Сердце Лейверона

Мира Кейл, 2021

Ради спасения своей любимой Моррах нырнул в брешь между мирами и создал свой собственный, населив его самыми чистыми душами. Любимая выжила, но спустя много лет, решившись подарить Морраху наследника, умерла сразу после родов. И он снова затеял игры со смертью. Какая трогательная история о любви, не правда ли? А вот мой возлюбленный со мной особо не церемонился. Вместе с братом он обманом затащил меня в свой мир, гибнущий по вине того самого Морраха. Почему-то они рассчитывают именно на мою помощь. Что ж, я попробую. Только как быть с чувствами, возникшими к своим похитителям?

Часть 4. Под подозрением

4.1

Терпеть все это давалось мне с большим трудом. Плохо контролируемый гнев то и дело овладевал мной, и я частично давала ему выход, когда резала овощи или бросала поленья в огонь. Мне неоткуда было ждать помощи, я не знала как и куда бежать. Я даже не могла как следует вынашивать план о побеге, боясь, что Арнел залезет ко мне в голову. Но все равно не оставляла попыток связаться с Мерривальдом, каждое утро и каждую свободную минуту совершая ритуал призыва.

Все старания были напрасны.

Большую часть дня я проводила на кухне, а вечером гуляла вокруг поселения, надеясь на вспышку озарения, которая подскажет, что же делать дальше. Потом я приходила в загоны с домашним скотом. Мне очень полюбились задорные козочки и прекрасные лошади. Они тепло приняли меня и не бросали опасливых взглядов. Человек, который за ними приглядывал, предложил мне просто так не мотаться у него под ногами и помочь, раз уж я все равно здесь. Так я стала еще ухаживать за животными и иногда чистить загоны. Все лучше, чем сидеть без дела.

На третье утро я подошла к Патрине, и, увидев, что та натирает мясо травами, влезла с предложением:

— Патрина, ты знаешь что-нибудь про маринад? — получив отрицательный кивок, продолжила, радуясь, что не совсем неумеха среди них всех, таких рукастых: — Если мясо сначала вымочить в чем-нибудь кислом, а потом запечь на огне, оно получается очень нежным, сочным и приобретает потрясающий вкус. Давай сделаем?

Я показала Патрине, как делать маринад из кисломолочного напитка, отдаленно напоминающего кефир, с добавлением специй, лука и чеснока, и на следующий день она передала восторги жителей по поводу нежнейшего и очень вкусного мяса. Так я начала раскрывать ей всемирно известные секреты готовки и делилась рецептами простых блюд, которые реально приготовить в этих условиях.

На четвертый день Патрина, похвалив мои знания и опыт, сказала, что у нее есть для меня особое задание. Предвкушая приготовление нового блюда, я не ожидала, что меня приведут к столу снаружи, на котором лежало мертвое тело козы с уже разрезанным брюхом.

— Ты наверняка умеешь разделывать?

Лишь мельком глянув на окровавленное тело несчастного животного, которого вот только вчера кормила и гладила, я убежала за угол. Исторгая завтрак, с ужасом поймала себя на мысли, что наравне с отвращением от увиденного, часть меня ликовала и хотела продолжить начатое кем-то истязание козы.

Сославшись на недомогание, я отправилась к Кенази. Раз уж Арнегаста мне не поймать, попытаю счастья у лекаря. Он дал отвар из мяты и ромашки, но на вопросы отвечать наотрез отказался, сказав, что не имеет права нарушать правила хранителя.

Кто такой хранитель и что он оберегает, мне тоже никто не сказал. Себя хранитель, видимо, тоже очень оберегает, потому что от меня он словно прятался.

Вечером того же дня Патрина привела меня к всеобщим посиделкам у большого костра. В этот раз жители пели песни, вибрирующие печалью и болью. Слов я не разобрала, лирику мне не выдали, так что, уставшая за весь день от тяжелого труда на свежем воздухе, я быстро заснула под грустные колыбельные, устроившись прямо на бревне.

Патрина разбудила меня, когда почти все разошлись. Я уже обреченно плелась к себе, как услышала топот копыт. Потрясающее везение! Вот хранитель мне и попался.

Сон как рукой сняло. Попрощавшись с Патриной, я побежала к Арнегасту. Он выглядел изможденным и хмурым. Ничего, я не отвлеку его надолго.

— Арнегаст! Когда мы сможем поговорить?

Он спешился с Арнела и, коротко взглянув на меня, ответил:

— Что ты хочешь знать, Эрика? Неужели это не может потерпеть? Ты же здесь ни в чем не нуждаешься, верно?

Арнел отправился куда-то по своим лошадиным делам, Арнегаст же, не сбавляя шага, спешил к своему дому. Я едва поспевала.

— В том-то и дело, что я в порядке! А мои друзья в это время, возможно, умирают… Мне нужно найти их! Но я даже не знаю, где нахожусь, и как сюда попала!

— А мне кажется, ты и так все прекрасно знаешь, — бросил он через плечо и скрылся в своем доме, сдвинув створки.

Следующий день прошел так же, как и предыдущие. После работы на кухне покормила животных и вычистила на пару с местным мальчишкой загоны. Когда я расчесывала особенно дружелюбную лошадь, меня посетила мысль, что ночью конюшни никем не охраняются. Если встану раньше всех, то успею седлать лошадь и сбежать. Кража — поступок недостойный, но я обязана сделать хоть что-нибудь.

