Похищенная страсть

Мейси Эйтс, 2017

Простая девушка по имени Брайар вдруг выясняет, что она принцесса. Ее похищают, увозят в другую страну и пытаются насильно выдать замуж. Почему же в таких обстоятельствах она влюбляется в собственного похитителя? И есть ли перспективы у такого союза по принуждению?..

Глава 3

После этого она потеряла сознание, возблагодарив собственный организм. Проснувшись, она, абсолютно дезориентированная, обнаружила себя в постели под мягкими одеялами и в совершенно незнакомом месте. По крайней мере, сейчас ее разбудил не его поцелуй.

Правда, он стоял поодаль в комнате, скрестив руки на широкой груди и тревожно размышляя о чем-то. Она заподозрила его в недобрых мыслях, которые направлены на тех, кто хотел бы сорвать его план.

План жениться на ней.

Она внезапно вспомнила об этом. Быстро села в кровати, у нее закружилась голова.

— Будьте осторожны, принцесса, — услышала она спокойный, размеренный голос. — У вас нет сотрясения мозга, но за двадцать четыре часа вам многое пришлось пережить.

Слева у кровати стояла женщина, которая вела себя как доктор.

— Вы врач? — уточнила Брайар.

— Да. Когда вы потеряли сознание во время полета, принц Фелипе вызвал меня прямо к трапу сразу после приземления. Осмотрев вас, я выяснила, что, скорее всего, обморок связан со стрессом и обезвоживанием. — Она взглянула на него жестким стальным взглядом.

— У меня действительно были причины волноваться, ведь он похитил меня.

Женщина вздрогнула, как от удара.

— Похитил. Великолепно.

— Вас что-то не устраивает, доктор Эстрада? — мягко спросил Фелипе, хотя в голосе звучала скрытая угроза.

— Нет, ваше величество.

— Я так и думал.

— Возможно, вам стоит ему возразить, — сказала Брайар.

— Нет, если ей хочется сохранить свою врачебную лицензию здесь, в Санта-Милагро. Кроме того, ей не захочется оказаться в подземелье.

— Он не бросит меня в подземелье, — жестко заявила доктор Эстрада. — Однако лишить меня лицензии он может.

— Не думайте, что я так уж отличаюсь от отца, — предупредил он. — Я вскоре должен взять под контроль страну и сделаю все, чтобы переход власти прошел наиболее плавно. Однако я не смогу ничего сделать, если вы мне не поможете. Я не жесток, как мой отец, но полностью сосредоточен на своей цели и никому не позволю встать на моем пути. Я не злодей, но у меня гибкая мораль. Вы обе, не забывайте об этом.

— Вам нечем мне угрожать, — заявила Брайар, — меня уже похитили.

— Ваше положение может ухудшиться, — усмехнулся Фелипе. — Я человек творческий.

Дрожь побежала вниз по ее спине, и она задумалась, что делать. Очевидно, побег невозможен. Брайар не чувствовала себя лучше, хотя у нее и не было сотрясения. Она оказалась в чужой стране без документов и денег, из одежды на ней только больничный халат.

— Помогите мне, — обратилась она к доктору Эстраде.

— Боюсь, что не смогу, — сокрушалась женщина. — Вы можете на меня рассчитывать только в плане медицинской помощи. Примите эти болеутоляющие таблетки, если будет необходимо.

Она поставила пузырек на тумбочку.

— Я могу принять все.

— Я не потерплю попыток имитации передозировки. — Фелипе пересек комнату и забрал пузырек. — Если вам что-то понадобится, я об этом позабочусь. Точнее, поручу слуге сделать это.

Он был ужасен. Трудно сформировать точное представление о нем, учитывая совершенное им похищение. Это волновало ее больше всего. Но даже без похищения он ужасен.

— Мы закончили с доктором Эстрадой. Она ничем не поможет тебе. Не сможет. Видишь ли, мой отец слишком долго правил страной. Такие люди, как доктор Эстрада, хотят изменить ситуацию, когда старый король умрет, а это случится довольно скоро. Я бы предпочел, чтобы он дожил до объявления нашей помолвки. Но если не доживет, я не буду переживать. Чем раньше он умрет, тем лучше, тем скорее я займу престол. И изменения придут в нашу страну.

— Вы ничего не можете сделать до тех пор, пока король не умрет?

— Могу, конечно. Если бы ничего нельзя было сделать, доктор Эстрада тут вообще бы не находилась. Мы встретились с ней пару лет назад и вместе работали над реформой системы здравоохранения, которая будет готова к запуску, когда я взойду на трон. На шахматной доске власти у меня разработана стратегия, принцесса. И тебе в ней уготована роль королевы.

