Хранители. Часть 2. Неистовые элементали

Мира Кьярр

Неизвестно, как возникла Вселенная и всё, что составляет её тело. Но ещё до начала времени в юной Вселенной в царстве первозданного Хаоса появились всесильные существа – элементали. Порой они, воплощаясь в телах, живут среди людей, жизнью обычного человека, которому не чужды такие чувства, как любовь и ненависть, доброта и жестокость. Именно в такие моменты гармония и равновесие во Вселенной становятся особенно хрупкими и уязвимыми…

Глава 6

Зима в маленьком королевстве Агнизей проявилась в ноябре сезоном дождей. На юге это время было самым пасмурным, когда капризная стихия, являясь неотъемлемой частью природы, врывалась в каждый день нескончаемым шумным и тёплым потоком. Из-за серо-голубых, похожих на снег, тяжёлых капель небо и земля сливались, и всё пространство казалось сплошной темнеющей пустотой, которая стесняла, лишала свободы. Целебный в любое другое время года дождь, зимой превращался в жестокого тирана, губящего землю, которая разбухала, переполнялась водами и начинала исторгать их обратно, из-за чего размывало дороги, гибли растения, а весь окружающий мир превращался в одну сплошную лужу. Воздух, переполненный запахами сырости и гнили, настораживал, лишал покоя и словно раздваивал личность людей.

Мермотта восседала на высоком стуле перед длинным столом в небольшом зале в свете каминного огня и свечей. В безукоризненно строгом чёрном наряде она сливалась с царившим, несмотря на высокие окна, полумраком, хотя в мире ещё не наступил полдень. Время от времени она пригубливала кубок с вином, но её недвижимая поза и взгляд, устремлённый в пространство, говорили о напряжённом глубоком раздумье.

Последние несколько месяцев она мучилась воспоминаниями прошедших лет и той страшной ночи, когда элементали обернулись тьмой и убили её сына. И не то, чтобы она любила Когванга или испытывала к нему привязанность, но с ним были связаны многие её надежды и чаяния, и то, что из-за глупой слабости к ведьме он так и не осуществил всё, чего они желали и потратили столько лет в пустую, приводило Гарпию в отчаяние. Она никак не выказывала переполнявших её эмоций, но стала ещё более жёсткой и жестокой по отношению к своим людям, особенно к мужчинам, которых презирала до глубины души. И единственное, чего она яростно желала — это отомстить элементалям и стереть их с лица земли. Совершившаяся месть, только это могло хоть немного остудить её душу.

Внезапно одиночество Гарпии было нарушено грубо распахнутыми дверцами, и в зал вошли несколько чернослужников во главе с Баствидом, которые вели под руки человека в сутане. Оставив после себя дорожку из луж и грязи, они остановились на расстоянии от Мермотты, но она даже не обратила на них внимания.

— Госпожа, я привёл вам предсказателя, — выждав некоторое время, наконец, возвестил Баствид.

Казалось, застывшей на долгие часы в одной позе Гарпии было тяжело повернуться, ибо она, даже не пошевелившись, бросила на головореза лишь холодный уставший взгляд.

— Давно не виделись, княгиня, — вдруг произнёс человек в сутане, заставив Мермотту обратить на него внимание. — Много лет прошло с тех пор, как мне удалось ускользнуть от тебя, а ты с тех пор совсем не изменилась.

Выглядевший как священнослужитель гость, несмотря на преклонный возраст, стоял гордо выпрямившись и смотрел на княгиню с презрительной насмешкой и несколько свысока.

— Весть о гибели твоего сына разошлась быстрее ветра по всем королевствам, и я знал, что вскоре понадоблюсь тебе вновь.

— Тогда почему не скрылся, как следует? — отведя взгляд, проскрежетала старуха и пригубила кубок.

— От судьбы не уйти, — самодовольно улыбнулся гость. — Свою я знаю и не страшусь её. Ну а ты, хочешь узнать свою?

Поставив кубок на стол, Гарпия ответила:

— Я хочу узнать, как мне уничтожить своих врагов. Как мне убить элементалей?

— Ты и сама умеешь приоткрывать завесу тайн, для чего тебе посредник?

Казалось, уголки тонких губ Мермотты чуть приподнялись в подобии улыбки.

— На этот вопрос я не смогла найти ответ.

Улыбка предсказателя стала шире. Несколько мгновений он выжидал, внимательно вглядываясь бледно-голубыми, почти белыми глазами в острый профиль Гарпии. Его жидкие волосы висели тонкими мокрыми прядями, спускаясь с полысевшей головы на бледное осунувшееся лицо, а руки он держал сомкнутыми, спрятав их в широких длинных рукавах. Наконец предсказатель опустился коленями на пол, вытащил из рукава небольшой мешочек, закрыл глаза и, прошептав заклинание, вывалил на пол длинные тонкие деревянные бруски. На первый взгляд они лежали хаотично, хотя некоторые выпали поверхностью, на которой были начертаны странные линии, а другие были закрытыми. Осмотрев их, предсказатель поднял голову и, чуть усмехнувшись, взглянув на Мермотту.

