Заложники Анталийской клятвы

Миранда Конлесс, 2023

В столицу Конр Киллиан Алантэ, тайный агент разведки Дорвадора, возвращается героем. Но Киллиан не герой, он Отступник. Именно так и именно с большой буквы. Люди считают, что развалины Анталийской крепости стали для Аррихарда, безжалостного мага и завоевателя, могилой. Дорвадорцы похоронили свой самый страшный кошмар, каменный народ и рунийцы – верного лидера. А Киллиан знает, что мир может спать спокойно, пока никто не прознал о его ошибке. Спустя семь лет клятва снова сводит бывшего шпиона с Аррихардом. И даже зная, что тот придёт, Киллиан оказывается не готов. Реальность противоречит воспоминаниям. Привычный уклад летит в бездну, а в душу закрадываются сомнения. Мог ли маг измениться за эти годы? Или это просто опасная игра?

Урок второй. Этот мир и его магия

Здесь они в прошлый раз расстались. Киллиан четко запомнил место, несмотря на стремительный уход. Ажурные лампы, решетки на застекленных окнах и ни одной книги. Единственная комната, наверное, во всем доме Кена Рихарда без книг.

— Добрый вечер. — Кил осторожно вошел в гостиную.

— Добрый. — Аррихард даже не оторвался от бумаг. Впрочем, его невольного ученика это не задевало. — Как поездка?

Кисть на дверной ручке чуть дрогнула. Стараясь успокоиться, Киллиан прикрыл дверь. Вопрос, откуда Рихард узнал, так и крутился в голове. Но он решил не уточнять.

— Слякоть. Путешествовать осенью — то еще удовольствие. Кстати, осенний сезон балов начнется на следующей неделе.

— Благодарю за информацию. Не мог бы подсказать, что мне с ней делать? — Рихард убрал бумаги. Дал знак горничной принести чай и впервые за вечер посмотрел на собеседника.

— Ничего, — согласился Килли, устраиваясь на диване. — В столицу съезжается знать со всех уголков Дорвадора. Я буду чуть ли не целыми днями пропадать во дворце или дома.

— Не знал, что у тебя есть дом в городе.

Дверь отворилась, и в комнату вкатился уже знакомый Киллиану столик. Девушка, Конр дал бы ей не больше шестнадцати, проворно разлила чай по чашкам, поклонилась и вышла.

— Сегодня закончу с бумагами, и дом станет моим. — Киллиан аккуратно понюхал жидкость. Необычный приторный аромат отторжения не вызвал, и он сделал первый глоток.

— Ну да. Не все же за рабочими столами засыпать, — поддел хозяин дома и тоже потянулся за чашкой.

Киллиан широко улыбнулся. Темно-серые глаза смотрели на него с легким укором. «В мирное время отдохнем», — помнится, именно так он отвечал во время войны и Великому Злодею, и Кину Райну, которые пытались утихомирить его трудолюбие. Но каждый день по Анталийской крепости разносились крики пленников, и Киллиан с новыми силами брался за работу. Он старался найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь Дорвадору победить.

Нашел лишь участок, где стена тоньше. И все. Никаких слабых мест — ничего такого, что дало бы преимущество в битве с самим Аррихардом. Только тогда он решился на отчаянный шаг.

— Что ты вспомнил, Килли? — тихий голос учителя возвратил его в реальность. Однако вопрос Алантэ пропустил мимо ушей.

— У меня нашлось время прочитать несколько страниц из той книги, — перевел аристократ затихший разговор на другую тему. Каменный усмехнулся и не стал настаивать.

— И что ты не понял? Задавай свой вопрос. Ты же точно не ради чая с булочками пришел.

— В чем разница между простым разговором и использованием языка для магии?

— Как отличить, ведет человек беседу или произносит заклинание? — уточнил бывший каменный воин, а затем язвительно продолжил: — Легко. Никто в здравом уме не будет разговаривать с тобой на старогаотанском. Это язык магии и ритуалов. Язык, на котором беседуют с богами.

— С богами? — Киллиан чуть не подавился чаем. — Ты ведь не хочешь сказать?..

