Хрустальный ключик. Повести, рассказы, сказки

Михаил Анатольевич Клыков

Некоторые произведения сборника ранее публиковались отдельными изданиями. Совсем рядом с нами – лишь протяни руку – лежит Страна Фантазии. В детстве мы все её частые гости. Но детство проходит и далеко не всем удаётся сохранить Хрустальный ключик от её ворот. Но некоторым людям удаётся не потерять их. И тогда можно увидеть необычное в обыкновенном. Увидеть сказочное волшебство, которое прячется совсем рядом…

Приключения Пулек

(Павлик и Юля)

От автора.

Герои цикла «Приключения Пулек» — любопытные и добродушные близнецы Павлик и Юля Воробьёвы. Друзья и родители зовут их Пульки, ведь если соединить их имена — Павлик и Юлька — получается «Пулька». И это ласковое прозвище полностью отражает характер ребят — озорной и неунывающий. Павлик и Юля живут в Москве на рубеже XXI и XXII вв. Поэтому ребятам приходится бывать и под водой, и в космосе, где они и их многочисленные друзья находят множество интересных тайн и загадок. А так как родители Пулек — археологи, то и загадки, которые приходится решать любознательным ребятам, часто бывают связаны с тайнами истории. Хотя иногда ребята не прочь и просто подурачиться.

Цикл тесно связан с другими циклами: «Эртяне», «Женины сказки».

В настоящий момент в цикл входят следующие повести и рассказы (произведения расставлены по хронологии происходящих в них событий): «Алый жеребёнок», «Гавань облаков», «Голубая бухта», «Русалочья игрушка», «Обряд неполнолуния», «Верность», «Последний рейс „Зари“», «Лесные люди», «Ночной полёт», «Загадка „пирамидок“» (являющаяся продолжением повести «Царский курган», входящей в цикл «Эртяне»), «Игра, приснившаяся ночью», «Тайна старого кордона», «Там, где цветёт огнецвет», «Следы на снегу», «Павлик и Валя», «Встреча на Коссоме». И хотя формально рассказ «Встреча на Коссоме» завершает цикл (Павлик и Юля там уже взрослые люди), сам цикл ещё далёк от завершения.

Часть упомянутых здесь повестей и рассказов вышли отдельными книгами или вошли в ранее изданный сборник «Мир светлый и добрый».

Гавань облаков

…Ночь полностью завладела миром, поглотив последние отблески зари. Но вскоре её чёрный полог разорвали серебристые лучи — на небо взошла Луна, «ночное солнце», как поэтично называли его когда-то. Огромный, сияющий жидким серебром шар повис точно напротив окон, заливая струящимся светом комнату. Юлька осторожно приподнялась на постели. Вокруг не было ни звука. Так обычно бывает во сне, когда всё вокруг движется совершенно беззвучно, как будто все предметы, вещи внезапно потеряли оболочку и превратились в призраки. Но сейчас Юля была почему-то уверена, что это не сон, что всё происходящее: и огромная Луна за окном, и струящиеся серебристые лучи — всё это совершенно реально. А лунные лучи можно даже потрогать — они текли, будто полупрозрачные молочно-белые струи. Юля осторожно погрузила в них руки и почувствовала необыкновенную, какую-то шелковистую прохладу, заструившуюся по рукам. «Так вот ты какая, лунная вода», — улыбнулась Юля, вспомнив подружку Валю, которую бабушка-тувинка так и звала — Айсуу, то есть Лунная вода.

Юля осторожно выбралась из постели и подошла к окну. Город, посеребрённый Луной, спал. А листва на деревьях казалась выкованной из тончайшего серебра искусным мастером. Стоп! Юлька мотнула головой. Сейчас же зима! Только недавно наступил Новый Год! Какие листья?! Может, это и правда всего лишь сон? Нет, Юлька была уверена, что это не сон… Она оглянулась — Павлик крепко спал, раскинув руки… Значит, никто ей не помешает сегодня.

Юля встала на подоконник и распахнула створки. Нет, это не может быть сон! Разве во сне можно почувствовать, как тёплый ночной ветер ласково обтекает тело, ерошит волосы, несёт запах нагретых солнцем трав и ещё чего необыкновенного, холодяще-таинственного… «Наверно, так пахнет лунная вода», — подумала девочка. Она глубоко вздохнула и, зажмурившись, подставила лицо ночной прохладе.

Неожиданно странный тонкий звон коснулся её слуха. Юля открыла глаза и изумлённо уставилась под ноги. От самого окна, от её ног тянулась мерцающая серебристая дорожка. Потянулась до самой Луны. Девочка осторожно ступила на неё. И дорожка зазвенела, будто хрустальный орган. И Юля, будто подчиняясь этому мелодичному звону, побежала вперёд.

Странно, что Юля не испытывала никакого страха, хотя внизу зияла огромная гулкая пустота, на дне которой сверкали огни города. Её нисколько не смущало и то, что на ней не было никакой одежды — Юля просто забыла одеться, выскочив из кровати. В ней звенело лишь одно чувство — звенящий зов Пространства. И она бежала по нему, по звенящей лунной дорожке навстречу ночному светилу…

Юлька проснулась неожиданно. Странный звон, по-прежнему стоял в ушах. Лишь спустя несколько секунд она догадалась, что это звенит будильник на столике у родителей. Девочка, откинув одеяло, подскочила, как будто от внезапно освободившейся пружины, и…

— Ой, мама! — Юлька, подлетев высоко над кроватью, мягко спланировала на ковёр, да так и осталась сидеть, удивлённо поглядывая вокруг. — Вот это полёт… Как это я… Всё ещё сплю?

— Ага! И другим спать не даёшь… — сонным голосом отозвался Павлик. — Забыла, что ли, что на Луне притяжение в шесть раз меньше. Если, как ты, скакать, то можно и головой потолок пробить…

— Точно! Мы же на Луне, в Нубиуме! — ахнула Юлька и тихо рассмеялась. — То-то какая-то ерунда про Луну снилась!

***

Про это путешествие Пульки (так ласково называли Павлика и Юлю родители) узнали во время осенних каникул.

— Ну, что ж, гвардейцы, — Артём хитро глянул на сына и дочку. — Поздравляю с успешным завершением первой в жизни учебной четверти.

— Разве первой? — удивилась Юля. — А нулевой класс?

— Подготовительный класс не в счёт, — ответил Павлик.

— Правильно. Там вы только готовились, а теперь занялись учёбой по-настоящему. Так вот, мы с мамой решили устроить вам настоящее космическое путешествие. После Нового Года мы летим на Луну — на станцию «Нубиум» в Море Облаков.

— Ура!!!

***

Луна всегда была для Юли олицетворением чего-то сказочного и волшебного. Наверно, с того самого момента, когда полуторалетняя Юлька, сидя на руках отца, глядела через окно на первый ноябрьский снег, засыпавший сад их дачи и серебристо искрившийся в свете почти полной луны, выкатившейся на небо.

Это было необыкновенно и волшебно. Юлька, широко распахнув свои синие глаза, смотрела, приоткрыв от удивления рот, на замерший в серебряной сказке сад. Призрачно-голубой свет Луны струился с чёрно-синего неба и заставлял всё кругом таинственно мерцать и переливаться… Павлик, уютно устроившийся на руках матери, был удивлён не меньше сестрёнки и с таким же огромным изумлением и любопытством смотрел на серебристо-лунный пейзаж за окном.

Всё было сказочным. И деревья, замершие в зимнем сне и укрытые пушистым инеем. И свежий снег, волнами лежавший на земле. И заиндевелые кусты, превратившиеся в тончайшие хрустальные кристаллы (Хрустальный Лес — так однажды назовёт эту чудесную картину друг Павлика, юный художник Димка Смирнов). И над этой сверкающей сказкой царила главная волшебница ночи — Луна.

Юле всегда нравилось любоваться Луной. Белым шаром, будто наполненным необыкновенным светом. И даже, когда Юлька и Павлик стали постарше и узнали, что Луна — это соседнее небесное тело и спутник Земли, и на ней давно работают люди, это не лишило ночное светило сказочного ореола, которым наделила его девочка.

Да, ребята узнали, что на Луне тоже есть горы и равнины, как и на Земле. Там, на станциях «Селена», «Тавр» и «Нубиум», а также орбитальной станции «Лунник» работают космонавты и учёные, и даже бывают туристы. Но это не сделало Луну для Пулек менее таинственной. Скорее, даже наоборот.

«Неужели, там так же, как и на Земле есть горы, впадины, холмы? — думала Юля, разглядывая фотографии лунных пейзажей и просматривая фильмы о Луне. — И люди там работают так же, как и на Земле — строят станции, добывают полезные ископаемые, изучают камни?» И разглядывая Луну в телескоп, Юлька замирала, вглядываясь в кольца кратеров, в отбрасывавшие тени горные кряжи. А вдруг там появиться что-то таинственное и сказочное? Что-то, что не заметили взрослые. Вдруг?

Вот и за день до отлёта Пульки, устроившись у телескопа, смотрели на Луну, пытаясь разглядеть на её поверхности лунную станцию «Нубиум».

— А почему — Порт-Нубиум? — спросил отца Павлик.

— Потому что станция расположена в Море Облаков, недалеко от мыса Тенарий. По латыни Море Облаков — Марэ Нубиум. Ну, а Порт — значит гавань. Ведь это гавань для космических кораблей. Кстати, официально станция называется «Море Облаков», а «Порт-Нубиум» или просто «Нубиум» — это прозвище, данное ей космонавтами.

— Значит, Порт-Нубиум — это Гавань Облаков… — глядя на ночное светило, тихо произнесла Юля. — Гавань Облаков… Как в сказке…

— А почему — море? Там что — вода? — не унимался любопытный Павлик.

— Нет, воды там нет. Но когда-то в древности эти моря наполняла лава. А морями их назвали астрономы прошлых веков, потому что моря казались тёмными пятнами, и астрономы действительно думали, что они наполнены водой.

Конечно, небольшой домашний телескоп не позволял разглядеть станцию, и ребята заметили лишь несколько мерцающих, как искры огоньков к северу от «прямой стены», да увидели идущий на посадку корабль, маленькой чёрной точкой мелькнувший над лунной поверхностью.

— Послезавтра и мы также будем садиться на Луну…

— Ну ты сказанула, Юлька! Послезавтра мы только с Земли взлетим, а до Луны лететь почти двое суток. Это тебе не звездолёт, который в гипро… гиперпростансвро… тьфу! Ги-пер-про-странс-тво! Вот… летит… — Павлик глянул на сестру.

— Ой, какой ты умный, Павлик! — с иронией ответила Юлька, рассмеявшись.

— Ага! Не то, что некоторые! — засмеялся в ответ мальчик, поправив воображаемые очки.

***

В день отлёта Пульки жутко разволновались. Ещё бы! До этого дня они летали только на самолёте и флайере. А теперь полетят в космос! На настоящем космическом корабле!

Над Москвой разгоралось солнечное и морозное зимнее утро. Скоростной поезд быстро доставил Пулек и их родителей в космопорт «Раменское». Впрочем, поначалу Пульки были разочарованы — космопорт ничем не отличался от обычного аэропорта. Залы прилёта, залы вылета, стойка регистрации, стойка багажа… Спешащие пассажиры, космонавты в синих, похожих на лётчицкие, мундирах или бело-голубых рабочих комбинезонах… В ожидании посадки на рейс Пульки даже задремали от скуки. Разбудил их голос диспетчера, объявивший о посадке на лунный рейс. Оказалось, что стартовые поля были не совсем близко от космовокзала. Рядом находились только взлётно-посадочные полосы для высотно-космических самолётов. А до стартовых площадок пришлось ехать на специальном подземном поезде, похожем на метро. Со станции пассажиры поднимались сначала на эскалаторе, а потом специальном лифте на посадочную башню. И только с её верхней площадки, где были оборудованы панорамные стекла, Пульки увидели наконец-то космодром. На стартовых площадках стояли корабли самых разных форм и конструкций: похожие на большие линзы и башенки с конусами-обтекателями, напоминавшие короткокрылые самолёты или приплюснутые треугольники, некоторые были похожи на шары, другие на странные бумеранги…

Застеклённая галерея вела их к кораблю, напоминавшему приплюснутый белый бочонок, увенчанный полусферой-обтекателем. Внутри корабля ребята, пройдя шлюзы, они оказались в круглом зале, по периметру которого стояли ряды кресел. Кресла походили на самолётные, но были установлены на напоминавшие чаши основания. Пульки уже знали, что в случае аварии и разгерметизации корабля, эти «чаши» превращаются в капсулы, защищающие пассажиров.

