Добрая сказка. Часть вторая

Михаил Александрович Лунев

В одном небольшом русском селе, на берегу небольшой, но очень красивой реки, в ветвях густого дерева сидел огромный, жирный, как мохнатый кабачок, кот и взмахом волшебной колбасы выхватывал из воды проплывающих рыбок, которые мирно искали себе корм среди водорослей.

Глава 4

Выйдя из леса, Василиса поинтересовалась у своего котика:

— Ну, а теперь расскажи, зачем ты и тут в руководители залез? Поделись очередной своей шалостью!

— Логически всё объяснимо. Мне скучно было: ну и превратился я в дракона, ну погонял волков часов шесть. А потом предложил им демократическим путём избрать себе узурпатора.

— Теперь понятно, почему на прошлой неделе гром гремел, а дождя не было и собаки так жалобно выли, — проворчал Лорд.

— Это были не собаки, — объяснил усатый демократ. — Я продолжаю: спрашиваю их раз — они молчат. Спрашиваю два, спрашиваю три, спрашиваю четыре…

— Переходи к финалу — гавкнул Лорд.

— Подожди. Я по порядку объясню, а то не понятно будет. Спрашиваю в пятый, спрашиваю в шестой, спрашиваю в седьмой, спрашиваю в восьмой, спрашиваю в девятый…

— Добрыня, ты знаешь, что краткость — сестра таланта? — спросил Орлик своего пушистого проводника.

— Это не про меня. Тут надо сублимировать. Фрейда почитай, друг мой пернатый. Так вот, спрашиваю в десятый, спрашиваю в одиннадцатый, спрашиваю в двенадцатый, спрашиваю в тринадцатый, спрашиваю в четырнадцатый, потом дал колбасой по голове и они согласились. Вывод я сделал такой, на любых выборах главное — четырнадцать раз правильно поставить вопрос. И меня избрали большинством, практически подавляющим. — И каковы последствия избрания? Ведь это не обошлось для них бесследно?

— Да нет. Мы очень мирно сосуществуем. Просто иногда я для них пою, а они хлопают.

— Это жестоко! — вставил цыплёнок — Или у тебя волшебная жвачка есть?

— Нет. Пою я для них своим природным голосом, но, видя, что два часа моего действительно неповторимого пения, почему-то негативно сказывается на их слабо сформировавшейся психике, и, чтобы не довести это состояние до необратимости, я, при помощи своей колбасы, придумал волшебный микрофон, и теперь пою для них колоратурным сопрано песни в стиле рэп.

Через час друзья подошли к избушке. Она стояла на окраине села, вернее даже за селом. Василиса бегала раньше сюда со своими подружками играть в разные игры, просто подурачиться, но в саму избушку они никогда не заходили. Двери у неё были забиты гвоздями и окна тоже. Да и страшновато там как-то было, а возле этой ветхой лачуги росли огромные старые деревья так, что там, почти всё время, была тень. Приблизившись к месту своего путешествия, Василиса увидела, что дверь, которая раньше была закрыта, оказалась распахнута и скрипела от ветра, который как будто специально появился только сейчас. Взлохмаченный кот почесал лапой за ухом, и его шляпа сползла на нос, но это не помешало ему высказать мудрую мысль:

— Давайте я вас по одному невидимыми делать буду.

— Давай — согласилась Василиса, — а кто первый в дом войдёт?

— Конечно Енот. Он же ничего не боится.

В ответ Молчаливый сделал шаг вперёд и кивнул головою в знак согласия. За ним пошли Орлик и Лорд.

— Теперь ты иди — предложил Василисе кот.

— Почему я?

— Я тебе на хвост не наступлю.

— Ты удивительно логичный, Добрыня.

— Да, это правда, хозяйка. Со мной сегодня совершенно невозможно спорить. Ну, иди уже, а то я на ветру чахну!

Итак, друзья по одиночке очутились невидимыми в хатке, но невидимыми еще не значит, что неслышными. Пол скрипел так, что было похоже, будто бы по дому ходит стадо, не ориентирующихся в пространстве, слонов.

— Тихо — скомандовала Василиса — замрите. Теперь скажите, кто где?

— Я здесь. Я здесь… — услышала она голоса своих друзей.

— Хорошо. Теперь сидите тихо и не шевелитесь. Ни слова без моей команды.

В избушке была всего одна комната, а в ней старая развалившаяся печка и очень старое, потускневшее от времени, большое зеркало. На полу валялась бумага, которая, судя по всему, была раньше обоями. Очень сильно пахло сыростью. После минутного молчания, все услышали голос королевы:

— Добрыня, хватит жрать!

— Урр-урр — послышалось в ответ.

— И не урчи! И глаза не заводи!

— Откуда ты знаешь? Ты же меня не видишь!

— Я тебя знаю. Всё! Ни звука!

Так они и сидели в полной тишине. Молчал даже Добрыня, которого по сложившейся традиции, мучил голод. Время тянулось медленно. На улице даже птицы перестали щебетать. Ветер играл скрипучей дверью, которая стучала о гнилой косяк. На улице стало совсем темно, а в избушке тем более.

«Вообще ничего не видно» — подумала Василиса, слыша стук своего сердечка, которое билось так громко, что девочка боялась, что его услышат её друзья. И вот она уловила звук шагов. Ступени на крыльце заскрипели, и дверь раскрылась настежь.