Гибискус и Герда: чёрный век

Меллиса Костровая

Рудовой Валентин Михаилович был заместителем магистра-учёного по нейрологии, пока лунатизм не предрёк ему очень горькую судьбу. После странствий, путешествий и работы в бродячем цирке, Валентин получил кличку «Гибискус» и отправился путешествовать со своими друзьями, чтобы развлекать прохожих и заниматься волонтерством. Так Валентин и жил бы дальше, если бы не познакомился со сбежавшей из дома Мармеладовой Настасьей Александровной. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 6

Настасья завершила установку замка, закрепив стяжной болт и заглушки.

— Вы прекрасно воспитали Вашу дочь, Гибискус, — ворковала Зинаида Артёмовна, женщина девяносто одного года, обращаясь к правее стоящему Валентину. Последний пил растворимое кофе с топлёным молоком, приподняв маску, — спасибо, что согласились помочь мне отремонтировать мою развалюху. Мой Аркашенька будет в восторге!

— Папа, я закончила, — Герда подёргала ручку вверх-вниз, демонстрируя результат. Ручка не отвалилась, отчего Настасья гордо выпрямилась.

— Молодец. Остальное я сделаю сам, — кивнул Валентин, глядя на подходящую к нему Настасью. Он повернулся к недоумённой Зинаиде, — Зинаида Артёмовна, я же не тиран какой-то. У меня куда больше опыта в ремонте, чем у моей дочери.

— Да я и не говорю чего-либо… — мило улыбалась Зинаида, рассматривая их чёрные водолазки и джинсы с серебристыми цепочками по бокам, — У меня булочки с абрикосовом джемом есть, вчера испекла. Будете?

— Я не против, — радостно улыбнулась Герда под маской «отца», обняв в ответ обнявшего Гибискуса, — сколько можно взять?

— Сколько хотите. У меня их тридцать пять штук, девятнадцать можете забрать в дорогу, — Зинаида поправила свои седые кудри до чуть ниже плеч, влюблённо хлопая ресницами при виде Валентина в вязаной шапке, — это самое малое, что я могу для вас сделать. Пенсии очень крошечные, а ремонтников за бесплатно не позовёшь…

— Зинаида Артёмовна, мы не откажемся от Ваших булочек с абрикосовым джемом. Приносить радость людям, находящимся на мили, это наша работа, — счастливо улыбался Гибискус под маской, гладя Герду по голове, — я не настолько идеальный отец, каким я, наверное, многим кажусь… Скорее, это Герда стремится к новым познаниям.

Настасья облизнула губы — скорее, она стремилась к новым знаниям только ради того, чтобы Валентин покорно стонал под ней.

— Не хочу подводить папу, он очень мне дорог, — Герда повернулась к отчего-то красной в щеках Зинаиде, — кстати, можно попробовать Ваш пирог с курицей и шпинатом? Пожалуйста?

— Герда, это невежливо, — строго произнёс Гибискус, убрав руки с Настасьи. Та чуть вжала голову в плечи, уязвлено ойкнув губами. Он повернулся к нечитаемой Зинаиде, — простите её, пожалуйста.

Зинаида растерянно заморгала.

— А я и не запрещала прикасаться к моему пирогу… — промямлила от испуга Зинаида, переведя раздражённый взгляд на Герду, — Дам Вам семь кусков в дорогу, если вам понравится.

— Как пожелаете, Зинаида Артёмовна, — кивнул Гибискус, уходя на кухню. Герда молча последовала за ним, как утёнок за матерью, — Герда, не отставай. Нам нужно закончить всё как можно скорее, если мы хотим вернуться домой к девяти.

Конечным итогом было установление нового унитаза.

Перекрыв воду и смыв унитаз, Гибискус слил всю оставшуюся в бачке воду в ведро и вытер остатки тряпкой. Маленьким трубным ключом он открутил подводку к унитазу, прикреплённую к левой нижней части бачка.

Валентин серповидным гаечным ключом открутил два болта, крепящих унитаз к полу. После открутки болтов он позвал Герду, и когда та помазала обезболивающим кремом его руки и лицо, он отозвал её и поднял старый унитаз. Удалив оставшиеся переходники и оставив только слив в канализацию, куда будет установлен новый унитаз, он выбросил старые болты.