Пульки уселись в кресла, с любопытством оглядываясь вокруг. Артём и Тоня — родители Пулек — устроились слева, а справа шумно заняли места два давних друга и вечных спорщика, археолог Ариэль Соломонович Штерн и палеогенетик Илья Викторович Дятел, работавшие вместе с Пулькиными родителями.

— Ну что, Ариэль Соломонович, побываем, так сказать на ближайшем к Земле небесном теле! — потёр руки Илья Викторович.

— Вы-таки, коллега, забыли прибавить — на естественном небесном теле. Так как есть тела и более близкие к нашей, как говорили классики, колыбели! Но их отличие лишь в том, что они — искусственные! — назидательно поднял указательный палец Штерн.

— Вы, коллега, очевидно имеете в виду орбитальные станции и прочие сооружения, витающие в небе над нашими грешными головушками, не так ли?

— Именно так, уважаемый коллега. Именно так!

— Но можно ли их назвать небесными телами? Ведь это машины!

— Но вам это не мешает называть орбитальные аппараты спутниками, — продолжил шутливый спор Штерн. — Добавляя к ним термин искусственные, дабы отличить их от спутников естественных в виде цели нашего сегодняшнего путешествия и всевозможных метеорных тел, посещающих околоземную орбиту!

Возможно, Илья Викторович Дятел и возразил бы что-то профессору Штерну, но в этот момент ожили динамики и мелодичный женский голос объявил о готовности к старту. Кресла приняли горизонтальное положение и мягко обхватили пассажиров специальными фиксаторами.

— Поехали… — подмигнул Пулькам Артём. Раздался гул, и корабль, охваченный лёгкой вибрацией, начал взлёт. Юлька почувствовала, как её постепенно вжимает в кресло. «Да… Вот раньше были перегрузки! В космонавты брали только самых здоровых и тренированных! А сейчас почти все летают».

Когда гул смолк, Юлька почувствовала необычные ощущения. Её будто окунули в воду — страховочные ремни ослабли, а тело сделалось лёгким, как пушинка.

— Юлька, смотри! — Павлик показал на висевший на длинном шнуре около двери салона красный шарик. Шарик поплыл по воздуху.

— Пашка! Это же невесомость! — воскликнула Юля.

Но долго наслаждаться необыкновенными ощущениями Пулькам не пришлось. Вскоре шарик вновь повис на подвесе, а тело обрело обычную массу.

— Да… С изобретением гравитрона космические полёты потеряли былую романтику, — вздохнул Штерн. — Невесомость теперь можно ощутить только в качестве аттракциона…

— Ну, что вы, Ариэль Соломонович. Мне довелось застать корабли старых конструкций и, скажу я вам, невесомость не самое удобное явление.

— И когда же вы, Илья Викторович, успели их застать? Я и не думал, что вы настолько стары, — усмехнулся шестидесятилетний Штерн, хитро глядя на Илью Дятла, которому лишь недавно стукнуло сорок три.

— Мне было двенадцать, когда я побывал в космосе, — ничуть не смутившись ответил генетик. — Юному поколению это ныне удаётся сделать раньше, — Дятел, улыбнувшись, посмотрел на Пулек. — Как ощущения?

— Класс! — ответили Юлька с Павликом.

— А я в те годы уже был взрослым человеком. И, знаете ли, коллега, я не ощутил в невесомости каких-то особенных неудобств, — продолжил спор Штерн. — А в столь же нежном возрасте, каковой был у вас, коллега, в момент первого знакомства с мировым пространством, ещё застал времена, когда полёты в космос не были столь массовыми, а Луна только осваивалась!

Спор вновь прервал голос из динамика, оповестивший пассажиров о том, что корабль ожидает на орбите лунный буксир.

— Это не меньше часа, — заявил Штерн и погрузился в чтение какой-то скучной монографии по шумерской культуре. Пульки же буквально прилипли к иллюминаторам по периметру салона. Во время взлёта их закрывали заслонки, а сейчас в иллюминаторах была видна Земля.

Павлик и Юля были зачарованы открывшейся картиной. Голубая планета с белыми облаками, над которой раскинулось бархатно-чёрное небо с мириадами звёзд. Эта картина потрясла Юльки до глубины души и с тех пор всегда вызывала у неё трепетное волнение. Земля с орбиты казалась такой красивой и такой хрупкой…

Ариэль Штерн ошибся — буксир подошёл минут через двадцать, и пассажиры вновь заняли места в креслах до той поры, пока корабль не вышел на траекторию полёта к Луне. Сам полёт показался Пулькам предельно скучным и неинтересным. В иллюминаторах виднелись лишь россыпи звёзд, Земля оставалась за кормой, а Луна по ходу полёта, и в иллюминаторы видны не были.

Но наконец-то динамик объявил, что корабль выходит на окололунную орбиту, и Пульки, едва закончился манёвр, вновь прильнули к иллюминаторам… Но увы! Их ждало жестокое разочарование — корабль прошёл над терминатором и теперь летел над ночной стороной земного спутника.

— Ну вот, малыши, мы и прибыли, — Тоня помогла Пулькам выбраться из кресел. Ощущения вновь были непривычными. Детям показалось, что кто-то подвесил их на невидимых резиновых тросах и теперь при каждом неосторожном шаге они будто подлетали вверх.

— Ничего, привыкните, — приободрил их Артём. — Гравитация на Луне в шесть раз меньше.

Коридор, по которому ребята шли к посадочной башне был без окон, и лишь выбравшись в зал прилёта станции, Пульки наконец-то увидели лунную поверхность. За окном с тройным бронированным стеклом виднелась залитая солнцем голубовато-сиреневая равнина, уходившая к далёким холмам. А чуть левее на горизонте виднелись высокие горные утёсы.

— Это и есть Море Облаков? — Павлик оглянулся на родителей.

— Да, эта равнина — Море Облаков, а горы — Мыс Тенарий, — Артём подошёл к окну и встал рядом с сыном. — Сейчас здесь позднее лунное утро. А вечер наступит через две недели.

— Ого! — удивилась Юлька.

— И, хотя здесь утро — мы живём по Гринвичу. И сейчас по времени станции почти ночь, — встречавший их, незнакомый Юльке и Павлику, селенолог пригласил гостей на регистрацию.

— Да, ребята, сейчас пора спать, а утром займёмся делами, — Тоня подтолкнула детей к выходу из зала.

***

Это было вчера. А сейчас — вот оно первое лунное утро. Было нелегко привыкнуть к много меньшей тяжести здесь, на Луне. Юлька с Павликом потратили почти полчаса, чтобы одеться. И почти столько же, чтобы умыться. Хорошо хоть постель убирать не пришлось — это сделал автомат.

На завтрак поднялись в кафе. Да, именно поднялись, а не спустились. Для Пулек это тоже оказалось странным и непривычным — гостиница в Нубиуме оказалась зданием наоборот: если на Земле кафе, холл и прочие помещения обычно располагались на первом этаже, а выше поднимались жилые этажи, то гостиница «Нубиум» наоборот уходила вглубь Луны. Кафе, холл и прочее здесь тоже были на первом этаже, но вот жилые этажи были под ними и уходили вниз. И номер, которым остановились Воробьёвы, располагался на «минус третьем» этаже, как указывала схема гостиницы. Казалось, что весь мир станции — это мир наоборот, вверх ногами. «Это же Луна! Поэтому здесь всё шиворот-навыворот!» — сделал вывод Павлик. Но потом всё же поинтересовался у отца:

— Пап, а почему так?

— Потому что на Луне нет атмосферы, Павлик. И нет магнитного поля. И строя станцию под лунной поверхностью, достигают сразу несколько целей.

— Каких?

— Ну… Во-первых, защита людей от космических излучений.

— Но ведь есть экраны. У кораблей просто защитная оболочка.

— Здесь оболочку пришлось бы делать очень большой. Даже наша гостиница больше самого большого корабля в сотню раз. А она — не единственная постройка станции. Во-вторых, это защита от перепадов температур и перегрева станции лунным днём, и переохлаждения ночью. Ведь в тени здесь примерно минус сто двадцать градусов Цельсия, а на солнце — плюс сто пятьдесят.

— Ого! — невольно вырвалось у Юльки.

— И, в-третьих, это защита от метеоритов. На Земле они сгорают в атмосфере, и поверхности достигают только самые крупные. А здесь даже мелкие метеоры долетают до поверхности. Станция снабжена метеоритной защитой, которая не пропустит крупные. А от мелких защищает бронированный купол, закрывающий станцию сверху.

— А чтобы он не был слишком большим и тяжёлым, станцию закопали в землю, а куполом накрыли только верхний этаж, где люди не живут.

— Только не в землю — у нас ведь тут Луна, а не Земля — а в грунт или реголит, — поправил сына Артём.

— А как же мы пойдём на поверхность? — забеспокоилась Юля. — В нас же тоже могут попасть метеориты?

— О крупных предупредит система слежения, от более мелких защитит противометеоритная система луноходов или станции. А от совсем мелких — их называют микрометеоритами — защитит броня скафандра, — пояснила Тоня. — Так что, не бойтесь.

В кафе были панорамные окна, в которых виднелась поверхность Луны. Сиренево-белёсая равнина с мелкими камнями, ярко освещённая солнцем. При этом тени были резкие и чёрные, казалось, что в тени всё исчезало, растворялось в густой, осязаемой темноте. А валуны, наоборот, сияли ярким светом, будто подсвеченные мощным дуговым прожектором. Над равниной раскинулось бархатно-чёрное небо с невообразимым количеством звёзд, будто чьей-то щедрой рукой рассыпанных над Морем Облаков. Звёзды были намного ярче и не мерцали.

— Солнце на противоположной стороне купола, иначе звёзды были бы не видны, — сидевший за соседним столиком вчерашний селенолог обернулся к ребятам, вовсю глазевшим на лунный пейзаж за окном.

— А почему? — поинтересовался Павлик.

— Потому что яркий свет Солнца засвечивал бы их. Да и на окна пришлось бы опустить плотные фильтры. Но зато — посмотрите вон туда! — селенолог показал на дальнее окно, находившееся в другом конце зала. Пульки взглянули туда и ахнули: из-за дальнего одинокого утёса на небо поднималась… Земля!

— Ух, ты! Земной месяц! — восторженно сказала Юлька. Земля действительно представляла собой ещё узкий голубой серп, на котором даже с такого расстояния различались коричневато-оливковые материки, синие океаны и белые облака.

— Как здорово! — Павлик, как и сестра, не смог сдержать восторга.

— Николай, — представился селенолог. — Николай Кудрявцев.

— Павлик, — представился Павлик, — а это моя сестра Юлька.

— Приятно познакомиться, — Николай протянул ребятам руку. — Я думаю, вы ещё немало интересного увидите здесь.

***

После завтрака, вернувшись в номер, Пульки стали с увлечением изучать проспект, рассказывавший о станции и её окрестностях. Сегодня они отправятся на экскурсию по территории станции, а потом будут экскурсии к первой лунной станции «Луна-9», к «Луноходу-2», к месту посадки «Аполлона-11» и в другие интересные места. А через неделю, они, вдоволь наглядевшись на лунные пейзажи, отправятся домой на Землю.

