Курортный Vампир

Мелина Боярова

Когда замок захвачен, а враги штурмуют последнюю крепость, у Мейзерин Кайо не остается иного выбора, как уйти в другой мир и уничтожить «Зеркало миров». Однако слуга не успел выполнить последний приказ Перворожденной. Ренегат, прыгнувший в портал вслед за беглянкой, сбил настройки, и они оба оказались в мире без магии, в стране под названием СССР.

Глава 4

Ранка на прокушенной губе неприятно заныла. Я потрогала ее языком, ощущая, как она снова закровоточила. В этот момент старуха резко развернулась и вцепилась морщинистой рукой в мое плечо. Еще и наклонилась, жадно вдыхая запах.

— Как тебя зовут, девочка? — уставилась на меня водянисто-карими глазами.

— Я — Мей… Майя Киреева! — привычка гордо произносить собственной имя едва не подвела. — А в чем дело?

— Слышала, ты плохо перенесла поездку? — нервно дернув шеей, поинтересовалась старуха.

— Э… да, — опешила я.

Бабка и так вызывала подозрения причастностью к встрече, которую мне устроил зеленоглазый вампир. А тут еще этот интерес внезапный, странные вопросы.

— Как вы узнали?

— Внук рассказал. — По губам Виталины Захаровны скользнула зловещая улыбка. — Приехал на каникулы навестить бабушку. Герман — хороший мальчик, во всем мне помогает. Кто знает, возможно, однажды он унаследует усадьбу Ампирских. Или не унаследует. Я выберу самого достойного из потомков. У меня их за прожитые годы мно-ого расплодилось.

— Вам повезло, — процедила сквозь приклеенную улыбку. — У вас чудесный дом.

— Да! — Взгляд бабули смягчился. — Наша семья владела им задолго до прихода Советской власти, Майя. Он пережил несколько войн, уцелел под фашистскими бомбардировками и простоит еще не одну сотню лет. Настоящее родовое гнездо Ампирских!

— Впечатляет! — Я гулко сглотнула.

Косицина с Сойкиной вытаращились на нас, разинув рты, вожатая хмурилась и кусала губы, слуга вжался в стену и старался быть незаметным. Наверное, только я понимала истинный смысл сказанного.

Гнездо! Натуральное, тмырь его побери, вампирское гнездо! А перед нами, готова поклясться, глава вампирского клана. Если бы такое сказал отец, то я бы посчитала, что он решил отойти от дел и передать власть сильному потомку. Но я единственная дочь и наследница, а у этой… низшей твари полно детишек, вскормленных ее кровью.

— Тебе здесь понравится, Майя! — Бабка истерично расхохоталась и, наконец, отпустила меня.

Гордо вскинув голову, она чинно прошествовала вниз по лестнице. Мысленно пожелала вампирше грохнуться и свернуть шею. Жаль, что новое тело не приспособлено к магии. А не то мой посыл быстро превратился бы в действие.

— Идемте, нам сюда! — нарушил неловкую паузу Семен Бонифатиевич. — Виталина Захаровна сегодня в благодушном настроении. Она любит общаться с молодежью, но забывается иногда. Вы уж, пожалуйста, отнеситесь со снисхождением к ее странностям и не обижайтесь, почтенный возраст сказывается.

— Ну, что вы, Семен Бонифатиевич, и в мыслях не было обижаться, — высказалась старшая вожатая, ничуть не интересуясь нашим мнением.

— Ваша комната, леди! — мужчина угодливо распахнул перед нами массивные створки их беленого дуба с золотой окантовкой, резными вставками и ручкой, в виде оскаленной пасти летучей мыши.

Слуга не зря упоминал название «синей комнаты», когда рассказывал, где нас поселили. В помещении преобладал небесный цвет. Первое, что бросалось в глаза — двуспальная кровать под балдахином. Текстиль синего цвета повторялся в атласном покрывале и декоративных наволочках, в портьерах с ламбрекенами, шелковых обоях и пушистом ковре, устилавшим пол. Оттенялся насыщенный оттенок белоснежной органзой занавесок балдахина, кожаной обивкой кресел и кушетки, установленной в изножье кровати, гладким потолком с гипсовыми галтелями. Мебель и детали интерьера вызолотили и разбавили белыми полированными вставками.

Посреди этого великолепия на пуфе возле резного туалетного столика сидела незнакомая девчонка с золотисто-русыми волосами. Будь на ней другой наряд, вроде вечернего платья с оголенной спиной, она бы идеально вписалась в композицию. Красивые черты лица, высокомерный взгляд, который мельком отразился в старинном зеркале, как нельзя лучше подходили образу породистой аристократки.

— Светлана! Смотрю, ты уже тут обживаешься, — чересчур доброжелательно улыбнулась Лариса Михайловна девушке. — Вот, познакомься, твои соседки: Зоя, Лида и Майя.

