себе и вены, и сухожилия, у меня не дошло, но… ладно, чего уж теперь горевать, что сделано, то сделано.

Я поднял ладонь над ведерком с кристалликами, чтобы капли крови стекали с пальцев и падали на камни.

Ничего.

— Ты к своему камню прикоснись, — подсказал Медведь.

— Да знаю я, только не по себе как-то.

В самом деле, было какое-то странное чувство, что-то похожее испытывал в детстве, когда ковырял засохшие ранки: вроде бы и больно, но и какое-то извращенное удовольствие ощущалось. Вот нечто такое я сейчас и чувствовал, точнее, эдакое предвкушение детского мазохизма.

Как только мои пальцы нащупали под тикерами драконий камень, руку до самого плеча пробил сильный разряд электричества, а камни в ведре полыхнули яркой вспышкой.

— Ох, мать…

— Ой!

От неожиданности мои собеседники от восклицаний и междометий не удержались.

Когда открыл глаза, то увидел, что до середины предплечье погружено в черный пепел, в который превратились тикеры.

Зато когда я вынул из ведра руку и разжал кулак, то на ладони засверкал мой камень!

— Получилось! Я знал, что сработает, — заулыбался Федька. — Видишь, Медведь?

— Вижу, что придется распечатывать энзэ, — хмуро ответил тот и наградил Стрельца недовольным взглядом. — Максим, ты как себя чувствуешь?

— Хорошо… правда, очень хорошо. Только сейчас понял, что до этого чувствовал себя вроде зомби — все делал как обычно, а удовольствия никакого.

— Значит, ты теперь сможешь достать кое-что? — встрепенулся Стрелец.

— Цыц! Максим, постарайся пока обойтись без этого. Нам всем нужна в первую очередь разведка местности вокруг поселка и вдоль реки, поселков пигмеев. Жаль, что в прошлый раз, когда на нас напали те твари, не подумали про твои способности. А так могли бы обойтись без потерь, если бы знали точное место их лежек и количество голов.

— Хорошо, Медведь, я осмотрюсь в окрестностях, — пообещал я и тут же заторопился к себе. — Я пойду, пожалуй, отдохнуть нужно, а то чувствую — то еще потрясение испытал, как бы не свалиться неожиданно.

— Иди, разумеется. Так, всем здесь присутствующим запрещаю болтать, что у Максима вновь заработал камень, ясно? Никому, даже своим женам, мужьям и любовницам. Стрелец, особенно это касается тебя, язык у тебя что помело — ничего на нем не держится…

Медведь еще распекал подчиненных, грозя карами за болтливость и напоминая про осторожность, когда я покинул штабное помещение. Дорогу до своей палатки толком не запомнил. Вроде бы с кем-то здоровался, на что-то кивал в ответ утвердительно или отказывался от мгновенно забытых предложений. Кажется, Ольга подходила и что-то спрашивала — но что, не помню, хоть на части пускай меня режут.

До этого момента от меня словно был кусочек отрезан, весьма важная часть, без которой жить можно, но без полноты ощущений от окружающего мира. А на данный момент меня вполне можно посчитать наркоманом при получении дозы — точно так же тороплюсь домой, где накалю в ложке порошок, наберу в шприц и…. Фу, блин, что за хрень в голову лезет?! От радости?

В палатке я убрал камень в мешочек (до этого держал его в кулаке всю дорогу от штаба до дома) и повесил на шею, после чего завалился спать.

Провести разведку?

Достать женской парфюмерии?

Три раза ха! Сначала я подумаю о себе, хватит, наигрался в доброго дяденьку, да и поселок уже окреп, срочных вливаний чудес не требуется ему. И для начала хочу узнать, как провести операцию вживления камня в свое тело.

Этой ночью мне вновь приснился чародейский сон после долгого промежутка. Я висел в виде бесплотного призрака над собой. Второй-Я лежал полностью обнаженный на ровной поверхности, а над ним стоял… я. Третий-Я держал в одной руке кривой нож, а во второй драконий камень.