— Я не понимаю.

— Конечно нет. Но это случится. В конечном счете, это принесет пользу вашей стране. Вашим родителям.

— Мои родители живут в Нью-Йорке, — напомнила она с досадой. — Остальные меня не заботят.

— Это бессердечно. Особенно учитывая, что король и королева заплатили высокую цену за вашу безопасность.

— Я могла бы чувствовать нечто большее, если бы знала их. — Брайар испытала легкий укол вины. — И я обеспокоена тем, что мать и отец обезумели от беспокойства за меня.

— Скоро, очень скоро я буду готов объявить миру, что мы помолвлены.

— Как же вы удержите меня от рассказа перед камерой о том, что я — не ваша невеста, а жертва похищения? А вы несете опасный бред.

— О-о, вы меня поймали. Об этом я не подумал. Я спланировал только собственное восхождение на престол. — Он ехидно рассмеялся. — Ваша страна, родина вашего отца должна мне астрономическую сумму. Я могу уничтожить ее. Обанкротить. Все население проведет остаток своих дней в крайней нищете. Именно я помешал отцу отомстить Верлорену, потратил на это много сил. Использовал искусство дипломатии, чтобы убедить его, что еще не время низвергнуть Верлорен. Я его останавливал информацией о том, что напал на ваш след и многое сделал для этого. Если думаете, что способны сорвать мой план своей истерикой, то вы просто бредите.

— Но меня сбило такси.

Он снова засмеялся:

— Так и есть. Я должен был заплатить водителю. Это все упростило. В любом случае о вас здесь хорошо позаботятся.

— Я просто должна выйти замуж за монстра.

— Нет. — Он игнорировал оскорбление. — Какого рода монстром вы меня представляете, принцесса?

Она не знала, насколько искренне он спрашивает. Ей нет до этого дела. Но когда она взглянула на него, в ее голове стала формироваться картинка. Глаза у него золотисто-карие, жестокие, горящие огнем.

— Дракон, — выпалила Брайар, не совсем уверенная, почему дала именно такое определение.

— Полагаю, вы ассоциируете себя с принцессой в отчаянной ситуации?

— Мечтаю, чтобы меня спас принц.

— Простите, дорогая, я разбудил вас поцелуем около восьми часов назад.

— Если придерживаться содержания сказки, то вы принц, а не дракон.

Он усмехнулся.

— К сожалению, мы в реальности, а не в сказке. Здесь принц может оказаться драконом.

— Тогда, полагаю, принцесса обернется рыцарем. В таком случае будьте осторожны, если поцелуете меня еще раз, я могу вас проткнуть мечом.

Он поднял темную бровь.

— И вы тоже берегитесь. Потому что в следующий раз, когда я буду вас целовать, могу и проглотить ненароком.

От его слов повеяло чем-то темным, сексуальным, и ее возмутило, как тело предательски отреагировало на его вызов. Не важно, что он, ну, скажем, почти безумец. По собственному признанию, он все еще абсурдно прекрасен.

— Я объявлю о нашей помолвке завтра. И вы не пойдете против меня.

— Откуда вы знаете?

— Потому что я собираюсь позволить вам позвонить вашим родителям сегодня вечером. То есть тем людям, которых вы называете своими родителями.

— Они пришлют кого-нибудь за мной, в крайнем случае обратятся к президенту, если потребуется.

— Они не посмеют. А знаете почему? Потому, что они в курсе того, кто вы на самом деле, и не станут вмешиваться. Их обвинят в том, что они не справились с обеспечением вашей безопасности. Теперь уже ничего нельзя сделать. Как только вы перешли во владения дракона, стало слишком поздно. Расскажите им все, что я вам говорил. И они подтвердят мои слова. У вас нет выбора, если хотите оградить свою страну от разорения. Когда поговорите с ними, вы поймете, что я не лгу.

Он развернулся и вышел, оставив ее наедине со своими переживаниями.

— Я объявлю о моей помолвке на следующей неделе или около того. — Фелипе смотрел в окно, из которого открывался горный пейзаж.

— Внезапно, — отреагировал на другом конце провода Адам, его друг.

Адам недавно женился на Белль, и это после многих лет отшельничества на острове, где он проводил время в скорби после смерти своей первой жены, скрывая страшные шрамы, полученные в результате несчастного случая, сделавшего его вдовцом. Но теперь все изменилось. С тех пор, как познакомился с Белль, он вернулся к общественной жизни, излечился от страха публичных выступлений.