Вставив два новых болта ноль целых восемь десятых сантиметров в отверстия по бокам слива так, чтобы головки болтов были внутри слива, Гибискус установил болты вертикально вверх и напротив друг друга. Затем он положил новую прокладку, — восковое кольцо, — на слив плоской стороной вверх из-за её конусной формы.

— Герда, принеси мне кусок пирога, пожалуйста, — вежливо попросил Гибискус, устанавливая унитаз путём его надевания на слив. Он услышал удаляющиеся шаги Настасьи до того, как убедился, что болты попали в оба отверстия унитаза. Когда Валентин начал давить на унитаз, чтобы уплотнить прокладку перед сливом, Настасья уже шла к нему с куском пирога на тарелке.

— Папа, держи, — влюблённо произнесла Герда, когда Гибискус встал и слегка приподнял маску. Отойдя и отвернувшись от унитаза, он наклонился и откусил средний кусок.

— Спасибо. Не хотелось трогать еду после унитаза, — слегка улыбнулся Валентин, после чего отвернулся и продолжил давить на унитаз, — всё будет хорошо, Зинаида Артёмовна. Постараюсь закончить к семи-восьми вечера.

— Да я вас обоих и не тороплю… — растерянно произнесла Зинаида с таким видом, словно пыталась понять смысл увиденного. До этого она засматривалась на накаченную фигуру Гибискуса, румянясь в щеках, — Мой Аркашенька заканчивает работать в восемь часов. Если процесс затянется, не страшно. Он у меня добрый.

— А как Вы познакомились с Аркадием Сергеевичем, Зинаида Артёмовна? — подняла брови Герда, встав, — Вы очень красивая пара. Тем более, у вас очень чувственные фотографии… Кто-то из Вас увлекается эстетикой?

— Он был моряком, а я продавщицей мясного отдела. Моряки из мяса не едят чего-либо, кроме рыбы. Вот… Вышел он отдохнуть у нас в городе, сразу побежав покупать свинину для спагетти и котлет, — вспоминала Зинаида при взгляде на Настасью, скрестив руки на груди, — у нас были хорошие друзья-фотографы с многолетним стажем работы… Во-от.

— Как вы поженились, если он был моряком? — не поняла Герда.

— Он увидел меня и тут же бросил море. Ему же было пятьдесят два года, без жены и детей. А мне было пятьдесят, трое выросших детей и два развода с мужьями-тиранами, — Зинаида поставила правую руку на пояс. Для её возраста она очень утончённая, в розовых резиновых тапках, блекло-темно-розовом платье почти в пол и с короткими рукавами. Нюдовый макияж смотрелся на ней великолепно, что даже Герда ей позавидовала, — сейчас Аркаша работает сварщиком. Что ещё делать, если пенсии крошечные? Мне он не даёт работать, потому что я экономная.

— Понятно… — решила закончить разговор Настасья, повернувшись к Валентину. Последний надевал гайку с шайбой на болты и затягивал их, стараясь не усердствовать.

— Тебе же семнадцать, да? На кого учишься, милая? — Зинаида с непонятной неприязнью смотрела на Герду, несмотря на улыбку.

— Мы с папой приехали сюда недавно. Я пока изучаю колледжи и выбираю новую специальность, однако я не против пойти на лесное дело или на архитектора. Моим третьим вариантом является техническое образование, благодаря которому я смогу пойти работать на любой завод, — оживлённо улыбнулась Герда, обращаясь к кивнувшей Зинаиде, — скорее всего, я пойду получать средне-профессиональное техническое образование, поскольку мой папа учит меня чинить что-либо… Думаю, благодаря этому я смогу легче понимать чертежи.

— Выбери что-нибудь женское, Герда. Я не хочу, чтобы ты работала с грубыми и неотёсанными мужчинами, — Гибискус вставил два болта длиной в семь сантиметров и с диаметром резьбы пятнадцать миллиметров в маленькие отверстия внизу бачка унитаза. Положив резиновые шайбы под головки болтов, он надел шайбы и гайки снизу бачка и крепко затянул их, — работай с женским коллективом, где не будут шутить про тебя сальные шутки.

