Сказания Всадников

Мира Гладких

Ты, дорогой читатель, сможешь найти себе произведение по вкусу: сказки здесь переплетаются с героями из далёкого космоса, а стихи идут рука об руку с бытовыми зарисовками. Впереди ждёт увлекательное путешествие, ты с нами? 26 абсолютно разных авторов поделились с тобой самым важным и сокровенным. Они вложили в каждое слово свою любовь к творчеству.

Лис счастлив

Мерно стучали капли воды из под крана. Он взял полотенце и неторопливо, словно в трансе, вытер правую руку. Остатки надписи, сделанной гелевой ручкой. «Лис счастлив»

Лис — это прозвище. Вообще-то он Марк, но Марк — скучно и невыразительно, особенно, когда ты обладатель лохматых рыжих волос и темно-зеленых глаз с хитринкой.

Лис вышел из душа. Стянул с полки телефон, набрал номер.

— Привет, солнце. Знаешь… У меня снова ничего не получилось. Редакции не нужны такие… Такие позитивные вещи. Слишком скучно. Не приняли. Мне сегодня придётся съехать с квартиры, все сроки оплаты истекли. Да, конечно, справлюсь. Постараться не грузить тебя? Хорошо, солнце. Я позвоню тебе, когда разберусь с этими противными мелочами. Не переживай, ладно? — И протяжные гудки с той стороны.

Он, не глядя, спрятал мобильник в карман и вышел из дома. Шёл крупный, пушистый, пронизанный солнечными лучами снег. Лис направился к лавочке. Сел на спинку, запрокинул рыжую голову и закачался из стороны в сторону. Хлопья падали ему на лицо, таяли, чертили на щеках прозрачные дорожки.

«Если кувырнуться сейчас назад,» — возникла вдруг робкая, но отчетливая мысль, — «Можно удариться головой. Удариться и… Всё».

Он продолжал монотонно раскачиваться, глядя почти неподвижными глазами куда-то на небо.

— Вот, молодежь! — проскрипел совсем рядом чей-то голос, — Не для того у этой скамейки спинка, чтобы ты так на ней восседал. Ишь, как ноги поставил! И, вообще, не для вас скамейки эти, вы молодые, вам пешком ходить надо! А то рассеялся тут!

Лис опустил глаза. Встретился взглядом с возмущённым стариком. Вздохнул:

— Куда?

— Что куда? — не понял старик.

— Куда ходить?

— Как это, куда ходить? На учёбу, на работу. Есть у тебя работа-то, небось?

Лис усмехнулся. Помолчал. Вздрогнул всем телом, спрыгнул со скамейки и вдруг заговорил быстро, то и дело почти срываясь на крик:

— Нет у меня работы, старик. Больше нет. И дома нет, понимаешь, в этом городе. Дом далеко, только уехать я туда не могу, потому что… Потому что, а к черту! Потому что, я, наверное, наивный бездарь, решивший, что сможет здесь устроиться. — Старик попятился, но Лис не обратил на это никакого внимания. — Вот видишь, — он рывком задрал рукав куртки. — Видишь это место на руке. Здесь я с детства писал одну фразу: «Лис счастлив». Чтобы ни было со мной, я читал ее и верил. Ведь написанное врать не будет.

И я действительно был счастлив, понимаешь?! Пусть рыдал, боялся, обманывался. Пусть корчился от боли, раз за разом получал за собственную доверчивость, раз за разом падал, протягивая кому-нибудь руку. Но поднимался. И улыбался, старик, и верил, и сюда ехал счастливый, готовый всех обнять и простить!

А сегодня, — Лис стал говорить тише, почти шепотом. Шепотом, полным какого-то совершенно невыносимого отчаяния. — Я смыл её, эту надпись. И потом тер и тер, пока она не исчезла совсем. А ведь, казалось бы, ничего не случилось, можно ещё разгрестись. — начал он рассуждать, уже не глядя на старика. — Можно найти работу, жить где-нибудь на окраине.

Только зачем? Если я больше не верю в то, что «Лис счастлив»? Не верю, понимаешь, старик?! Совсем не верю! — Закричал, срывая голос. Закашлялся и затих. Пробормотал: — Я… Сгорел, кажется. Горел, горел, а теперь пепел…

Крик, перешедший в бессвязное бормотание, напугал старика. Он снова попятился и покачав головой, проскрипел:

— Лечиться тебе надо, сынок, вот что. Лечиться и все.

Потом развернулся и, ворча что-то неразборчивое, отошёл от скамейки. Лис забрался на прежнее место и замер. Снег продолжал падать крупным, серебрящимся на солнце пухом. Он оседал на волосах Лиса и очень скоро они, неизменно огненно-рыжие, превратились в полностью седые…