Рихард нахмурился, не в силах ухватить за хвост незаконченное предложение. Заметив, что его не поняли, аристократ с усилием сглотнул и уже чуть спокойнее спросил:

— Каменные воины не поклоняются Всесветлому? — Он не особо интересовался религией, но вырос на историях и ритуалах. На словах, которыми провожали на задания. На песнях, которыми поминали павших. Помнится, даже Кин Райн устроил ему месяц практики у следователей по особым делам. Сын маркиза помогал расследовать ритуальные убийства.

— Нет. — Великий Злодей поставил чашку на стол и прошел к окну. — У нас другой бог и своя правда.

— Расскажешь? — Чуть дрожащими руками Алантэ налил себе новую порцию чая.

Владелец магазина на секунду задумался, потом кивнул.

— Каменные воины верят, — аккуратно подбирая слова, начал он рассказ, — что этот мир создали Элементали четырех стихий. А тот, кого люди величают Всесветлым, пришел потом. Он умел создавать жизнь, и Элементали приняли его, потому что им надоели пейзажи только их мира. Всесветлый передал им свои знания и создал людей. Элементаль Воды создал русалов и русалок. Воздуха — фей, не видимых глазу. Огненный — людей из лавы. А Элементаль Земли — каменный народ. Пока народы развивались, создатели решили держать их подальше друг от друга. Тем более территории не пересекались. Так продолжалось до тех пор, пока я не начал войну.

— То есть ты у нас что-то вроде просветителя для каменных воинов? — хмыкнул Киллиан и сделал глоток чая.

Рихард обернулся. Под его тяжелым взглядом дорвадорец чуть не подавился. Не зная, что сказать, Килли взял булочку с тарелки и откусил — внутри оказалось сладкое повидло. Рассказанное Аррихардом переворачивало представление о мире с ног на голову. Полностью меняло знания о мироздании. Офицер Службы Безопасности никогда особо не погружался в религию, но знал версию сотворения мира, прописанную в Завете, главной священной книге людей. Только вот какая из двух версий сотворения мира вернее, спорить не им.

— Просветитель и повелитель из меня не очень, — неожиданно признался Ламанд. Быстрым шагом вернулся к столу, подхватил чашку и опустился в любимое кресло. Постарался за стремительностью движений скрыть, как сильно его задел пренебрежительный тон ученика.

Пару минут посидели в тишине. В голове Киллиана непослушным роем носились мысли, строчки из Завета и слова Аррихарда. От слов учителя ему было не по себе. А понимание, что собеседник не стал бы о таком лгать, лишь усугубляло состояние.

Киллиан взял еще одну булочку с тарелки и залпом допил еле теплый чай.

— Благодарю за беседу и чаепитие. Я продолжу изучать книгу.

— Можешь изучить сборники священных текстов в королевской библиотеке, — посоветовал Рихард. — Появится понимание, в какой форме в разных случаях используются глаголы.

— Хорошо, — кивнул Киллиан. — Я буду приходить в субботу и вторник, в семь вечера. Тебя устраивает?

— Два дня в неделю? Не слишком ли часто ты хочешь меня видеть, Килли? Неужели тебе так нравится? — не смог сдержать усмешку Рихард и поднялся, чтобы проводить гостя.

— Не льсти себе, — постарался спокойно ответить аристократ: он с трудом убедил себя действовать разумно, стать учеником и ждать следующего хода противника. — Так что?

— Меня устраивает. — Великий Злодей вышел в коридор. — Элла тебя проводит.

Девушка, что приносила чай, склонила голову и пошла вниз. Рихард спустился вместе с ними, но попрощался и свернул в магазинчик.

Горничная довела Киллиана до калитки. Сын маркиза почти сразу же поймал экипаж. В городе его ожидало еще много дел.

Обычно народу в магазин приходило немного. Чаще всего Рихард сидел у кассы и листал какую-нибудь книгу. После того разговора о богах они с Киллианом больше не касались этой темы. Разбирали манеру написания разных текстов, но про суть почти не говорили. Зато мальчишке зачем-то понадобилось правильное написание проклятий. И хотя Рихард довольно быстро сумел собрать картинку, поинтересоваться, чем же таким он «по легенде» проклял предателя, еще не успел. Решил оставить на потом. К тому же Киллиан все равно его убьет. Насчет этого несостоявшийся повелитель мира надежд не питал.