— Разберёмся, — Настасья закатила глаза, что заметила Зинаида, — пап, тебе принести чего-нибудь попить? Или можешь снова пирог откусить.

— Нет. Спасибо, Герда, — Валентин надел прокладку из пенорезины на место соединения бачка и унитаза, — посидите где-нибудь на кухне или в гостиной, пожалуйста.

— Ла-а-адно, — незлобиво протянула Настасья и ушла на кухню, когда Зинаида хотела возразить.

Делать было нечего — расстроенная Зинаида ушла в гостиную, смотреть телевизор.

Гибискус прикрепил бачок на унитаз и закрутил болты на унитазе, сжимающие прокладку между бачком и унитазом. Затем, он надел шайбы с гайками на болты внизу унитаза. Ровно придерживая бочок, он закрутил гайку серповидным ключом и придержал болт отверткой — старался не перетягивать, боясь трещин на унитазе.

Валентин прикрутил смывную ручку к арматуре через дырку в бачке, присоединив рычаг к цепочке чашки.

— Папа, отдохни немного. Пора мазать обезболивающий крем на всё твоё тело, — мрачно пояснила Герда, держа в левой руке тюбик крема. Испытывающий голод и жажду Гибискус прикрутил новое сиденье на унитаз, зная, что скоро закончит.

— Давай потом. Мне осталось сделать совсем чуть-чуть, — не значащим чего-либо голосом отказался Валентин, начав прикручивать новую подводку от крана к нижней части бачка.

— Без «потом». Потом придёт Аркадий Сергеевич, ванну он может занять к моменту адской боли во всём твоём теле, — Герда подошла к Гибискусу, слегка потянув его за край шапки, — давай я тебе что-нибудь принесу, хотя бы.

— Я же сказал, потом, — ворчал Валентин, не отрываясь от дела, — и да, Зинаида Артёмовна права. Тебе надо где-то учиться, пока социальная опёка не взялась за расследование.

Настасья отпустила шапку Гибискуса, закатив глаза.

— Я знаю-ю. Давай я буду учиться на программиста, например, — предложила она, спрятав руки за спину и отставив левую ногу назад, — дизайн это не моё-ё.

— Ты пойдёшь учиться на дизайнера по отраслям. Точка, — едва не просипел он, — это достаточно женская и очень востребованная работа. Собирать и разбирать компьютеры я тебя научу.

— Гибискус, черт побери, — Настасья обречённо вздохнула, — можно я стану художественным фотографом?

— Ни за что, — хмурился Гибискус, почти закончив процесс, — ты на этом не заработаешь, уж слишком большая конкуренция в сфере фотографий.

— Ты совсем в меня не веришь?! Я могу быть не хуже других фотографов, а тем более моделью плюс сайз, — грозно прошептала Настасья, смотря на затылок работающего Валентина, — тогда я хочу быть моделью!

— Губу закатай. Ты и так модель. Как бы тебе сказать… Модели это жертвы мужских фетишей, понимаешь? Но если ты попытаешься стать знаменитой, ты станешь посмешищем, и всё ради гниения твоего тела в стенах любого здания, — негромко прошептал Валентин, остановившись и положив руки на талию Герды. Та сжала руки в кулаки, — Герда. Наш мир очень опасен, грязен и омерзителен. Пойми, ты англо-швейцарка, возможно, последняя в своём роде. Когда я был Рудовым, я объехал почти весь мир… Я требовал найти мне любую англо-швейцарку, но как таковую мне и моему отцу не нашли. Помнишь, когда Алексей Соколов Сергеевич в тысячу восемьдесят девяносто девятом году вылавливал настоящих англичан и швейцаров, заставляя их сношаться ради появления «идеальных людей»?

— Ну да. Все эти дети пропали без вести вместе с их биологическими родителями, когда наши пытались их спасти… — Настасья сломано, но уверенно посмотрела в глаза Валентина.

