Глава 6
То ли удар головой имеет серьезные последствия, то ли керамическая девчушка мне только что подмигнула. Пока я лихорадочно моргаю, что–то острое вдруг царапает мою кожу. Я почти полностью уверена, что до этого фигурка была гладкой, однако, на моей руке проступает кровь, как от укола. Я даже вскрикнуть от изумления не успеваю, а след от пореза затягивается на глазах, и статуэтка снова становится гладкой.
У меня галлюцинации, да? Сотрясение мозга?
— Ты идешь, Александра? — оборачивается раздражённая супруга Карстена. — Или ты планировала под шумок украсть украшения? Я не дам тебе бродить по поместью, якобы сентиментально прощаясь с ним, а на самом деле обворовывая нас. Твоя мать оставила тебе лишь статуэтку с деревянной лачугой, смирись. Украшений не было, и ты сама об этом прекрасно знаешь!
«Какой–то давний спор? Чего она так взъелась на украшения? Или она судит по себе? — думаю отрешенно. — Может, это она обокрала меня? Не может быть, чтобы у матери графини не было украшений. Они бы мне пригодились, их можно продать, если найти кому. А я не знаю никого, потому и не стоит начинать».
Молча подхватываю второй чемодан и тороплюсь за Ингрид. В одном она права, мне лучше быстрее покинуть этот негостеприимный дом и надеяться, что дракон сам найдет причину моего неожиданного отпора. Он явно из породы злых самовлюбленных самцов, таких задеть может что угодно, но они предпочитают в любой ситуации считать, что они лучшие.
— Ингрид, помогла Александре? Спасибо, — кивает Карстен, встречая нас в холле. — Господин Гарольд откланялся, сослался на срочные дела, по поводу шахт заедет на неделе, если появятся вопросы. Не скучай, дорогая, скоро вернется прислуга, ты не будешь долго в одиночестве.
Опекун оставляет легкий поцелуй на щеке своей супруги, и с моего места видно, как она незаметно кривится. Неужто настолько жаждала замужества, что выскочила за противного себе? На дракона она смотрела с едва скрываемой жадностью, да и сейчас не сразу смогла совладать с собой и скрыть разочарование уходом Гарольда.
Впрочем, это не мое дело. Мне не будет никаких преференций, если я поделюсь наблюдениями с Карстеном. Не исключено, что он и сам все замечает. Но место в городском совете обязывает поддерживать образцовый брак, даже от воспитанницы не дает до конца отвязаться, хм.
— Будь осторожен, дорогой, — напутствует Ингрид, трансформируясь в заботливую супругу, — я буду ждать тебя.
Я не удостаиваюсь чести быть обнятой на прощание, но я не расстраиваюсь по этому поводу. Карстен подает мне руку и помогает залезть в карету, следом ставит мои чемоданы, я опустила поклажу перед тем, как забираться в транспортное средство, а вот сам опекун отчего–то не спешит внутрь кареты.
— Мы дали абсолютно всем слугам выходной, — говорит Карстен извиняющимся тоном, — ты же знаешь, Ингрид не любит, когда кого–то нет и предпочитает потерпеть один день в месяц абсолютно без всех, потому мне придется быть кучером.
— О, — коротко восклицаю, — хорошо, — киваю.
Мне в общем–то все равно, но некоторая надежда на то, что я смогу узнать у Карстена что–то полезное, была.
— Ах да, пока не забыл, держи, ключ от дома и, — опекун лезет в нагрудный карман и достает листок, сложенный в несколько раз, — это вторая часть завещания. Я забыл, она была со мной, но я не нашел ее сразу по растерянности.
«Не нашел или не захотел найти? — думаю раздраженно. — Это разные вещи».
— Спасибо, — приходится сказать вслух и взять лист.
Карстен удовлетворенно кивает, закрывает дверь кареты и занимает место кучера. Я же собираюсь почитать, больше делать все равно нечего. Но у меня не выходит, карету трясет, и меня с непривычки начинает укачивать. В итоге я так и еду, держа в одной руке статуэтку и листок, а другой схватившись за основание окошка. Непрерывное наблюдение за пейзажем помогает моему желудку немного успокоиться.
Вскоре я даже расслабляюсь, но читать все равно не рискую, как и отпустить окошко. Не успеваю подумать о том, что побег из неприветливого поместья скоро закончится скучным прибытием в новый дом, как нашу карету нагоняет одинокий всадник, едва не преграждая путь, от чего карету ведет в сторону. Я вскрикиваю от испуга, мы ведь сейчас врежемся!