Деревья на улице окрасились в желто-багряный, листья не спешили опадать и застилать мостовые и тротуары. Темнеть стало раньше. Кен Рихард подумал, что нужно будет еще раз проверить системы отопления и освещения. А также узнать про запасы дров для печи, ведь летом их тратили на приготовление еды. Рихард закрыл магазин на ключ и поднялся в кабинет. Лутерция отпросилась домой пораньше. Он же должен был получить книги, что отправил один знакомый из Рунии. Знакомство состоялось уже после войны, когда бывший завоеватель был в новом амплуа.

В спешке чуть не уронив со стола чернильницу, нашел короткий список книг про жизнь каменного народа. Там значились и детские сказки, и серьезная литература. Рихард спустился в сад и заметил Лутерцию. Девушка держала калитку открытой для Чарльза. Когда юноша из конторы по перевозкам оказался в саду, она закрыла дверцу и прокричала:

— Кен Рихард, до свидания!

Чарльз же по дорожке подошел к дому. Рихард распахнул дверь и пропустил юношу внутрь. Затем открыл дверь в магазин.

— Чарльз, Лути не сказала, куда убежала?

— На свидание, — широко ухмыльнулся грузчик и поставил коробку на пол. — Она же девушка видная, с приданым. Такие на свидания бегают.

— Так чего сам не приударил? — улыбнулся Рихард, опускаясь на корточки, чтобы сверить содержимое со списком. Заказанные книги не пострадали в пути. К тому же, привезли именно то, что обещали, — несколько экземпляров книг каменных воинов. Из тех, что уже успели перевести с каменных пластин на привычную людям бумагу.

— Да куда мне, Кен, с ее женихом тягаться? — По кивку хозяина магазина Чарльз подхватил ящик и понес его к пустующим полкам. — Не знаю, помолвлены они с детства с этим маркизом или действительно там любовь. Но друг друга они держатся.

— С маркизом? — Кен Рихард проводил взглядом работника, а затем тоже поднялся на ноги.

— Да, рыжий такой. Говорят, не последнее место при дворе занимает.

— Не Конр Киллиан Алантэ, случаем?

Когда сундук оказался у нужного стеллажа, Чарльз вновь поставил его на пол. Рихард откинул крышку и принялся расставлять книги.

— Он самый! — Чуть поморщившись, юноша пробормотал: — Тень анталийского мага.

— Выходит же мезальянс? — удивился Рихард такому повороту событий. Тогда, почти месяц назад, они впервые встретились с Киллианом в День Освобождения от Великого Злодея, и Лути представила его как друга детства. Теперь же оказалось, что он — жених.

— Маркиз и Лути? Вряд ли. Может, вам и не видно, Кен, но не простая она, ваша Лутерция. Если б не знал ее, сказал бы, что из дворян.

— Даже так? — задумчиво произнес Кен Рихард, но больше ничего у грузчика не спрашивал.

Закончив с книгами на полке, сложил оставшиеся в две стопки, чтобы отнести на третий этаж. Проводил Чарльза до калитки. Заперев ее, вернулся домой. Когда фолианты получили место на стеллажах в хранилище, Рихард вернулся в кабинет. Услышал бой часов, мысленно пообещал себе прибраться на выходных и направился в столовую. До встречи с Конром Киллианом оставалось два дня. Вполне достаточно, чтобы поразмышлять над разговором с Чарльзом.

В полдень следующего дня прибежал слуга от главы гильдии купцов. Рихард просмотрел записку и прикинул в уме расписание. Отправил мальчишку с ответом, что сможет прийти и посмотреть книги завтра в два часа дня. Деталей на таком клочке бумаги уместилось немного, но и особым любопытством владелец книжного магазина не отличался. Спокойно потерпит до завтра. Так или иначе, Кен Йорг не выдержит. При встрече поделится всеми подробностями.

Покупателей пришло немного, всего человек пять, большую часть которых обслужила Лути. Хорошо расходились писчая бумага и перья. Кто-то взял книги — недорогие печатные издания без картинок. Ими торговали и в ларьке при цехе книгопечатания, но тот находился не только на самой окраине, но и по другую сторону текущей через город реки. Те, кто работал в центре, предпочитали зайти в лавку Ламанда, чем тратить на ходьбу два часа.