— Моя семья и я, раньше, владели тремя сектанскими подвалами, и для контента у нас было пять процентов англо-швейцарских людей по крови, — убрав руки, Гибискус повернулся к унитазу, — пусть моя кожа адски болит. Этим я все равно не искуплю былые грехи, лишь бы подрочить на групповые изнасилования любой англо-швейцарской девушки.

Округлив глаза, Герда отошла от Валентина и нечаянно выронила тюбик.

Бледная и потрясённая, она с едва ли не нервным смешком пошла смотреть телевизор вместе с Зинаидой.

Валентин открыл воду, проверил наличие протечек и смыл три раза. Унитаз стоял слегка неровно, из-за чего пришлось отрегулировать все отклонения с помощью резиновых прокладок.

Выровнив, отпилив лишнюю длину болтов в полу и надев на них защитные колпачки, Гибискус уплотнил основание унитаза герметиком для создания водонепроницаемой прокладки и придания ему стабильности. Валентин надел на бачок крышку и выдохнул с облегчением: унитаз готов к использованию.

— Зинаида Артёмовна, я закончил. Проверяйте, — обратился он к хозяйке квартиры, стоя на пороге в гостиную и глядя на спинку бледно-елового по цвету дивана.

— Уже иду, дорогой! — позитивно выдала она, как и Настасья не отрываясь от сопливой мелодрамы про подростков.

Довольная проделанной работой, Зинаида набрала большой пакет с приготовленной ею едой и отдала Гибискусу.

В без пятнадцати восемь вечера, Валентин и Настасья находились в пятьдесят первом автобусе. Гибискус играл на скрипке задумчивую мелодию с нотками оживлённости, под беззвучные аплодисменты уставшего народа: его мелодия убаюкала не только пожилых людей, но и находящихся малышей в трёх колясках. Герда, сидя в одном сидении от ровно стоящего Валентина, осторожно прижимала стопами пакет и держала на коленях сухой цемент — завтра им предстоит отправиться делать бесплатный ремонт.

Выйдя на нужной остановке, оба решили зайти в хлебопекарню — всего двадцать минут потратили, чтобы дойти до неё.

Гибискус взял слойку с куриным мясом и шпинатом, пончик, капучино с молоком, сосиску в тесте и кекс с шоколадной крошкой.

Герда взяла два пончика с шоколадной глазурью, расстегай с горбушей и капучино с молоком. Она хотела взять хлеб отсюда, чтобы частично освободить себя от готовки — но Валентин отказался, всегда едя всё приготовленное Настасьей.

Сидя за столом, они не смотрели друг на друга. Гибискус доедал пончик, пока Герда смягчала кусок расстегая горячим напитком.

— Сладкий, как я могу учиться при отсутствии выходных? — негромко осведомилась Настасья, рассматривая ожоги на подбородке и «губах» Валентина.

— Я и не хочу, чтобы ты где-то училась. Для женщины образование это не главное, — спокойно признался он, — где ты будешь работать, когда ты до сих пор находишься в розыске?

— Тогда-а… — не знала как начать Настасья, на что Валентин не дал договорить.

— Нет. Если ты сменишь внешность, это не сработает. Мои друзья и коллеги оставят твоё ДНК и установят твою личность. Неважно как ты будешь выглядеть, на тебя начнётся усиленная охота… Даже твой потенциальный муж может попытаться продать тебя кому подороже, если я не успею вовремя вмешаться, — Валентин отпил средний глоток, — сама знаешь, я не вечный.

— И что мне делать тогда? — Герда пристально глянула на Гибискуса, держа капучино руками, — Мне так и ходить с тобой по всему городу, без образования и денег?

— Зачем вообще тебе деньги? Они все у меня, — Валентин достал дебетовую голубую карту из правого кармана, зажав в двух пальцах. Он заметил, как Настасья ладонью «стукнула» по столу, — пока всё не уладится, мы продолжим путешествовать вместе. Тебе скоро восемнадцать, верно? Не вижу смысл тратиться на твоё обучение, когда ты скоро будешь есть за троих.

Конец ознакомительного фрагмента.