— Только колдуньи Могильных Холмов могут дать тебе на это ответ, — произнёс он.

Гарпия задумчиво качнула головой и, вновь пригубив кубок, сделала лёгкий кивок Баствиду. Головорез, молниеносно выхватив кинжал, одним движением перерезал глотку предсказателю, который, продолжая улыбаться, даже не шелохнулся, точно зная, что после своих слов он умрёт. Послышался лишь предсмертный хрип и его тело, глухо шлёпнувшись на пол, разлило по нему алую кровь.

— Сожгите тело, — устало вставая со стула, безразлично бросила Мермотта и, двинувшись к распахнутым дверям, добавила: — Но перед этим пусть служанки соберут всю его кровь в сосуды и отнесут в мой кабинет, а после вымоют здесь полы. С рассветом выезжаем, так что готовьтесь.

Она вышла из зала, оставив чернослужников с трупом предсказателя наедине.

Больше трёх месяцев Мермотта с отрядом сопровождающих её чернослужников добиралась до Могильных Холмов. Проезжая через многие земли, они встречали разнообразие природы во всей её красе, когда дожди сменялись снегом, а ветра приносили осенние листья, чтобы затем раскрыть перед ними вечнозеленые объятия южных земель. Отряд шёл заброшенными тропами, избегая, таким образом, ненужных встреч с людьми. Только разбойники изредка и издалека наблюдали за отрядом, но, разумеется, благоразумно воздерживались от нападения, ибо сразу узнавали в чёрных всадников чернослужников, с которым иметь дела не хотели, ценя свои жизни больше, чем золото, которое могли получить.

Уже близился конец зимы, через день с приходом весны, завершая цикл, должен был начаться новый год, когда Мермотта со своими людьми благополучно пересекла полную зыбучих песков Ложнолюбивую Долину, и вскоре перед ними предстали чёрные, словно выжженные, похожие на небольшие башни холмы, простиравшиеся на много миль до самых Чёрных Скал. Несмотря на гулявший по простору холодный ветер, вокруг стояла мёртвая, как в склепе, тишина. Окружающее пространство выглядело зловещим, а гнетущий, царивший даже при дневном свете, мрак и лёгкий сладко-аммиачный запах только усиливали потусторонний вид этого ландшафта.

Мермотта внимательно взирала на Могильные Холмы, пытаясь рассмотреть тех, кто, она это чувствовала, за ними наблюдает, как вдруг Бэтрия тихо спросила:

— Госпожа, вы уверенны, что вам нужно идти туда? Вы не боитесь, что колдуньи узнают вас?

В этот момент Мермотта заметила меж холмов сливающиеся с ландшафтом и похожие больше на призраков, чем на что-то материальное, расплывающиеся силуэты. Они показались в нескольких местах, после чего исчезли также внезапно, как и появились, вызвав в княгине волну ледяной дрожи.

— Я проделала слишком длинный путь, чтобы поворачивать назад, — разрезала Гарпия скрипучим голосом могильную тишину и, несмотря на одолевающий её страх, двинула коня по дороге. — Вперёд! — приказала она своим людям.

Баствид, трясясь от проползшего по его спине холодными лапками панического ужаса, схватился за висевшие на шее амулеты и что-то спешно зашептал.

— Никакие амулеты и отвороты не помогут тебе совладать с колдуньями, Баствид, — не оглядываясь, с насмешкой крикнула Мермотта головорезу.

Баствид тихо выругался, проклиная всё на свете, в том числе и свою госпожу. Он сжимал поводья так, что побелели костяшки пальцев, словно держался за спасательную ламку, которая вытянет его из этого мрака, и, вновь выругавшись, повёл коня вслед. Морщась от страха, словно от непереносимой горечи, он судорожно оглядывался по сторонам, как и все остальные чернослужники, которые были не в восторге от перспективы встретиться с колдуньями Могильных Холмов, славящихся своей особенной кровожадной жестокостью по отношению к мужчинам. А Гарпия, двигаясь всё дальше через холмы, вспоминала произошедшие много лет назад события, когда она лично прибыла сюда первый раз, чтобы поработить одну из колдуний. С тех пор это место не изменилось, продолжая быть вместилищем потустороннего мрака, гнили и зловещей тишины, которая окутывала ледяной скорбью и ужасом каждого, кто здесь появлялся, даже животных. Единственные существа, которые моги находиться рядом с колдуньями, были вороны, порой кружившиеся над очередным человеческим трупом.