Весь вечер Рихард провел в кабинете. Бухгалтерский учет и деньги должны находиться под постоянным контролем. Те, кто знал его прежнего, никогда бы не подумали, что Великий Злодей может так много времени проводить наедине с бухгалтерской книгой. Для него же занятие не казалось необычным. Заботу о доме и верность своему делу он ценил так же сильно, как и любой другой из каменных воинов. А может, даже больше. Все же его связь с Элементалем Земли оставила свой след. Даже сейчас, когда магии почти не осталось — та вспышка семилетней давности выпила все силы, у него оставалось то, чего лишить его никто не смог. Уверенность.

Пятница выдалась хлопотной. После скучной выставки криспатского художника, которую он посетил только потому, что, как бывший житель той страны, так же любил живопись, Рихард побывал у главы купеческой гильдии. Каждые две недели к Йоргу Мейеру с юга-запада Дорвадора прибывал караван с тканями. Иногда вместе с товаром привозили и купленные у путешествующих торговцев вещи. В этот раз ими оказались книги. Не очень ценные, но редкие издания детских сказок с картинками не привлекли внимания. После чашечки кофе Рихард пообещал, что свяжется с коллекционерами. Если это кого-то заинтересует, он сообщит Кену Йоргу. Расстались довольные. Когда хозяин книжной лавки вернулся домой, на входной двери магазина красовалась табличка «Закрыто». Ламанд зашел с другой стороны и обнаружил в комнате аптекаря.

— Что случилось? — он смотрел на прислугу, столпившуюся вокруг стула.

— Лу на ногу упали книги с полки. И тот фолиант, что на самом верху, — поделился всезнайка Эванс, брат Эллы. Четырнадцатилетнего мальца Рихард иногда нанимал помочь по дому.

— И как она? — Рихард заглянул в большой зал магазина, где ровными рядами стояли стеллажи. У одной стены на полу красовалась стопка книг. Сверху лежал фолиант в деревянной обложке.

— Ушиб и легкий испуг, — тут же доложил мальчуган. Рядом с девушкой суетились Нонна, Элла и аптекарь. Рихард остался стоять в стороне.

Лутерция сидела, положив ногу на табурет. Багровеющий синяк занял часть лодыжки. Когда все обработали и перевязали, врач оставил баночки с мазями и свой адрес. Полки поправили вместе с Эвансом, и Рихард вернул книги на место. Нанял экипаж для Лути и отправил прислугу по домам. Брат с сестрой тоже решили прокатиться, хоть до дома им идти не больше двадцати минут. После вновь открыл магазин и ближе к закрытию заметил мелькнувшую за стеклом темную макушку со знакомым бронзовым отливом.

— Рад тебя видеть, — поздоровался Кен Рихард, выйдя на улицу.

— Добрый вечер, — рассеянно отозвался Конр Киллиан, проведя рукой по волосам. «О, Всесветлый, лишь бы он не догадался», — пронеслось в голове, и аристократ бросил осторожный взгляд на Аррихарда.

— Вроде мы договорились о встрече на завтра, — заметил владелец магазина и встал рядом. — Что привело тебя сюда сегодня?

— Проходил мимо, — коротко бросил Киллиан, не сумев придумать ничего лучше.

— За последние полчаса ты прошел здесь раз пять. За три дня, что мы не виделись, тебя разжаловали до патрульного?

Бывший секретарь хмыкнул и промолчал.

— Элла с братом взялись сопроводить Лути домой. Ушли около часа назад, — невозмутимо сообщил Рихард. — Лути уронила сегодня на ногу стопку книг. Нонна и аптекарь обработали ушиб, и я решил отпустить ее. Можешь не стоять здесь просто так. Иди домой.

— С чего ты взял, что я пришел ради Лу? — Киллиан пытался скрыть облегчение.

— Решил совместить важное с полезным? Брось, Килли. Я, конечно, других нравов, но не слепой. Я не буду втягивать в наше противостояние твою невесту, — произнес Рихард после молчания и посмотрел на Киллиана. — Не веришь?