Настолько боялась проспать, что вообще не ложилась, тщательно контролируя эфир своих мыслей. Вот еще не хватало, чтобы Арнел узнал о моем плане. Мне повезло, что на мне остались хотя бы наручные часы, я перевела на них стрелки, руководствуясь рассветами и закатами. Благодаря тому, что меня допустили к кухне, смогла украдкой взять немного еды для себя и лошади, дабы получить ее расположение.

Когда время пришло, я, сгорая от стыда, кралась к загону для лошадей, обходя уже затухающий центральный костер, прячась в тени палаток. Животные встретили меня тихим ржанием. Какое счастье, что Арнел живет где-то в другом месте. Наверняка у него более роскошные апартаменты, чем просто загон из брусьев, прикрытый крышей. Кое-как в темноте нашла приглянувшуюся мне рыжую кобылку, которую назвала Плюшкой.

Дрожащими руками погладила ее морду и дала яблоко. Бархатными губами она приняла угощение и не возражала, что я надевала на нее уздечку и положила свернутое покрывало, служащее седлом.

Не зная, насколько затянется наша прогулка, решила захватить перекус и для лошади. Сунула руку в кадку с сеном и набивала до отказа заранее приготовленный мешочек. Когда я уже заканчивала свое мелкое воровство, рука вместе с сеном схватила что-то теплое, гладкое и яростно брыкающееся. Я вскрикнула от неожиданности и, надо сказать, отвращения. Лошади занервничали, начав суетиться.

Мой побег может провалиться!

Выведя Плюшку, не без труда вскарабкалась на спину. Что дальше? Как ей управлять? Как вообще ехать без стремян и нормального седла?

— Плюшка, поехали, — звонко причмокнула и подкрепила звук, несильно ударив лошадь в бока, как подглядела вчера у охотников. Она сделала пару ленивых шагов и остановилась.

Первые лучи солнца уже разрезали небо, скоро проснется вся деревня. Первым делом жители занимаются животными. Если не уеду сейчас, то меня поймают на «горяченьком», и я потеряю их и без того хрупкое доверие. Кто знает, что они могут сделать со мной после этого.

— Давай же, Плюшка! — снова легонько ударила ее в бока и подвигала бедрами, чтобы показать, чего от нее хочу.

Минут пять так и просидела на ней, тщетно уговаривая ее пойти. Затем слезла с нее, потянула за уздечку, надеясь, что за пределами лагеря в ней будет больше прыти. Она сделала лишь пару шагов, всем видом показывая, что не понимает, чего я от нее хочу.

Вот-вот рассветет. Паника нарастала.

— Плюшечка, дорогая, ну пойдем, пожалуйста, — продолжаю тянуть ее.

Лошадь фыркнула. Почему я не могу с ней поговорить? С Арнелом легко, а с другими не получается.

Вдруг услышала хлопнувшую створку в доме неподалеку. Стояла такая утренняя тишина, когда слышен каждый вздох. Тишина, готовая взорваться утренней суетой жителей. Кашляя, один из них, судя по приближающимся шагам, направлялся в нашу сторону.

Пользуясь полумраком крытого загона и тем, что непрошеный гость идет с его задней стороны, я быстро затолкала Плюшку обратно и, в страхе, что меня лягнут, поползла по краю к дальней стенке. Судьба мне благоволила, оставив здесь большие мешки почти того же коричневого цвета, что и моя туника. Спрятав лицо и руки одеждой, слилась с мешками и затаилась.

Сердце так грохотало, что могло запросто выдать мое присутствие. Если меня заметят, скажу, что не спалось и решила прогуляться. А почему я тут сижу в ногах лошадей… Надеюсь, меня все же не заметят! Тайком наблюдая за происходящим, увидела, как мужчина открыл дверцу и зашел прямо в загон.

— Ну, чего вы здесь расшумелись?

Лошади и до этого нервничали, а сейчас, с человеком у них под ногами, и подавно.

— Эй, малышка, кто же тебя так оставил? Иди сюда, — он подошел к Плюшке, снял с нее всю амуницию и, похлопав по шее, осмотрел других лошадей.

Я задержала дыхание, замерла, закрыла глаза, стараясь ничем не выдать себя. Наконец, убедившись, что все спокойно, мужчина покинул загон.

Выждав несколько минут, открыла калитку, огляделась. Никого! Извинившись перед Плюшкой, снова надела на нее все необходимое, привязала к своему поясу мешочек с сеном и вывела лошадь. Закрыла калитку. Да я просто неуловимый вор!

В седло забралась легко, подгоняемая страхом быть пойманной. Причмокнула и стукнула в бока, на этот раз посильнее. Хвала небесам, животное сдвинулось с места, и мы пошли. Медленно. Не осознавая, что делаю, пришпорила ее чуть посильнее. Кобылка пустилась в ленивую рысь.

Пытаясь приноровиться к скачке, совсем забыла, что лошадью еще и управлять нужно! Плюшка бежала, как ей вздумалось, совершенно не заботясь о всаднике, то есть обо мне. И уже на выходе из лагеря я ногами задела стойку со всякими граблями-лопатами. С оглушительным грохотом посыпались инструменты, напугав мою лошадь. Она сорвалась в галоп, чуть не выкинув меня со спины.

Отлично, хотя бы проблему со скоростью мы решили.

Крепко держась за поводья, ногами вжавшись в бока, чудом осталась на лошади, и мы поскакали по открытым степям. На голых просторах нас запросто заметят, как бы далеко мы ни убежали. Прежде чем успела сообразить, что делаю, развернула животное в обратную сторону, и на всех парах мы направились к другому концу деревни, за ее пределы.

