Право на счастье

Мила Дрим

Говорят, что в одну реку не войти дважды.Также говорят, что нужно жить, не оглядываясь на прошлое.Но как быть, когда твое синеглазое прошлое – отец твоей синеглазой дочурки?Возможно ли простить друг друга и, взявшись за руки, построить своё счастливое будущее?История Антипова Андрея (тот самый Андрей из «Золотой Орды»)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Весь путь до дома Вика ловила себя на том, что постоянно нервно оглядывается. Девушка остановилась, чтобы перевести дух. Она резко одернула себя. Довольно! Это становится похожим на паранойю. Она не для того собирала себя по кусочкам, склеивала, зашивала раны и поднималась с колен.

Нет!

И еще раз нет!

Она не позволит ЕМУ сломать её снова.

Она уже совсем другая.

Не та молоденькая девчонка, слепо верящая каждому обещанию. Она похоронила её тогда, когда поняла, что ОН подло ушел. Она будет сражаться. За себя. За свою дочь. С каждым, кто посмеет влезть в их жизнь.

С таким, уже боевым, настроем, Вика зашла в подъезд, легко взбежала по ступеням и не успела позвонить в звонок, как дверь распахнулась.

— Привет, мам, — Вика скинула кроссовки и окинула мать быстрым взглядом. Хорошенькая шатенка, как всегда, одетая с иголочки — сегодня на ней был мятный брючный костюм — внимательно посмотрела на дочь.

— Привет, Вик. Ну, что за вид? Волосы растрёпаны и штаны какие-то непонятные на тебе, — начала мать.

— Так я бегала же, а не в театр ходила, — стараясь не зацикливаться на словах матери, ответила Вика. Она прошла в ванную и начала мыть руки.

— Так на тебя ни один мужик не посмотрит, — женщина тяжело вздохнула. — Давай я тебя к своему стилисту свожу. Она подберет что надо.

— А для меня, мамочка, мужчина — на самоцель. Пусть не смотрят, — шокируя мать, ответила Вика. Она вытерла руки полотенцем. — И спасибо за заботу, но стилист мне не нужен. Не люблю, когда мне что-то навязывают.

— Ну почему сразу — «навязывают»? — возмутилась мать. — Просто подскажут, направят.

— А для меня это одно и тоже, если я не просила, значит — навязывают. Анюта еще спит?

— Спит, — мать тяжело вздохнула. — Даже пообщаться с внучкой не удалось. Думала, поиграем с ней. Книжки почитаем. А сейчас мне уже пора на маникюр. Вечером заглянете к нам с папой?

— Может быть, — Вика улыбнулась, — мам, спасибо, что посидела с Анютой.

— Приходите вечером, — женщина задержалась у зеркала. — Я попрошу, чтобы приготовили запечённое мясо и овощи на гриле.

— Постараемся, но не обещаем, — Вика, считая секунды, чтобы закрыть за матерью дверь, еще раз улыбнулась. Наконец это случилось и девушка с облегчением выдохнула.

Она любила свою мать, просто та обладала…

Немного сложным характером, иногда становившемся просто невыносимым. Это была одна из причин, почему Вика съехала с квартиры родителей этажом ниже. Иногда, правда, девушке казалось, что нужно было переехать чуть подальше, однако здесь было знакомым все — соседи, двор, магазины. И бабушка нередко часок сидела с внучкой, и тогда Вика, как сегодня, могла посвятить полчаса утренней пробежке и чашке чая с любимой подругой.

Осторожно, чтобы не разбудить дочь, Вика прошла в спальню. На самом деле малышка с первых дней не была приучена к идеальной тишине и молодая мать ступала аккуратно лишь из огромной любви к ней. Затаив дыхание, подошла к кроватке, в которой сладко спала её дочка.

Золотистые волосы разметались по розовой простыне, нежное личико выражало серьезную сосредоточенность. Что ей там, маленькой, снится?

Аня, Анечка, Анюта.

Душистая макушка, сладкие щечки, беззубая улыбка и синие глазки. Синие, как у папы.

Милая доченька, выстраданная, вымученная.

Вика смотрела на дочь и сердце переполнялось от понимания, сколько они вдвоем пережили. Вдвоем, без папы. Да, бабушка и дедушка поддерживали. Как умели.

Но…

Тяжко было пройти этот путь без мужа и отца своего ребенка. И все же. Они прошли.