В тот первый раз колдуньи встретили Мермотту без агрессии, хоть наверняка знали цель её прибытия. И Мермотта сделала то, зачем приходила, а такое не удавалось ещё никому, она была первой и последней. Пока все колдуньи были отвлечены ритуалом, Мермотта, ударив одну из них по голове рукоятью кинжала, пробила ей голову, отправив сознание в небытие, после чего похитила, поработила и, в конце концов, уничтожила, держа в замке, словно животное. Колдунья была статная и гордая, бледноликая от недостатка света с коротко обрезанными волосами и множественными шрамами на лице, но столь нечеловечески сильная, что прожила в темнице многие годы, прежде чем отдала свой дух. Напоследок колдунья сказала, что Мермотте однажды понадобится помощь сестёр, и она явится к ним, а после этой встречи её жизненный цикл быстро завершится. И вот теперь она действительно пришла сюда вновь, чтобы просить о помощи, но по-прежнему страшась умереть прежде, чем осуществит свою месть.

Несколько часов всадники ехали в гнетущей тишине по лежащей между холмами тропинке, опасливо озираясь по сторонам с заряженными арбалетами в руках. Но когда сгустились сумерки, и через мгновение наступила тьма, они, оцепенев от ужаса, сразу остановились. На фоне раскинувшегося звёздного полотна повсюду вокруг них на холмах появились фигуры, словно призраки или тени с горящими алыми глазами. Они были недвижимы и молчаливы, будто чего-то выжидали и этим пугали незваных гостей ещё больше. Вдруг впереди показалась ещё одна фигура, которая, словно проплыв в воздухе, приблизилась к ним.

Когда свет луны осветил её лицо, гости увидели, что это была женщина, ещё вполне молодая, но неестественно бледная с высокими острыми выпирающими скулами и длинным шрамом, пересекающим её лицо. Наряд женщины был чёрным, изрядно потрёпанным, а голову украшал терновый венец, от которого расходились уже засохшие следы крови на лбу и висках. Она слегка улыбалась, от чего её алые глаза горели недобрым, безумным светом.

— Я узнаю тебя, — не сводя с Мермотты взгляда, зловещим хриплым шёпотом медленно проговорила колдунья.

И сразу после этих слов другие колдуньи, словно по приказу, начали медленно надвигаться на них.

— Много лет назад ты уже приходила к нам и схватила одну из наших сестёр. Ты пытала её и уничтожила. За это мы вправе уничтожить тебя.., — колдунья вдруг иронично хмыкнула. — Но не станем этого делать… Ты хочешь знать, как победить своих врагов, ни так ли?

— Да, — бросила Гарпия, внешне оставаясь спокойной, но чувствуя такой же безумный страх перед колдуньями, как и все, кто их встречал. — Я пришла, чтобы узнать, как уничтожить элементалей.

Демонстрируя заточенные острые зубы, колдунья расплылась в хищной белоснежной улыбке, при этом смотря на Мермотту с таким нарочито-небрежным высокомерием, словно старуха восседала не на коне, как царица в окружении подданных, а была букашкой в её руках.

— Элементалей невозможно уничтожить, ибо они неотъемлемая часть этого мира, — медленно произнесла колдунья. — Только благодаря им возможна жизнь в этой вселенной.

Не сдержав разочарования, Гарпия шумно выдохнула и отвела взгляд, качнув головой. Почувствовав её досаду и злость, колдунья злорадно рассмеялась.

— Однако, можно уничтожить их человеческие тела, — добавила она.

— Но как?! — раздражённо воскликнула старуха. — К ним невозможно подобраться, после парада планет они обратились и обрели полную силу!

— Простому смертному с ними не справиться, это верно. Но есть тот, кто может уничтожить их тела, тот, кто ненавидит их с начала времён.

— И кто же это?

— Великий Хаос… Мы называем его Древний Ужас.

— Что ещё за Древний Ужас?

— О, так ты ещё многого не знаешь, — томно усмехнулась колдунья. — Великий Хаос первый сын Тьмы — Богини всей вселенной. Когда-то во вселенной не было ничего, кроме Хаоса, но затем Богиня начала создавать иную жизнь, и из Тьмы родился Свет. Хаосу не понравились новорождённые, прекрасные гармоничные миры и то равновесие, которое царило в них, поэтому он стал уничтожать их. Видя разрушения, Богиня, вместо того, чтобы убить сына, решила дать жизнь тем, кто сможет противостоять Хаосу и защитить мир. Так она создала четыре элемента, которые победили Хаос и поместили его в глубочайшую Бездну. Затем с их помощью Богиня создала небо, землю, океан, и населила их различными тварями, а элементы поставила по четырём сторонам света, дабы они и впредь защищали мир.

Глаза Мермотты недобро сузились, брови грозно и задумчиво сошлись к переносице, показывая, что она тщательно пыталась вникнуть в сказанное.

— И как же мне найти его? — вновь раздражённо выплюнула она. — Это ведь невозможно!

— Нет ничего невозможного, если цель тверда, — жёстко осадила Мермотту колдунья. — Тем более для женщины. Ты сделала глупость, когда понадеялась на сына. Мужчины слабы и ущербны.., — сойдя на рычание, она свирепо осмотрела чернослужников, задержавшись на Баствиде, которого от её пронзительного взгляда буквально передёрнуло. — Изменившие свой облик, они изменили природе и самим себе.

Конец ознакомительного фрагмента.