4.2

В тот момент я ни на что не рассчитывала, руководствуясь лишь тревогой и в то же время азартом. Лишь потом, убежав на приличное расстояние, подумала, что жители, услышав грохот, возможно, уже бросились искать дурачину, который раскидал все инструменты. Когда они его не найдут, посмотрят в даль, но и там никого. И придут к выводу, что какой-то зверек пробежал, устроил переполох и смылся с места преступления. А в это время мы с Плюшкой, прикрытые домами, убегаем в совершенно другую сторону. Идеально!

Как только мне теперь найти место, где я появилась? Понятное дело, я не прилетевший метеорит, но хоть какой-то след от того, что я ворвалась сюда из другого мира должен был остаться?

Помню, когда мы сюда приехали, я сразу увидела костер и дом Арнегаста, заметно выделяющийся от других своим размером. Так что примерное направление у меня есть, надо скакать в противоположную сторону от дома хранителя. К тому же, при свете дня должно быть легче ориентироваться.

Прошло не меньше часа, как я стала сомневаться в разумности своей затеи. Степи и правда со всех сторон одинаковые. Далеко-далеко виднеются холмы, туда мне точно не надо. Погуляв еще некоторое время, посреди желто-снежных просторов я увидела что-то зеленое, отличающееся от общего пейзажа, и направилась прямо туда.

Подъезжая ближе, обнаружила, что в холодной степи каким-то чудесным образом выросло пятно газона овальной формы. Причем, в центре трава была значительно короче, чем по краям, образуя… Контур человеческого тела. С высоты лошади это было особенно хорошо видно. Спешилась. До конца не осознавая, что делаю, легла в центр этой аномалии. Превосходно вписалась.

Я тут так долго лежала, что успела обрасти? В конце зимы?

Поехала за ответами, а нашла новые вопросы.

Пока не ясно, что означает эта находка и что мне с ней делать, зато теперь, имея хоть какой-то ориентир, хорошо заметный даже издалека, могу отправиться на поиски своих спутников.

Только они вновь ничего не дали. Проехав около километра вокруг зеленого пятна, я ничего не обнаружила, ни малейшего знака. А так надеялась, что вернусь в деревню с доказательствами, и меня перестанут считать сумасшедшей, которая вечно твердит о спутниках. Теперь даже и не знаю, как они примут меня назад, зная, что я угнала их лошадь.

Мы с Плюшкой вернулись к траве и устроились на пикник. Мне некуда было ее привязать, однако, я не ошиблась с выбором лошади: она не рвалась исследовать территорию, заинтересовавшись почти что свежей зеленью.

Мои терзания по поводу того, куда направиться дальше или как вернуться в деревню, были прекращены. С востока приближался всадник. И огромные размеры его лошади говорили о том, что это Арнегаст со своим конезавром.

Должна признать, умеют они произвести впечатление. Внушительных размеров Арнегаст с легкостью держится на коне. Его волосы развеваются подобно шелковым лентам. И все это без шампуня и бальзама! Наверняка результат использования научных разработок Кенази.

Под всадником гарцует не менее внушительный Арнел, темно-серый мустанг в серебряных яблоках. Арнегаст словно акробат спрыгнул с огромной высоты и подошел ко мне.

— Что ты здесь делаешь, Эрика?

— Ем. Будешь лепешку?

— Зачем ты сюда пришла?

— Затем, что ищу ответы на вопросы, Арнегаст! Уж извини, что пропускаю свою работу и не потрошу несчастных животных или не начищаю морковные горы. Я очень благодарна вам за помощь, но сколько я должна ее отрабатывать? Мне пора найти своих друзей и вернуться домой!

Невроз спутал все мои планы, и я уже не отдавала отчет в своих словах.

Арнегаст ничего не ответил, уставившись на травяной ковер.

— Поразительно… Арнел, ты здесь нашел Эрику?

— Да.

— Может, поделитесь, как вы меня все время находите?

Арнегаст не спешил выдавать свои детективные лайфхаки. Он молча обошел вокруг травы, потрогал ее, понюхал, повернулся к Арнелу, и они явно устроили ментальное совещание. Продолжая разглядывать траву, хранитель наконец ответил:

— Представь свое жилище. Ты сама в нем расставляла все предметы. И знаешь, где что лежит, правильно? Если там что-то поменяется, ты непременно заметишь. Так же и здесь. Мои прерии — это огромное жилище, с которым я связан… крепко связан, — замялся он, поняв, что чуть не сболтнул лишнего. — И если здесь что-то меняется, я, как паук, висящий на паутине, чувствую, где именно дернулась ниточка.

–…и спешишь расправиться со своей добычей?

— С тобой же не расправился!

— Верно, ты наоборот меня избегаешь. Хотя вы с Кенази обещали дать мне ответы.

— Допускали такую вероятность, — поправил он. — Но пока ты спала, я узнал, что зло, которого мы так все остерегались, теперь ходит в образе прекрасной девушки.

От осознания сказанного я даже вскочила:

— Так ты думаешь, это я, что ли?

— Ты мне скажи. Ты боишься нас, а на самом деле мы должны бояться тебя, — скрестил он руки, тряхнув длинной бахромой на рукавах.

— Интересно, во всех злодейских замыслах имеется пунктик «уборка навоза»?

— Чего только не сделаешь, чтобы ввести в заблуждение, — его голос источал недоверие. — Откуда вот, например, у тебя «путешественник»?

— Это подарок. За усердную работу, между прочим!

— То есть ты не знала, что это такое и как им пользоваться?

— Нет, Арнегаст. И то, что я здесь, мне совсем не нравится, уж поверь, — меня порядком злили его подозрения.

— Тогда кто тебе его дал?

— Друг.

— Кто он? Если этот человек дал тебе кулон, значит он из этих мест. Как его зовут?