— Привет! — я небрежно бросила распространенное в этом мире приветствие и протопала к кровати. Бухнулась навзничь и раскинула руки. Наконец-то!

— Ого! — Косицина приблизилась к секретеру и погладила пальцем сверкающую поверхность. — А золото настоящее?

— Так, позже насмотритесь! — опомнилась вдруг вожатая. — Собирайтесь скорее, а то на торжественное открытие опоздаем.

— Мы успеем! — Лида первой бросилась к чемодану, вытаскивая оттуда бережно сложенную белую рубашку с коротким рукавом.

Проследив, как Сойкина переодевается, я нехотя поднялась и подошла к своему чемодану. Понятия не имела, что там лежит. Внутри обнаружилась смена дешевого белья, купальник, выцветшая длинная майка и серая кофточка, заштопанная в нескольких местах. Судя по всему, комплект парадной одежды был один, и он уже на мне.

Мда, негусто. Но откуда Майе взять новые вещи?

Мать покупала их по необходимости, и носились они до тех пор, пока не приходили в негодность или же не становились малы. Но и потом одежда не выкидывалась, а тщательно реставрировалась и переходила младшей сестре.

Новенькая уже переоделась к нашему приходу и деланно закатила глаза, когда ее попросили подвинуться. Но Косицину вряд ли чем-то можно смутить. Она плюхнулась на пуф и принялась деловито переплетать темные волосы в косу. Я подошла к зеркалу с единственной целью — оценить внешние данные доставшегося тельца.

В целом неплохо, но хотелось бы лучше. — Невольно покосилась на Светлану, устроившуюся в кресле. — Лучше бы в нее переместилась. Хотя бы выглядела достойно, а так, черты лица приятные, средней густоты волосы соломенного цвета, серо-голубые глаза. С фигурой непонятно пока, организм еще растет, но до желаемых параметров вряд ли дотянет.

Торжественное мероприятие прошло невыносимо скучно. Первым слово взял директор лагеря, Кипятков Валентин Сергеевич, лысоватый, лет под шестьдесят, с брюшком и невероятно громким командирским голосом. Успел повоевать в молодости, носил наградные медали на выцветшей гимнастерке, в которой выходил и в пир, и в мир. Майя помнила его по открытым урокам по патриотическому воспитанию в школе, куда Кипяткова приглашали почетным гостем, как участника Великой Отечественной войны.

Мужчина поприветствовал прибывших ребят, поздравил с открытием сезона. Под дружные аплодисменты пионеров торжественно поднял флаг — ту самую тряпку на металлической конструкции. Затем познакомил с педагогическим коллективом. В него входил ответственный за воспитательную работу, Погорелов Андрей Владимирович — худощавый мужчина с прилизанными светлыми волосами и круглыми очками на переносице, и старшая вожатая, Лариса Михайловна Теплицына. Медицинский блок представлял Наум Петрович Блошкин с Ариной Ильиничной Коноваловой. За спортивную подготовку отвечал физрук Павел Геннадьевич Курганов — подтянутый, мускулистый молодой человек, на которого с интересом поглядывали некоторые девчонки из моего отряда. Последними представили пионервожатых, парней и девушек от восемнадцати до двадцати двух лет.

Отряды сформировали, в основном, ориентируясь на возраст. В первый традиционно определили старших подростков от четырнадцати до шестнадцати лет. Во второй попали дети двенадцати и тринадцати лет, в третий — десяти — и одиннадцатилетки, и так далее.

Пока длилась нудная речь Кипяткова, память Майи подкидывала различную информацию. Например, что через три недели ей исполнится шестнадцать. День рождения как раз приходился на последний день в лагере. В школу Майя пошла в восемь, поэтому большинство ее одноклассников на год младше. Той же Косициной пятнадцать стукнет только в конце августа.

Нашими вожатыми назначили круглолицую девушку Надю, студентку второго курса пединститута, и долговязого парня по имени Сергей. Он прибыл по распределению из института физической культуры. Всего в первом отряде числилось восемь девчонок и семь ребят. Среди мальчишек особенно выделялся один — высокий, симпатичный парень спортивного телосложения. Косицина, знающая все и обо всех, подсказала, что это Вениамин Хватов, сын первого зама горисполкома Хватова. Отличник и спортсмен, гордость школы. Учился он в параллельном классе вместе с Фарцевой, нашей соседкой по комнате.

Возле Вениамина постоянно крутился Вова Симочкин. Еще парочка ребят инстинктивно держались поближе к лидеру, но вели себя не столь заискивающе. Уже то, что парни из нашей группы впятером делили одну комнату, тогда как Хватов и Симочкин поселились в отдельной, говорило за себя. Правда, вдвоем старшакам шиковать никто не позволил, третьим соседом с ними устроили Сергея — нашего вожатого.