— Любой бы на твоем месте сделал именно так, — невесело усмехнулся аристократ.

Все попытки защитить невесту от своего главного страха и врага оказались напрасны. Рассказать правду, как и запретить работать, Киллиан не мог. Женщинам ее рода дарованы особые привилегии в награду за спасение короля. Про историю с покушением было известно ничтожно мало. Только тот факт, что лет сто назад благодаря предкам Лутерции — сестрам Шварцграф — король остался жив.

— Мы ведь враги, Аррихард. А против врагов — все методы хороши.

— У каждого хода, Киллиан, свой итог, — философски заметил Рихард. — А это наша битва. Даже не между мной и Дорвадором. Битва только между нами.

— С чего ты взял? — недобро ухмыльнулся Алантэ и встретился с ледяным взглядом противника.

— Просто знаю.

— И как ты с такой верой сумел дожить до своих дней? А, точно. Аррихард же мертв.

Каменный чуть скривился от напоминания. Привычным жестом проверил, застегнуты ли манжеты.

— Несостоявшиеся властители мира тоже хотят верить в лучшее, — обронил Рихард. — Я свое слово сдержу, Килли. Можешь называть меня дураком, но я не откажусь от своих принципов.

— От своих принципов? — вспылил собеседник. — Эти принципы не помешали тебе развязать самую жестокую войну за всю историю человечества.

— Эти принципы не дали мне превратить все человечество в пыль, — повысил голос бывший завоеватель.

— О да. Только Остергер, — пытаясь справиться с волной нахлынувшего животного страха, бросил обвинение Киллиан. То, что ответа не последовало, заметил только через пару секунд.

Кен Рихард замер, словно мраморная статуя. Лишь слегка подрагивающие от ярости и несказанных слов губы подтверждали, что он живое существо.

— До завтра, Килли, — чуть помедлив, буркнул бывший великий маг. Развернулся и потянул за ручку дверь в магазин.

— До завтра, — рассеянно отозвался сын маркиза. Постоял немного у витрины и двинулся домой.

Рихард завернул за прилавок и рухнул на стул. Бездумный взгляд скользил по книжным полкам. Руки предательски подрагивали. Горло снова сдавило. Так же как во время разговора, после брошенных мальчишкой слов.

У него редко спрашивали про чувства. Когда ты практически властелин мира — все боятся. Поэтому люди не задавали вопросов. А каменным воинам ничего объяснять и не требовалось. Они умели понимать без слов.

Он помнил, как от слабости подкосились ноги. Как рухнул на колени. Как задрожал опаленный гневом и магией воздух. «Это уже немного… слишком», — прикосновение Аллуарха обожгло плечо. Горело клеймом, навеки выжженным не столь на теле, сколь на душе. «Пожалуй», — согласился Аррихард тогда, глядя на толстый слой каменной пыли, покрывающий долину. Он прошел через много битв — ужасных и кровавых. Он переходил границы — война на то и зовется войной. Но именно Остергер стал его личным пределом. Чертой, переступив которую, он потерял бы себя. Остергер — небольшой городок, что вместе с жителями от ярости мага за миг превратился в пыль.

Сидеть дома, как советовали, Лути не осталась. В восемь утра, как часы, вновь стояла у лавки. Рихард только покачал головой, но отсылать девушку не стал. Если она хочет работать — пускай. И Лу целый день просидела за кассой.

Киллиан пришел за полчаса до назначенного срока. Вначале Рихард удивился, но быстро сообразил, что пришли не к нему. Пришлось отпустить Лутерцию пораньше. Девушка немного смутилась, когда поняла, почему может уйти именно сейчас. Но возражать не стала. Когда дворянин вернулся, Рихард закрыл магазин, провел Килли наверх и наказал Элле принести чай.

В кабинете ученик уселся на привычное место. Ламанд забрал у бывшего секретаря учебники и начал задавать вопросы про различие магических структур, которых было совсем немного.

— В наше время даже среди магов осталось мало тех, кто использует старогаотанский для колдовства, — пояснил каменный воин после ответов Киллиана. — Чаще всего применяют руны или рисунки, а также зелья или артефакты.

— Магов вообще осталось мало. Один наш общий знакомый приложил руку, — потянулся Киллиан.