— Нет, поверь мне.

— Почему-то я чувствую, что мне не хочется знать подробности, — жестко заявил другой его друг, Рейф.

— Твое право, хотя я могу все рассказать. Мне нечего стыдиться.

Он вряд ли стал бы выворачивать душу перед друзьями. Это ему несвойственно. Он долго культивировал образ очаровательного принца. Так было необходимо. Чтобы выжить. Имидж был всем для его отца, и старик часто угрожал Фелипе и его матери, что им не поздоровится, если все узнают правду об их жизни во дворце.

— Мне бы хотелось подробностей, — заявил Адам, — я должен знать, куда везу мою беременную жену.

— Поздравляю, — отозвался Фелипе. — Пожалуйста, предупреди, когда вы придете на мою вечеринку. Я не хочу, чтобы твой наследник, появившийся раньше времени, затмил мою помолвку.

— Полагаю, мне не дождаться искреннего ответа, — сухо констатировал Адам.

— Видите ли, я нашел давно потерянную принцессу. Ее все считали умершей. И я собираюсь на ней жениться. Это хорошо для меня по нескольким причинам, в основном политического характера, не буду никого утомлять, перечисляя их. Достаточно сказать, что это брак по расчету.

— Понятно. А как именно ты нашел эту принцессу?

— У меня в смартфоне есть одно приложение, позволяющее быстро находить принцесс.

Адам фыркнул.

— Хотел бы я, чтобы это было правдой, Фелипе. Но у меня скалывается ощущение, будто все оказалось несколько сложнее.

— А мне не нужны детали, — бросил Рейф. — Важно, чтобы моя поддержка ваших позиций не обрушила акции моей компании. Это все, что я должен знать.

— А я должен знать, является ли она принцессой государства — ядерной державы. Потому что поддержка ваших позиций не должна угрожать моему народу, — добавил Адам.

— Если будут разглашены детали похищения принцессы, проблемы возникнут у всех. Но об этом никто не узнает. Ее родители задолжали астрономическую сумму моей стране. Поэтому вряд ли они решатся оспаривать этот брак. А однажды и она поймет, что это единственный выход.

— Значит, ты принуждаешь ее к вступлению в брак, — догадался Адам.

— Неужели я слышу нотки осуждения в вашем голосе? — съязвил Фелипе. — Если не ошибаюсь, ты вообще взял в плен твою жену.

— Это не так.

— А как?

— Ну да, я сделал это. Но сейчас поступил бы иначе, — парировал Адам.

— Любовь все изменила, смягчила тебя. Я это понимаю. Увы, я не ищу любви. — Сама мысль об этом заставила его рассмеяться. — Поэтому и не смягчусь. Просто я действую в интересах Санта-Милагро. Если выбирать между счастьем одной женщины и благополучием целого народа, я выберу последнее.

— Итак, — подвел итог Рейф, — ты просишь нас присутствовать на вечеринке, где объявишь о помолвке с женщиной, которую похитил, а она не желает выходить замуж, но сделает это, чтобы не навредить матери, отцу и своей стране.

— Да, — подтвердил Фелипе.

— Звучит неплохо, — оценил Рейф.

— Моя жена будет несчастна, — заметил Адам.

— Тогда не говори ей. Или расскажи, что сейчас все девушки выходят замуж именно так. Стокгольмский синдром.

— Я не собираюсь скрывать это от нее, — возразил Адам.

— Прекрасно. В свою очередь, я ожидаю, что она войдет в мое положение. — Фелипе не учел свободный нрав супруги его друга, грозивший обернуться проблемой. Кто знает, что Белль скажет прессе?

— Белль не станет кривить душой, — напомнил Адам. — Это ей не свойственно. Тем не менее я объясню ей важные политические моменты. Я знаю, она не захотела бы причинить вред, и верю, что ты из двух зол выберешь наименьшее.

— Конечно. Ведь я альтруист. Подробная информация появится в ближайшее время, но вам я позвонил, чтобы лично сообщить прекрасные новости.

— Потому что ты хороший друг, — отозвался Рейф, хотя прозвучало это неискренне.

Нет, они на самом деле друзья. Настоящие друзья, о которых Фелипе не мог и мечтать. Именно эта дружба удерживала его от того, чтобы стать совсем уж бездушным.

Они немного знают о том, в каких условиях он вырос. Каким он был. В основном им знаком образ, который он демонстрирует всему миру. Имидж очаровательного принца, который он только что обсуждал с Талией.

Облик дракона он скрывает.

Обычно.