Несколько секунд ничего не происходило, потом Третий-Я приложил нож к груди, рядом с нижним ребром с левой стороны и, сильно надавив, повел клинок в сторону. Из раны тут же хлынула кровь, стекая по коже на ложе Второго-Я и собираясь в лужу, растущую на глазах, рядом с телом. Когда рана оказалась достаточной, Третий-Я отложил нож в сторону и освободившуюся руку сунул в нее, через секунду мне по ушам ударил жуткий хруст — мой двойник выломал одно ребро, отчего из тела (опять же моего двойника) вверх ударил небольшой фонтан крови.

Дальше картинка резко приблизилась — теперь я наблюдал за своими (условно своими, конечно) внутренностями практически в упор. Вот одно из легких трепыхается, с трудом сопротивляясь напору воздуха, попавшего в рану, обливаясь кровавой пеной и готовое вот-вот схлопнуться. А вот сизое окровавленное сердце с толстыми светлыми трубками сосудов неритмично бьется — то едва сокращаясь, то вдруг начиная бешено стучать, словно собираясь выскочить наружу сквозь страшную рану. Вот рядом с сердцем показались пальцы «хирурга», которые сжимали сверкающий драконий камень… все ближе и ближе к главному «кровавому» органу… все быстрей и быстрей тот сокращается… когда камень коснулся сердца, то замерло и…

Мне показалось, что там произошел взрыв — настолько сильным был толчок сердца, которое выплеснуло этим движением (скорее даже вытолкнуло) всю лишнюю кровь из раны.

— Как прошли испытания «Огненного пальца»?

— А?!

Вопрос был столь неожиданным, что я сильно вздрогнул и почувствовал неприятную пустоту в груди. Вокруг царила аскетичная и стерильная медицинская атмосфера. В двух метрах от меня стоял знакомый худощавый мужчина, тот самый, который вручил мне лекарство для спасения Ольги.

За какое-то мгновение, которое просто не заметил, я перенесся в это место из предыдущего видения.

— Вы забирали у меня в прошлый визит уникальное экспериментальное спецсредство, — напомнил мне собеседник.

— Ах да, точно, оно сработало на пять с плюсом и даже обратило вспять разрушение психики у пациентки. Не только исчезли все раны, но и восстановились потерянные органы, организм омолодился.

— Излечились психические отклонения? — задумчиво произнес он и потер кончиком указательного пальца переносицу. — Хм. Интересно… очень интересно. Побочный эффект или не просчитанная функция?

— Доктор… — отвлек я от размышлений собеседника, — профессор, мне бы лекарство…

Какое лекарство мне нужно — это я и сам не знал, но подсознание сгенерировало этот сон.

— А? Да-да, конечно. Извините, задумался, каюсь — находит на меня иногда такое-эдакое, теряю связь с миром, — улыбнулся он в ответ, потом протянул мне знакомый пенал. — Вот, держите — «Росомаха». От «Огненного пальца» отличается скоростью действия — мгновенно зарастают раны, даже палец сложно отрубить — отрастет в секунду. Только срок действия непостоянный. В первый час после укола пациента невозможно убить практически ничем, потом, в течение суток только разрушение мозга остановит жизнедеятельность, и еще примерно неделю регенерация будет раз в пять выше стандартной. Потом… статистики по дальнейшему набрать не успели, мало времени работаем с этим препаратом. А вы еще единственную порцию забираете у нас. М-да…. В первый час, как я уже сказал, все вредные воздействия и смертоносные яды данному препарату нипочем! Регенерация подстегивается не на какие-то жалкие сто или двести процентов, а на тысячу, нет — на десять тысяч процентов!..

…И я проснулся.

— Тронк’ра!

— Я тут, — пробурчал я, почувствовав недовольство от этого счастливого голоса шши. И только спустя несколько мгновений до меня дошло — девушка не зовет меня, не спрашивает, а просто радуется.

Причина ее радости лежала на полу рядом с моей кроватью, знакомый пенал со шприцем оригинальной конструкции, заполненным прозрачной жидкостью.

