ГЛАВА ПЯТАЯ
— А у вас есть тыквенное пюре, а то я что-то не нашла среди детского питания? — Вика с улыбкой обратилась к молоденькой девушке, лицо которой было усыпано веснушками.
Та ответно улыбнулась:
— Да, конечно, там небольшая перестановка на полках, поэтому вы, наверное, и не нашли. Идемте, я покажу.
Вика направилась вслед за продавцом.
— Вот тут, — девушка, присев на корточки, выдвинула несколько, уже знакомых Вике, баночек. — Вам сколько?
— Две, пожалуйста.
— Держите, — продавец, ловко выпрямившись, протянула Вике баночки с тыквенным пюре.
— Спасибо, — Вика положила их в корзину.
— Пожалуйста, — продавец завернула за угол, оставляя Вику наедине с детским питанием.
В такой час, а время было раннее для посетителей супермаркета — 9 утра, в магазине ходило всего несколько покупателей. Вика намеренно выбирала такое время. Не любила толкотню, толпу и навязчивые взгляды. Все удовольствие от покупки отбивалось.
А Вика любила покупать что-нибудь.
Для дочки, естественно.
Взгляд молодой матери зацепился за новые печенья. Взяв серебристую пачку с полки, Вика начала внимательно изучать состав. Убедившись, что в нем нет лишних компонентов, положила печенья в корзину. Уже хотела пойти на кассу, но понимание того, что две баночки тыквенного пюре хватит на полтора раза, подтолкнуло Вику к тому, чтобы взять еще из детского питания.
Девушка присела на корточки, схватила баночки, и в эти же секунды услышала мужской голос. Голос, от которого сердце заныло так, словно в него ударили кулаком…
Голос Андрея.
— Да ладно? Здорово. Ага. Отдыхаю. Привет передавай. До связи.
Ей бы встать.
Подняться с этой рабской позы.
Выпрямиться во весь рост.
Только вот незадача. Тело перестало слушаться. И Вика, словно статуя, замерла.
До слуха донеслись уверенные шаги, и через мгновение между стеллажами с детским питанием показался ОН.
Вика ничего не могла поделать со своим взглядом — тот взвился вверх и остановился на мужественном лице Андрея. Почти два года разлуки прошло с тех пор, когда она видела его.
Два года боли, отчаяния, злости и тоски.
А сейчас, что с ней? Почему она смотрит на свой источник боли?!
Взгляд Вики стал жадно разглядывать Андрея.
Его лицо было покрыто густой щетиной, черные волосы небрежно лежали, а синие глаза, как и раньше, пронзительно взирали на неё, Вику.
А она все смотрела и смотрела на него.
Казалось, плечи Андрея стали еще шире, а тело — более мускулистым. По крайней мере, глядя на него, Вика отчетливо ощущала мужественность, исходящую от бывшего мужа.
Ключевое слово — бывшего.
— Вика… — то, как именно Андрей назвал её имя, всколыхнуло воспоминания, надежно упрятанные в самом дальнем уголке израненной души. Улыбка, которая почему-то показалось девушке снисходительной, тронула его губы.
— Андрей, — Вика, наконец, выпрямившись, не стала отвечать ему улыбкой. Причин для этого не было никаких.
Андрей окинул Вику внимательным взором. Первое, что бросилось в глаза — её взгляд. Как у затравленного зверя. Но глаза у неё, все же, были красивыми. Темная зелень, подернутая золотистой дымкой. Волосы у Вики отрасли, чуть изменились — стали тоньше и на полтона темнее. Да и фигура претерпела перемены. Грудь выросла на размер, бедра округлились. Перед ним была уже не молоденькая девушка, а молодая, привлекательная женщина.
Он смотрел, а Вика с каждым новым вдохом ощущала, как боль из сердца расползается по всей груди. Казалось, еще немного, и она достигнет предела, и тогда она, Вика, уже не сможет сдерживать свои чувства.
— Мне пора, — резко отворачиваясь от Андрея, девушка поспешила к кассе.
Сама шла, и мучалась от, расколовших на пополам разум, мыслей.
Первая была — не дай Бог, чтобы Андрей пошел вслед за ней.
Вторая — Господи, пусть он догонит меня.
И за последнюю мысль Вика просто презирала себя.
Слабачка! Неужели жизнь ничему не научила её?
Внутри все забилось, застучало, загорело едким пламенем. Пламенем ненависти к себе.
Вика не помнила, как оплатила покупку. Пришла в себя лишь, когда вышла из супермаркета. Теплый ветерок, словно успокаивая девушку, нежно скользнул по её лицу. Чувствуя, что вот-вот разревется, Вика нацепила на нос солнцезащитные очки.
Огромных усилий ей стоило того, чтобы не обернуться. Шаг, два, три — её никто не окликнул. Сжав крепче пакет, Вика ускорила шаг и свернула за угол. Лишь тогда из глаз её брызнули слезы.
— Я сегодня Антипова видела, — бросив на мать нахмуренный взгляд, тихо сообщила Вика.
Роза Сергеевна, в это время читавшая внучке стишок, подняла на дочь глаза. В них отразилось удивление и смятение.
— А он тебя тоже увидел? — мать заметила, как побледнела дочь.
— Да. Он в супермаркет зашел. И я там была…
— Поздоровался?
— Вроде того, — Вика сглотнула.
— Каков наглец! — возмутилась Роза Сергеевна. — У него еще наглости хватает приезжать в город и здороваться с тобой!
— У него вроде тут как мать живет… — глухо отозвалась Вика.
— Мария? — мать чуть сощурила глаза. — А ты откуда знаешь?
— Да, тетя Маша. Оля сказала.
— Даже не знала, что Мария вернулась обратно в город, — Роза Сергеевна сочувственно улыбнулась дочери. Погладила Вику по руке и тихо добавила:
— Давай, моя родная, поедем-ка за город. Подальше от города, подальше от этого Антипова, — фамилию бывшего зятя женщина чуть ли не выплюнула. — А потом, когда вернемся, глядишь, он уже уедет в свою Москву.
Вика, глядя сквозь мать, сохраняла молчание.
— Я же вижу, как тебе тяжко, — Роза Сергеевна вздохнула. — Мне и самой плохо становится, глядя на тебя. Вот ведь, жизнь какая! Тот, кто не виновен, страдает… А тот, кто…
— Мам, — оборвала Вика. — Не надо, пожалуйста. Я поеду. Мы поедем.