Тоже сложила руки на груди и, поджав губы, помотала головой.

Мужчину явно раздражала моя несговорчивость. Тогда он попробовал зайти с другой стороны.

— Как зовут твоего кота?

— Что? Я ничего не говорила тебе про кота.

— Сказала Арнелу, значит, сказала и мне. Говори, Эрика. Возможно, ты сама в опасности и даже не подозреваешь об этом.

— Хорошо. Моего кота зовут Нуар. Кулон подарил человек по имени Виктор, в благодарность, как я уже говорила, — помня, как они легко залезают ко мне в голову, ответы выдавала сразу, не обдумывая. Удалось почти не соврать. — Что это тебе дает?

Надо было видеть разочарование на его лице: брови опустились, рот приоткрылся в готовности выуживать из меня информацию. Разумеется, эти имена ему ни о чем не говорили. Он догадывался, что здесь что-то не так.

4.3

Арнегаст отвернулся, тяжело дыша от нетерпения, потом сделал глубокий вдох и сменил тактику. Плавно подошел ко мне, как к дикому зверю, который вот-вот убежит. Мягко взял за плечи, даже изобразил подобие улыбки.

— Ты можешь мне доверять, я не желаю тебе зла, разве ты еще не убедилась в этом? Я лишь пытаюсь выяснить, не угрожает ли что-то моим прериям. Ну и тебе, конечно, — попытался усыпить мою бдительность.

Но взгляд… Он уставился так, словно приготовился препарировать, обнажая мои мысли, как внутренности лабораторной крысы.

Да пожалуйста. На меня эти уловки не действуют. Раньше, возможно, я бы испугалась и подчинилась. Но до конца не осознанная потеря дорогих мне людей и кота застряла внутри циркулярной пилой, уничтожая все хорошее, что было во мне.

— Нет, не убедилась. Доверие должно быть обоюдным, а ты мне ничего не рассказываешь. Все здесь косятся на меня как на прокаженную и обходят стороной! Расскажи, в конце концов, в чем дело?

Арнегаст не спешил отвечать. Судя по тому, как он переглянулся с конем, они принимали решение, стоит ли откровенничать со мной. Я томилась в ожидании и уже успела подумать, что он мне ничего не ответит.

— Пойми, я не могу рассказать тебе всего, Эрика. У меня есть некоторые подозрения в отношении тебя. В наш мир ворвалось зло, и мы, не знающие даже такого слова со дня сотворения, не были к этому готовы. Более ста лет мы пытаемся все вернуть на круги своя, но раз за разом терпим поражение и теряем веру. И тут появляешься ты, зло обретает плоть и кровь и всех кругом дурачит!

— А ты не допускал мысли, что это может быть кто-то другой? Что я попала сюда случайно и с радостью уйду куда подальше, тем более зная, что здесь царствует зло?!

— Допускал. И именно поэтому с тобой так хорошо обращались. Скоро будет совет хранителей, там и решим насчет тебя.

Выходит, мои опасения подтверждаются, и кулон каким-то непонятным образом перенес меня в чужой мир.

Тем временем Арнегаст продолжил:

— Я понимаю твое искреннее возмущение и недоумение. Тем не менее то, что ты оказалась здесь не по своей воле, ничего не меняет. Неизвестно кто и с какой целью притащил тебя сюда. Уже много веков… — он махнул головой, резко передумав прояснять мне ситуацию. — Я не знаю, что с тобой делать, Эрика.

— Тогда помоги мне найти моих спутников и вернуться домой! И, обещаю, больше мы никогда не увидимся!

Конезавру мое предложение совсем не пришлось по душе. Он громко заржал и начал генерировать туман. Ходячий спецэффект. Нам на жуткие вечеринки такой пригодился бы.

— Я вынужден настаивать, чтобы ты осталась здесь, пока все не выясню, — твердо сказал Арнегаст.

— И что со мной в это время будет? — я начала пятиться, сжимая в руке лепешку до состояния пластилина. Достоинство достоинством, а в заточение не хочется.

— Ты будешь под присмотром Ливады, как и до этого, — Арнегаст не сделал и шага ко мне, но я знала, стоит мне убежать, он запросто догонит.

— И смогу выходить и работать как прежде?

— Разумеется. Под присмотром.

— А когда этот ваш совет хранителей?

Арнегаст выпучил на меня глаза в шоке и оглушительно захохотал. Невероятно, даже его смех отдаленно напоминал ржание коня.

Наконец, отсмеявшись, он ответил:

— Этого тебе знать ну никак нельзя.

То есть я тут буду сидеть непонятно сколько, под непонятно что именно означающим «присмотром», пока они не решат, можно меня оставить в живых или от меня нужно срочно избавиться?

Отлично.

Почему меня занесло именно сюда, а не в мир с прекрасными принцами, феями и единорогами?

— Ну что ж… Если у меня нет выбора, — я обреченно опустила плечи, а затем собрала все силы и сноровку и бросилась бежать подальше от них. Да, это бесполезно, даже глупо, но я не сдамся без боя. Во мне бурлило неизведанное доселе чувство могущества. Жаль, толку от него никакого. Не пробежала я и десяти метров, как Арнегаст настиг меня и схватил за плечи. Я дала ему яростный отпор, тогда он схватил меня за шею и живот, мертвой хваткой прижав спиной к себе.

Зарычав, я брыкалась изо всех сил, пытаясь вырваться, а он сдавил меня так, что стало нечем дышать. С трудом наклонив голову, укусила его руку, сжав челюсти как питбуль, и смыкала их все сильнее, пока не почувствовала вкус крови во рту.