Но сегодняшние планы неожиданным образом нарушились. К Пулькиным родителям пришёл гость — крепкого сложения мужчина с густой шевелюрой вьющихся волос и аккуратно подстриженной шкиперской бородкой. «Похож на старого пирата», — хихикнул Павлик.

— О! Кого я вижу! Копна, какими судьбами? — Артём пожал руку гостью. — Тоже решил культурно отдохнуть?

— Тёма, не поверишь! Я здесь по работе!

— Работа?! А что археологу делать на Луне!?

— Да я вот тоже удивился поначалу… Археология и Луна? Безжизненное небесное тело и искатели древних цивилизаций? Хорошая шутка! Была бы… Но дело-то как раз в том, что селенологи откопали нечто, впрямую касающиеся именно нашей специальности.

— Поясни.

— Пойдём-ка. В конференц-зале нас уже ждёт Николай и другие селенологи, что заварили эту кашу. Кстати, Пулек можете взять с собой — им наверняка будет не менее интересно.

Пульки внимательно прислушивались к разговору. Археолога Сергея Копёнкина они уже знали, и знали, что дядя Серёжа, как называли его Павлик и Юля, был страстным поклонником всяческих археологических загадок, за что и прослыл в среде коллег, как чудак и авантюрист. И если сейчас он говорил про тайну, значит, будет что-то очень интересное! У Юльки сладко заныло под ложечкой — вот она, загадка! Не зря же Луна всегда казалась им с Павликом такой таинственной!

В конференц-зале собралось множество людей. Они о чём-то спорили, говорили и их громкие голоса сливались в один неразборчивый гул. Пулек усадили в сторонке, чтобы не мешались под ногами. Они было заскучали, но тут к ним подсел давний знакомый, селенолог Николай.

— Что, ребята, пытаетесь разобраться, что тут у нас произошло?

— Угу… — рассеянно ответили Пульки. Из разговоров взрослых они поняли только то, что строители, расчищавшие площадку под новую обсерваторию, нашли под тамошними холмами какие-то странные сооружения и механизмы, и срочно вызвали на Луну археологов. Вот это-то и вызвало весь сыр-бор: Луна считалась мёртвым небесным телом, интересным только геологам и астрономам, где не может быть никаких следов древних цивилизаций и всего прочего, что изучают археологи. Но не тут-то было. Коварная спутница Земли подкинула учёным загадку…

— Мы расчищали от камней и скопления пыли площадку. И тут прямо в рабочую зону ухнул метеорит.

— А как же система защиты? — удивился Павлик.

— В том и вся штука, что в тот момент мы её отключили — забарахлил какой-то датчик. Еле успели разбежаться. А метеорит шарахнул аккурат в небольшой пологий холм на краю. А там под реголитом оказались… кирпичи!

— Чего, прям настоящие!? — Юлька аж привстала со стула.

— Самые настоящие! Из лунобетона, как и те, из которых мы строим лунные станции. Только очень старые… Мы из интереса начали раскапывать холм дальше, точнее возвышения, которые от него расходились, и нашли под пылью механизм. Вроде трубы с фрезами, собиравшими реголит.

— Может он и делал эти кирпичи? — предположил Павлик.

— Вот и мы об этом подумали, — усмехнулся Николай. — Сообщили на Землю…

— А вам не поверили! — хором ответили Пульки.

— Точно! Даже на смех подняли — мол, не слишком ли весело мы отметили Новый Год? Вот мы и попросили отдыхающих на Луне археологов — ваших родителей, Копёнкина, Ариэля Соломоновича помочь, так сказать, на общественных началах.

***

Примерно через час Пульки с родителями уже готовились к выходу на поверхность. Юлька и Павлик с любопытством осмотрели скафандры. Скафандры представляли собой нечто среднее между похожим на корпус робота скафандром для открытого космоса и герметичным спасательным комбинезоном для экипажей космических кораблей. Детские скафандры для Пулек тоже нашлись, и ребята, жутко волнуясь, стали готовиться к выходу вместе со взрослыми.

Николай подвёл ребят к стойкам, на которых находились скафандры, и снял со стены дыхательные маски, протянув их Пулькам. Гофрированные шланги шли от масок к фланцам на закреплённой на стене рядом со стойками панели.

— Вдохните глубоко несколько раз, — посоветовал Николай, помогая им надеть маски. — Нужно «промыть» лёгкие, для профилактики кессонной болезни.

— Так ведь она только у водолазов бывает, — удивился начитанный Павлик.

— Так ведь здесь вы выходите в вакуум. Лунный скафандр полужёсткий в отличие от жёсткого орбитального, чтобы обеспечить космонавту большую подвижность — на Луне ведь не невесомость, как в открытом космосе, а хоть и маленькая, но всё-таки сила тяжести. И в скафандре, чтобы его не раздуло от перепада давления, внутреннее давление немного меньше, чем нормальное атмосферное. И вы оказываетесь в положении водолаза, поднимающегося с глубины.

Юлька глубоко вдохнула три раза. Голова немного закружилась, но Николай объяснил, что это нормально, сняв с Юли маску. А затем, ловко подхватив девочку за подмышки, поднёс её к открывшемуся на спине скафандра люку. Юля, уже выслушавшая вместе с братом инструктаж, сунула ноги в люк, а затем, пригнувшись, нырнула в скафандр. Дверца с хлопком закрылась за спиной, раздался щелчок. Что-то обдуло голову и лицо девочки. А потом в шлеме раздался голос отца:

— Всё нормально, ребятишки?

— Ага! — Юлька попробовала поднять руку — это удалось довольно легко, скафандр действительно был подвижным и достаточно лёгким.

— У меня тоже, — раздался над самым ухом голос Павлика. Это было немного непривычно: Павлик стоял метрах в трёх от неё, но будто говорил ей на ухо.

Щёлкнули замки, и скафандры отделились от стойки.

— Не отходите далеко, ребята, — Николай повернулся к ним. — Снаружи опустятся фильтры, и лиц друг друга вы видеть не будете. Ориентируйтесь по номерам на скафандрах. Мой — №4, у ваших родителей — №10 у Артёма и №11 у Тони. У вас — №14 у Юли и №15 у Павлика. Их разглядеть легче, чем бейджи. А я буду, так сказать, вашим экскурсоводом.

Юля кивнула в ответ, но только тут сообразила, что шлем скафандра неподвижен.

— Если согласны — поднимайте левую руку, — Николай продемонстрировал жест. — Если нет — покачайте поднятой левой рукой. А теперь — в шлюз.

В шлюзе ничего интересного не было. Закрылся внутренний люк, и через некоторое время открылся наружный. Массивная бронированная дверь отползла в сторону, и Юлька увидела перед собой серебристо-сиреневую равнину, уходящую к горизонту. Она осторожно перешагнула комингс и ступила на лунный реголит. Сердце её взволновано забилось: она вступала на поверхность Луны. Волшебный и таинственной Луны, так манившей её с самых малых лет. Неужели, всё это правда? И она на самом деле осторожно ставит ногу на Луну? Настоящую Луну!

Идти было непривычно: подошвы скафандра были толстые и девочке казалось, будто она идёт на ходулях. Лунная пыль оказалась мягкой и плотной, но, к удивлению Юли, не подлетала вверх, как летом поднимается дорожная пыль от сандалий, а слипалась, как мокрый песок у края воды. «Интересно», — подумала она и собралась нагнуться, чтобы взять реголит в горсть, но шедший сзади Николай остановил её.

— Лучше не нагибайся, а присядь. Нагнувшись, можно легко упасть. А встать в скафандре будет довольно проблематично.

Юля слегка присела, и дотянувшись рукой до реголита, зачерпнула зернистый чёрный песок. К её удивлению, зажатый в ладонь песок слипся в плотный блестящий комок.

— А почему он мокрый?

— Он не мокрый. В вакууме вода не существует в жидком виде — она мгновенно испаряется. На этом, кстати, основан принцип вакуумной сушилки. Но в вакууме начинают действовать силы молекулярного сцепления, поэтому песок слипается — его частицы притягиваются друг к другу.

— Как магниты? — Павлик с любопытством взглянул на лунную пыль в руках сестры.

— В общем-то да. Только эти силы не магнитные, а молекулярные.

Как только они обошли небольшой скалистый выступ у входа в гостиницу, брызнули лучи солнца. Раздался щелчок, и перед забралом опустился золотистый светофильтр. Точнее, золотистым он был снаружи, а изнутри был буро-красным. Правда Лунный пейзаж не стал от этого бурым, а лишь усилил цвета и стал многоцветным. Юля посмотрела на небо. Оно стало равномерно-чёрным, без звёзд. Лишь ярко сияло белое солнце.

— Звёзды засвечены Солнцем, точнее, его светом, отражённым от поверхности Луны, поэтому ты их не видишь, — пояснил Николай.

Невдалеке от гостиницы — между ней и штабом базы — стоял большой луноход, напоминавший водружённую на восьмиосное шасси с ажурными металлическими колёсами большую бочку с прозрачным колпаком на месте кабины и башенкой с антеннами, телекамерами и ещё какими-то непонятными Пулькам приборами. Все забрались в кабину, люк закрылся, и луноход плавно тронулся в путь.

— А почему мы всё равно в скафандрах? — удивилась Юлька.

— Кабина негерметична. Конструкция лунохода в этом случае проще и легче. А в случае повреждения корпуса нет опасности разгерметизации. А чтобы не тратить ресурсы скафандров, их система жизнеобеспечения подключена к бортовой, — Николай показал на шланг, протянувшийся от ранца Юлиного скафандра к разъёму на стене кабины.

— А тогда зачем корпус? Мы могли бы и в открытом луноходе сидеть!

— Во-первых, Павлик, корпус — защита от метеоритов, во-вторых, это на Земле Солнце является источником тепла и света, ласковым солнышком. А в открытом космосе — а здесь, фактически, условия открытого космоса — Солнце является источником жёсткой и опасной радиации. Скафандр защищает от неё, но корпус лунохода — это более надёжная защита.

Пульки повернулись к панорамным стёклам в бортах лунохода. Машина плавно прошла мимо построек станции, которые были похожи на различные шары, купола, цилиндры или плоские шайбы, врытые в грунт или приподнятые на ажурных опорах, и соединённые между собой трубами-переходами. Между ними стояли стойки и кронштейны с различными приборами, антеннами и другим, незнакомыми детям приборами. На самом краю Нубиума луноход обогнул несколько куполов, от которых отходили цилиндрические постройки из многослойного бронированного стекла и прозрачного пластика, сквозь который виднелись плотные ряды растений.

— Это наши оранжереи, — пояснил селенолог. — Растения в них вырабатывают кислород, и идут на стол сотрудникам и гостям станции.

За оранжереями луноход свернул в сторону и вышел на хорошо наезженную дорогу, ведущую между скалистым останцем и плоским холмом, за которыми виднелись несколько высоких валунов, больше напоминающих небольшие утёсы.

«Как будто обычная деревенская грунтовка», — удивлённо подумала Юля.

…машина плавно прошла мимо построек станции…

— Идём к третьему участку, у Столовой горы, — раздался в шлеме чей-то голос. — Там — в цирке — и нашли это нечто.

Через несколько километров луноход остановился возле небольшой каменистой гряды. Скалы мыса Тенарий остались в стороне. А прямо за грядой виднелось огромное углубление в виде глубокой чаши, в середине которой виднелись несколько холмов, пересекавшихся друг с другом. Один из холмов оказался разрытым, и среди отвалов реголита виднелось странное сооружение в виде огромной трубы, заканчивающейся небольшим шаром. Снизу трубы виднелись гребни, похожие на гребни водосброса гидроэлектростанции. Судя по мелькавшим у «трубы» фигуркам людей, высотой она была с трёх или четырёхэтажный дом.

— Сколько она длиной? — спросил Артём.

— Диаметром эта система километра полтора. «Кирпичи» нашли в стороне, рядом со Столовой горой, — Николай показал на находившуюся рядом невысокую скалу, со странной, будто срезанной верхушкой.