— Ты имел в виду меня или Шитту? — осведомился Кен Рихард.

— Тебя. Почему, кстати, их все меньше и меньше? Магия ведь не передается по наследству.

— Не передается, — холодно подтвердил каменный. — Но и людей с даром рождается ровно столько же, сколько родилось в прошлом веке. И в позапрошлом. Просто не все могут почувствовать источник.

— Почему так? — Киллиан развернулся к учителю.

— Не соблюдены условия.

— Условия? Какие?

Величайший из каменных чародеев замолчал, не желая раскрывать все карты своей касты.

— Ты ведь маг, успешный и сильный, — начал аккуратно аристократ, — самый сильный из тех, кого я знаю. Ну, или был таким. Тогда чего другим недостает?

— Попробуешь понять сам? — Рихард серьезно посмотрел на ученика.

Помощник главы Службы Безопасности нахмурился.

— Чего им не хватает, — пальцы застучали по ноге. — Источника силы? Таланта, данного с рождения? Но ты ведь сам сказал, что у некоторых это есть. Тогда чего? Знаний и книг? Хороших учителей?

— Нашли, если бы хотели, — хмыкнул бывший повелитель каменного народа.

— Артефактов?

— Нет, Килли, — Кен Рихард покачал головой. — Все намного проще и в разы сложнее. Им не хватает покровительства богов.

— Богов? — переспросил Конр Киллиан, не ожидая такого ответа. — Ты имеешь в виду Всесветлого и этих своих Элементалей?

— Да. Что тебя смутило?

— В Завете об этом ничего не говорится. Но хочу заметить, такие сведения не для всех. — Ученик поднялся на ноги. — Да и не все служители храма — маги.

— Именно, — тихо подтвердил Аррихард, потянувшись за чаем. — Элементали и… Всесветлый сотканы из энергии. Их сила течет по жилам мира. А маги просто имеют к этим жилам доступ.

— Это все называют магией? И как оно связано с…

— Помнишь, я рассказывал, что каждый из пятерки создал народ? Я могу обратиться только к силе Ария. А ваши маги — попросить помощи только у Всесветлого. Но он ушел слишком далеко и не слышит ваших молитв.

— А тебя слышит? — обиделся на замечание дорвадорец. — Твой… Элементаль Земли?

— Я — особый случай, Килли, — учитель бросил взгляд на ученика. — Я — Избранник Ария.

— Это что означает? Тебе разрешено свободно пользоваться магией?

— Нет. Ты ведь знаешь, с богами разговаривают все, когда просят о чем-нибудь: будь то заклинание или скрепление отношений, пожелание здоровья или просьба о дожде. Разговаривают все. Но только Избранникам отвечают.

— Хочешь сказать, что он приказал тебе повести армию на людей? Не верю! Пусть безумный религиозный фанатик и идеальное дополнение к твоей жестокости.

— Нет! — отмахнулся Рихард, но голос стал заметно глуше. — Арию не нравится, когда льется кровь. Если бы ему дали выбор, все прошло бы мирно и без многочисленных жертв, — в конце фразы горько усмехнулся, сделав глоток.

Липовый чай как-то сам собой стал третьим участником их встреч, а с булочками повар еще экспериментировал. На столике неизменно привозили для Рихарда — любимые с тмином, но иногда подавали с ягодным или яблочным повидлом, с корицей или с творогом. Последние не понравились обоим.

— А что с другими народами? Ты, кажется, в одну из наших прошлых встреч упоминал, что кроме людей и каменных есть и другие?

— Да, — кивнул Ламанд. — Ты читал Легенды Древней Земли?

— Эти истории? — пренебрежительно хмыкнул Киллиан. — Сказки для… Ты ведь не хочешь сказать, что они правда?

Дорвадорец развернулся к наставнику.

— Перечитай детские сказки, Килли, — улыбаясь лишь уголками губ, посоветовал Рихард. — Ты найдешь много интересных и достаточно правдивых историй о феях, саламандах и водниках.

— Я… Перечитаю. — В горле Алантэ как-то враз стало сухо. — А ты откуда о них знаешь? Это ведь не из книг каменных воинов. Иначе все расы уже бы воссоединились.