Странно, меня это только раззадорило, как тогда, с видом мертвой козы. Компанию чувственной Эрике, пробудившейся от Виннарда, составила кровожадная маньячка, которую взрастили во мне последние события.

Арнегаст не собирался меня отпускать, наоборот, уже потащил куда-то. Его стойкость не могла не восхищать — боль, должно быть, невероятная.

Я сжимала челюсти все сильнее, лишь бы остановить его, а потом вдруг почувствовала, что часть его кожи… отделилась.

Как же это гадко!

Вытолкнула языком его руку, и в следующий миг меня скрутило тошнотой. Только тогда Арнегаст освободил меня. Я рухнула на колени, прижалась лбом к земле. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Я была в ужасе от самой себя, в ужасе от чужой крови, текущей по подбородку.

— Свою рану я залечу за пару минут, от нее не останется и следа.

Его голос был тихим. А прозвучавший вслед за фразой гром — оглушительно громким. Не оборачиваясь, попыталась отползти. В меня ударил резкий порыв ветра, опрокидывая на спину. Отдышавшись, я перевернулась на живот и с трудом поднялась. Да кто он такой, чтобы так со мной обращаться!

Налетел еще один порыв ветра невиданной силы, словно концентрированный ураган пробегал мимо. В этот раз я была готова к этому и смогла удержаться на ногах, лишь отступив на несколько шагов назад. Тогда в метре от меня ударил разряд молнии.

Вздрогнув, сжала кулаки и гневно уставилась прямо в глаза этому извергу. Сплюнула кровь и рукавом вытерла рот.

Арнегаст спокойно, даже не глядя на меня, привязал Плюшку к Арнелу длинной веревкой, и взлетел на коня, уверенный, что я последую за ними.

— Не смей перечить хранителю. Я был бы восхищен твоей храбростью, если бы не подозревал тебя. Ты идешь со мной и будешь вести себя тише букашки, пока не узнаю, кто ты на самом деле, — отчеканил каждое слово.

— Прямо Зевс всемогущий, — процедила я, не двинувшись с места. — Не думал ли ты, что будь я злом, которого вы все так боитесь, твои гром и молния не спасли бы, реши я от тебя избавиться?

Вместо него ответил ветер. Настолько сильный порыв, что меня подбросило в воздух, перекрутило и швырнуло на землю. Я проехалась на животе, наглотавшись снега с травой.

— Желаешь проверить? — что-то было в его голосе такое, что отбило всякое желание брыкаться и язвить.

Мне не осталось ничего другого, кроме как отряхнуться, сесть на Плюшку и отправиться следом.

4.4

Как львица в клетке! Потеряла своего котенка, друзей и даже не знаю, где их искать. Зарычала бы, если могла! Раздираемая ненавистью к Арнегасту, ходила кругами по маленькой хижине, тщетно пытаясь составить план побега.

Страх? Нет, к удивлению, я не боялась.

Ко мне и правда приставили Ливаду, чему она была совсем не рада, говоря, что дела сами себя не сделают.

— Ты думала, твоего ухода никто не заметит?

— Я была уверена, что за мной никто не следит.

— Он хранитель. Это его земли, он их чувствует, как себя. К тому же, поселение охраняется артефактами. Благодаря им Арнегаст знает, что происходит в деревне — сам их зачаровал. А ты еще и очень шумная. Неужели правда считала, что ушла незаметно? — Ливада высмеяла мою жалкую попытку побега. — Он просто дал тебе фору.

Арнегаст возомнил себя хищником, играющим с добычей? Это лишь еще больше разозлило меня. Как он смеет?! Вот же ж… конь! Без копыт!

Ливада будто прочла мои мысли и, присев на краешек кровати, попыталась успокоить:

— Не сердись на него, Эрика. Он обязан защищать свои прерии. Каждый хранитель будет оберегать свою территорию любой ценой.

— Поймите же, мне не нужны ни его прерии, ни чьи-либо еще! Я хочу найти своих друзей и вернуться домой, все! Помыться бы еще… — добавила, почесывая спину.

— Вот помыться, это мы можем устроить! — женщина ухватилась за смену темы и выглянув за дверь, крикнула: — Патрина, тащи воду!

— Почему Вы мне верите? Никто не верит.

— Злодеи обычно слишком высокого мнения о себе. В навозе упоенно копаться вряд ли будут.

— Вот-вот, я Арнегасту то же самое сказала!

— И я видела, как ты хорошо ладишь с животными. А они зло почувствовали бы сразу, — закончила Ливада.

Мы повернулись на стук открывающихся створок — в дом вошла Патрина с полным ведром воды. Она подвесила его над огнем и подсела к Ливаде.

— Может, тогда ты мне скажешь, что такое «путешественник»? — потупив взгляд, спросила я.

— Скажу, почему нет. Это кулон для перемещения. Через пространство. И даже через миры. Пока, видимо, только через два мира, наш и твой, — кивнула на мои красные туфли, торчащие носками из-под кровати.

— Какая красота! Какая выделка и цвет! Мне в жизни так кожу не обработать! — Патрина с благоговением заломила руки, опустившись к туфлям.

Я напряженно сглотнула, вспомнив распластанное тело козы. Эта картина так и будет меня преследовать.

— Забирай, если подойдут.

Пока Патрина была занята примеркой, я продолжила:

— «Путешественник» всегда взрывается, когда его используют?

— Никогда. Он рассчитан на одно перемещение своего владельца и держит в себе точку назначения. Им пользуются только обычные люди, у хранителей другие артефакты.

— То есть тот, кто мне его дал, хотел отправить меня именно сюда?

— Получается, что так.