— Будто пилой спилили, — Павлик с интересом посмотрел на гору.

— А почему так, дядя Коля? — спросила Юлька.

— Метеорит попал, вот вершина и разрушилась. А эрозия от мелких метеоров и солнечного ветра довершили дело.

— Так ровно разрушилась? — не поверил Павлик.

— Это только кажется, что ровно.

Юлька и Павлик стали медленно обходить гору. Гора была небольшой, с удивительно ровными склонами. Казалось, будто она накрыта слегка присыпанной пылью тканью, лежащей на ней ровными складками.

— Как будто специально слепили… — удивлённо сказал Павлик.

Юльке гора больше всего напоминала шатёр, и лишь камни на склонах говорили о том, что перед ними всё же скальный останец.

— Ребята, не отходите далеко, — раздался в их шлемах голос отца.

— Пап, мы здесь! — Юлька помахала рукой, разглядев скафандр отца.

— Юль, смотри! — Павлик показал рукой. — Что там сверкает?

Юля посмотрела на то место, куда указывал брат. Там действительно что-то сверкало в лучах солнца. Юля медленно обходила Столовую гору, как вдруг… Наверху невысокой горы что-то сверкнуло, и девочка увидела прозрачный белый луч, ударивший вверх. Луч вдруг расширился, превратившись в быстро вращающееся световое веретено.

«Вот оно, лунное волшебство…» — неожиданно подумала Юля. То, что не заметили взрослые, маленькое чудо на таинственной Луне…

— Папа, мама, дядя Коля! Скорее сюда! — крикнула девочка и отступила на шаг. И видение тотчас же исчезло.

— Что случилось? — Артём подскочил к детям.

— Пап, там что-то блеснуло, а потом засветилось! Как будто веретено закрутилось! — Юлька показала рукой на вершину горы.

— Это просто блик на иллюминаторе шлема, — пояснил Николай. — Солнце как раз сбоку от тебя.

Юлька покачала головой и нахмурилась — взрослые не поверили её рассказу. Но ведь она видела это «веретено»! Оно светилось и быстро вращалось! И это не был блик — блики от солнца уже не раз вспыхивали на её шлеме, и они совсем не походили на странный вращающийся луч над вершиной горы.

— Павлик, а ты что-нибудь видел? — отец обернулся к нему.

— Нет, — честно ответил мальчик, хотя очень хотел поддержать сестру — Юлька никогда ничего не выдумывала, а значит, она и вправду видела что-то необычное. — Я не успел оглянуться. Там что-то блестело на солнце.

— Здесь попадаются кристаллы кварца, — пояснил Николай. — Практически, это кристаллы стекла. Возможно, блик от такого кристалла и видели дети.

Юлька вздохнула и отвернулась — разве докажешь взрослым, что действительно видел что-то необычное. Они взрослые, они всё знают…

Вечером, уже ложась спать, Павлик с интересом спросил сестрёнку:

— Юль, а там что было?

— Где? — неохотно ответила девочка.

— Ну, на этой столовой горе.

— Просто сверкнуло. И как будто веретено из света закрутилось. А потом исчезло…

— Надо ещё там побывать — вдруг оно опять засветится, — предложил Павлик.

— Ага, и камеру взять, чтобы снять! — обрадовалась Юлька поддержке брата.

***

Но в последующие три дня попасть к Столовой горе не удалось. Экскурсии к Луноходу-1, Луне-9, Аполлону-11, первой лунной базе и другим интересным местам были очень увлекательными, и ребята даже чуть не позабыли о странном происшествии. Но на четвёртый день Юлька с Павликом всё же упросили родителей взять их с собой.

Загадочную машину раскопали почти наполовину. Виден был центральный блок в виде шара, частично разрушенный — Копёнкин предположил, что в шар попал метеорит, две «ноги» с устройствами для сбора грунта, несколько дополнительных механизмов, похожих на стрелы-«гуськи» земных землеройных машин… Откопанные из-под реголита штабеля лунных «кирпичей», каждый размером с легковой автомобиль.

Столовая гора по-прежнему отбрасывала тень на край цирка, молча наблюдая за копошившимися внизу фигурками в скафандрах. Юлька и Павлик обошли гору, но ничего странного на этот раз не было. Павлик держал наготове видеокамеру, подвешенную к нагрудной подвеске скафандра. Видоискатель, соединённый специальным световодом с камерой, был прикреплён внутри шлема, прямо перед глазами. Но воспользоваться камерой пока не было повода — на этот раз Столовая гора не хотела открывать своих тайн.

— Ой, Пашка, смотри! — «глазастая» Юлька быстро подошла к основанию склона горы.

— Что там? — Павлик с тревогой оглянулся на сестру и тут только заметил яркий стеклянный блеск у основания утёса.

— Ого, — тихо ахнула Юля, поднимая предусмотрительно захваченным из лунохода захватом (пользоваться им ребят научил Николай) небольшую стеклянную призму из помутневшего голубоватого стекла.

— Наверное, селенологи потеряли, — робко предположил Павлик.

— Какой ты зануда, Пашка! — фыркнула Юлька. — Прям, как эти академики, которые до сих пишут статьи, что внеземных цивилизаций не существует. Она под слоем пыли лежала. Или что, по-твоему, селенологи специально её здесь закопали?

— Сама ты зануда! — парировал Павлик. — Смотри лучше — там ещё что-то есть. Вон железяка какая-то валяется, наверно, кронштейн от этой стекляшки.

Павлик, взяв у сестры захват, подобрал им с реголита сероватую пластинку в виде дуги.

— Дай мне! Ну, дай, Пашка! Жадина!

Юлька, выхватив захват, раскопала им пыль и выудила из чёрного зернистого песка ещё одну пластину, напоминавшую крест.

— Смотри, Юль, если их наложить, получается вроде шкалы от прибора, — Павлик наложил серый, потемневший и казавшийся изъеденным «крест» на «дугу».

— Ой, правда… — удивлённо согласилась Юля. — Здесь даже деления есть, как у этого… Ну, которым углы меряют…

— Транспортира, — солидно добавил Павлик.

— Ага, — Юля повертела в руках «железяку» и приложила к призме. — А стекляшка к ней не подходит!

— Она от другого устройства. Пойдём папе с мамой покажем.

Ребята уже собрались спуститься к археологам, как вдруг Павлик ткнул сестру в бок.

— Ты чего?

— Смотри, вон где ты эту штуку увидела!

— Откуда ты знаешь? Здесь всё одинаковое.

— Да вон твои следы! Ты там топталась. А вон — мои! Я шёл за тобой. На Луне ветра нет и следы не заметает. А здесь — смотри. Вон видишь?

— Ага. Как будто вход в пещеру засыпанный, — Юлька оглянулась на углубление в стене склона под горой, действительно напоминавшее полукруглый засыпанный камнями и пылью неглубокий грот. Но её сейчас уже не интересовали находки. Юлька снова вспомнила про открытую ей тайну.

— Пошли посмотрим ещё раз, — потянула она брата.

Ребята вновь подошли к тому месту, где Юля увидела «веретено». Гора бело-серой стеной нависала над ними на фоне угольно-чёрного неба. И неожиданно на самом верху горы вновь блеснула яркая искорка.

— Пашка, снимай!!! — взвизгнула Юлька, тыча пальцем на вершину горы.

Теперь и Павлик увидел странное, будто призрачное «веретено», закрутившееся над вершиной горы. Он не стал возиться с подвесом и видоискателем камеры, а просто схватил её и, откинув экран, поднял в руках, спешно снимая, как «веретено» будто осветилось снизу, превратившись в подобие овального белёсо-серого экрана. Эта спешка и была его ошибкой, вновь отодвинув разгадку тайны.

Тем временем по краю «экрана» скользнул яркий и тонкий, как игла, красный луч, и «экран» стал серым и квадратным. Но… То ли из-за того, что ребята отступили на несколько шагов, чтобы лучше заснять загадочный мираж, то ли по иной, непонятной причине, но «экран» внезапно погас, оставив быстро рассеивающееся в чёрном небе сероватое облачко.

— Зато теперь у нас есть съёмка! — гордо заявила Юлька.

— Пойдём, покажем всё взрослым! — предложил Павлик.

— Пошли! — согласилась Юлька.

***

— Ну, так что вы думаете, уважаемые коллеги? — Ариэль Штерн откинулся на стуле, оглядывая археологов и других учёных базы, собравшихся в конференц-зале.

— Видите, мы не придумали! Мы видели «веретено»! Это не блик!

— Подожди, Юля, — остановил её отец. — Зря ты, Павлик, снял камеру с подвеса. Съёмка получилась не очень чёткой…

— Ребёнок впервые вёл съёмку в условиях открытого космоса, что же вы хотите? — улыбнулся Копёнкин.

— Видны какие-то странные блики над горой. Но блики ли это или странные оптические феномены, говорить сложно, — осторожно ответил кто-то из селенологов.

Юлька обиженно поджала губы — опять им не верят! Но они же видели веретено!

— Оставим пока феномен Столовой горы и поговорим о нашей загадочной машине, — примирительно заявил Штерн. — Тем более, что наши юные коллеги сделали весьма и весьма интересное открытие, сопоставимое с находкой селенологов.

Штерн был доволен — он обожал тайны, с каким-то мальчишечьим задором и любопытством погружаясь в самые спорные и непонятные темы, от которых шарахались «порядочные» учёные, озабоченные своим авторитетом и научным прогрессом человечества. Под стать ему были и те, кто собрался в конференц-зале: супруги Воробьёвы, Копёнкин, Дятел и ещё несколько молодых археологов, так сказать, оказавшихся поблизости.

— Мы сделали?! — Пульки были искренне изумлены.

— Да, ребята. Ваши находки весьма сенсационны, — Копёнкин подошёл к висевшему на стене экрану. — Зиночка, будьте добры — включите проектор.

Молоденькая Зина Артемьева, больше похожая на девочку-старшеклассницу, чем на новоиспечённого младшего научного сотрудника, нажала на клавиатуре компьютера несколько клавиш. Свет плавно погас, и на осветившемся экране появились фотографии раскопок и несколько рисунков, видимо из какой-то старинной книги.

— Наш механизм больше всего похож на таинственные Х-машины, которые описывали многие астрономы XVII — XVIII вв. По утверждениям астрономов, они неоднократно замечали на лунной поверхности некие механизмы, работавшие внутри кратеров, поднимая пыль. Некоторые порождали новые кратеры, некоторые просто отрывали своеобразные котлованы. Конечно, большинство таких сообщений оказались выдумками или ошибками при наблюдении. Что в конечном счёте привело к тому, что наблюдения «Х-машин» стали считать научным курьёзом. Вплоть до настоящего времени. Но теперь… Видите сами. То, что мы нашли, научным курьёзом или игрой слепых сил природы не объяснишь. Хотя я уверен — таких объяснений со стороны наших серьёзных опытных коллег будет предостаточно.

— Я не понимаю. Вот находка. Это — явный механизм, и построен он не нами — землянами — и очень давно. Какие могут быть возражения? Вот он — механизм, и следы его работы, — возразила Тоня Воробьёва.

— Тонечка, поверьте старому, познавшему жизнь еврею — возражения будут, и ваш механизм объявят случайным скоплением метеорных тел; машиной, забытой первыми космонавтами, работавшими на Луне и ещё чёрт-те чем, только лишь бы не выходить за рамки такой привычной и уютной парадигмы, — усмехнулся Штерн, — на которой сделано имя и масса нетленных научных трудов. И чем нелепее будут эти возражения, тем более научными их будут считать наши академические авторитеты.

— Угу. Нил Армстронг этот механизм из «Аполлона-11» выронил при старте, — усмехнулся, покачав ногой Артём.

— Ещё кое-что, — продолжил Копёнкин. — Астрономы прошлого наблюдали и малые механизмы, вроде найденных нами «землечерпалок», и некие знаки в виде косых голубых крестов, видимо, служивших предупредительными знаками. Голубых крестов мы не нашли, но нашли ещё нечто, подтверждающее достоверность многих подобных наблюдений.