В общем, девушка счастлива, что ко мне вернулись мои способности. Рад ли я? Разумеется. Хм, а как там с самочувствием? Я прислушался к своему организму… состояние можно было охарактеризовать одним словом — перенедоспал. Чуть болит голова, словно перед сном принял снотворное, небольшая вялость, хочется есть, но одновременно кажется, что кусок в горло не полезет. В принципе, нормально себя чувствую, главное, не скрутило бы внезапно, как тогда у портала, когда пострадали ботинки Стрельца.

К пеналу я не притрагивался до обеда. Неторопливо позавтракал, размялся, походил по поселку, и только когда солнце поднялось в зенит, я вернулся в палатку.

Меня пугала мысль, что нужно взять и разрезать себе грудь, после чего вложить в рану рядом с сердцем камень. Одно дело черкануть ножом по руке ради пяти капель крови, другое — вскрыть грудь, да еще и ребра сломать. Хотя, хм, у шши рука тонкая, узкая ладонь и изящные длинные пальчики, ей по силам и без сильных увечий сунуть драконий тикер мне под сердце, да и разрезать меня ей проще, вряд ли у меня хватит духу так себя распластать.

— Сильфея, ты мне будешь нужна…

Идея операции после короткого рассказа и пояснений ей сильно пришлась не по душе.

— Нет, тронк’ра!

— Да пойми ты, это не опасно совсем. Вот этот препарат не даст мне умереть. Видела Ольгу? Так ее излечило похожее лекарство, только хуже качеством. Я сам не смогу себя так разрезать.

— Нет, тронк’ра!

Девушка наотрез отказалась причинять мне вред, тем более настолько серьезный, пусть и безопасная для меня эта операция. Не знаю, что это — страх перед тронками или какой-нибудь психологический блок, поставленный при трансформации обычной девушки в шши.

— Сильфея, я тебе приказываю!

— Нет, тронк’ра!

Девушка практически плакала, но брать в руки нож отказывалась напрочь.

— Смотри, мне ничего не грозит.

Понадеявшись, что лучше раз показать, чем сто раз рассказать, я вел себе в вену препарат и стал ждать, когда тот подействует.

УХ! Это было что-то! Все тело словно заполнилось раскаленной лавой и жидким льдом одновременно. Дискомфорт испытывал всего несколько секунд, потом накатило чувство блаженства и всемогущества. Наверное, я смогу в этот момент выиграть турнир по поднятию тяжестей с любым максимальным весом штанги. Мышцы будут рваться, тут же срастаться, опять рваться и вновь расти, увеличиваясь в объемах. Да за час, истязая себя «железом», мне под силу создать такую фигуру «качка», что все знаменитые паурифтеры покажутся пациентами-дистрофиками.

Несколько старых царапин и следов от укусов насекомых на руках рассосались за секунду бесследно.

— Смотри, — повторил я и провел лезвием ножа по руке. — Видишь, мне ничего не грозит.

Рана зарастала практически под ножом, даже крови вытекло из пятисантиметрового пореза пара капель.

— Нет, тронк’ра! Я не могу, это не в моих силах! — чуть ли не со слезами на глазах взмолилась шши.

Значит, блок. Вот же засада, а ведь у меня час на операцию, потом уже риск возрастет, а завтра лучше даже и не пытаться вовсе. И тут я вспомнил про Ольгу.

— Зови Ольгу, только поскорее. Пока лекарство действует.

— Тронк’ра, неужели ты разрешишь ей… — широко распахнула глаза шши.

— Быстрее, Сильфея, быстрее!

Повезло, что девушка осталась в поселке, не ушла с охотниками, разведчиками или сборщиками.

— Привет, Максим, что случилось? Сильфея сказала, что я тебе нужна, схватила и притащила сюда без объяснений, и недовольная какая-то, она, м-м, ревность показывает или тут что-то другое?

— Привет, — вздохнул я, морально готовясь к новому спору. — Нет, в этом плане все нормально. Тут другое дело… м-да…

— И?..