— Но взорвался-то он почему?

— Понятия не имею. Это-то и насторожило Арнегаста.

— Раз кулон рассчитан только на одного… выходит, что… выходит… — сердце сжалось от осознания. — Я спаслась, оставив на верную смерть своих…

— Кроме тебя в степях никого не было, Арнегаст бы почувствовал кого-то еще, — с искренним сожалением в голосе ответила Ливада.

Тяжело осев на кровать, спрятала лицо в руках и корила себя, что не умерла там, вместе с ними в машине! Они не заслужили всего этого!

— Патрина, завари-ка нам чаю, — сказала Ливада и, мягко отстранив меня, предложила: — А ты иди помойся.

Погруженная в невеселые мысли, я обтерлась смоченным в горячей воде полотенцем, не обращая внимания на присутствие женщин. Затем Ливада помогла мне помыть волосы и дала глиняный горшочек с густым маслом.

— Мази-Кенази? — вяло улыбнулась я.

— Да, только для волос, — подмигнула она, протягивая мне чистую тунику, которую взяла с изножья кровати.

Я нанесла средство на подсушенные волосы, и мои спутанные космы приобрели невиданную гладкость, закрутившись в приятные локоны.

Через некоторое время, мне настойчиво сунули кружку горячего чая, пахнущего чем угодно, но не чаем.

— Пей, он поможет тебе успокоиться.

Сев на кровать, маленькими глотками опустошала содержимое кружки, раздумывая о том, что делать дальше.

— Эрика?

4.5

Поперхнулась напитком, да что там, чуть вообще не выронила кружку из рук. Родной голос разлился в сознании обнадеживающим теплом.

— Эрика, где же ты? Пожалуйста, отзовись, Эрика… — в голосе Мерривальда было столько боли и отчаяния.

Ливада вопросительно посмотрела на меня, но я заверила ее, что все в порядке.

— Эрика, если вдруг ты меня слышишь и если ты не одна, не отвечай мне вслух. Почувствуй меня рядом с собой, представь меня и отправляй свою мысль. Я жду тебя, но, прошу, поспеши…

Никогда не была мастером сохранять невозмутимость на лице, поэтому вышла из дома под предлогом подышать свежим воздухом. Я действительно чувствовала присутствие Мерривальда — это как находиться с кем-то в темной тесной комнате. Человека не видно, а ты точно знаешь, что он стоит рядом. Сконцентрировалась на этом ощущении, подкрепив связь образом черно-белого кота. Сформулировала мысль и отправила ее к зеленоглазой морде.

— Мерривальд! С тобой все в порядке? Как у тебя получилось найти меня?

— Эрика… — на выдохе облегчения моментально отозвался он, — все потом. Нас могут услышать. Мне нужно знать, где ты.

— Мне тоже очень нужно это знать! Какие-то Лабр… Лэб… Какие-то прерии, — Ливада же говорила мне название, почему я его не запомнила. — Здесь живут люди, застрявшие в прошлом, они похожи на индейцев и поклоняются хранителю, точно божеству. А по двору разгуливает гигантский конь, порождающий туман и читающий мои мысли!

— Конь?

— Огромное самодовольное животное! По имени…

— Только не… — прервал было Мерривальд.

–…Арнел, — закончила фразу прежде, чем осознала смысл его слов.

— О нет, Эрика… Попробуй показать мне, где ты! Быстро!

— Как? — беспокойство кота в полном объеме передалось мне.

— Не знаю, может, отчетливо представить это место?

Не особо веря в успех, оглядывала деревню, чтобы передать точную картинку Мерривальду, как взгляд сразу споткнулся об Арнела, который стремительно приближался ко мне. От неожиданности я потеряла концентрацию на коте, в сознании остался лишь едва уловимый след нашего единения. А затем на мой разум обрушился ураган беспощадного гнева. Мысли закрутило в бессвязном потоке, и в центре этого хаоса раздался громоподобный голос:

— С кем ты говорила?

Я ничего не могла ответить, хотела, но обрывки мыслей со свистом пролетали мимо.

— Кого ты сюда позвала? Уже приводишь свои планы в действие?

Представила, как листики мыслей, безвольно кружащиеся в урагане, вырываются из своего адского танца и возвращаются на дерево моего сознания. Ветер неохотно стихает, и я твердо отвечаю, выделяя каждое слово:

— Перестань вторгаться в мою голову, Арнел!

— Тогда закрой уже туда дверь! С кем ты говорила?

— А что ты сам не узнал, раз уж все равно в гости зашел?

— Ты сама пригласила меня!

Как здесь легко пригласить в общий чат, оказывается. Конь ходил вокруг меня, всем своим демоническим видом внушая первородный ужас.

Несмотря на размер, он двигался с утонченной грацией, взбрыкивая ногами, как балерина. Под бархатной кожей перекатывались мышцы. Длинные грива и хвост развевались, с них рваными облачками срывался темно-синий туман.

Вскоре конь перестал буйствовать и обернулся. Посмотрев в направлении его взгляда, обрадовалась, что меня не затопчут эти мощные туманные копыта. Не сегодня, по крайней мере. К нам быстрым шагом приближался Арнегаст. Я хотела было шмыгнуть обратно в дом, но, не дав сделать и шага, меня остановил угрожающий голос хранителя:

— Не двигайся, Эрика. Я все слышал. Кого ты позвала сюда?

Что именно он слышал из нашего разговора? Если подключился к чату только после того, как я произнесла имя конезавра, то узнал совсем не много. Главное, не узнал… Молчи, Эрика.

— Значит, я был прав в своих подозрениях относительно тебя.