Зина вновь переключила слайды. На экране появились разложенные на столе гладкие, напоминавшие стекло осколки.

— Некоторые астрономы уверяли о наблюдении в районе работы Х-машин странных объектов в виде движущихся по поверхности черных прямоугольников, окружённых сине-фиолетовым сиянием. В районе нашей «машины» мы обнаружили частично разрушенную полосу из оплавленного грунта. Оплавление реголита в стекловидную массу, которую вы видите на снимке, произошло под воздействием плазмы или достаточно мощного коронного разряда.

— Извините, что перебью, Сергей, — Тоня поднялась со своего места. — Мне на ум пришло сравнение с транспортёром, который перевозит «кирпичи» к месту складирования и использует для движения эффект электромагнитной левитации. Побочным эффектом такого движителя может явится мощный разряд, сопровождаемый появлением газоразрядной плазмы высокой температуры. На Земле подобного эффекта из-за его разрушительной силы и негативного воздействия на окружающую среду мы избегаем, но на безжизненной Луне в этом нет необходимости.

— Либо это была электромагнитная катапульта, — добавил Дятел. — Ведь мы не нашли места посадки транспортных кораблей, осуществлявших вывоз, так сказать, готовой продукции. «Кирпичи» забрасывали на орбиту, где их собирали специальными ловушками. Подобные технологии мы также использовали, но метод признан слишком сложным и ненадёжным. Но, опять же, наш способ только в начале разработки и несовершенен. Но возможно, что иные цивилизации довели его до совершенства.

— У меня пока всё. Артём, прошу вас.

— Я могу сказать следующее, — Артём Воробьёв вышел к экрану. — Машина довольно стара и изношена. Примерный возраст, по нашим предварительным оценкам — в диапазоне от 600—700 до 400—300 лет. Создаётся впечатление, что машина встала примерно 400 лет назад. А до этого момента продолжительное время — возможно до 100—200 лет — работала никем не управляемая, автономно, по жёстко заданной программе. Пока не остановилась в результате полного износа, поломки или выработки источника энергии. Во всяком случае «стеклянная дорога» давно разрушена, а «кирпичи» не вывозились. То, что можно принять за добывающие механизмы — а они аналогичны таким на земных машинах, поэтому ошибка в интерпретации исключена — предельно изношены. Мы ещё не приступили к изучению центрального узла, но возможно, что источником энергии служил компактный термоядерный боро-бариевый реактор. Такие экспериментальные реакторы сейчас строят и на Земле. Они компактны, мощны, долговечны. Не дают излучений и радиоактивных побочных продуктов, но очень капризны в запуске и эксплуатации. Во всяком случае, как мне известно, для зажигания реакции в них требуется пучок плазмы из обычного термоядерного реактора. Возможно, что про работающий механизм просто забыли и бросили его, если, например, хозяева машины покидали свою базу в спешке.

— Я не понимаю, — Зина многозначительно развела руками.

— Что именно, Зиночка? — улыбнулся Штерн — Зина была его любимой ученицей.

— Я не понимаю этих скептиков и их насмешки над «запретной археологией». Вот машина, явно сделанная другими разумными существами и выполнявшая целенаправленную работу. Сделанная много веков назад, когда мы ещё не могли сделать ничего подобного. Чего вам ещё надо? Как это объяснить естественными причинами?

— Поверь, Зина, это наше открытие ещё будут высмеивать, — хмыкнула Тоня. — И говорить, что мы приняли за механизм естественные образования нашего спутника.

«Ага. Как вы над нами смеётесь, — обиженно подумала Юлька. — Про наши находки вы тоже сказали, чтобы мы их отнесли селенологам и попросили их не терять инструменты».

— Зина, вспомни про сторонников «лунного заговора». Разве они замолчали после того, как новые лунные экспедиции подтвердили наличие на Луне и лунных кабин, и роверов, и следов астронавтов? Или сторонники «плоской Земли»? Они до сих пишут пространные статьи, доказывающие, что Земля плоская, а все доводы науки и наблюдения космонавтов — ложь. Хотя в космосе, в том числе и глубоком, побывали уже миллионы людей. Мы уже имеем дипломатические отношения с Эртой, Теллусом и другими иными космическими цивилизациями, летаем друг к другу в гости, а некоторые весьма умные субъекты издают книги, в которых продолжают упорно доказывать уникальность земной цивилизации и «разоблачать ложь» о внеземных братьях по разуму, — усмехнулся Дятел.

— Или про скептиков, не верящих в путешествия во времени, хотя мы уже полвека используем для изучения прошлого машину времени. Вполне реальный механизм, успешно выполняющий свои функции, — внёс свои пять копеек Копёнкин.

— Коллеги, мы отвлеклись от главной темы. Конечно, исследования только начаты и результаты, полученные нами, лишь предварительны. Но, тем не менее, мы уже вполне обоснованно можем говорить, что на нашем спутнике мы столкнулись с следами деятельности ещё неизвестной нам внеземной цивилизации, — резюмировал Штерн. — К этому можно добавить и сегодняшние необычные находки. Которые замечательно вписываются в общую картину последних открытий. Юлия, Павел, прошу вас.

Юлька обалдело посмотрела на профессора — их с Павликом просят рассказать про их находки!?

— Смелее, малыши, — подбодрил Штерн. — Расскажите о ваших находках.

Пульки, жутко смутившись, вышли к экрану и сбиваясь и путаясь от волнения, рассказали о том, что видели и нашли у Столовой горы. На экране, к их изумлению, появилась сделанная Павликом видеозапись и фотографии призмы и «креста».

— Ну, что же, я помогу, — Артём вышел к ребятам, ласково потрепав сына и дочку по голове. — Призма изготовлена из высококачественного оптического стекла, но пробыла на Луне слишком долго. Её возраст сопоставим с возрастом машины. Возможно, это часть некоей оптической системы. А вот крест… Он напоминает угломерный прибор. Так называемый «кельтский крест».

— Его ещё в Древнем Риме использовали, — ответил Павлик. Сказать, что они с Юлькой остались недовольны своим неловким выступлением перед взрослыми учёными было нельзя — Пульки были счастливы, что их находки тоже оказались полезными.

— Спасибо, Павлик, — поблагодарил его отец. — Это действительно так.

— Молодец, Павлик. Сразу видно будущего учёного, — похвалил его Копёнкин.

— Так вот. Это, наиболее вероятно, остатки угломерного прибора. Но его шкала не совпадает ни с одной из известных нам угломерных систем. Ни с градусами, ни с градами, ни с радианами, ни с румбами. Ни с процентными долями круга… Мы произвели предварительное вскрытие ниши, найденной Юлей и Павликом. За ней скрываются пещеры. По предварительной оценке — довольно обширные. Но они разрушены и засыпаны обломочным материалом. Причиной могло быть падение метеорита. Но там были найдены некоторые предметы. Они весьма похожи на земные шанцевые и геологические инструменты и… так скажем, запчасти к найденным механизмам и, возможно, инструменты для их обслуживания.

— То есть, это склады ЗиП? — поинтересовался Дятел.

— Да.

Между тем Штерн тревожно поглядывал, то на часы, то на дверь.

— Вы кого-то ждёте, Ариэль Соломонович? — поинтересовался Копёнкин.

— Николая Кудрявцева. Он решил провести там какой-то эксперимент. Задерживается…

— Лёгок на помине! — воскликнула Тоня, когда дверь неожиданно открылась и на пороге появился селенолог. В руках он держал кассету с мнемокристаллом. Николай обвёл всех загадочным взглядом и, коротко кивнув в ответ на приветствие, прошёл к экрану.

— Зинаида батьковна, прошу вас, — Николай протянул девушке мнемокристалл.

— Николай Викторович, вы прям светитесь какой-то тайной! — улыбнулась Зина, запуская проектор.

— Вот именно. Тайной! Которой мы обязаны нашим юным коллегам, — Николай многозначительно поднял палец. — Сейчас сами увидите. Мы прошли на то место, где ребята видели «веретено». И решили повторить их действия. И вот результат.

Экран вновь засветился. Сначала на нём появилась уже знакомая Пулькам Столовая гора. Камера медленно обходила гору… И вот, на том же самом месте, где стояли ребята, камера остановилась, медленно обходя верхнюю кромку склона. Вновь что-то ярко сверкнуло на самом верху, и над горой закружилось знакомое ребятам «веретено». Вновь оно трансформировалось в овальное облако, похожее на экран. По его краю пробежал красный луч, и облако превратилось в светящийся прямоугольный экран. На экране появилось изображение. Не очень ясные тени каких-то холмов. Но камера приблизила его и сфокусировалась. И Пульки даже ахнули от увиденного. На экране появилась живописная долина под вечереющим сиреневым небом. Зелёные склоны поросли высокими деревьями с широкими и длинными, похожими на пальмовые, листьями. Среди них поднимались странные суставчатые стволы, увенчанные исполинскими шишками, растения с необычными голыми зелёными стволами без единого листочка, или заменяющими их наростами, напоминающими чешуйки. Посреди долины вилась грунтовая дорога, по которой шли, о чём-то беспечно беседуя, две грациозные девушки. На них были одеты оранжевые экспедиционные комбинезоны, а короткие тёмные волосы ерошил лёгкий ветерок…

— Вот это да! — воскликнул Павлик.

Изображение продержалось недолго. Как только девушки ушли из кадра, оно поблёкло и исчезло…

— Вот это мы засняли над Столовой горой, — прокомментировал увиденное Николай. — Веретено, виденное малышами, — облако газа, которое формирует экран для лазерного проектора. Видимо, когда-то проекция была голографической, но сейчас этот таинственный проектор, скорее всего, работает нестабильно.

— Вы уверены, что это газ, коллега? — поинтересовался Штерн.

— Уверен, — ответил селенолог. — Вот изображение с другой камеры.

На экране появилось крупное изображение верхней кромки горы. На ней виднелся какой-то полупрозрачный предмет. Вот предмет повернулся (им оказалась шестигранная призма) и на одной из его граней сверкнул яркий блик. В следующий момент из-за призмы брызнули струи мутного, похожего на туман газа, образуя быстро вытягивающееся облако. Затем нечто, выбрасывавшее газ, начало вращаться, и струи переплелись, образуя туманное веретено. А затем из-под призмы ударил тонкий ярко-красный луч…

— Спектрограф показал, что газ — углекислота.

— Деревья, как в нашей с Юлькой книжке про каменноугольный период.

— Ага, — согласилась с братом Юлька, — древовидные папоротники и хвощи с этими, как их… ну, которые на болоте растут… Пашка, ты же мне говорил!

— Мхи, — авторитетно ответил Павлик.

— Сам ты мох! — ответила Юлька. — Плауны! Вот, сама вспомнила!

— И девушки в земных комбезах… И какие-то знакомые… — Копёнкин потёр подбородок.

— Копна, ты что, своих однокурсниц перестал узнавать? — усмехнулась Тоня. — Это же Аклима Бектаева и Лена Ивлева.

— Точно! Ленка и Лимка! Они ж ещё в институте были две закадычные подруги! — подскочил Копёнкин.

— Ага. За Аклимой ты даже ухлёстывал! — подмигнул ему Артём.

— А я и сейчас… — невинным тоном ответил Сергей. — Вернётся Лимка из экспедиции, мы и свадебку справим! Кстати, об экспедиции… Они же сейчас на Тарборе!

— А что там, на Тарборе? — поинтересовался Дятел.

— Нашли следы пребывания разумных антропоидных существ.

— А я думал, что люди там бывали только в виде туристов на Первой базе, — удивлённо ответил Дятел.

— Ну, не знаю, люди там были или кто ещё. Это пока непонятно. Но несколько веков назад там работала экспедиция какой-то цивилизации. Довольно крупная база, существовавшая там несколько лет, может даже десятков лет. И довольно необычный корабль, который их доставил.

— А чем он необычный? — спросила Юля.