«Сообразительный мальчишка, — Кен Рихард чуть опустил глаза. — Что ж, так даже лучше».

— Мир огромен, Киллиан. Все народы живут далеко друг от друга. Прошло не больше трехсот лет, как основатели ваших стран: Рунии, Дорвадора и Осталии — причалили к берегу. Примерно в то же время экспедиция Арда, одного из великих Первых Жрецов, прошла по прорытому под океаном туннелю и поднялась к горным вершинам, что окружают Рунию.

— Я смотрю, ты знал, какие вопросы будешь задавать своему богу, — уколол сын маркиза. — Поверхность. Для вас она недоступна?

— Тогда все договоры между вашим Всесветлым и нашим покровителем еще действовали. Если бы он не попытался убить Ария, я бы не нарушил их.

Рука непроизвольно сжалась в кулак. Рихард опустил голову. Вот… незадача. Не собирался об этом говорить. Никому. Никогда. Боль того дня все еще жила в сердце. Пусть отголосок. Пусть хилый. Но он до сих пор помнит предательство бога людей. И Аллуарх, и Шитта, и даже Юстимар ощутили это тогда. Поэтому и поддерживали все те годы, вели войска каменных воинов в бой, помогали бездушным големам. Одобряли или нет — неизвестно. Но они точно знали, чего Аррихард хотел добиться и какую цель похоронили обломки Анталы.

— Я… — подал голос Киллиан.

Аррихард оторвался от изучения собственных ботинок, глянул на ученика, и фразу тот так и не завершил. Одним глотком опустошив полчашки, человек шумно выдохнул.

— Лучше оставим тему, — поморщился Кил. Чай быстро привел его в чувство.

В такие моменты Конр вспоминал, что перед ним не просто много повидавший на своем веку каменный воин, но и тот, о чьей жуткой славе и жестокости говорили со страхом даже отпетые мерзавцы и преступники.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Аррихард немного успокоился и спросил:

— Кстати, Килли, ты собираешься называть меня наставником или нет? Ты — мой ученик.

— Может быть, — ответил Алантэ после заминки.

— Я не тороплю.

В голосе бывшего завоевателя проскочило сочувствие, и Килли зло вскинулся на учителя. Наставник грустно усмехнулся.

— Мне понадобилось пять лет, чтобы смириться, — улыбнулся Великий Злодей. — Удивлен?

— Немного, — опешил мужчина. — Я думал, ты… Я думал, ты не упустишь шанса.

— Ну и это тоже. — Каменный воин сел за стол. — У всего есть две стороны. Ты можешь к чему-то стремиться и желать всем сердцем. И в то же время так же сильно бояться этого. Такова человеческая натура, мой дорогой ученик.

— Человеческая? У каменных так же?

— Нет, — Рихард солгал, выдавая желаемое за действительное. — У каменных все совсем по-другому. Уже одиннадцать вечера. Иди отдыхать. Мне нужно написать пару писем, прежде чем лечь спать. Вряд ли ты хочешь с этим помочь, — Ламанд поглядел на папку с бумагами на столе.

— Как-нибудь в другой раз, — напряженно улыбнулся в ответ Кил.

Остановившись у двери, спросил:

— Раз теперь ты учитель, мне привыкать называть тебя на вы?

— Нет, — ответил владелец книжного магазина, проверяя чернильницу. — Право обращаться на ты у тебя навсегда.

— Интересно, зачем оно мне после того, как ты сдохнешь? — не сдержавшись, пробурчал будущий маркиз, но Рихард услышал.

— Кто знает, — улыбнулся бывший могучий маг, подняв голову.

Киллиан посмотрел на врага и, не удержавшись, рассмеялся.

— До встречи через два дня, диктатор! — Алантэ поднял руку на прощание и, повернувшись спиной, вышел.

— До встречи.

Как только дверь за учеником закрылась, в глазах бывшего завоевателя промелькнула печаль. Два месяца — и Киллиан уже не боялся повернуться к нему спиной. Верил, что слишком хорошо знает Аррихарда. И так хотелось сломать эту веру. Как когда-то поступили с ним. Но это бы означало пасть ниже Всесветлого. Ниже бога, который отвернулся от людей и оставил их на растерзание силе Земли.