— Арни, послушай… — вмешалась откуда-то взявшаяся Ливада.

— Не лезь, дорогая. Эрика что-то задумала и уже перешла к активным действиям, призывая сюда своих прихвостней.

— Эрика, это так? Тебе надо было с кем-то поговорить, поэтому ты «пошла подышать»?

— Что? Нет! То есть, да, но… — Боже, надо научиться врать.

— О чем я и говорил! Хотя это даже хорошо, поймали наконец эту дрянь. Сейчас Кенази живо из тебя зло вытряхнет!

— Да ты сошел с ума, что ты ко мне прицепился! — развернулась и собралась уходить подальше отсюда. — Все, хватит с меня!

Ну почему все это случилось именно со мной?! Сердце мощными толчками гоняло кровь по венам, в них пульсировала неистовая ярость. Пусть только попробуют потрошить меня как своих коз.

— Никуда ты не пойдешь! — прорычал Арнегаст.

Дорогу преградили двое мужчин. Я сменила направление, но место нашего спора уже окружили привлеченные шумом жители. Их угрюмые лица ясно говорили, что поддержки от них ждать не стоит.

Что ж… Живой они меня не возьмут.

— Я с тобой не закончил, Эрика. Допускаю, что ты не сама Черная Смерть, но очевидно же, что ты в ее власти и скоро погубишь всех нас. А закончив с нами, примешься за других. Я этого не допущу!

Черная смерть… Да, вокруг глаз у меня слегка темновато из-за хронического недосыпа и почему-то несмываемой косметики, но утверждать, что я больна чумой — полный бред!⁵

— Ты совсем сдурел! Я абсолютно здорова, у меня нет даже симптомов этой болезни! Единственный, кто здесь сейчас опасен — это ты!

— Никто и не говорит о болезни, Эрика. В тебя вселилось зло и оно…

— Какое зло? Арнегаст, ты себя слышишь? Это в тебя какая-то дурь вселилась, а не в меня! Ливада, скажи ему, пожалуйста!

С мольбой посмотрела на женщину. На ее лице ясно читалось послание: «сама виновата». Арнегаст тем временем продолжал:

— Кенази давно мечтал опробовать свою ловушку для этой твари. Все, не теряем больше ни минуты! Ведите ее ко мне в дом, живо!

Моментально обе мои руки были схвачены, и как бы я ни извивалась и ни брыкалась, выбраться не могла. Тогда со всей силы пяткой ударила одному по ноге, второго лягнула куда-то вниз. Но они еще крепче меня схватили, до боли сжав предплечья.

— Что ты собираешься со мной делать, безумец?!

— О, это такой сложный и зрелищный ритуал. Сначала нам придется усыпить твой разум. Потом мы доведем тебя почти до состояния смерти, чтобы эта мерзость поняла, что в твоем теле она больше не властна. И когда она будет его покидать, тут сработает артефакт Кенази, — с азартной улыбкой он хлопнул в ладоши, как бы захлопывая ловушку.

Он точно сошел с ума. «Почти до состояния смерти». Как они определят, что не перешли эту грань «почти»?

— А что если на самом деле это ты в сговоре со злом, а на меня наговариваешь, чтобы отвести подозрения от себя?

— Как ты смеешь обвинять хранителя?! У меня только одна цель — защищать свои территории! — Арнегаста явно задели мои слова. Не сводя с меня горящих презрением глаз, он жестко обратился к кому-то: — Живо зовите Кенази, обряд проведем незамедлительно.

4.6

— Потом ты будешь корить себя, Арнегаст, ведь поймешь, как ошибался! — холодно пообещала хранителю. — На твоей совести будет бессмысленная смерть. И мой неупокоенный призрак будет изводить тебя, пока ты сам не сдохнешь, так и знай!

Он на мгновение задумался, но быстро отмахнулся от угроз, не придав им значения. Повторил приказ отвести меня в хижину, мол, неужели двое сильных мужчин не могут справиться с одной девушкой.

— Совсем скоро я все выясню, — победно сообщил хранитель, когда меня тащили мимо.

От грядущего ритуала по умерщвлению меня спас голос, от которого все замерли. Голос, которым можно прорубать пещеры в скалах, осушать моря и обращать время вспять:

— Считай, что уже выяснил.

Мои сопровождающие резко обернулись, ну и мне пришлось вместе с ними. С южной стороны к нам быстрым шагом приближался мрачный мужчина, рядом с ним грациозно переставлял мощные лапы — не может этого быть! — внушительных размеров снежный барс. Тот самый, из моего сна, я уверена! Непонятно, как он здесь оказался и зачем. Сердце забилось еще тревожнее. Позади шел кто-то еще, его не было видно за спиной мужчины.

— Что это ты делаешь с Эрикой, Арнегаст? — спросил мрачный тип тем же голосом, приковывающим внимание, но потише.

Арнегаст вышел из ступора и подошел к гостю. Они обменялись теплыми рукопожатиями и хранитель прерий, почесав затылок, ответил:

— Только не говори, что она здесь из-за тебя.

— Именно это я и собирался сказать, — в мою сторону полетел быстрый взгляд. — И нет, она не опасна, как ты наверняка подумал.

Широкоплечий, высокий, уверенный в себе Арнегаст не мигая смотрел на меня, а потом спрятал лицо в руках, весь как-то сник и стал похож на самого обычного мужчину, замученного трудностями на работе и семейным бытом. Ничего в нем не осталось от жесткого хранителя.