— Он огромный. Длиной или в поперечнике не менее километра. И садились они туда неоднократно.

— У нас такие громадные корабли никогда на планеты не садятся. Даже на безатмосферные, — Артём снова запустил отснятый ролик. — Кстати, ребятишки правы. Пейзаж, как в древности…

— Всё верно. На Тарборе эволюция в стадии, соответствующей земным девону и карбону⁶. Флора — древовидные папоротники, хвощи и плауны; риниофиты, псилофиты⁷; примитивные голосеменные. Фауна — земноводные, примитивные пресмыкающиеся, насекомые — в большинстве своём ещё нелетающие, и обильная морская фауна в виде рыб, моллюсков, ракообразных и трилобитов⁸.

— На Земле в девоне трилобиты уже вымерли. Или я не права? — Зина подняла голову от ноутбука.

— А на Тарборе ещё процветают. А на суше царствуют земноводные. Только, в отличие от Земли, нет гигантских насекомых.

— Их там и не хватало! — фыркнула Тоня.

— А с тамошними микроорганизмами мы не совместимы — тарборские микробы в нас сразу подыхают… — пожал плечами Копёнкин.

— Ребята, мы, по-моему, отвлеклись от главного: вопрос не в том, как там, на Тарборе, а в том, кто сделал эту телепередачу к нам на Луну? — остановил беседу Штерн.

— Надо связаться с девчонками, — ответил Копёнкин. — Не было ли у них ничего странного.

— Кстати, съёмкой мы не ограничились. Мы запустили дрон над поверхностью горы. Вот что он заснял.

На экране вновь появилась Столовая гора. На этот раз гора была внизу. А в камеру виднелась плоская, как стол вершина. Там, где Пульки видели блик, действительно оказалась шестигранная призма из голубоватого стекла. А ещё странная поблёскивающая металлом воронка, в глубине которой стеклянно блеснуло что-то оранжевое. Воронка напоминала раструб мегафона. Вокруг неё расположился круг из чёрных отверстий, окружённых белоснежным, напоминающим снег, порошком.

— Это замёрзшая углекислота. Из отверстий вырывался газ. А воронка, видимо, источник излучения. Объектив проектора.

— Любопытно… — Штерн огладил бородку.

***

Несмотря на самый разгар лунного полдня, в «Нубиуме», жившим по земному времени, была глубокая ночь.

…Юльке снова снился удивительный сон. Он будто продолжал то давнее сновидение про волшебную Луну, что снился девочке несколько дней назад. Юлька вновь бежала по звенящей хрустальной дорожке к сияющему впереди жемчужному шару Луны. И вот под её босыми ногами уже не звенящий хрусталь лунной дорожке, а пыль лунного реголита. Удивительно, но он похож на тонкий белый песок на пляже — такой же тёплый и шелковистый. А солнце, сияющее на чёрном небе, ласкает её плечи ласковым теплом. Потому что Луна — не мёртвое тело, она — живая.

Перед девочкой раскинулась глубокая долина, заросшая густым лесом. Но лес этот необычный: высокие, похожие на пальмы деревья с длинными и широкими перистыми листьями, тонкие шершавые стволы поднимаются между ними, иногда среди раскидистых крон видны высокие чешуйчатые деревья с зелёной шишкой на вершине. Юля знает, как называются эти удивительные растения — это древовидные папоротники, хвощи и плауны. Когда-то они росли на Земле, но потом вымерли, превратившись в каменный уголь. А здесь — на спутнике Земли — они сохранились. Как и похожие на пучки ребристых и чешуйчатых прутьев растения, растущие по берегу озера. Юля помнит и их названия — это ринии и псилоты, древние растения, первыми выбравшиеся на сушу. Вода в озере заколыхалась, и на берег выползла странная тварь: у неё было длинное чешуйчатое рыбье тело, похожий на сомий хвост, голова с узким рылом и огромной зубастой пастью, рыбьи жабры… Но вместо плавников тварь имела короткие толстые лапы, и, неуклюже переставляя их, животное медленно выползло на мокрый чёрный песок, оставляя гладкий чёткий след на нём. И это животное было знакомо Юльке — это ихтиостега⁹, про него девочка читала в каком-то старом рассказе об эволюции, кажется он назывался «Однажды в девоне»¹⁰.

Из густых зарослей навстречу ей вышли две девушки в оранжевых экспедиционных комбинезонах.

— Здравствуй, Юля, — произнесла одна из них, смуглая, с чёрными вьющимися волосами. — Мы рады, что ты не побоялась прийти сюда, сквозь бездну пространства.

— Мы хотим открыть тебе тайну, к которой вы с Павликом сумели прикоснуться, — сказала ей вторая девушка, веснушчатая и светловолосая.

Но что это!? Юлька и девушки испуганно обернулись. Вода в озере вспучилась, заходила волнами. Замершая на берегу ихтиостега неуклюже поползла в спрятанное в зарослях риний болото, ища убежища. Из озера появилась исполинская машина. Подобно гигантскому колесу, она вращалась, захватывая длинными, расходящимися в стороны балками, зелёные заросли. Бешено крутившиеся под ними сверкающие, похожие на косилки комбайна, ножи безжалостно перемалывали папоротники, ринии, хвощи… С громким хрустом их стволы и листья исчезали в её ненасытной утробе. А за ней оставалась лишь мёртвая серая равнина, покрытая мёртвой холодной пылью… И залитая яркими лучами солнца, сверкающего на чёрном безжизненном небе…

Юлька в ужасе проснулась, вскочив в постели. Страшный сон всё ещё стоял перед глазами. А сердце испуганно билось где-то под горлом. Дрожащей рукой девочка провела по лбу, стирая капельки пота, выступившего от охватившего её страха. Страха перед ужасной машиной, превращающий живой мир в мёртвый…

«Это просто сон, — подумала она про себя. — Но почему в нём эта машина, которая уничтожала всё, что ей попадалось?»

Но вскоре сон вновь сморил её, и Юлька крепко уснула. На этот раз без снов.

***

Утром археологи вновь собрались в конференц-зале.

— Ну, что, Копна, узнал что-нибудь? — Артём с рассматривал фотографии находок, сделанных в кратере.

— Конечно, — Сергей хитро улыбался, на его лице прямо-таки светилось ребячье: «Ах, что я знаю! А вы не знаете!», — вот запись. Я вчера связался с Тарборой.

На экране появилась загорелая симпатичная девушка-казашка с короткими вьющимися волосами. Юлька ахнула: это была девушка из её сна.

— Привет, Лимка! — за кадром послышался голос Копёнкина.

— Привет, бродяга! — девушка улыбнулась. — И что сподвигло вашу милость снизойти до скромных служителей ископаемой науки?

Дальше кадры быстро побежали — Сергей включил перемотку.

— Тут мы с Лимкой любезничаем и обмениваемся последними сплетнями. А вот самое интересное, — Копёнкин остановил перемотку и вновь запустил запись.

— Знаешь, Серёжа, — девушка задумалась, потирая мочку уха. — Это довольно интересно и странно. На кадрах правда мы. И это было вчера. По земному времени! — спохватилась девушка. — На Тарборе сутки — тридцать пять часов. Там был вечер. А по Гринвичу — как раз вторая половина дня, как и у вас.

— То есть передача была в реальном времени? — за кадром вновь послышался голос Сергея.

— Получается так, — немного растерянно ответила Аклима. — Понимаешь, там в долине мы бываем редко. Но там есть одна интересная вещь: невдалеке стоит странное сооружение.

— Странное?

— Ну, загадочное… Если тебе так понятней. Мы его приняли за гурий, оставленной хозяевами базы перед отлётом. Такое… треугольное сооружение, вроде геодезического знака. Только из камня. Точнее, чего-то вроде бетона. А на вершине шар, вроде металлический, только порядком заржавелый и… кристалл или что-то стеклянное.

— Ты уверена?

— Ну, да… Этот гурий на островке, посреди болота. Но болото горячее — там в нескольких километрах вулкан. Он постоянно курится. Вообще, планета молодая и ещё очень беспокойная в тектоническом плане — нас потряхивает каждый день. Так вот… Там рядом с болотом сальза. И в самом болоте есть горячие грязевые источники. А у самого «гурия» — грифон. Мы его только в бинокль разглядывали. «Стекляшка» на вершине похожа на призму из голубоватого стекла. Выходит, эта штука — вроде телекамеры, до сих пор работающей и предающий трансляцию с планеты…

— Она может работать от геотермальной энергии.

— Геотермальной… Приземлённая субстанция! Терратермальной! Это не Земля.

— Ладно тебе, Лимка! Спасибо за информацию.

— Я передала Иву данные. Он хочет запустить робота к «гурию».

— Ладно, пока!

— Пока.

Передача завершилась.

— Как-то так… — развёл руками Сергей.

— Так, коллеги. Сегодня будем вскрывать нашу Столовую гору, — в конференц-зал буквально вбежал Штерн, потирая руки. — Селенологи дали необходимое оборудование. На Земле скептики несколько притихли — «естественных» объяснений найти не удалось. Особенно в свете сообщения с Тарборы. Предварительное обследование горы показало наличие в ней пустот, предположительно заполненных газом.

***

Юлька и Павлик, открыв рты от удивления, смотрели на открывшуюся им картину. Гору уже очистили от векового слоя пыли и грунта, и теперь перед взором людей предстало сооружение, больше похожее на бетонный дот времён войны. Приземистое сооружение из серого, похожего на бетон материала, выглядело совершенно чужеродно на лунной поверхности. Будто кто-то из вредности воткнул его в край лунного цирка, чтобы испортить пейзаж. Сооружение походило на огромную, лежащую на боку шестигранную гайку, на одной из граней которой виднелось что-то, похожее на очертания люка. И, судя по виду, если это и была дверь в таинственное сооружение, то кто-то когда-то её крепко запечатал.

— Смотрите, опять! — Павлик показал рукой на крышу сооружения. Над ней опять завертелось туманное веретено. Теперь его видели все. Веретено вновь превратилось в экран, по которому скользнул луч. Но на «экране» вместо живописной долины неожиданно сверкнуло багровое зарево, зловеще осветив крышу сооружения. Вслед за этим сверкнула яркая огненная вспышка, и «экран» погас.

— Как будто что-то взорвалось… — произнесла Тоня.

— Ну, что? Начнём? — Артём и Николай подошли к пульту управления. — Всем за укрытие. На всякий случай.

Все, в том числе и Пульки, отошли за корпус транспортного лунохода. К сооружению подъехал маленький луноход-робот и направил на стену манипулятор. Из цилиндра, закреплённого на манипуляторе выдвинулась труба с находящимся внутри буром. Труба плотно прижалась к стенке, и бур начал медленно вгрызаться в стенку. А дальше произошло совершенно непредвиденное…

В динамиках шлема коротко взвизгнула сирена метеоритной тревоги. Юлька испуганно взглянула вверх, насколько позволял иллюминатор шлема, и увидела небольшой метеорит, стремительно влетевший в крышу сооружения. А дальше… Дальше прогремел взрыв. Нет, конечно, прогремел он только в воображении девочки. На самом деле всё произошло совершенно бесшумно, как и должно быть в космическом вакууме. Сооружение просто лопнуло. Осколки стен, пыль шестью — по числу граней — мощными потоками брызнули в стороны, вверх подлетели, быстро оседая, обломки крыши. Луноход-буровую засыпало пылью и мелкими камнями, а сооружение в считанные секунды превратилось в груду обломков.

— Невысока прочность у инопланетной архитектуры, — только и сумел произнести Артём, так и оставшись стоять у пульта.

— Вот тебе и тайна! — усмехнулся Копёнкин.

***

В конференц-зале царило молчание. На этот раз Луна не спешила раскрывать свою тайну.

— Артём, что там нашли, на руинах?