— Не хотел никого посвящать в это дело, но по-другому никак. Я хочу вживить в себя свой тикер, это даст мне больше возможностей в управлении иными способностями. Я не могу разрезать самого себя — страшно, Сильфея не может тоже, думаю, там заморочки с психикой шши, остаешься только ты. Мне нужно, чтобы ты разрезала вот тут, — я указательным пальцем провел вдоль ребра, — напротив сердца грудь и вложила камень в рану. Обязательно рядом с сердцем, можно даже прям к нему прижать.

— Максим, ты сумасшедший?! Пусть это Ро сделает, он хирург, для него такое привычно. А я этим заниматься не стану!

— Блин, — заскрипел я зубами, сдерживая поток ругательств, которые были готовы сорваться с моего языка. — Что ж вы такие упертые-то?! Ничего мне не будет, вот, смотри.

На этот раз я порезал себе руку от локтя до большого пальца, стараясь нажимать посильнее, чтобы рана вышла поглубже.

— Видишь? — когда порез зарос, я отложил в сторону нож и показал пенал с пустым шприцем. — Все заросло, а помогло лекарство отсюда. Нечто подобное вылечило тебя, только мое еще сильнее, вот только действует недолго, у меня… — я посмотрел на часы, — у меня меньше сорока минут, потом опасность возрастет.

— Максим, я же не врач! — взмолилась Оля. — Почему не Ро или кто-нибудь из его помощников из лазарета?

— Потому что я не хочу, чтобы об этом было известно хоть одному лишнему человеку. Не настолько я всему Совету доверяю, чтобы отдать в их руки такую тайну. Оль, или ты мне поможешь, или я сам себя буду резать, но с тобой будет проще и не так больно. Видела, как быстро порез зарос? А я не смогу быстро самому себе дырку проковырять до сердца, буду только себя мучить, а ведь лекарство может лишь ускорять регенерацию, но от болевого шока не спасет. Ты хочешь, чтобы я умер, да? Ведь так легко сказать: я не умею, мне страшно, когда тебя просят о помощи.

Ольга прищурилась, потом сердито произнесла:

— Ладно, я помогу. Говори, что нужно делать.

Сильфея, стоявшая рядом, дернулась, и пришлось на нее прикрикнуть, чтобы она не натворила глупостей:

— Сильфея, стой! Не вмешиваться, я приказываю!

Место для операции был выбрано на полу. Я разделся до пояса, вытянул руки вдоль туловища. Оля села мне на живот, прижав коленями мне руки.

— Я начинаю? — спросила она, приложив холодное лезвие ножа к коже напротив сердца.

— Давай, — сквозь зубы ответил я. — Стой! Сильфея, сядь рядом, если вдруг закричу — зажми мне рот. Вдруг не сдержусь… не хочу, чтобы тут набежала толпа народу.

Наверное, из-за нервного состояния я почти не почувствовал боли, когда острое лезвие рассекло кожу и мышцы и глубоко погрузилось в тело. Только когда Ольга зацепила ребро, я вскрикнул… и тут же ладошка Сильфеи легла мне на губы, давя крик в самом зародыше.

«Со стороны посмотреть — постельные игры садо-мазохистов», — пронеслась мысль в голове.

— Не получается, слишком быстро все затягивается, Макс.

— Ты уж постарайся, — произнес эти слова с всхлипыванием — от боли губы сводило, захотелось если не кричать, то хоть заплакать, лишь бы дать разрядку телу, которое наживую пластуют.

— Вижу сердце… сейчас… секунда, — отрывисто произнесла Ольга. И в этот момент мне показалось, что сердце взорвалось! От боли я сделал мостик, чуть не скинув своего «хирурга», из раны плеснуло кровью, залив девушке лицо и грудь. Кажется, я даже шши укусил за руку, когда она зажала мне рот.

Пришел в себя через несколько минут, и все это время меня колотило нервной дрожью и то и дело выворачивало в судорогах. Обе девушки едва справлялись со мной, и это с учетом огромной силы Сильфеи, которая, собственно, одна и держала меня на полу палатки.