— Я чуть было не совершил… — Арнегаст в смятении качал головой, пытаясь прогнать какие-то свои мысли. — Раденгар… Ты только посмотри, что она творит с нами! Мало того, что уничтожает наш мир кусочек за кусочком, так еще и настраивает друг против друга. Видимо, не такие уж у нас и чистые души, раз мы остаемся хорошими людьми только в спокойные времена. Трудности показали наши истинные лица. Ну же, чего вы стоите, отпустите Эрику!

Мужчины разжали руки с каким-то даже облегчением. Они неловко мялись передо мной, и я махнула им, прогоняя. По сути, они не виноваты в преданности своему лидеру, хоть это не отменяет того факта, что они тащили меня на зверский ритуал.

Мрачный тип дружески похлопал Арнегаста по спине, и они отошли чуть подальше, открывая обзор на второго неожиданного гостя. Оказывается, им был Виннард… С Мерривальдом на руках! Кот вырвался, спорю, неслабо оцарапав своего носильщика, и со всех лап побежал мне навстречу.

— Эрика, прости, что так долго, я спешил как мог! — в сознание ворвался радостный вихрь.

Подхватив любимого кота на руки, зарылась лицом в его мех. Он заметно сбавил в весе, но это все поправимо, главное, живой!

— Разве это долго? И получаса не прошло, как вы…

— Да, но до этого… Я столько времени тебя искал и уже совсем отчаялся, хорошо, что Гард настоял на последней попытке!

— Я тут всего-то шесть дней. Быстро ты как-то отчаялся.

— Нет, — озадаченно произнес он, — не шесть дней. Мы искали тебя два месяца.

— Мы?.. — эхом повторила я. — Два месяца?..

— Ты же не думала, что я в одиночку со всем справлюсь? Знаю, ты в замешательстве, но давай мы сначала заберем тебя домой.

Чуть подняв голову от кота, которого уже успела щедро оросить счастливыми слезами, украдкой посмотрела на своих спасителей. Арнегаст и мрачный тип в черном камзоле с многочисленными пряжками что-то обсуждали, активно жестикулируя и иногда поворачиваясь в нашу сторону. Ирбис царственно лежал у их ног, не сводя с меня внимательных голубых глаз.

А прямо передо мной стоял осунувшийся Виннард. Широченная улыбка освещала его болезненно бледное лицо.

— Мерривальд, дай мне немного времени, — шепнула коту и опустила его на землю.

И тут же попала в крепкие защищенные объятия.

— Наконец-то ты нашел меня, — прошептала ему в грудь.

Он поцеловал меня в макушку и прижал к себе еще сильнее. Так мы и стояли посреди деревни в Лабр… Каких-то там прериях.

Насладившись моментом воссоединения еще немного, отстранилась, поймала его счастливый взгляд, а потом ткнула в него указательным пальцем:

— Теперь ты мне расскажешь, что, черт возьми, происходит! В горы, говоришь, съездить? От работы отвлечься? Вот я тут отдыхала изо всех сил, спасибо! За какие грехи ты мне подарил взрывающийся кулон и отправил в прерии, где меня с минуты на минуту собрались «почти убивать»? Между прочим, ты чуть не опоздал к началу, говорят, это такой зрелищный ритуал!

Виннард открыл было рот, но резкий оклик привлек наше внимание. Его спутник смотрел на нас с каменным лицом. Затем поманил жестом Виннарда.

— Мы скоро поговорим, — шепнул Виннард и, нежно поцеловав в щеку, присоединился к мужчинам.

— Возможно, ты захочешь порадовать наших гостей чем-нибудь вкусным? — привлек мое внимание голос Ливады.

— Нет, что-то не хочется.

Конечно, теперь мотивы Арнегаста немного прояснились, и преданность Ливады своему мужу и хранителю мне понятна. И все же не так просто забыть недавние события. И это по-прежнему не меняет того, что меня вырвали из моего уютного мира с какой-то целью.

— Уверена, они бы по достоинству оценили твои пирашки, — заговорщицки прошептала Ливада. — Если ты понимаешь, о чем я.

— Нет, не понимаю, — даже не повернулась к женщине, проглатывая смех от того, как они дружно коверкают «пирожки».

Да-да, стоило мне вернуться после утреннего побега, как меня загнали на кухню как ни в чем не бывало. Это намек на то, что я как бы взаперти, но им так нравится моя еда, так что могла бы я приготовить еще что-нибудь интересное? Вот я и срывалась на несчастном тесте. Пирожки с картошкой, тыквой и острым перцем получились отменные, что ни говори!

— Эрика, знаю, ты сердишься на меня. Пойми, никто не имеет права перечить хранителю. Даже я. Мы живы только благодаря ему. И сейчас он с другими хранителями говорит о тебе.

— Так эти двое тоже хранители? И Виннард?.. Что они тут все охраняют?

— Сходи да узнай.

И тут я наконец сообразила, что Ливада имела в виду открывшуюся возможность подслушать, что они решают в отношении меня.

— Действительно, отличная идея, — пробубнила под нос.

— Рада, что ты согласна, — сказала она, положив руку мне на плечо. — Когда все соберешь, принеси в наш дом. А я прослежу, чтобы их переговорам никто не мешал.

Последнюю фразу она бросила, уже уходя. Поразительно, как Ливада раздает указания. Мягко, но не оставляя никакой возможности уклониться от исполнения ее поручений. Раз меня вот так легкомысленно оставили без присмотра, значит, все согласны, что я не вместилище истинного зла. Зеваки разошлись, и мы с котом спокойно отправились на кухню.

— Мерривальд, давай начнем восполнять твои потери на боках.

Примечания

5

Черная смерть или черный мор — вторая в истории пандемия чумы. Одним из первых симптомов являются темные круги под глазами.