— Немного. Ту самую призму из кварцевого стекла. Кусок оранжевого стекла, видимо составлявшего линзу, того же состава. Разбитый металлический шар, состоявший из нескольких сегментов. Фрагмент цилиндра из сложного сплава на основе меди. На цилиндре сохранились следы венчика — видимо, цилиндр имел механизм, позволявший ему вращаться. И обломки контейнера из минерально-органического композита, полного стеклянной крошки и графитового порошка. И множество глыб лунобетона…

— Копать придётся долго, — продолжила Тоня. — Конечно, раскидать завал при лунной гравитации не проблема, но, чтобы сделать это аккуратно, нужно время, осторожность и специальная техника. Да и, боюсь, разрушено там всё слишком основательно.

— Нам повезло, что на Луне нет атмосферы и не образовалась ударная волна. По примерной оценке, мощность взрыва равна ноль-одной килотонны, — подтвердил Николай.

— Сто тонн взрывчатки!!! — Павлик глянул на Юльку изумлённым взглядом. — Там, наверное, всё в пыль разнесло!

— Посмотрим, что скажут на Тарборе, — Штерн огладил бородку.

— Скажут, но не то, что хотелось бы, — вошедший Копёнкин положил на стол мнемокристалл. — Вы не поверите…

— Ни за что не поверим! — хихикнула Зина.

— А ты вообще молчи, коза! — усмехнулся Копёнкин. — Тузик сдох!

— В смысле? — Артём оторвался от разложенных перед ним бумаг.

— Смотри и слушайте голос казахских степей — в эфире Аклима Бектаева! — Сергей запустил проектор.

— Серёжа, ты не поверишь!!! Это кошмар!!! — на экране вновь показалась вчерашняя девушка, её вид был крайне взволнован. — Завтра мы собирались обследовать «гурий», но вместо этого срочно эвакуируем базу! Вчера проснулся вулкан. Но не тот, про который я говорила. А прямо посреди болота!!! Тот самый холм с «гурием»! Он стоял аккурат на его жерле!!! Ночью рвануло так, что… — Аклима перевела дух. — В общем хорошо, что лагерь стоял за горой. У которой снесло всю вершину. И уничтожило всё наше оборудование, оставленное в долине. От долины ничего не осталось — всё в огне! В общем, тайна осталась тайной.

Экран погас. Копёнкин подвинул к Штерну кристалл:

— Здесь официальное сообщение Ива Дюмона, руководителя экспедиции. Вот что за багровое зарево на «экране»…

***

Лунолёт стартовал и постепенно лёг на пологую дугу, совершая оборот вокруг Луны, выходя на траекторию полёта к Земле. На этот раз полёт шёл над освещённой стороной Луны, и Пульки вовсю глядели в иллюминатор. Далеко внизу мелькнул Пор-Нубиум; цирк с видневшейся в нём, уже полностью раскопанной таинственной машиной и россыпь камней и обломков, оставшихся от скрывавшей загадочную постройку Столовой горы, где виднелись работавшие там луноходы. На этот раз Луна не открыла свою тайну, но ребята не унывали — люди упорны, и однажды Луне всё же придётся уступить. И тогда разгадка будет найдена. И может быть и они — Павлик и Юля — приложат к этому свои усилия.

— Вот будет, что в школе рассказать! — Юлька поглядела на брата.

— Ага. Все обзавидуются! — подмигнул ей Павлик.

— Особенно Люська Матвейкина, — озорно добавила Юля.

— Да пускай эта гадюка завидует. Может лопнет, наконец, от зависти, — в тон ей ответил Павлик.

И оба вновь глянули в иллюминатор. Поверхность Луны была уже далеко внизу. Позади остался мыс Тенарий и щекочущая до мурашек тайна. Тайна волшебной и загадочной спутницы Земли. Которую только предстоит разгадать учёным.

апрель 2020 г.

Обряд неполнолуния

Едва только Павлик Воробьёв вбежал в класс, его встретил вопль Феди Звонарцева:

— Бельчонок, тебя Рыжка-кочерыжка искала!

— Это кто кочерыжка!? Буратина недоделанная! — в двери 2 «Б» показалась рыжая голова Женьки Дёминой из 3 «Б», соседки по двору и приятельницы Павлика. — Попадись мне во дворе! — шутливо погрозила она Феде.

— Ты чего меня искала, Рыжик?

— Поговорить надо. А Юлька где?

— К зубному пошла. А чего говорить?

— Про Первое апреля, пошли, — Рыжик махнула рукой.

— Ну, чего? — вопросительно посмотрел на неё Павлик, когда ребята вышли в коридор.

— Пашка, тебе и Юльке надо тоже принять участие в первоапрельском конкурсе.

— Мне!? Это же ты писательница.

— Мы же с этими задаваками соревнуемся из соседней школы. А они же с литературным уклоном!

— С уклоном в искусство, — поправил её Павлик.

— Какая разница! Бельчонок, они восьмерых на конкурс выставили! А у нас только трое: я, Стаська и ещё Нэлька Михайлицина из 4 «В». А так нас хоть четверо будет.

— Жень, а что я придумаю? Я ж не как ты.

— Бельчонок, вы же выдумщики с Юлькой! Сказку про звёздного дракончика на Новый Год придумали? Придумали. Так и здесь что-нибудь придумайте! Ну, Бельчонок, ну, пожалуйста! — попросила Женя.

— Ладно, Рыжик, что-нибудь придумаем.

— Так я вас записываю?

— Насчёт Юльки погоди, ей же подумать надо. А меня — пиши! — согласился Павлик.

***

Вечером Павлик сидел за столом и грыз ручку. Что написать на конкурс? Это Женьке легко, а ему какого? Юлька сидела рядом с книжкой в руках.

— Вот придумала Женька! — Павлик отложил ручку. — Ничего в голову не приходит!

— Мне пока тоже, — вздохнула Юлька. — Только стишки дурацкие: зазвенел фарфор в буфете — кто-то пукнул в туалете…

— Юлька! — рассмеялся Павлик. — Поэтесса!

— А Женька чего придумала?

— Помнишь Алиска Сибирцева из соседнего подъезда на Луну летала с двоюродным братом?

— Которая из 9 «А»? Ага, она вместе с нами в Нубиуме была. Только прилетела этим, как его, ретрорейсом. С невесомостью который.

— Ну да! Ну, вот. Она тогда ещё во дворе всем рассказывала про свои приключения. С подробностями, — усмехнулся Павлик.

— Ага! Все со смеху катались. Алиска же всегда дурака валяет и половину придумала, как барон Мюнхгаузен.

— Ага! Помнишь, как они с Борькой спектакль для подшефных играли?

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Юлька. — Заяц — Волк! Заяц — Волк! — изобразила она сцену из спектакля.

— Ну, вот. Женька с Алиской и договорилась, что напишет рассказ про её приключения. Ну… не совсем её… а так, за основу возьмёт.

Павлик вновь взял ручку. Печатать на компьютере им не разрешали — пусть вырабатывают почерк. А чего писать? Неожиданно, Юлька прыснула, уткнувшись в книжку.

— Ты чего?

— Анекдот прочитала. Слушай: сидит медведь в клетке, а в соседней — бегемот. Медведь на него смотрит, смотрит… Бегемоту это надоело, он и спрашивает: «Чего смотришь, бегемота не видел?» Медведь отвечает: «Да вот, прикидываю…» «Чего прикидываешь?» — испугался бегемот: «Вдруг сожрать хочет?» И от страха зевнул. А медведь посмотрел на его пасть и говорит: «Вот это и прикидываю. Как бы твоей пастью медку навернуть».

Павлик замер с открытым ртом, а потом порывисто обнял и чмокнул сестру в щёку: — Юлька! Ты — гений!

— Ты чего, Павлик?! — оторопела девочка.

— Рассказ придумал, чего! — весело выкрикнул Павлик. — Вот только название…

Юля подошла к окну, за которым синели мартовские сумерки.

— Интересно… — сказала она.

— Чего тебе интересно? — Павлик подпёр голову рукой, уставившись в потолок — название никак не придумывалось.

— Вот когда Луна полная, то пишут — полнолуние. Когда её нет — новолуние. А когда она есть, только не целиком, то пишут первая четверть или последняя, — Юлька перелистнула несколько листков отрывного календаря.

— А как, по-твоему, надо писать? — усмехнулся мальчик.

— Неполнолуние, — невозмутимо ответила Юля.

— Ну, Юлька, коза! Ты и название придумала! — и Павлик стал быстро писать в тетрадке.

Через неделю Павлик стоял на сцене районного Дома пионеров и школьников. Больше всего ему сейчас хотелось провалиться сквозь землю, точнее сквозь сцену. Потому что в зале было полно детей из окрестных школ, и все они смотрели на Павлика и ждали, когда же он начнёт читать свой рассказ. Рассказ хоть и был немного «причёсан» писателем Дмитрием Егозиным, с которым была знакома Женя, но сюжет Павлик придумал сам. И Дмитрий Валентинович сказал, что рассказ, придуманный Павликом оригинален и довольно хорош для второклассника. Но, хотя рассказы Павлика и Женьки вышли в призёры — поэтому, собственно, он сейчас и стоял на сцене, а Рыжик мучилась ожиданием своей очереди за кулисами — Павлику казалось, что ребята в зале ждут только одного — когда же, наконец, можно будет всласть посмеяться над недотёпой Бельчонком.

— Павлик, смелее, — раздался голос ведущей вечера, восьмиклассницы Инки. — Не бойся, начинай.

Павлик глубоко вздохнул, стараясь унять волнение и начал читать.

***

Утро только начиналось. Голубой шар солнца медленно выкатывался из-за холмистой гряды на горизонте планеты. Исследовательская база землян, уже полгода работавшая на Леде, постепенно просыпалась.

— Что-то аборигены последние дни притихли, не показываются из своей деревни, — этнограф Ирина глянула в окно, за которым виднелся высокий плоский холм, закрывавший от базы деревню местных разумных обитателей, пребывавших пока что в первобытном строе.

— К празднику готовятся, — ответил командир базы Сергей. — Весьма любопытно…

— Что?

— Генетики установили, что здешние аборигены, хоть и похожи на людей, но происходят не от приматов. А от медведей. Местных, конечно, — добавил он после паузы.

— Разумные медведи, — фыркнула Ирина. — Природа не нашла здесь обезьян что ли?

— Здесь природа не так разнообразна, как на нашей Земле.

— Поэтому мы и прозвали Леду планетой Фиговией — природа фиговая, — усмехнулся геолог Игорь.

— Игорь, природа здесь не виновата. А виноваты эти самые разумные медведи, — Ирина принялась за приготовление завтрака.

— Локисы, как их Ивар называет, — Сергей огладил шкиперскую бородку. — Они же были нормальной цивилизацией, а потом взяли и устроили войнушку. Мировую. Да всю планету чуть не уничтожили. А эти аборигены — одичавшие потомки тех, кто выжил…

— А что за праздник у аборигенов?

— Чего-то с луной связано, — пожала плечами Ирина, отвечая Игорю.

— С луной? Странно. Новолуние уже прошло, до полнолуния ещё долго… — засомневался Игорь.

— Значит, у них обряд неполнолуния, — с серьёзным видом ответил входящий в отсек биолог Влад. — С охоты они вчера вернулись. На гигантского бегемота-мутанта охотились.

— Зачем? Он же несъедобный! — удивилась планетограф Саша.

— А шкура? Она — дубовая, на доспехи идёт, — ответила подруге Ирина. — И потом, зачем-то они его челюсть полируют, — она глядела в экран небольшого дрона, наблюдавшего за селением аборигенов. — Причём саму челюсть они только чистят, а передние резцы… затачивают, — Ирина озадаченно почесала в затылке.

— К вопросу о челюсти, коллеги, — Сергей пригласил всех к столу. — Быстрее ими работайте. Не забудьте — нам сегодня надо свернуть и законсервировать наш опорный пункт. И перебраться на главную базу.

— А чего так срочно? — спросил Влад.

— Какой-то загадочный объект нашли в Долине Фиалок.

— Одни загадки, голову сломать можно, — Саша налила кофе. — А долину следовало бы назвать Долиной Вонялок — там одни вулканические источники, дышать нечем.