После линейки нас, как желторотых новобранцев, выстроили в колонну по двое и повели в столовую. Младшие отряды еще и песню затянули, которую подхватили средние группы. Среди наших петь желающих не нашлось. За исключением Косициной, конечно. Но я попросила ее помолчать, мотивируя просьбу приступом внезапной головной боли. Пела Зоя чересчур громко, и при этом жутко фальшивила.

В столовой я, как и остальные, встала в очередь на раздаче. Наблюдая, что делают другие ребята, обзавелась подносом, постепенно заставила его тарелками и прошла за столик, закрепленный за первым отрядом.

В животе у меня подозрительно урчало, однако я всегда настороженно относилась к питанию. Дома потребности организма удовлетворяла кровь. Наши тела не были приспособлены к твердой пище, а необходимость поглощать человеческую еду считалась уделом низших новообращенных. Из-за поломки «Зеркала миров» мне прежде не доводилось посещать другие миры и получать подобный опыт. Я узнавала подробности из рассказов отца и других вампиров клана. Попадая в чужие тела, они вынужденно приспосабливались. Самым неприятным процессом считалось как раз поглощение чужеродной пищи.

— Ты чего не ешь? — толкнула в бок Косицина. — Вкусно же! Поторопись, дел на сегодня по горло, не успеем. Обязательно запишемся в кружки и будем готовиться к родительскому дню.

На меня уже стали косо поглядывать соседи, поэтому я пропустила информацию о кружках и зачерпнула ложкой бульон с плавающими в нем рублеными овощами и отправила в рот. Вкус необычный, такого я прежде не пробовала, только крупные куски неудобно глотать. Когда сообразила, что их предварительно следовало прожевать, дело пошло быстрее. Сама не заметила, как проглотила похлебку с названием борщ, а следом густую субстанцию — картофельное пюре и измельченное, обжаренное на огне, мясо — котлету. Странно только, что котлета и тонкие бруски сдобы по вкусу были похожими. В качестве питья предлагался сладкий отвар из местных фруктов. В общем, компот мне тоже понравился, и я вынужденно признала, что в человеческой еде, определенно, есть плюсы. Например, приятное ощущение сытости в животе.

После обеда по расписанию значился тихий час. Так и не поняла, за что его так прозвали, ведь в нашей комнате споры не смолкали ни на минуту. Во-первых, возник вопрос, а где мы будем спать. Кровать-то одна, хоть и большая. Фарцева настаивала, что, раз она первая заняла комнату, то и право выбора спального места остается за ней. Косицина напирала, что они с Лидой занимались общественно-полезным делом, то есть, мной. Следовательно, задержались по уважительной причине. Предлагала тянуть жребий. В итоге на шум прибежала вожатая Надя и поставила вопрос ребром: либо мы договариваемся полюбовно, либо переезжаем в домик второго отряда. Девочки с радостью поменяются с нами.

— Меня можете не считать! — отказалась от борьбы за лучшее место. Уж я-то знала, каково на такой постели в жаркую погоду. — Мне кушетки хватит.

Пока никто не застолбил, сдвинула ее к стене, поближе к окнам. Тут вид красивый, свежий воздух будет поступать, и никто не подберется незамеченным. Я присела на широкий подоконник, любуясь видом зеленой лужайки и зеленого парка, в глубине которого виднелись спальные корпуса пионерлагеря. Внезапно откуда-то сверху спикировала тень с широкими крыльями и с размаху впечаталась в стекло. Усмехнувшись, я проследила, как летучая мышь, распластавшись по стеклу, медленно сползла вниз и свалилась в траву.

У нас твари пострашнее летали. Охрана замка обычно уничтожала их на подлете. Но, бывало, что хищные птицы прорывались через первый периметр и испытывали на прочность уже магическую защиту, факелами сгорая во вспышках пламени. Так что, я ничуть не удивилась неудачной атаке хищника, зрелище для меня привычное. Покосилась только на соседок. Но они, увлеченные спором, ничего не заметили. Да и я тут же выбросила мелкое происшествие из головы.

Не прошло и часа, как девушки договорились по первому вопросу. Лида заняла диванчик, а Света с Зоей поделили кровать на две половины.

Вторым предметом для споров стали те самые злополучные конкурсы. Косицина сама записалась везде, где только можно, так еще и нас умудрилась вписать. Ознакомившись с перечнем, я поинтересовалась у вожатой, предусмотрено ли наказание за отказ от участия. Петь я не умела, к стихам относилась равнодушно, рисовала только магические знаки, тайну которых не собиралась никому открывать. А в театральных сценках не участвовала, потому что актриса из меня так себе.

— Найдем тебе роль без слов! — пообещала вожатая. — А к участию в спортивных состязаниях допустим сразу, как только Блошкин разрешит. Пока что у тебя выписано освобождение. Кстати, у Виталины Захаровны собрана прекрасная библиотека. Думаю, она не откажет, если попросишь ей воспользоваться. Подыщешь там интересный материал для стенгазеты.