— Всё, можете отпускать, — выдохнул я, когда пришел в себя.

Сильфея встала с меня тут же, а вот Оля задержалась.

— Точно всё? — поинтересовалась она и через мгновение испуганно вскрикнула — это шши ее без сантиментов подхватила под мышки и сдернула с меня.

— Ты слышала тронк’ра? — холодно спросила у нее Сильфея.

— Я о нем забочусь! Вдруг повторный приступ? — запальчиво ответила та.

— Да все нормально, — успокоил я, поднимаясь с пола и осматривая грудь. Там даже шрама не осталось — только слой крови, которая сворачивалась и засыхала прямо на глазах. — Оль, тебе бы умыться, не нужно ходить по лагерю в таком виде.

К сожалению, воды в палатке было мало, полностью отмыться ей не удалось, а уж про одежду и вовсе молчу. Ольге пришлось частично переодеться в мои запасы, а свои убрать в «сидор» (опять же из моих запасов), прежде чем покинуть палатку.

Но не прошло и двадцати минут, как кто-то вломился ко мне… точнее, попытался это сделать, но полетел прочь от входа, как пробка от шампанского.

Я только успел заметить стремительный рывок шши к входу, потом услышал удар и чужой крик боли.

— А, черт! Макс, ты там живой, что у тебя происходит?

— Федь? — удивился я. — Ты чего там?

Накинув рубашку с длинными руками, чтобы скрыть засохшие и плохо отмытые потеки крови, я вышел из палатки… вторым, первой умудрилась просочиться наружу шши. А на улице было на что посмотреть: почти в полном составе тревожная группа поселка с оружием и в экипировке с напряженными взглядами и во главе — Стрелец.

— Целый? У тебя кровь… вон, рядом с шеей.

— Ерунда, не обращай внимания, — как можно безразлично отмахнулся я.

— Ерунда, говоришь…. А почему Оля вышла от тебя вся в крови и с кучей кровавых шмоток, словно в твоей палатке поросенка резали? И молчит, как партизан при этом.

И тут на помощь мне пришла Сильфея.

— Пусть не лезет к тронк’ра, в следующий раз я ей сделаю больнее, больнее, чем ему, — холодно сказала она и едва заметно кивнула на одного из гэбээровцев, который стоял на четвереньках в паре метрах от палатки, при этом стонал и сплевывал тягучую кровь. Короткий дробовик валялся в пыли далеко от входа, в стороне лежала каска, обтянутая камуфлированной и выгоревшей на солнце тканью.

Настороженность в глазах Стрельца сменилась пониманием и весельем:

— Так твои бабы не поделили тебя?! Вот это умора! Как только твоя шши не прирезала Олечку? Ей же это запросто.

— Федь, какие бабы? — нахмурился я.

— Пардон, девушки, — склабился тот. — Народ, нет — вы видали, а? Мы тут думаем, что нашего иного на лоскуты пустили, а у него в палатке прям шекспировская драма случилась!

— Ты-то хоть не продолжай. Что было — то было, главное, все живые и здоровые, а разбитые носы не в счет.

— Для носов что-то крови многовато, — опять засомневался Стрелец. — И лицо у Ольки целое.

— Я, вообще-то, иной, если не забыл. И есть возможности восстановить все шишки, точнее, лекарство. Или ты забыл, как вылечил ее до этого, когда она в лазарет угодила?

— Хм. Ладно, потопали мы тогда, раз у вас тут всего-навсего безобидная семейная сцена.

— Топайте, — кивнул я и тут же спохватился. — Ольгу куда подевали? Что с ней?

— На «губу» посадили до разбирательства с делом.

— Отпусти и попроси прийти ко мне. Извинюсь, в общем.

— Да ты психический мазохист! — присвистнул Федька, и его поддержали смешками солдаты. — Мало одной драки? Ладно, не волнуйся, скоро будет она у тебя. Лучше готовь еще компрессов и бинтов, хе-хе. И учти, есть такая статья — разжигание вражды, и за нее ого-го сколько дают!

И ушел, похохатывая.