— Да, пахнет там не фиалками, — поддакнула Ирина.

— Поэтому Ивар её так и назвал. У него же необычное чувство юмора, — невозмутимо ответил Сергей.

— Я думала, эти бегемоты давно вымерли. Недавно недалеко отсюда откопали целый скелет.

— Это, Ирина, была довоенная версия. А потом: радиация, мутации. Новая модель бегемота оказалась в два раза крупнее и в три раза тупее. Какую они челюсть затачивают?

— Нижнюю…

— Хм… Загадка, однако.

На полпути к главной станции вездеход остановился у раскидистого дерева.

— Ого! Шикарная крона, — Саша высунулась из люка. — Похож на баньян.

— А это — плоды? — Ирина показала на висевшие на некоторых нижних ветках бурые шары.

— Нет, это пчелиные гнёзда. Точнее, эти насекомые — нечто среднее между пчелой и мухой. От мух у них два крыла и жужжание, от пчёл — жало и умение делать мёд, — пояснил Влад.

— Значит, они — пчеломухи… — ответила Ирина.

— Пчелухи, в общем, — усмехнулся Сергей. — А вообще, интересное сочетание: мёд и мухи… Из чего, интересно, они его делают?

— Цветов-то здесь нет, — поддакнула Ирина.

— Я вообще-то имел в виду немного другое, — усмехнулся Сергей.

— Вон там озеро, — показал рукой Влад. — Его вода — насыщенный раствор углеводов, в общем — сироп. Из него они мёд и делают. Но Сергей тоже верно догадался. Эти углеводы — отходы жизнедеятельности тамошних простейших животных.

— Аборигены этот мёд обожают… — начала Ирина.

— Ещё бы! У них предки — медведи! — хихикнула Саша.

— Вот я и говорю. Загадка в том, как они его добывают. Эти пчеломухи очень агрессивны. Достаточно сотни укусов, чтобы убить человекоподобное существо. А их здесь тысячи.

Неожиданно со стороны долины, где расположилась деревня аборигенов, раздались душераздирающие звуки. Будто сотня охрипших котов сошлись в рукопашную в середине марта.

— Стоп! Все в машину! Наши аборигены идут, с торжественной процессией, — скомандовал Сергей.

И правда, вскоре на луговину, где росло дерево, вступила процессия аборигенов. Похожие на африканцев аборигены были разукрашены разноцветной краской и цветными птичьими перьями. И множеством других украшений. Особенно красив был вождь в огромной «короне» из перьев и ракушек. А звуки издавали дудки, сделанные из костей всё того же бегемота. А в конце процессии несколько дюжих воинов тащили огромную челюсть, обмотанную кожаными полотнищами. Несколько женщин несли глиняные, обмотанные прутьями кувшины с широкими горлами.

По команде вождя челюсть торжественно установили под дерево, слегка наклонив. После этого женщины поставили внутрь кувшины, а сверху развернули полотнища. Дико взвыли дудки, и все аборигены нырнули под них. Два могучих воина вскочили на торчавший сбоку здоровенный валун и прыгнули на выступы челюсти. Огромная кость перевернулась, накрыв всех собой и заодно срезала резцами нижние ветки вместе с бурыми шарами, посыпавшимися внутрь.

— Сейчас же их там эти пчеломухи пережалят! — воскликнула Саша.

— Не, сами пчеломухи живут в дуплах, а в этих глиняных шарах хранят только свой мёд, чтобы он быстрей созревал на солнце, — возразил Влад.

Пчеломухи гудящим роем вылетели из щелей и дырок на стволе и дружно атаковали челюсть. Но куда там! Кость и толстую кожу им было не пробить. Впрочем, атаковали он и довольно вяло, и после первой атаки убрались восвояси. А аборигены снова перевернули челюсть и, сняв полотнища (в хозяйстве пригодятся), вылезли из-под неё, унося в деревню полные кувшины сладкого лакомства и оставив лишь разбитые глиняные шары насекомых.

— Я теперь поняла, почему в неполнолуние! — воскликнула Саша. — Эти пчеломухи активны только в полнолуние и после него, а после новолуния становятся вялыми и ленивыми.

— Оригинальная техника! — присвистнул Сергей.

— Не зря говорят, что анекдоты берут из жизни, пусть и инопланетной, — добавил Игорь. — Твоей бы пастью, да медку навернуть!

Бортовые часы между тем показывали первое апреля две тысячи восемьдесят девятого года по земному календарю…

***

Павлик, улыбаясь, смотрел в зал. Зал хохотал. Но Павлик не обижался, потому что зал смеялся не над ним, а над незадачливыми космонавтами. И дружно аплодировал юному автору.

— Молодец, Пашка! — это кричали одноклассники Павлика.

— Молодец, Пашка! Ты со своей рыжей подружкой настоящие юмористы! Таланты, так держать! — это старшеклассники из литературного кружка.

Павлик, вежливо поклонившись публике, вышел за кулисы.

— Ну, вот, а ты боялся! — Женька растрепала ему волосы. — А теперь я… — Женька выдохнула и пошла на сцену.

— Удачи, Рыжик! — махнул ей рукой Павлик.

февраль 2021г.

Последний рейс «Зари»

На околоземной орбитальной станции «Зенит» диспетчерской службы Космофлота началась обычная смена.

Но у старшего диспетчера Фаруха Каримова, заступившего в тот день на дежурство, было дурное предчувствие. Фарух, как ни пытался, не мог найти причины этому чувству. Что-то скребло душу, не давало покоя. Опрос станций диспетчерской службы лишь подтвердил — всё спокойно, обычные рабочие будни на околоземной орбите. Но беспокойство не оставляло Каримова — что-то должно было случиться, Фарух знал свою натуру.

— Что ты мечешься? — старший оператор Информационно-Управляющей системы станции Яна Панович — тридцатитрёхлетняя светловолосая женщина — с сочувствием посмотрела на старшего диспетчера. За пять лет работы на «Зените» она хорошо изучила характер начальника смены. Если Фарух не может найти места — лучше приготовиться к происшествию. Может, конечно, и повезёт, и ничего не случится, но всё же…

— Не знаю, Яна, что-то не даёт покоя. Опроси внешние сектора на всякий случай.

— Ничего экстраординарного. На подходе грузовик «Прогрессор», исследователь «Эйнштейн», пакетбот «Заря», астробот AS-210, базовый снабженец «Венус».

— Да, ничего необычного. Объект «210» отслеживают?

— Да, но свежую сводку ещё не получили. Какая-то непредвиденная задержка, — Яна замолчала, взглянув на Фаруха. — Тебя это беспокоит?

— Возможно. Метеорное тело в околоземном пространстве — это всегда тревожный случай. Плотность движения кораблей в околоземном пространстве слишком высока. Любой посторонний объект аварийноопасен.

— Пакетбот «Заря» заходит на внешнюю орбиту, — Яна заняла место у терминала. — Ещё один вызов со станции наблюдения LO-7. Сводка об объекте «210». Странно…

— Что случилось?

— У сводки пометки «Срочно» и «Особо важно».

Фарух почувствовал, что внутри будто что-то оборвалось — вот оно, предчувствие!

— Займись «Зарёй».

Яна вышла к диспетчерскому пульту.

Фарух раскрыл сводку об обнаруженном несколько дней назад крупном метеорном теле, вошедшим в зону земной орбиты, предположительно из Главного пояса. Диспетчер поморщился — в сводке было полно опечаток.

«Какой идиот лазил в настройки терминала. Делать им там нечего, что ли?»

Вчитываясь в сводку, Каримов всё больше мрачнел. Похоже, что предчувствие его не обмануло и на этот раз.

— Яна, заходящим кораблям немедленно уходить на залунную орбиту!

— Что случилось?! «Заря» и AS-210 уже во внутренней зоне.

— Параметры орбит?

— Вот…

— Астроботу немедленно идти к Луне! «Заре» оставаться на стационарной орбите! «Двести десятый» внезапно изменил траекторию!

***

— Пап, а почему мы не идём к Земле? — Павлик посмотрел на отца.

— Не знаю, Павлик, — Артём пожал плечами. — Может орбиты перегружены, и нам придётся ждать очереди. А может — какая-то опасность…

— Пап, а какая опасность?

— Трудно сказать, Юля, — Артём посмотрел в иллюминатор. — Наиболее вероятно, что в околоземном пространстве появился метеорит или астероид.

***

Диспетчер ещё раз просмотрел сводку, пока система вычисляла возможное развитие ситуации. Фарух был одним из наиболее опытных диспетчеров, и сводка ему очень не нравилась.

«Не может быть, чтобы метеорное тело так резко изменило орбиту. И ошибиться система не могла».

Фарух просмотрел данные компьютера.

«Перехватить метеорит мы не успеем. Увести тоже. Гравитационного тягача такой мощности не существует. Впрочем, попробуем затормозить „двести десятый“ тягачом».

— Кораблям покинуть сектора 8, 9 сфер G и H, сектор 10 сферы F. Кораблям, находящимся на высоких орбитах покинуть внутреннюю зону. Вывести корабль-мишень 1 класса в сектор 12 сферы A нижней зоны. Остальным кораблям лечь в дрейф и прекратить маневрирование. Тягачу G15 выйти в сектор 10 высокой зоны, — Каримов отдавал команды, одновременно ещё раз перебирая данные о объекте «210». Что-то было не так. За двадцать лет службы Фарух привык доверять своей интуиции.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Девон и карбон — геологические периоды палеозойской эры фанерозойского эона. В эти периоды эволюция жизни на Земле совершила большой скачок — произошёл выход жизни на сушу. Появляются первые наземные растения (мхи, риниофиты и псилофиты, папоротникообразные) и животные (примитивные насекомые и паукообразные, земноводные). В конце карбона появляются первые семенные растения — сменные папоротники и первые примитивные пресмыкающиеся, а также летающие формы насекомых. В карбоне (каменноугольном периоде) появляются древесные формы растений (древовидные хвощи, плауны и папоротники) и на планете появляются первые леса. Бактерии и грибы тех времён ещё не могли перерабатывать лигнин (одну из основных составляющих древесины), поэтому древовидные растения, отмирая не перегнивали, а превращались в каменный уголь. Именно в этот период и формируются основные залежи угля. От латинского названия угля и происходит название этого периода. Название «девон» происходит от наименования графства Девоншир в Великобритании, где были проведены первые раскопки этого слоя.

7

Риниофиты и псилофиты — древние примитивные сосудистые растения, первые растения суши. Ринии и псилоты, в отличии от большинства водорослей имели сосудистую проводящую систему побега и волокна, поддерживающие вертикальный рост. Но настоящих корней не имели, их заменяли корневые выросты — ризоиды. Ринии вели полуводный образ жизни, псилоты (некоторые учёные считают их примитивными папоротниками) были уже настоящими сухопутными растениями. Риниевые полностью вымерли в пермском периоде, псилотовые частично дожили до наших дней, перейдя в ходе эволюции к эпифитному (паразитическому) образу жизни — псилотовые паразитируют на корнях древовидных папоротников. В настоящее время существуют два рода этих растений: псилот и тмезиптерис, насчитывающие 20 видов, типичным представителем которых является псилот голый. Открытие псилотов, как «живых ископаемых» вызвало среди учёных настоящую панику, так как потребовало существенного пересмотра представлений об эволюции растений.

8

Трилобиты — древние членистоногие, обитавшие в морях палеозоя и ведших донный образ жизни. До наших дней трилобиты не дошли — вымерли в пермском периоде. Близкими к трилобитам считают меростомовых, из которых до наших дней дожили мечехвосты (водяные блохи).

9

Ихтиостега — примитивное земноводное, сочетавшее в себе черты, как рыбы, так и наземного животного. Ихтиостега вела водный образ жизни, лишь изредка выползая на берег для охоты.

10

Рассказ называется «Когда-то в девоне», его авторы — Ирина и Владимир Яковлевы.